Конструктор времени 1. Три недели в настоящем
– Лика! Мы ведь встречались в одиннадцатом году двадцать четвёртого сентября?
Я специально не стал упоминать дядьку, чтобы не ввести её в новый ступор со слезами.
– Ну-у да! – помедлив, ясно произнесла она.
Я сам хорошо помнил этот день в своей жизни, от звонка до звонка. Мне было лет шестнадцать, я был где-то в возрасте Лики. С утра – школа, потом поход с одноклассниками по нашему районному «Бродвею» – улице Герцена по пути к заболевшему Тольке Третьяку. Туда пришли вчетвером: я, Гарик, Дэдэ и Борька. Только банда, правда, без девчонок, остальные отсеялись по дороге.
А вечером был семейный отдых, я, папа, мама, телевизор, и далее сон… Было ещё много мелких нюансов, но ни один из них не был связан с семьёй младших Егоровых, и с Ликой, в частности. Меня в тот день там быть просто не могло.
Значит у них был не я, а другой, пришедший из будущего. Было совершенно диким осознавать такое: ты ещё ничего не решил, но всё сделал раньше.
Димка, ничего не понимающим взглядом следил за мной. Ну что я мог сейчас ему объяснить? У меня на это не было времени.
– Хорошо! Сейчас делаем так… – и я объяснил, что пойду провожать Лику, а Димка должен ждать меня здесь. Нам надо многое обсудить. А чтобы он не заскучал, я сунул ему развёрнутую записку дяди Вити. И с Ликой мы выскользнули в прихожку.
На улице был неприятный ветерок и Лика ёжилась от холода в своей лёгкой курточке. Мне пришлось на автобусной уже остановке встать сзади, обнять и прижать её к себе за плечи. Лика не вырывалась, наверное поняла, что желаю добра.
После пяти минут ожидания на пустой автобусной остановке, я понял, что благоразумней будет вызвать такси. Пока я набирал и договаривался, защищаясь от ветра, Лика продолжала прижиматься ко мне с подветренной стороны.
Потом мы ехали на великолепной и тёплой Тойоте по опустевшим улицам. Всю дорогу Лика уже не смолкала. Она была ещё таким ребёнком! Рассказывала о дяде Вите и каждый раз называла его «папка». Сказала, что после школы собирается поступать в институт. Только не решила в какой. Но так ей велел «папка». И только, когда подъезжали, неожиданно спросила:
– А ты папку ещё увидишь?
У меня просто всё оборвалось внутри. Я про машину времени с ней не говорил. Но она знает. Из записки что ли?
– Откуда ты знаешь про машину?.. – мне не хотелось так необдуманно заканчивать фразу и смущать молчащего водителя.
Но Лику это нисколько не смутило.
– Времени?.. – договорила она, и менять смысл было поздно. – Я про это знаю всё!
К счастью наша Тойота уже подъезжала к дому, где жила Лика. Я проводил её до самой двери квартиры. И Лика шёпотом сказала мне на ухо:
– Маме, если что, ничего не говори. Я была у подруги.
Когда я вернулся, Димка обрадовался:
– Я-то думал до утра тебя теперь не будет…
– Что скажешь? – кивнув на записку, я не дал ему развивать скользкую тему.
– Что скажу? Ничего не скажу! Этого изменить нельзя. Когда подготовимся, махнёшь в две тысячи одиннадцатый. Там у тебя не только назначена, но и уже состоялась встреча… И помешать этому ничто не сможет!
А на следующий день мы, конечно, начали всё с утра. Я подозреваю, Димка просто спал и видел, как я исчезаю, ныряя в прошлое. Такого наблюдать ещё никому не доводилось!
Поэтому он пришёл пораньше, но, обуздав своё желание видеть всё немедля, снова взялся за бумагу и ручку и стал составлять список дел первой необходимости.
– Есть что-нибудь, что важно знать для этих путешествий?
– Знаешь, а часы при работе разогреваются… – начал я.
– Мы с тобой это уже обсуждали. – перебил Димка. – Радиоизотопный источник…
– Обсуждать-то обсуждали, но руку можно и обжечь. Я ходил на минуты, а тут годы…
– Ох, верно! Браслет снимать нельзя. – наконец снизошёл до моих бед Дима. – Надо что-то придумать. То ли мазь от ожога, то ли теплоизоляцию для руки. А для начала, надо просто узнать температуру корпуса. У меня есть контактный термометр. – и он записал что-то себе на листке.
– А ещё как дышать? Воздух становится густым…
– Да? – удивился Димка и написал что-то опять. – Я не знал… Тебе нужен кислородный аппарат, или сжатый воздух в баллоне…
Я, помня о куртке с шапкой, представил себя в акваланге, гидрокостюме и ластах. С чудовищными часами на руке. И не удержался от нервного смешка. Хрононавт!
– Чего смеёшься? Я не хочу встречать обратно твой труп!
Как всегда со мной он был сама любезность, но я привык к его выходкам. К тому же было хорошо, что обо мне хоть кто-то и хоть как-то заботится.
Ещё был вопрос про свет, который возникал при движении в прошлое и обратно. Димка сказал, что вот это может быть каким-то психическим явлением, связанным с моими переживаниями. И мы сцепились, никто не желал со своих позиций уходить. В конце концов ему пришлось сказать:
– Ладно, сейчас посмотрим. Дай-ка смарт!..
Хотя, когда начался процесс, там явно был яркий свет, но я вынужден был Профессора огорчить: ту историческую запись в сортире я, чтобы не портила настроение своей памятью, стёр ещё вчера.
– Хорошо! В следующий раз будем снимать всё подряд. Надо готовиться. И испытать на всё более продолжительной дистанции. Просто так, без подготовки нельзя, очень опасно!
Его «очень опасно» меня окончательно добило. Я хохотал до икоты! Совершенно без подготовки я нырял во времени уже целых два раза! И теперь человек, который сам не может этого сделать, пытался внушить, что это опасно!
Правда, это у меня точно нервное! Надо сосредоточиться! И я не забыл, что обещал навестить бабушку Лиду.
Моя бабушка, Лидия Андреевна, раньше работала врачом в городской поликлинике. И пока был жив дед Саша, она продолжала трудиться. Лет до шестидесяти пяти, наверное. Когда стала пенсионеркой, безвыходно сидит дома. Надежды, что она помнит что-то из своей прежней жизни, у меня не было. Вопрос о происхождении «котлов» почти разрешился, но раз обещал, надо выполнять!
Бабушка расплакалась, когда я сказал, что хочу побеседовать о дяде Вите. Она сказала, что Витя был её любимым сыном. Видимо, она искренне считала Виктора Александровича сыном, забыв, что когда-то нашла его на улице. Я напоминать о таких мелочах посчитал грубым и жестоким. Мы и без этого мило беседовали.
А в конце баба Лида пожаловалась:
– Я всё тут одна да одна. Хорошо, хоть ты зашёл!..
Мои мама и папа по нескольку раз в день навещали её. Но я, тем не менее, прошёлся по холодильнику. Там всего было вдоволь. Грех жаловаться. Я ещё вымыл грязную тарелку, оставленную в раковине кухни и, когда уходил, захватил выкинуть полупустой пакет с мусором. Не зря же я здесь был…
Мы с Димкой, когда всё было готово, провели успешный испытательный нырок в чуть более дальнее прошлое. У меня дома и на моих условиях.
Вечером Профессор притащил контактный термометр, фотик «Никон» с треногой, чтобы фиксировать видео, и люксметр, для измерения освещённости.
Контактный термометр я положил в карман брюк, а его датчик на длинном проводе приклеил к запястью под браслет. Люксметр включил и прилепил на руку, чтобы данные попали в поле камеры смартфона, а датчик вывел на грудь, поближе к глазам.
Мой Самсунг я прилепил там же на груди. Его, как и люксметр, сразу пришлось включить на запись. И две или три минуты он писал всё, что происходило до того, как всё стало происходить…
Я нацепил на нос тёмные очки и запустил часы… Димка был готов, поставил свой «Никон» на запись. Мне показалось, что я услышал лай пуделя сверху. И тут прямо посреди комнаты возник мой двойник! Был какой-то треск, на меня подуло сквознячком. И я краем глаза уловил неожиданно возникшее человеческое тело…
Совсем не ожидал, что со стороны выгляжу вот так: весь обвешанный проводами и датчиками, по всему мне торчат разнообразные приборы. Прямо супер испытатель!
Но, вообще-то, он выглядел неплохо. Конечно, не Леонардо ди Каприо, но вполне сойдёт. Я разглядывал себя со стороны с интересом. По крайней мере, из всех моих ипостасей, эта выглядела самой крутой. Очки, правда, совершенно непроницаемые, и глаз за ними у этого парня не видать. Он, моя тень из будущего, улыбнулся и помахал рукой. Я повернулся к нему и поднял руку в ответ.
Димка от того, что мы ещё и общаться можем, потерял не только дар речи. Что-то за спиной у меня грохнуло, и в следующий момент Профессор оказался сидящим на полу. Но он с глупым выражением лица продолжал пялиться на двойника. Нам не хватило сейчас ещё одной точки наблюдения, которая бы охватывала всё и сразу! Это была бы потеха!
Мой двойник, неожиданно хлопнул меня по плечу. Когда я повернулся, он показал часы, по-видимому время кончалось. Затем нагнулся и пальцами постучал по полу под своими ногами. И когда разогнулся почти сразу с треском исчез.
Димка всё сидел на полу. Но его камера продолжала целиться в меня. Значит, как говорят космонавты, поехали!
Я поднял тяжёлую левую и правой стал привычно забивать цифры дальности и срока возвращения. Меня, конечно, влекло опробовать второй вариант, но на таких дистанциях было удобней пользоваться секундами.
Ничего менять не стал, всё должно оставаться в рамках произошедшего. Димка стал что-то мычать и тыкать руками в пол. Но он просто не успевал за моей мыслью. А я сунул палец под корпус часов и до лёгкого щелчка надавил сканер отпечатка. И через секунду сделал широкий шаг на то место, где только что был двойник. Между нажатием и срабатыванием до сих пор была только пара секунд.
Слабый удар по ногам, ослепительное зарево, мой новый двойник, делающий шаг от меня назад…
Мои глаза, несмотря на тёмные очки, стали болеть и я их поспешно закрыл. И теперь ориентировался только на слух. Какой-то тихий гром, быстро изменившийся до писка. Когда писк стал неразличим я понял, что скоро наступит «время назначения», и стал приоткрывать щёлочки глаз. Это совпало с резким потемнением, меня качнуло и я вдохнул.
Димка уже, точнее, ещё стоял перед своей треногой, а мой второй двойник, то есть я сам, поворачивал ко мне голову. Выражение лица… В общем-то тогда я всё-таки испугался. И теперь я сам, чтобы успокоить его, улыбнулся, поднял свободную руку и приветственно помахал. Двойник мне вежливо ответил.
А Димка, для которого всё это оказалось неожиданным и ненормальным, вдруг не удержался на ногах и полетел на пол… Мне было его жалко. Он падал при мне уже второй раз. Но изменить это было невозможно!
Пока двойник удивлённо поворачивался к Профессору, я достал из кармана термометр. Температура возле руки была меньше пятидесяти. Точнее сорок шесть и шесть Цельсия. Что показывал люксметр можно будет определить только на записи. На часах все строчки светились, кроме верхней, где светодиодов не было.
На третьей строке время убывало уже катастрофически. И я ткнул двойника в плечо. Надо было ему показать место, откуда стартовать. Тот, улыбаясь, повернулся ко мне, и я показал часы. Времени уже не было, нагнулся и хлопнул по полу у ног.
Он парнишка не глупый, поймёт! И только тут я сообразил, что мы с ним даже не обменялись и парой слов. Впрочем, говорить было поздно, свет померк, меня качнуло. Возвращаюсь!
Дима был в комнате один. Он теперь стоял на ногах, и на меня просто как-то бесчувственно глянул. Злится что ли, что из-за меня упал?
Но Димка не злился:
– Надо же как опозорился!.. Я надеюсь, у тебя в записи этого нет?..
Похоже, Профессора одолевало смущение, он сам не ждал, что так нелепо среагирует на ожидаемое появление второго и наш обмен приветствиями. Я вспомнил собственный взгляд. Мы в тот момент были в одинаковом шоковом состоянии.
– Профессор, ты бы видел моё лицо, когда этот тип появился!..
И мы вместе хохотали, просматривая снятое смартфоном. Дима сам не мог удержаться, как это потешно получилось. Первый-то раз, когда Димка шлёпнулся, моя камера только зацепила его макушку, зато второй раз это было что-то! Димка в панике подогнул ноги и, не устояв, приземлился на пятую точку! Но и я был хорош! Глаза вытаращил, будто огнедышащее привидение встретил. Правда я быстро очнулся и не упал. Вероятно потому, что видел себя со стороны уже не первый раз.
«Никон» всё зафиксировал в более мягком варианте. От падающего профессора остались только сотрясение и удивлённые взгляды «близнецов».
– Кстати, завтра приедет мой знакомый из Беларуси. – отсмеявшись, сказал уже спокойно Димка. – Он привезёт дозиметр. И, думаю, мы будем правы, тут стоит ядерный источник.
Я поморщился. Все разговоры про ядерный источник на руке, раздражали. Прибор продолжал пугать. И пусть он хоть дважды ядерный и трижды опасный, мне об этом лучше не напоминать. Тем более, когда планирую использовать часы не в последний раз.
Когда отсмотрели весь видеоматериал, и обсудили результаты, Димка сказал, что публиковать что-либо об этом приборе и явлении перехода, будет окончательной тупостью. Это всё равно, что выскочить на скоростное шоссе и попытаться магическими жестами остановить тяжело гружёный контейнеровоз.
За часики начнётся война. И, вероятно, не только в переносном смысле. Меняя прошлое, можно воздействовать на настоящее и будущее. Хотя то, что произошло сегодня, как будто делает нереальным что-либо типа «убить своего дедушку». Прошлое связано с настоящим взаимозависимо, как две гирьки уравновешенных весов: меняется прошлое и тотчас трансформируется всё, что случилось после. Сделал я трагическую ошибку и часы в коробке никому не достались…
Вообще, в это лезть не хотелось. Теория мироздания и философия, не мой конёк!
Глава 4. Прикидываюсь больным
Ночью на тринадцатое мне приснился, леденящий кровь, сон. Во сне я сам, вот странно, без часов, голубого сияния и прочей ерунды, ныряю в прошлое, и там вижу мальчика. Комната. Детские игрушки и мальчуган с торчащими в разные стороны ушами. Я достаю из-за пазухи пистолет (ведь это же сон!) и стреляю в сердце… В сердце, не в сердце, но я выстрелил, в ребёнка!
И в момент, когда под пальцем шевельнулся спусковой крючок, увидел, что тот мальчик – я сам в детстве, стою с новой игрушкой пожарной машины, о которой мечтал… Выстрел! Ощущения пули в сердце были так реальны! И умирать было больно и страшно! Проснулся в холодном поту.
На груди, в районе сердца действительно было горячо! Раньше таких кошмаров не видел. Смертельный озноб и ужас убийства ребёнка, горячая пуля, пронзившая сердце…
Было три часа ночи, я сидел на кухне и пил горячий чай чашку за чашкой и никак не мог согреться… Откуда взялся такой сон? Нелепый и бессмысленный! Это не предупреждение и не подсказка. Глупость какая-то на постном масле… Нырнуть в прошлое и убить себя ребёнком, идиотизм натуральный!
Ранее с Профессором мы планировали совершить сегодня бросок на несколько часов. Планировал конечно Димка. И в пять утра я позвонил, чтобы соврать что болею, а после лёг и уснул. Кошмаров больше не было, спал спокойно, и в час дня был уже, как огурчик, бодрым и жизнерадостным!
Потом случилось одно событие, о котором расскажу чуть позже.
В три позвонил Димка и спросил, не надо ли чего. Я ответил, что ничего не надо, и я беру сегодня отгул. Но это я только для Димки сказал, чтобы не рвался сейчас. Нам сегодня уже была назначена встреча.
Димка понял, ответил: «Угу», по крайней мере, сейчас было свободное время, и для общения в том числе.
И вот же какая странность, секунду спустя действительно позвонила Ленка. Я даже не успел телефон на место положить.
Ленка Рязанова как бы считалась моей подругой в прошлом году. Мы с ней действительно тогда были близки. По крайней мере, почти месяц жили здесь, в моей квартире. Будто бы семья. Я думал у меня с ней всё будет нормально. Но в какой-то неопределённый момент, всё кончилось. И я, дурак, ещё два месяца безуспешно уговаривал её вернуться…
И вот с тех пор прошёл почти год. Былое забылось и стало плохим воспоминанием. Я думал, что вытравил из памяти её имя и образ. И стёр её номер в контактах смартфона. Но это была только надводная верхушка айсберга. Ленка мне по-прежнему снилась той милой девчонкой, какую увидел на встрече одноклассников в позапрошлом году. Мне, балбесу, тогда хотелось защитить её просто ото всего. Такой она казалась слабой.
И ведь был тогда хороший выбор! Почему Ленка? Уже не знаю.
Я был предупреждён, но ждал, что она сама скажет, зачем я понадобился.
– Валюр! – да, когда-то я млел от такого обращения. – Привет, милый! Ты на меня всё ещё дуешься?
– Привет, Ленка! – я не хотел выглядеть хамом, но всё же решил не сокращать дистанцию. – Какими судьбами в наших краях?
Сказал это безразличным тоном, как чужому. И вроде получилось.
– Ой-ой! – она это умела, унизительно насмехаться, практически ничего не говоря. Убивая объект насмерть одними интонациями. – Глупенький! Судьба меня просто влечёт в твои края! Как ты думаешь, может нам сегодня встретиться? А-то я уже стала забывать, как пахнут твои волосы…
Фу ты! Как она быстро умела привлечь оппонента на свою сторону. Щелчок пальцами, и ты уже наш! Это умение родилось ранее её самой. Мне лично всё в Ленке нравилось, кроме вот этого… Лёгкости, с которой она тебе позволяла приблизиться и потом с безразличием отталкивала. Непостоянная, человек без якоря.
Я, после всего, что с ней было связано, стал считать себя законченным консерватором и неисправимым одиночкой. В здравом смысле этого слова. И теперь хотел бы видеть рядом с собой тоже нечто нормальное и предсказуемое. Консервативное.
– Что-нибудь у тебя случилось? Что-то ты устаревший мотив завела! Тебе так не кажется?..
В трубке повисла тишина. Да, первый щелчок пальцами оказался холостым. Не попала.
– Может всё-таки встретимся?.. – теперь голос почти нормальный, без того театрально-счастливого повизгивания.
Значит можем беседовать нормально. У меня не было такой возможности почти год.
– Нет, Лена! У нас с тобой ничего не сложилось и вряд ли сложится. Мы разные…
– Ну, Валюр! – это ещё одна попытка. – Чего ты? Зачем всё усложнять? Ведь нам было так хорошо!
Да, было. Я сам так думал раньше, но с Ленкой соглашаться был не готов.
– О хорошем у нас с тобой разные понятия…
И мы долго ещё молчали. Я хотел уже дать отбой, когда Лена сказала:
– В общем-то я и не надеялась, что простишь… – немного помолчала. – Как ты?
Это ещё одно вовлечение в разговор. Надо ли мне ловиться на эту её удочку? Лену совершенно не волнуют мои дела. Она так и сказала при последнем разговоре прошлым летом: «Да пошёл ты со своими проблемами!..». Я, вероятно, злопамятный.
– Ещё что-нибудь хочешь спросить? Спрашивай.
Я понимал, что излишне жесток, но не жалел.
Больше у Лены вопросов не было. Соединение разорвалось.
Вероятно, она поняла, что кашу здесь со мной больше не сваришь. Хотя, это, без сомнения, не её стиль. Раньше она, как дятел, долбила бы эту точку, пока не добилась своего. Днём и ночью. Что-то в ней сломалось. Впрочем, это могла быть всего-навсего обыкновенная, предвещающая длительную и, вероятно, победоносную осаду, испытание боем. Передовой отряд гусар выскочил из засады и… получил по ноздрям!
Часов в семь вечера наконец-то пришёл Профессор. Я его заждался.
– Ну что, кончил болеть? – это у него вместо «здравствуй». – Ты думаешь, я с пустыми руками?.. И не надейся! Вот!
И Димка протянул пакет, в котором лежало нечто.
– Немецкий радиометр… – определил я, даже не открывая пакет.
– Ты откуда знаешь? – удивился Димка, пытаясь снаружи на пакете разглядеть внешние признаки именно немецкого радиометра.
Но я объяснять не стал. В пакете была коробка, а в ней прибор, напоминающий прежние пухлые сотовые телефоны. Правда, не было кнопочного поля, вместо кнопок был небольшой джойстик. Этот прибор я уже видел, но как работает не знал.
– Радиометр. Счётчик Гейгера. Смарт! – с придыханием начал объяснять Димка. – Последняя разработка. Сплошные удобства для пользователя. Подсчёт фоновых значений, вычисление суммарной дозы, составление графиков…
– А где у него датчик на проводе? – я решил подколоть Димку. Ведь до сих пор все измерительные приборы у нас были с вынесенными датчиками.
– Чудак! У него датчики такие большие и хрупкие, что их лучше размещать в корпусе.
– А давай попробуем включить! – мне хотелось знать насколько нам безопасно теперь жить рядом с моим наручным ядерным монстром. Я предыдущую ночь, на всякий случай, оставил часы на кухне на подоконнике подальше от себя. По крайней мере, пока сплю, они не влияют.
Димка поколдовал и на приборе засветился дисплей.
– Ну вот. Начнём. – Профессор своим корпусом загораживал от меня экран. И я пытался перелезть через его руку, чтобы разглядеть. – Не торопись. Он только за сорок секунд может вычислить.
– Вычислить? Он что, не измеряет разве?
– Какой ты тёмный! Мне даже неудобно!.. Радиометры измеряют в микрозивертах в час… Понимаешь?.. В час!.. А показывают уже через сорок секунд!
– А-а. Так бы и сказал.
– Я так и сказал. – раздражённо пробурчал Профессор.
Правда, спидометры на автомобилях измеряли скорость в километрах тоже в час, а показания начинались с первой секунды как тронешься. Но я Димку упрекать не стал, пусть считает, что прав. Через сорок секунд появилось первое показание – шесть сотых микрозиверта.
– Это много? – поинтересовался я.
– Видишь надпись: «Радиация в норме»! Нормой считается всё, что не превышает двадцать девять сотых микрозиверта…
– То есть это не смертельно?
– Тащи свои часы, сейчас узнаем!
Когда часы оказались у радиометра, я затаил дыхание. Вот сейчас… Но показания, хоть и изменились, всё же остались в пределах нормы. Двенадцать сотых микрозиверта. Я облегчённо вздохнул. Всё в норме!
– Теперь нужно испытать на рабочем… – сказал Димка.
Я, не протягивая к лежащим на столе часам руку, жалобным голосом съязвил:
– Ты куда-то торопишься? Тяжело больного человека облучать, засылая в смутное прошлое… Совесть мучать не будет?
Я насмехался, но Профессор принял это как серьёзное обвинение:
– Ты понимаешь, Валера, – стал оправдываться он. – Вовка дал мне радиометр только на пару часов. Я не стал его самого сюда тащить из соображений… сам знаешь. И он ждёт у меня дома. Другого такого случая возможно не будет полгода…
– Хорошо, давай уже! – разбираться действительно не было времени.
– Погоди… – Профессор попытался меня остановить. – Может мы…
– Расслабься и наслаждайся этого ещё никто в мире не видел! – сказал я и легонько толкнул Димку на стул.
Тот по инерции сел, но всё пытался что-то сказать.
То, что надо было для вояжа я приготовил в своей сумке. И теперь принялся сноровисто цеплять на себя: смартфон, контактный термометр, Очки…
Наконец, скотчем приклеив радиометр к руке, я повернулся к Профессору.
– Ну, как?
– Давай подумаем, куда тебя заслать. – его это всё ещё волновало.
– Во-первых не куда, а когда!.. А где твой японский фотик? – это я, чтобы переменить тему.
– Ох, ты! – огорчился Профессор и стал хлопать себя по карманам, будто там, в складках, мог затеряться его Никон с огромным объективом.
А я пока водрузил себе на руку машинку времени, выставил на ней, пользуясь новой технологией время, дату оставил прежней и изменил только часы. Потом привёл защиту в состояние ровного голубого свечения.
– Постой, ты куда?.. – Димка, раскрыв рот, смотрел на меня.
– Вперёд, в прошлое! – перефразируя известное название фильма, весело сказал я. – Ты чего такой озабоченный? Я же сказал: расслабься и наслаждайся! Увидимся через три минуты.
И я, нацепив на нос очки, нащупал под корпусом красную кнопку, нажал и вдохнул поглубже…
Вся эта технология стала за последние дни почти привычной. Я, конечно, переступил в сторону, но встряски и удара не избежал.
Ослепительный голубой свет. Очки не могли защитить глаза, зато в них я выглядел круто! Холодный воздух. Если не шевелиться, этого можно было и не замечать.
И, наконец, время в пути. В прошлые разы на это по ощущениям тратилось меньше десяти секунд.
Это время я ни разу не измерял. В этот раз я на часах засёк момент отправления, и момент, когда вышел из полёта в прошлое, это заняло только одиннадцать секунд. Я мог бы ещё не дышать секунд сорок. Легко и без подготовки!
Пять часов пролетели незаметно! Что в это время происходило вокруг, я почти не видел. Наблюдал за тусклым временем на верхней строчке.
Зато когда всё кончилось, передо мной, словно я отражался в зеркале, стоял двойник, счастливо улыбающийся, только без часов, очков и остальной дребедени. Я, по привычке, как другому человеку, протянул руку, и он крепко сжал её пальцами. Потом, постояв так со схваченными руками, мы внезапно обнялись, ткнувшись друг другу в плечо. Мы с ним были ближе близнецов, нас разделяло только пять часов времени.