Но ее Петруша вовсе не развлекался.
Численность потешного войска достигла двух полков. Такую орду нужно было кормить. И Петруша постоянно клянчил у маменьки деньги. Но денег в казне не было. Нарышкины брали деньги у своих сторонников в надежде дождаться того момента, когда юный Петруша достигнет совершеннолетия и сам примет участие в управлении державой, тогда деньги непременно найдутся. Но на пути его полного воцарения стояла властная сестра Софья.
Но сейчас Софья была в Москве, а Петруша здесь, в Преображенском, устраивал очередные маневры своих потешных полков.
– О мин херц, прибыл голландец Карш… Карштен Брандт, – запинаясь, выпалил Меншиков. «Да что ж у этих иноземцев имена такие корявые».
– Приехал, значит, голубчик. Так веди меня скорей к нему, – оживленно воскликнул Петр и, улыбнувшись, обнял Алексашку.
Петр огромной ручищей схватился за деревянную ручку двери. Его глаза сияли от радости. В большой и светлой гостиной Петра ожидал низкорослый мужчина в голландской треуголке, держа в руках кружку с напитком. В середине зала суетилась девушка-челядинка. Служанка ловко расставляла на столе блюда с разными яствами и кувшины с ароматными напитками. Заметив царевича в распахнутых дверях, человек в иноземной треуголке поднялся и отвесил поклон, приветствуя царевича.
– Ну, накормили тебя? – щурясь, спросил Петр у иностранца.
– Да, герр Питер, премного благодарен. Я привез с собой со свой страна немного инструмент, – с трудом проговорил Карштен Брандт.
Он плохо владел русским языком, что весьма потешало юного Петра. Немного смутившись, иностранец продолжил:
– Но я не один, со мной приехать жена. Она много болеть без меня. Нужен уход, – пытаясь оправдаться, произнес голландец.
Петр, разобравшись, в чем дело, поспешил успокоить гостя:
– За этим дело не встанет.
– Питер, инструмент лежит в сундуке, – добавил голландец, – нужно занести его под крышу.
Петр повернулся к двери и громко крикнул:
– Алексашка, беги ко мне скорей.
Через мгновение в двери показалась голова Меншикова.
– Слушаю, мин херц, – протянул он.
Петр указал в сторону двора:
– Пойди во двор, собери сундуки с инструментом и пристрой надежно.
– Сделаю, мин херц, – кивнул головой Меншиков и тотчас исчез.
– Ну, герр Брандт, с чего начнем? – с нетерпением начал разговор Петр.
Голландец отложил жареную курицу обратно на тарелку и вытер платком рот.
– С чего государь желает начать? – поинтересовался он.
– Конечно же, с кораблей! Дерево привезли, пеньку и смолу доставили. Завтра пушечный заряд привезут и пушки, – не пытаясь скрыть юношеского задора, продолжал Петр.
– Чтобы строить хороший корабль, герр Питер, нужен хороший вода. Здесь вода очень маленький. Корабль мелкий будет.
– Будет тебе, Брандт, большая вода, – Петр стукнул кулаком по столу. – На Плещеево озеро поедем. Там флот наш первый строить будем.
– Потешный? – переспросил голландец.
– Зачем же потешный, настоящий! Да так, чтобы пушки палили да врагов на абордаж брать можно было. Все как в Голландии, – гордо заявил Петр.
Брандт согласился с царевичем и произнес:
– Понимаю, герр Питер. Хорошо, будем строить настоящие корабли. Только денег нужно будет очень много, – печально произнес голландец.
– А уж это не твоя забота! – усмехнулся Петр. – Я царь, а не сестрица моя. Будут тебе деньги, Брандт.
Петр выскочил во двор и широким шагом направился к терему матушки. По пути он движением руки сорвал с амурных дел Меншикова, который, пристроившись на деревянных перильцах, нашептывал что-то дворовой девке.
– Бегу, мин херц, бегу! – кричал вдогонку Алексашка, пытаясь догнать Петра.
– Матушка, ты указ мой в Казенный приказ отсылала? – взволнованно протараторил Петр, ворвавшись в покои Натальи Кирилловны. Напор юного царя был сродни морской буре, такой, что тяжелая деревянная дверь чуть не соскочила с петель.
– Да тише ты, оглашенный, – Наталья Кирилловна всплеснула руками. – Дворец так по бревнышку разнесешь. Отсылала указ, Петруша. Намедни дворянин Суконцев в Москву с бумагой отправился.
– Ну и что? – Петр буквально высверливал глазами мать.
– Привез деньги Суконцев, Петруша, привез.
Петр облегченно выдохнул.
– Правда, не всю сумму дали, – добавила царица. – Дьяк казенного приказа говорит, в казне денег нет.
– Ну, сколько дали-то, не тяни.
– Пять тыщ рублев в приказе наскребли, – Наталья Кирилловна достала из шкатулки грамоту.
– Наскребли они, – злобно прошипел царевич. – На свои дела царевна Софья деньги находит, стрельцам жалованье увеличила. А на царский флот деньги они по сусекам скребут.
Петр хлопнул кулаком по столу. Посуда на столе зазвенела и опрокинулась.
– Ох, дождется сестрица у меня.
– Это все думный дьяк Шакловитый Федор Леонтич воду мутит, – поправила сына Наталья Кирилловна.
– А ему, – Петр закусил кулак. – Ему особливо голову рубить, в первую очередь. Вор Шакловитый. Вор! – Петр был вне себя от ярости.
– Так недалече им Петруша осталось, – поспешила его успокоить Наталья Кирилловна. – Петруша, думали мы тут женить тебя.
– Что? – Петр обернулся и удивленно посмотрел на мать. – Это зачем еще?
Глаза царя округлились, и лицо налилось краской.
Наталья Кирилловна взяла со стола кубок и налила в него квас:
