Multi venerunt, или Многие пришли

– Пыткам? – в ужасе спросил Данье. – Ты шутишь или мне послышалось?

– Да, тебя могут подвергнуть пыткам. И тебя не спасёт твоё знакомство с папским легатом Пьером де Кастельно и другими влиятельными католиками. Они вмиг забудут, что когда-то ты писал их портреты. Даже если бы ты сделал портрет самого Папы, тебя это не уберегло бы от расправы. Уж поверь мне, палачи быстро сумеют выбить у тебя все сведения.

– Но в Окситании этого не случится. Здесь я нахожусь под защитой графа Тулузского.

– Думаешь, в фонфруадском аббатстве, под самым боком у графа Раймунда, не пытают еретиков? Ты ошибаешься. А тебя могут вообще вывезти за пределы Тулузского графства и Окситании, к примеру, в Рим. А там всё будет серьёзно и очень страшно.

– Ты меня уговорил. Я отказываюсь от своей затеи писать такую картину, – грустно сказал Данье.

– Это хорошо, что ты меня иногда слушаешь, дорогой Данье. А теперь давай помолчим и посмотрим внимательно за тем, что будет происходить дальше. Кажется, чтение евангелия завершилось, – заметил Персиваль.

– Глядите, Патрис обернулся! Он смотрит на нас и сокрушённо качает головой, – заметил Грегуар.

– Он не только качает головой, но теперь ещё выпучивает глаза и что-то беззвучно шепчет губами, – отметил Данье.

– Действительно, он ведёт себя довольно странно. Что с ним? – удивился Персиваль.

– Патрис пытается дать вам понять, что вы ведёте себя неприлично. Во время службы не пристало разговаривать на отвлечённые темы, – пояснила им шёпотом Вероника.

– Но ведь мы говорим вовсе не на отвлечённые темы и при этом едва слышно шепчем, – попытался защититься Персиваль.

– В этой пещере каждое слово многократно усиливается. Сейчас же замолчите! – прошептала Вероника. – Сейчас начинается обряд Утешения.

– Молчу! Молчу! – тихо сказал Персиваль.

– Я нем, как рыба, – заверил Данье.

К Совершенному катару, закончившему читать евангелие, по ступеням поднялся вышедший из толпы человек. Он преклонил колени перед седовласым катаром и стал громко говорить. Грегуар понял, что началась исповедь. Кающийся катар подробно рассказывал про свои прегрешения. Потом он склонил голову перед Совершенным катаром, и тот возложил руки и книгу на голову покаявшегося грешника.

– Это и есть обряд Утешения? – шёпотом поинтересовался Грегуар.

– Да. Совершенный катар – епископ истинной церкви – возлагает евангелие от Иоанна на голову человека, который получает Утешение, – пояснила Вероника.

Грегуар стал смотреть на поднимающихся на постамент катаров – мужчин и женщин, которые по очереди каялись, и над ними совершался обряд Утешения. В основном, среди этих катаров были пожилые люди. Лишь один мужчина средних лет получил Утешение. Грегуар изредка посматривал на Патриса, который несколько раз вставал на нижнюю ступеньку и всякий раз возвращался на своё место. Он так и не рискнул пройти обряд Утешения.

Окончив обряд, Совершенный катар стал читать молитвы, многие из которых были похожи на католические.

– Верьте в Свет, который победит тьму! – торжественно произнёс напоследок епископ и, сойдя с постамента, растворился в толпе.

Факелы в пещере, в том числе и установленные за мраморной плитой, стали гаснуть. Люди потянулись к выходу.

На обратном пути Аврора, как и другие лошади, ступала осторожно. Когда они выехали на равнину, Грегуар спросил сидевшую перед ним Веронику:

– Ты тоже когда-нибудь получишь Утешение?