Дем Санд. Странствия меча
Агест тяжело вздохнул, подтверждая тем и эту мою догадку. Я сощурилась и погрозила ему пальцем:
– Высокородный, так не сами ли Ведьмаки тут замешаны? Быть может, они давно убили Его Высочество…
– Исключено, – отрицательно покачала головой князь. – Убийство наследника чревато тем, что все находящиеся поблизости драконы в то же время выйдут на след убийцы. Где бы преступник ни прятался, драконы найдут его. И уничтожат. Если бы… Его Высочество был мертв, следы мести драконов стали очевидны не только королевским Магикам.
– Резонно, – протянула я. – Драконье пламя не спрячешь под кустами… Но Вы не отрицаете, что Ведьмачьи явно тут замешаны?
– Ваша магия, та, что вы применили к нашему магу, – кивнул Агест. – Она окончательно убедила меня: подобное же было сделано над следами Его Высочества. Такой магией владеют только Teh Mishkare. И Магики королевства ничего не могут ей противопоставить.
– Просто детектив какой-то, – проворчала я, не став указывать Агесту на то, что как раз магия Аарок Ведьмачтим никак не может быть знакома. Буцефал ткнулся носом мне в плечо. Это прикосновение словно что-то стронуло в сумбуре моих мыслей.
– Князь, сударь мой Агест, ведь они, Teh Mishkare, знают, что случится, если в должное время Драконьи кланы не подтвердят присягу новому владыке? – Я неотрывно следила за выражением лица эльфа. Глаза его стали почти непроницаемо черными. – Какой им, во имя Богов, резон прятать следы принца, если его пропажа повлечет катастрофу для всего Мира? Им же тоже тут жить… Погодите-ка… Погодите-ка, Высокородный, ведь должен быть запасной вариант. Ведь ваши эльфийские предки не были такими дураками, поверяя свою судьбу только одной кровной линии Hen Ichanel! Всякое ж могло случиться с владыками или наследниками: с единорога там свалился и шею свернул или несвежими грибочками отравился. Что ж после этого, гори все драконьим огнем?!
Князь заметно побледнел и плотно сжал губы, словно боясь, что некие слова вырвутся против воли. Я отпустила гриву коня и быстро подошла к эльфу, встав чуть не вплотную. Ростом я ему не уступала, так что могла смотреть глаза в глаза.
– Вы… Это Вы, Агест аэп'Нури Кхаап, другая ветка королевского рода! – Я не спрашивала, а утверждала. – В случае гибели прямого владыки или наследника престола, всегда есть другие семьи, прямые потомки Первых! И именно они, в случае кризиса, садятся на престол и подтверждают драконью присягу!..
– Восхитительно, – сухо отозвался князь. – Вот здесь я Вас недооценил, Дем Санд. Для простого наемника Вы довольно быстро сориентировались и сделали выводы. Но если Вы предположили, что это я спрятал принца и терпеливо выжидаю, когда наступит день коронации, чтобы воссесть на престол, то тут Вы ошибаетесь.
– А в чем проблема? – искренне удивилась я. – Королевство на грани анархии, принц сгинул, драконы на взводе… Да Вас на руках понесут на трон! И что-то мне подсказывает, что Вы будете править отнюдь не хуже предыдущей ветки Hen Ichanel, никто и возражать особо не станет.
– Я принес Клятву Верного Сердца! – громко, едва не на грани крика произнес Агест, расправив плечи и начав вдруг излучать внутреннюю силу и властность. – Мой род из поколения в поколение искренне служит владыкам Dol Zarhalet, и в отличие от Младших и людей, мы не забыли, что такое верность!
Я не отшатнулась, хотя сейчас его глаза полыхали яростным небесно-голубым огнем. А ведь он не лицемерит, этот гордый князь, потомок какой-то младшей королевской ветки. И он искренне прилагает усилия, чтобы найти непутевого наследника престола. Он наступил на горло своей гордости Hen Ichanel и обращается сейчас за помощью к безродной наемнице, перекати-поле, человеку (хотя вот последнее утверждение весьма и весьма спорный момент). А я-то уж думала, что это типичная для королевского дома интрига: убрать одного наследника, выждать время и занять опустевший трон во избежание всяких последствий. Потом отправить на поиски никому неизвестного наемника, владеющего меж тем загадочной магией и навыками Ведьмаков, чтобы тот окончательно разобрался с «пропажей».
– Ну, хорошо, была не права в выводе, признаю, – отступив на шаг, примирительно сказала я. – Вы искренне хотите вернуть принца Дэйшу живым и невредимым. Поэтому каким-то образом вышли на меня, поскольку моя магия может противодействовать чарам Teh Mishkare… Кстати, предположите хотя бы, почему они-то так против молодого наследника? И что с той самой королевской регалией? Её пропажа так же влияет на ход событий?
Агест помолчал, все еще напряженный. Взгляд его буравил меня, так что даже хотелось невольно потереть то место, куда он так смотрел: в точку над межбровием. Дыру он, что ли, хотел там прожечь и мысли мои прочесть?! Наконец, эльф моргнул и посмотрел в сторону. Заговорил он явно нехотя, тяжело роняя слова:
– Регалия… Драконий Манок сам вернется через пять дней во дворец. Именно с его помощью созывают Глав Драконьих кланов, к нему они прикасаются, возобновляя узы договора… Королевской регалии безразлично, из какой именно семьи прямых наследников Hen Ichanel будет принявший корону. Поэтому за неё я беспокоюсь гораздо меньше. Почему Ведьмачьи отказываются помогать… Могу только догадываться.
– Прелестно, – только и смогла сказать я, потирая-таки рукой лоб. – То есть, в связи с тем, что – как Вы сказали? Манок? – вполне самостоятельно возвращается во дворец, через пять дней у Вас, при худшем раскладе, не остается выбора, и Вы становитесь новым королем Dol Zarhalet, дабы драконы не взбесились… Мда… Выбор невелик!
Агест мрачно кивнул и тронул алмазный кулон у себя на груди. Камень на мгновение вспыхнул внутренним огнем, показавшимся мне весьма тревожным. Я сделала несколько шагов вперед и назад, размышляя.
– И Вы в отчаянии, – заговорила я спустя какое-то время. – Вы полагаете, что, я смогу выследить Дэйшу наэ'Тиэ и доставить его в срок в ваши земли, поскольку, по Вашему замечанию, моя магия схожа с магией Teh Mishkare… А если я откажусь? Какая мне разница, кто будет сидеть на эльфийском престоле? Быть может, Вы окажетесь лучшей кандидатурой, Высокородный. Не зря же Ведьмачьи так упираются в том, чтобы присоединиться к поискам.
– Вы получите высочайшую награду, – бесцветным голосом отозвался Агест.
– Да никакая награда не стоит того, чтобы вставать поперек пути Teh Mishkare, – довольно грубо ответила я, и это было чистой правдой. – Вряд ли мне позволят по завершению всей этой авантюры остаться в пределах королевства, а уж вне его Ведьмаки мне жизни не дадут. Нет уж, кушайте сами!
– Я уповал на Вашу честь, Дем Санд, – тихо произнес князь. – Или на Вашу жадность, ведь награда бы исчислялась в алмазных ата26. Ожерелье в дюжину дисков чистейших драконьих алмазов.
Вот тут у меня, что называется, в зобу дыханье сперло. Я оцепенела. Агест только что назвал мне цену, на которую можно было купить земли под свое собственное королевство! От количества нулей, в перерасчете на известные мне денежные единицы, голова кругом пошла. Я даже оперлась на найтмара, решившего обнюхать какой-то ажурный вазон возле парапета, поэтому подошедшего поближе. Разумность и чувство самосохранения стали на пути приступа алчности. Я справилась с дыханием, четко сознавая, что такую сумму мне не предложит никто и никогда, и решительно ответила:
– Никакие алмазы не помогут мне откупиться от Teh Mishkare. Я сожалею, что у Вас сложилась такая сложная ситуация, князь, но я отказываюсь.
Он посмотрел на меня с плохо скрываемым разочарованием. Опустил на мгновение глаза на ножны моего меча и почти шепотом уже сказал:
– А меч Ваш чист, и я надеялся… – Потом перевел взор на мое лицо. – Посмотрите на свою грудь, Дем Санд.
– Прошу прощения? – опешила я.
– Посмотрите на Вашу грудь, – повторил эльф, лицом становясь непроницаемее камня, из которого сложены стены дворца. – Вам придется помочь нам.
Я растеряно моргнула раз, другой. Буцефал тем часом потянулся носом ко мне, принюхался и тревожно захрапел, кося на меня серебряным глазом. Его реакция заставила меня торопливо раздергать шнуровку жилета и оттянуть ворот рубахи. От увиденного за пазухой у меня окаменели мышцы лица. Прямо из тела, чуть левее от середины груди, вырастал… цветок ириса, приникая венчиком и стеблем к коже. Был он гораздо меньше натурального цветка и выполнен из золота и синего самоцвета. Эдакая брошка, приколотая прямо к плоти.
– Это еще что? – глухо спросила я, поднимая недобрый взгляд на Агеста.
– Гарантия того, что Вы не останетесь в стороне, – спокойно пояснил тот. – Листья и корни этого цветка сейчас охватили Ваше сердце, и если Вы снова повторите отказ, начнут прорастать прямо в него. Попытка вырвать его приведет к тому же, а убрать его смогут лишь те, кто наложил заклятие.
Я вспомнила ограждающий жест Агеста после того, как была применена обратная Фао. Маг! Маг, которого я оглушила Ааркой, начал заклятие, а завершил его сам князь! Перехватываемая магия – вот, что они ко мне применили. И отменяющее заклятие так же должны выполнять оба.
– Ах вы, гады, – прорычала я в бессилии.
– Найди Дэйшу, верни его до наступления срока коронации, – неожиданно горячо, чуть ли не с мольбой заговорил Агест, подходя ближе. – Клянусь словом Рыцаря Верного Сердца, заклятие будет тут же снято, а ты получишь еще и награду!..
Я прижала руку к груди, чувствуя под одеждой твердый холодный цветок. Ах ты, касатик мой, цветок сорочий… Узы ты на меня наложил – не развязать27…
Я подалась к эльфу так, что чувствовала его дыхание на лице. Заглянула ему в глаза и охрипшим голосом произнесла:
– Ты слово дал, Агест аэп'Нури Кхаап. Ты слово дал, Рыцарь старых заветов. Ты слово при мечах дал – твоем и моем. А они слышат и запоминают, ты это знаешь, ибо из одной руды ковались, в одной кузне созданы. Нарушишь слово, твой меч против тебя обратится.
– Не нарушу, – сильно побледнев, так же хрипло ответил эльф. Пальцы его левой руки намертво вцепились в рукоять меча. – Только найди принца и верни его…
Я почти видела, как отражается серебряное пламя моих зрачков в его глазах, и оценила, что он не поддался безотчетному страху.
– Верну, – отворачиваясь, глухо сказала я и положила руку на шею вороного, крайне неодобрительно смотревшего и на меня, и на Агеста. – Где он был последний раз?
Глава 4
Мы выехали из дворца вместе с князем где-то через час в сопровождении все того же конного отряда. Правда на этот раз на всех единорогах были специальные сверкающие серебром кольчуги и оголовья из такого же серебряного металла. Всадники так же облачились в брони и у каждого на луке седла висели мотки веревки. Буцефал взглянул на эти меры предосторожности и презрительно задрал хвост. Крупные душистые «яблоки» сыпанули прямо под копыта сопровождения. Я не стала высказывать вороному упрека, только усмехнулась. Князь едва покосился на все эти безобразия, уже не такой бледный, как во время бесед на террасе, но все еще сумрачный. Он не стал вздевать на себя даже легкой кирасы. Поехал, как был в своих дворцовых одеждах. Под седлом у него был ослепительно-белый единорог, судя по алым глазам – настоящий альбинос. Жеребец статью лишь чуть уступал Буцефалу, поэтому вся наша кавалькада, пересекая город, выглядела весьма зрелищно. Прогуливающиеся по улицам эльфы так и замирали при нашем явлении, хотя князь не взял с собой ни знаменосцев, ни громогласных глашатаев. Только капитан конного отряда крепко держал древко штандарта, на котором под сенью драконьих крыльев гордо цвел королевский ирис.
Мы ехали молча до самых ворот. Князь пару раз даже бросил на меня короткие взгляды. Видимо ждал, когда же я, наконец, выкажу восхищение окружающему великолепию. Но я упорно отмалчивалась, предоставляя всем этим великолепным зданиям, фонтанам, садам, скульптурам проплывать мимо. Любой человек бы на моем месте уже рыдал от благоговения, целовал мозаичные дороги и терял дар речи перед барельефами на стенах строений. Я молчала, и видимо это даже обижало Агеста.
Наконец мы миновали высокие великолепные ворота, обрамленные переплетшимися драконами и стилизованными цветами. Стража отдала нам честь, встреченные за пределами города эльфы уважительно склоняли головы. Мы миновали окружающий город кольцом грандиозный сад, где тоже встречалось всяких чудес. Оказавшись на дороге, ведущей мимо загородных усадеб, не сговариваясь, вся кавалькада перешла на легкую рысь. И только когда мы миновали мост через широкую реку, по которой величаво проплывали знаменитые эльфийские ладьи-лебеди, и проезжали через луговину, сплошь покрытую ирисами королевских цветов – густо-сиреневый с желтым – я, наконец, заговорила:
– Откройте мне небольшую тайну, Высокородный: как ваш отряд оказался в Звенящем Лесу? Это ведь почти в другой части континента, минуя Шумное море.
Агест, погрузившийся за время скачки в раздумья, слегка вздрогнул. Я не смотрела на него, косясь на проплывающие по правую руку ирисовые венчики. Эх, вот бы таких охапками и собирать!.. Князь тихо кашлянул и ответил, благо на рысящих скакунах разговор еще можно вести:
– Как ты знаешь, наше королевство огорожено от остального мира магическим куполом. Но взаимодействовать с другими землями нам жизненно необходимо, касается ли это торговых или дипломатических отношений.
– Угу, – дабы показать, что слушаю его, кивнула я, вглядываясь теперь вперед. Дорога там ныряла под сень светлого леса.
– Прямых связующих дорог почти нет, – продолжил Агест, так же обратив взор вперед. – Поэтому издавна нашими владыками и магами создана череда Врат почти во все обитаемые уголки Мира…
– Не сказала бы я, что Звенящий Лес в той части обитаем, – заметила я, подбирая с шеи найтмара повод и совсем легонько натягивая. А то вороной уже приноравливался галопом в лес мчаться. Буцефал сбавил темп. Хотя в знак протеста вновь рассыпал под ноги конвою, следовавшему за нами, щедрую порцию навоза. До меня донеслось сдавленное ругательство кого-то из сопровождающих. На душе почему-то полегчало.
– Это… та самая случайность, которая при данных обстоятельствах оказалась счастливой. – Агест немного досадливо поморщился. – Цветок, который ты сорвала в лесу, происходит с наших земель – истинный королевский ирис. Эти цветы и являются своего рода ключами, отпирающими для нас Врата. Они высажены возле основных трактов или городов, поэтому достичь даже самых далеких уголков не составляет труда… Однако, иногда ирисы вырастают в диких местах совершенно произвольно. Обычно Магики тщательно отслеживают количество Врат и устраняют те, что нам не нужны… Сегодня, однако, этот ирис вывел прямо на тебя.
– То есть, выкопав его, я вам во Врата постучалась? – усмехнулась я. – А Вы на меня спустили первый оказавшийся поблизости отряд.
– Я уже принес свои извинения, – холодно ответствовал князь. – Обстоятельства вынудили меня отдать приказ… в несколько более резких выражениях, чем требовалось.
– Ну да, приглашения в письменно виде было бы уместнее, – съехидничала я, чувствуя определенную безнаказанность за свои слова. Князю придется проглотить все мои реплики, да и конниками за нами – тоже.
Мы снова замолчали, и сохраняли молчание до тех пор, пока не въехали под сень леса. Высившиеся вокруг деревья напоминали корабельные сосны своими стройными, высоко возносящимися стволами. А там, на высоте ветви изгибались изящными арками на манер плакучих ив, усеянные мелкими нежно-голубыми соцветиями. Ветер ласково перебирал листья, и создавалась иллюзия, что где-то над головой шумит отдаленное море. Знаменитое очарование эльфийских лесов!.. Только вот меня оно что-то никак не проняло.
– А теперь поведайте мне о принце, Высокородный, и как давно Вы при нем являетесь негласным регентом? – поймав свою косу за кончик и перекинув на грудь, вновь нарушила я молчание.
– Откуда?!.. – аж задохнувшись, выдавил из себя Агест, невольно с силой натянув поводья. Единорог-альбинос под ним недовольно захрапел.
– Выстрел наугад, – наконец посмотрев ему в лицо, хмыкнула я. – И опять же кое-какие выводы из наблюдений. Принц Ваш еще только претендует на престол, а здравствующих короля или королеву, озабоченных судьбой отпрыска я что-то не увидела и не услышала из Ваших уст ни намека на обеспокоенность царственных родителей. Ну, возможно, владыкам не пристало говорить с наемниками, или родственные отношения у эльфов выглядят как-то иначе…
Я сделала паузу, выразительно подняв брови. Князь отпустил поводья, дав единорогу возможность возобновить рысь. Устало вздохнул и заговорил:
– Привычка осознавать себя Hen Ichanel ведет к неизбежному высокомерию по отношению к Младшим Народам и к низкой оценке их ума… Ты верно заметила, Дем Санд, в Dol Zarhalet сейчас нет коронованных владык. Король и королева более пятидесяти лет тому, как погибли во время шторма. Они совершали тайное путешествие по Драконьему морю… Мы скрыли этот факт от остального Мира и частично даже от своего народа…
– Ну, Вы даете, князь! Настоящий интриган! – Я покачала головой в изумлении. – И полвека Вы и Ваши присные успешно правите королевством, пока не наступает срок короновать законного наследника? И ни разу не возникло соблазна самому примерить корону?
Агест одарил меня испепеляющим взглядом. Мне оставалось только дальше удивляться распорядкам в эльфийском государстве. Я изобразила возле рта жест, как будто что-то зашивала, и приложила ладони к груди в знак смирения. По глазам, впрочем, князь без труда мог прочитать все мои истинные чувства. Тем не менее, он продолжил ответы на мои вопросы:
– Принц, по нашим меркам, в то время считался еще только подростком, поэтому невозможно было привести на трон еще незрелого юношу… Поэтому мне пришлось, став ближайшим советником Его Высочества, помогать ему управлять королевством.
– А он сам – управлял? – помолчав, спросила я. – Сколько ему полных лет?
– Человеческих сто восемьдесят лет, – совсем уже неохотно ответил Агест и взмахом руки указал на ответвляющуюся от основной дороги тропу. – Нам туда, там Его Высочество предпочитает охотиться.
Весь наш отряд послушно свернул на тропу, уводившую вглубь леса. Деревья здесь становились более толстыми, с темной изрезанной бороздами корой и более темной листвой. Чаща по местным понятиям.
– Князь, Вы не проговорили, но я догадываюсь, – когда мы миновали особенно тенистый участок леса и стали приближаться к некоему просвету между деревьями, сказала я. – Принц до последнего времени являлся несовершеннолетним и попросту не мог быть допущен до настоящего правления, так?
Агест буркнул что-то утвердительное, но от меня просто так не отвяжешься.
– Исходя из Ваших слов, я предполагаю, что Вы привязаны к сыну Ваших погибших владык столь же трепетно, как к родному ребенку. Его власть последние пятьдесят лет была сугубо номинальная, все государственные вопросы решали Вы и Ваши присные… Чем же все это время был занят Его Высочество Дэйшу?
– Твоя назойливость хуже занозы, – огрызнулся князь, раздраженно отводя с пути ветку.
– Некоторые шипы увязают очень глубоко, – криво улыбнулась я, непроизвольно крепче сжимая в кулак пальцы правой руки. – И извлекать их так же болезненно, как и занозиться ими. Так что же Вы натворили, Высокородный? Да ладно, хватит глазами сверкать, лес подожжете. – Буцефал при этих словах коротко заржал. Я погладила вороного по шее и, игнорируя бешеные взгляды князя, сама ответила на свой вопрос: – Уберегая враз осиротевшего мальчика от горя, Вы позволили ему окунуться в мир безмятежного безделья, череды бесконечных развлечений и удовольствий. Охоты, балы, верховые прогулки, любая прихоть удовлетворяется почти моментально… И ко времени коронации Вы получаете на руки избалованного шалопая, которому дела нет до забот государственных и прочих проблем. Полвека сплошного праздника жизни, князь, вот, что Вы подарили принцу, а потом вдруг внезапно решили все это у него отнять. Много было крика, когда Вы ему все попытались объяснить?
Эльф отвернулся, сглотнул. Мне оставалось догадываться, проглотил ли он приказ о том, чтоб меня расстреляли на месте… или горькие слезы. Впрочем, длинные шипы лучше действительно доставать, пока рана не загноилась.
А перед нами тем часом открылась живописная прогалина, на которой явно регулярно устраивались пикники. Дальний конец прогалины был перекрыт внушительной скалой, более всего похожей на спящего зверя исполинских размеров. Местечко так и излучало покой и безмятежность. Судя по умело припрятанным дровам и почти незаметным участками, где срезали дерн, чтобы разводить огонь, прогалина действительна была часто посещаема.
– Так, и что дальше? – поинтересовалась я, высматривая возможные следы борьбы, что могла бы иметь здесь место. Но невысокая травка была нетронута, нигде ни обломанных веток, ни разметанных кострищ…
Ответил мне неожиданно капитан отряда, выехав вперед:
– Его Высочество в тот день изволили отправиться на прогулку вместе со свое свитой. Но вместо того, чтобы проследовать до берега Хрустального Озера, принц вдруг покинул своих спутников и поскакал сюда…
– О, как занимательно, – обернувшись к нему, протянула я. – Вы были в сопровождении?
– Да, и мне невыносимо стыдно, что я не уберег Его Высочество. – Он покаянно склонил голову, но всё же продолжил: – Его Высочество обогнал нас, хотя было очевидно, что он направляется именно сюда. Но когда я и мои стражники примчались за ним вслед… Его уже не было, хотя отставали мы на какие-то секунды…
– Вполне достаточно, – пробормотала я, направляя Буцефала в дальний конец прогалины. – Я так полагаю, следов борьбы обнаружено не было?
– Мы почувствовали присутствие магического воздействия, – помедлив, ответил капитан, направляясь за мной. – Отпечатки копыт единорога Его Высочества обрывались, не доходя до скалы.
– Догадываюсь, – усмехнулась я и коротко посмотрела через плечо. Угрюмый князь спешился и шел за нами, ведя своего скакуна в поводу. – Моментальный переход через Врата, подобные вашим – ирисовым.
– Но наши маги не нашли ни Врат, ни дальнейшего пути принца, – завершил командир отряда и показал мне рукой вниз. – Вот здесь принц исчез.
Я посмотрела туда, куда он показывал. Та же травка, те же мелкие приятные глазу цветочки, рассыпанные среди зелени или наоборот, собирающиеся в островки. На мягкой земле весьма отчетливо угадывались отпечатки конских копыт, несмотря на прошедшие недели. Я спрыгнула с Буцефала, присела на корточки и поводила по земле рукой. Да, интересная получалась картина: возле скалы отпечатались следы только задних ног скакуна. Передние так и не коснулись тверди. Значит, принц ушел из прогалины во Врата на полном скаку – это было видно по глубине рытвин и комочкам отброшенной земли. Я подняла голову и осмотрела жемчужно-серый, округлый бок скалы.
– А что в этом направлении за скалой? – спросила я, вытягивая из поясного кошеля четки.
– Стеклянное Поле, – ответил князь, наконец-то подошедший к нам. – Несколько десятков миль мертвого стекла. В скале и под ней тоже нет ни полостей, ни тайных проходов, мы все проверили. Магики так и не смогли пробить защиту над местом исчезновения Его Высочества…
– А нет никакой защиты, – усмехнулась я, перебирая пальцами четки. – Есть просто Знак, дорожный указатель, что «выход здесь».
– Выход? – недоумевая, переспросил капитан, так же спешиваясь.
– Ага, потайная дверца, секретик, ведущий к… – Я с прищуром снова всмотрелась в скалу. – А вот куда, здесь не написано. У Дэйшу был ключ, отпирающий путь… Грубовато, конечно, сделано, но зато действенно…
– Что ты имеешь в виду? – нетерпеливо спросил князь.
– Принц ушел сам, воспользовавшись ключом, который был сделан специально для него, – пространно ответила я, поднимаясь на ноги. – И ключик действительно сделан по принципу Аарок… и как я вижу, использовали определенную Руну. – Я посмотрела на свою руку. Между указательным и большим пальцами оказалась зажата бусина с изображением стилизованного следа. – Тао28 . – Знак на бусине налился отчетливым сиянием. – О, какая прелесть, тут еще и удержание Пути…
Я резко обернулась к князю, подумала и решила все-таки расписать ему примерную картину событий:
– Итак, Высокородный, после громкого скандала Его Высочество мечется в поисках спасения от неизбежной коронации. Какая-то добрая душа, предположительно Ведьмачий, выходит с ним на связь и предлагает ему за вознаграждение скрыться в месте, где Дэйшу не обнаружит ни один маг королевства. Вручает ему ключ, предмет с запечатленной Ааркой Пути, который сработает в непосредственной близости от созданных Врат. Принц в одну из прогулок покидает свою свиту и во весь опор мчится в хорошо ему знакомое место, откуда с помощью ключа открывает себе путь к бегству. Точнее, к спасению от короны. Сложность для ваших магов заключается в поисках ответа на вопрос, куда исчез Дэйшу. Следов – нет, Врат, по крайней мере очевидных, тоже нет… А все потому, что принц в момент перехода очень четко представил место, куда хочет попасть. Ни Вы, князь, ни Ваши маги не смогут восстановить, что же за картинка возникла в мозгу принца, куда он с помощью ключа унесся, не оставив следов. Нет цепочки следов, даже метафорических: есть неистовое, исступленное желание взбалмошного мальчишки уйти от тягот будущего царствования!