Дем Санд. Странствия меча
По моим расчетам к границам Звенящего Леса мы должны были подойти не позднее следующего полудня. Приближение пустыни становилось все более очевидным: деревья редели, воздух стал суше, а ветер приносил запах раскаленного песка и камня. Меньше становилось травы и цветов. Поэтому мое внимание не мог не привлечь великолепный ирис, который со своим густо-сиреневым венчиком и яркой желтой сердцевиной выглядел просто вызывающе.
– Какой экземпляр! – восхитилась я, торопливо спешиваясь и опережая Буцефала, вознамерившегося попробовать цветок на вкус. Вороной обиженно фыркнул и отошел в сторонку. Я опустилась на колено возле гордо возвышающегося над травой ириса, бережно провела пальцами по его плоским, плотным листьям, похожим на лезвия мечей. Вот этого-то красавца мне в мои целебные травки и не доставало! Помимо незаменимых защитных свойств – не даром его листья так похожи на мечи – он обладал замечательными противоспалительными свойствами, обезволивал, а так же был незаменим в лечении глазных недугов. А мне после стычек с некоторыми ядовитыми тварями иногда сутки приходилось где-нибудь отсиживаться, пока слепота не пройдет…
– Ах ты, касатик мой, петушок мой бравый, цветок сорочий, – ворковала я, кинжалом аккуратно разрыхляя землю вокруг корневища. – Ты не обижайся, пивник мой, огурчик заячий, чеменник красивый19. Я возьму цветок твой – сердцу для радости, я возьму листья твои – для отваги, я возьму корень твой – для исцеления…
Клубень, осторожно извлеченный из почвы, радовал глаз своим размером и плотностью. Не пересидел еще, как раз в самом соку!
Не успела я припрятать цветок в сумку, как ухо уловило еще далекий перестук копыт. Я вскинулась и оглядела дорогу в оба конца. Буцефал тоже насторожился, поставив уши торчком. Дробь нарастала, вызывая тревогу тем, что приближающихся всадников видно не было. А ведь среди редких деревьев верховым не укрыться, к тому же при таком галопе. И дорога оставалась пуста в обоих направлениях!
– Это что за наваждение? – пробормотала я, отступая к коню, в одной руке так и держа ирис, ладонь другой положив на оголовье меча. Буцефал тихо всхрапывал, потряхивая головой, отчего его роскошная длинная грива колыхалась, словно стяг. – Тихо, родной, тихо.
Слух доказывал, что на нас, по меньшей мере, уже с двух сторон должны были лететь всадники на крупных скакунах. Фавны и прочие козлоногие отпадали: перестук имел весьма характерный четырехчастный ритм. Но это были и не лошади. Кентавры? Олени объезженные? Бараны скаковые? А что, встречались мне исполинские архары, способные выдержать вес взрослого мужчины в боевой броне!
И тут воздух вокруг вдруг поплыл, потек размывами двух красок – сиреневой и золотой. И мы с Буцефалом оказались в окружении десятка гарцующих единорогов. Единороги! Эльфийская кавалерия! Мой вороной свирепо оскалил зубы и раздул ноздри. У него были какие-то свои счеты к однорогой родне.
Меня же интересовало, что тут делает летучий конный отряд эльфов?! И судя по цветам одежд и знамени, а так же по чеканке на доспехах – из самой Dol Zarhalet20. А на нагрудниках ближайших верховых легко угадывался стилизованный ирис, обрамленный двумя золотыми драконами – эмблема правящего Дома.
Единороги, наконец, замерли, заключив нас с вороным в кольцо и недвусмысленно наставив на нас рога, отливающие сталью, словно настоящие мечи. Всадники же держали наготове снаряженные луки. В их дальнобойности не приходилось сомневаться так же, как и в остроте копейного острия, которое было намечено мне в грудь. Я холодно проследила взглядом вдоль наконечника и древка до державшего копье. Высокий, статный эльф ответил мне высокомерным взглядом из-под затейливо сделанного забрала и процедил сквозь зубы на скверном Общем Языке:
– Ты – Черная Ветка, следовать за нас.
– А в глаз? – в рифму отозвалась я, правда, на языке никому в этом Мире неизвестном. Постаравшись изобразить на лице вежливое недоумение, я на чистейшем Высшем эльфийском поинтересовалась: – В чем дело, милостивые судари? Неужели я оскорбила правящий Дом Karn Tarna'ele21 лишь тем, что сорвала этот цветок? Поверьте, в моих скромных силах посадить его обратно и дать ему силы вновь расти и радовать глаз…
– Молчать, ведьмачка! – рявкнул командир отряда, справившись с замешательством и так же переходя на язык Hen Ichanel22. – Ты поедешь с нами.
– Не поеду, – выдержав паузу и нехорошо прищурившись, спокойно ответила я, демонстративно пряча ирис в сумку. – Пока вы мне вежливо не объясните, с какой это стати…
– Взять её! – рявкнул предводитель отряда и, перехватив копье, попытался достать меня тупым концом древка.
Раздался хруст, брызнули щепки, а сам бравый эльф чуть не вылетел с изумленным возгласом из седла. От неожиданности остальные всадники просто застыли, позабыв про луки и стрелы, а единороги попятились. Буцефал же вызывающе тряхнул головой, отбрасывая откушенный обломок древка. Этот обломок отлетел точно в лоб командирскому единорогу, и чудо-конь взвился на дыбы, чуть не сбросив седока. Оказавшиеся поблизости моноцеросы23 нервно дернулись, увеличивая сумятицу.
А я тем временем завертелась юлой под ногами скакунов. В руке снова оказался кинжал, мечущийся туда-сюда подобно взбесившейся пчеле. Командир отряда не успел скомандовать что-нибудь роковое, на вроде «Пли!», а трое его подчиненных полетели вверх тормашками вместе с седлами. Перерезать подпруги в такой толчее было не так уж и трудно, а вот чтобы уклониться от взметнувшихся передних копыт, пришлось покатиться по земле. Буцефал торжествующе заржал, взвился на дыбы, возвысившись всей своей вороной богатырской статью над единорогами. Что тут началось! «Смешались в кучу эльфы, кони!» – да простит меня классик бессмертных строк.
Найтмар налетал на однорогих сородичей с неудержимостью горного обвала. Блеск серебряных глаз перекликался со сверканием серебряных его копыт, мелькающих над головами коней и эльфов. Единороги взвизгивали и рвали поводья из рук седоков. Самые храбрые из скакунов пытались боднуть разошедшегося противника. Буцефал хватал таких отважных зубами за рога и встряхивал, как пес, вцепившийся в добычу. Всадник попавшегося единорога забывал об оружии, изо всех сил цепляясь за сбрую, чтобы не свалиться под копыта остального отряда.
Я же крутилась между извивающимися конскими телами, вышибая луки или копья у опамятовавшихся эльфов. Смертоубийство не входило в мои планы на этот день, тем более – убийство эльфов. Но и допустить, чтобы меня столь бесцеремонно, не считаясь с моими желаниями, тыкали копьем…
Заметив, что командир отряда справился со своим единорогом, отвел его подальше от свалки и решительно потянул лук из колчана, я ринулась ему наперерез. Эльфийские стрелки не зря славились искусством стрельбы далеко за пределами Dol Zarhalet. За доли секунды стрела была извлечена, положена на тетиву – и спущена. Остаться бы мне без верного коня, боевого моего товарища…
Однако, мне было, что противопоставить скорострельности эльфа. Меч, чуть прошелестев, вылетел из ножен, свистнул, описывая дугу снизу вверх и в полете уже рассекая длинную стрелу с листовидным наконечником. Все произошло быстро, очень быстро. Никто из всадников не успел заметить этого короткого диалога оружия. Командир отряд едва вытянул вторую стрелу из колчана и замер, ощутив у горла, там, где кольчужный шарф немного обнажил горло, холод. Скосив глаза вниз, он медленно убрал руку от колчана.
– Лук – на земь, – тихо сказал я ему, направляя острие меча эльфу в шею. Его единорог не пытался пихнуть меня плечом, только нервно вздрагивал и косил темно-фиолетовым глазом. Учиняемая Буцефалом потасовка и возня эльфов, свалившихся со своих скакунов, довольно быстро утихла, хотя не было отдано ни одного приказа. Воинам отряда было очевидно, что рука моя не дрогнет, если хоть один из них попытается выстрелить в меня. Вороной тоже перестал бузить и с гордо поднятой головой зашел с другой стороны эльфийского командира.
Я спокойно смотрела в глаза эльфа и прекрасно осознавала, как ему сейчас мое лицо не нравится. Я дала ему вдосталь налюбоваться на медленно гаснущий серебряный огонь в моих зрачках. Поколебавшись совсем недолго, всадник отбросил замечательный свой лук в сторону. Я выждала секунд пять и только потом медленно убрала меч.
– А теперь поговорим, как цивилизованные существа, – спустя еще несколько томительных секунд сказала я, держа клинок отведенным вбок. – Кто и зачем послал за мной сторожевой отряд? Да притом, судя по вашему феерическому явлению, использовал Врата. Я на эльфийские территории ни разу не заходила и ничем не заслужила вооруженного конвоя.
– Князь… – неожиданно сипло произнес эльф и сглотнул.
– Да, князь, и? – подбодрила я его, краем глаза наблюдая, как бесседельные всадники и их товарищи осторожно сбиваются в кучку. Единороги обнюхивались и облизывали тех из своих собратьев, кому особенно крепко досталось от Буцефала. Прелестно!
– Князь… – снова начал командир отряда. – Агест…
Я не успела поторопить его. Окружающее снова поплыло двуцветными разводами, словно все мы оказались внутри огромного мыльного пузыря. Мы с вороным действовали, не сговариваясь. Я стащила с седла эльфа, не успел он и взбрыкнуть, и прикрылась им как щитом. Найтмар ухватил единорога за холку, жутко оскалившись, дабы всем желающим было видно – у вороного внезапно прорезались устрашающие клыки.
Такой вот композицией с заложниками мы и предстали посреди огромного зала, сменившего прилесок Звенящего Леса. Я оценила действия неведомого мне эльфийского Магика, умудрившегося перенести всю компанию в мгновение ока в пределы дворца правящего дома Tarna'ele. То, что мы оказались именно внутри дворца, подсказывало мне не столько скудное познание эльфийской архитектуры, сколько трон прямо по курсу. Выполнено было это царское седалище в виде золотых, бронзовых и серебряных драконов, чьи хвосты служили основанием, а распахнутые крылья образовали навес. Не оставалось ни малейших сомнений, кому принадлежит такое пафосное произведение искусств. Ибо Драконий Трон издавна изображался на реверсах эльфийских золотых монет. А уж эти не раз бывали в моих руках.
От трона к нам двигался эльфийский вельможа, явно весьма высокого сана, если оценивать благородство его черт и дороговизну неброских на первый взгляд одеяний. Единственный его кулон – слегка ограненный огненный алмаз – стоил как небольшое людское поселение. Диадема, венчавшая высокий лоб, скорее всего была из легендарного мифрила, а меч у пояса и вовсе был бесценен.
Высокородный остановился, не доходя пары метров, оглядел нас, тяжело вздохнул. По его лицу читалось, что у него и так голова болит от каких-то непростых вопросов. А тут еще мы такие красивые, расписные.
– Я полагаю, мне должно принести мои глубочайшие извинения за чрезмерное усердие моих людей, – без всяких церемоний, заговорил Hen Ichanel на Общем, жестом предлагая мне отпустить заложника. – И дать исчерпывающие объяснения, зачем нам так срочно понадобились Вы.
– Я? Вы ничего не путаете? – уточнила я, не торопясь выпускать командира верхового отряда. – Если честь по чести, то я впервые в жизни вижу как ваших солдат, так и Вас самого, Высокородный.
Вельможа снова внимательно оглядел меня, Буцефала и наших заложников. Потом еще пристальнее всмотрелся в меч у горла своего воина.
– Именно Вы, Дем Санд, Темная Веточка, – спокойно подтвердил Высокородный, выговорив мое прозвище как пароль. В своем роде, так оно и было.
Я переглянулась с найтмаром, и мы с ним почти одновременно оттолкнули наших пленников. Единорог протестующее ржанул, переступил копытами по мозаичному полу и, затравлено косясь на вороного, поспешил подойти к своему всаднику. А тот порывисто опустился на колено и склонил голову перед вельможей, что-то быстро заговорив на Высоком эльфийском. Я уловила обращение «Талура», то есть «князь» и убедилась, что перед нами зачинщик всего этого цирка с единорогами и эльфами.
– Довольно, капитан, – резко оборвал воина Высокородный. – Ступайте к Вашему отряду, убедитесь, что все целы и возвращайтесь к Вашим обязанностям.
Командир отряда вскочил, поклонился князю (вместе с ним поклон изобразил и единорог, выставив переднюю правую ногу вперед). После всадник и его скакун поспешно покинули громадный зал через высокую арку входа в дальнем конце помещения. Цокот копыт по полу эхом отдавался под стрельчатыми сводами. Когда воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь тихим переливчатым перезвоном где-то над нашими головами, эльфийский князь внезапно склонил голову.
Я слегка растерялась, но потом вспомнила о правилах хорошего тона и отвесила неглубокий поклон. Буцефал не счел должным как бы то ни было выражать свое почтение.
– Итак, я приношу свои глубокие извинения и сожалею, что между моими людьми и вами, – при этих словах он взглянул так же на Буцефала, – произошло такое… недоразумение. У меня были причины поторопить с Вашим прибытием.
– Высокородный, должно быть, Вы имели очень веские причины для того, чтобы выслать за мной… такое сопровождение, – не без сарказма отозвалась я, не испытывая ни малейшего трепета перед представителем одной из Старших Рас.
Эльф одарил меня быстрым испытующим взглядом. Цвет глаз его из глубоко-синего лишь на какое-то мгновение стал голубым, и мне это дало понять, что дальнейшее ерничание будет неуместно.
– Прошу прощения, князь, – выражая свою понятливость, я снова отвесила полупоклон. – Мне действительно не доставило удовольствия такое внезапное… приглашение.
– Агест аэп'Нури Кхаап, Владыка Восточного Раздолья и Приречного Края, Верный рыцарь Престола, – вдруг звучно произнес эльф, легко касаясь ладонью свой груди.
– Э-э, Дем Санд, – немного опешив, после короткой паузы назвалась и я. – Просто… Дем Санд. К Вашим услугам, Высокородный.
– Просто Дем Санд, – проговорил Агест и снова как бы невзначай скользнул взглядом по моему мечу. – Просто странствующая то ли воительница, то ли наемница, то ли охотница за ночными тварями с умениями Боевого Мага высшего посвящения.
– Ну… Да. – Я выдавила из себя улыбку и убрала клинок в ножны. Как только гарда соприкоснулась с устьем, слегка щелкнув, слуха достигло какое-то напевное бормотание. Я быстро посмотрела влево вбок. Между тонкими изящными колонами, в прикрытии занавеса я разглядела силуэт, совершающий руками некие пассы. Я не стала вслушиваться и разбираться, какого рода магическое воздействие ко мне собирались применить. Быстро поднесла правую ладонь ко рту, с силой выдыхая короткое слово «Фао», а пальцы левой руки почти сразу сжала в кулак на пути выдоха. Фигура за занавесом всплеснула руками, забыв о завершении очередного пасса, издала всхлипывающий звук и мешком рухнула на пол.
– Ну, знаете ли, – с укором обратилась я к князю, который даже не шелохнулся за все это время. – Мага-то зачем натравливать?
– Он мертв? – с неприкрытым интересом спросил Агест.
– Спит, – буркнула я, подумывая, а не применить ли обратную Фао24, и на нем. По крайней мере, исполнение этой Аарки занимает очень мало времени…
– Не стоит, – словно угадав мои мысли, сказал князь и примирительно поднял руки. – Некоторые меры предосторожности… и мое личное любопытство. Вы уложили одного из Высших Магиков за пару секунд каким-то изумительно лаконичным заклятием.
– Угу, – только и ответила я, взглядом шаря по остальным проемам между колонами. Возникшую паузу нарушало только тихое похрапывание со стороны сраженного эльфийского Магика.
– Я в Вас не ошибся, – не сводя с меня взгляда, тихо произнес Агест, делая левой рукой что-то вроде ограждающего жеста. – И Вас к нам послало само провидение…
– А Вы, в свой черед, послали, кавалерию, – огрызнулась я. – Во имя всех Богов этого Мира, может, объяснитесь наконец?!
– Да… Конечно, – кивнул эльф, на миг задумавшийся о чем-то своем. – Что Вы знаете о правящем доме Dol Zarhalet?
У меня чуть челюсть не отвисла. Он что, издевается?! Призвав все свое терпение и немногочисленные познания об эльфийском королевстве, я ответила:
– Наследуемая королевская власть по линии Hen Ichanel, и только Hen Ichanel от самых Первых Эльфов. Нет попыток распространить свое влияние на остальные земли Мира, кроме как утонченных влияний на искусство. И торговлю. Королевство изолированно с помощью магии от прочих земель и вполне самодостаточно… И, если это не выдумки, драконы служат Трону. Поэтому никто не рискует притязать на эльфийские земли. Всё.
– В общих чертах, исчерпывающе, – краешком губ улыбнулся Агест и пригласил меня следовать за собой.
Я посмотрела на вороного коня. Буцефал тряхнул головой, фыркнув. Собственно, а что нам пока оставалось делать? И мы проследовали за князем в одни из проемов между колонами. Любоваться красотой архитектуры и изысканностью мозаики я не стала, хотя этой красотой сияло все вокруг.
Вслед за эльфом мы вышли на открытую террасу, и вот тут-то у меня слегка дыхание перехватило. Королевский дворец не зря носил то же название, что и земля, на которой был возведен – Karn Tarna’ele – Земля высоких Шпилей. Я не представляла, на какой головокружительной высоте находится терраса, но вид с неё открывался фантастический. Земля эльфов представала чуть не от края до края, подернутая легкой перламутровой дымкой, словно видение из сна. Простершийся у основания дворца город поражал воображение удивительной, стремящейся вверх архитектурой. Многочисленные тонкие башни и шпили высились в каком-то строгом порядке. Наверное, если подняться под самые облака, сверху город будет похож на «кельтский узел»25, центром которого является высочайший из шпилей дворца. Как говорят в этом случае поэты и поют барды «сей город музыкой божественной, в камень и дерево воплощенный, был». Точнее и не скажешь.
– Dol Zarhalet, благословенная земля Перворожденных, наше наследие от Первых, – заговорил Агест, остановившись у высокого, покрытого изысканной резьбой парапета и глядя вдаль.
– С чем я вас и поздравляю, – в сторону пробормотала я, решив не подходить близко к краю террасы.
– Одним из основных условий наследования всего могущества Долины Цветущих, – продолжил князь, слегка обернувшись ко мне, – является непрерывное наследование королевской власти по самой старшей линии Hen Ichanel.
Вот тут я навострила ушки. Если речь зашла о вопросах наследования короны и престола, жди неприятностей. Агест говорил, постепенно приближаясь к тому самому, неприятному:
– Престолонаследие не должно прерываться, ибо это чревато не только гражданскими волнениями на наших исконных землях. Как вы заметили, королевство надежно скрыто от глаз и посягательств прочих народов, но ни мы, ни они не изолированы от последствий, связанных с нарушением наследования всей власти Dol Zarhalet. – Он сделал паузу, снова посмотрела куда-то вдаль. – Главное могущество королей и королев эльфов – это сохранение договора между нами и Пещерам Драконьих кланов.
Мой внутренний сигнал тревоги взвыл дурным голосом. Вот оно! Драконы! Тут и там гуляющие сказки о том, что в какие-то дремучие времена Первые Эльфы устроили грандиозное побоище с Драконами, в память о которых остались так называемые Стеклянные поля. Перворожденные сумели свести войну, грозившую уничтожить едва ли не все живое на земле, к некоему паритету. А может, как-то вынудили Драконов пойти на перемирие, и к тому же принести присягу им и всем потомкам Hen Ichanel. С тех пор, гласят сказания, Драконьи кланы и служат эльфийскому престолу и не несут смертельной угрозы остальным землям, ограничив ареал своего обитания побережьем Драконьего Моря…
– Выходят, легенды не врут, – пробормотала я себе под нос, но Агест услышал.
– Легенды никогда не врут, Дем Санд, – сказал он. – Только приукрашивают или преуменьшают истину. Если короче, не вдаваясь во все сложности передачи власти, договор между Hen Ichanel и Драконами поддерживается до тех пор, пока сохраняется преемственность власти потомками Первых… и пока… некая регалия переходит в наследство всем владыкам Долины Цветущих. Но если эта преемственность каким-то образом нарушится… не будет в должный срок проведена коронации и выполнен Призыв Глав Драконьих кланов, дабы они подтвердили свою присягу… Гражданская война на территории нашего королевства – это цветочки по сравнению с вырвавшимися из-под присяги Драконами Темных пещер.
– Это Черные, Обсидиановые и Алые? – машинально уточнила я, лихорадочно анализируя завуалированные намеки Агеста.
– А так же Ледовые и Глубинные, – завершил князь. – Те, что так и не простили своего поражения в Войне Королевств. Драконы Светлых пещер добровольно приняли присягу во имя сохранения жизни и равновесия в Мире. Поэтому Кланы Темных при удобном случае попомнят им и это. Нарушение договора приведет к грандиозной схватке всех кланов – и не только в пределах их Моря…
– Стоп! Стоп. – Я вытянула руку в его сторону. – Давайте не будем пугаться картин еще не состоявшегося будущего. Что именно стряслось в вашем распрекрасном королевстве? Наследники кончились? Регалию эту самую стащили?
Агест снова эффектно сверкнул глазами. А потом как-то сник. Пальцы левой руки беспокойно сжались и разжались на эфесе меча. Наконец, с кривой усмешкой на губах, он произнес:
– Ваш сарказм хуже соли на рану. Наследный принц Дэйшу наэ'Тиэ, законный наследник всех земель королевства, пропал без следа несколько недель тому назад. Регалия исчезла вместе с ним. До коронации осталось не более пяти суток. Если к этому времени Его Высочество не вернется во дворец… – Эльф выразительно развел руками, как бы извиняясь за будущий Апокалипсис.
Да уж, картинка вытанцовывалась пренеприятнейшая. Я прикинула, что по землям Мира всякие вести, подобные пропаже высокопоставленных особ распространяются со скоростью лесного пожара. Однако за последние недели нигде никто и не мяукнул о делах эльфийского королевства. Никому не предлагалось сумасшедших денег за информацию о некой пропавшей персоне. Не шныряли по самым зловещим местам отчаянные охотники за наградой. Эльфы, совершающие свои дела вне территории Dol Zarhalet, не сорвались вдруг со своих мест и не помчались в родные края…
Вывод напрашивался простой: князь и его присные пытались решить проблему собственными силами, скрывая ситуацию от всего остального мира. Орден Магиков тоже, судя по всему мало, чем помог, хотя эльфийские маги по праву считались сильнейшими.
В голове звякнул колокольчик. Я прямо посмотрела в глаза князя и спросила:
– Без следа пропал, говорите? А что же Teh Mishkare?
Лицо Агеста стало таким, словно я ему не просто высыпала пуд соли на открытую рану, но еще и всласть там кривым ножом поковырялась. Я изумленно приподняла брови. Конечно, всякие слухи ходили об Ордене Ведьмачьих эльфов, и все были в курсе, что они не были особо в почете у своих же сородичей. Но все так же были осведомлены, что лучших следопытов нельзя было сыскать. Брали они за свои услуги фантастические суммы, однако и дело знали туго. Так неужели?..
– Неужели и Ведьмачьи ничего не нашли?! – озвучила я свою мысль и покачала головой.
– Mishkare… – начал было Агест и скривился. Лицо его потемнело, а рука яростно сжала эфес меча. Наконец, он справился с собой и процедил: – Ведьмаки отказались.
– Что-о?! – Вот это новость! – Они что, не в курсе, чем чревата пропажа прямого наследника?
– Они прекрасно об этом осведомлены, – становясь мрачнее тучи, отозвался эльф. – Однако они в более чем убедительной форме выразили свой отказ.
– Это как же? – спросила я, стараясь сдержать сардонический смешок.
– Прислали нам голову королевского посланника, – коротко ответствовал князь. – После того, как я попытался настаивать.
Тут даже Буцефал, внимательно слушавший наш разговор, выразительно заржал. В общем-то, я уже догадалась, к чему шел весь разговор, и за каким лешим Агесту понадобилась именно я.
– Подождите, Высокородный, – медленно обводя глазами террасу и панораму за ней, произнесла я. – Я буду делать умозаключения, а Вы меня, в случае чего, поправите. Итак, несколько недель назад наследник престола испаряется, как туман по утру, причем до ритуала коронации остается всего ничего времени. Вы и ваши люди – воины и Маги – ничего не находите, хотя явно были брошены все силы на поиски, так?
– Именно, – кивнул Агест. – У нас есть возможность, не покидая пределы Dol Zarhalet, обыскать все уголки Мира до самых потаенных и запретных… Однако… все следы Его Высочества словно растаяли… или бы я выразился иначе: тщательно скрыты.
– И Ведьмачьи выразили Вам свой категоричный отказ в поисках принца, – подкрепив свои догадки еще одним фактом, продолжила я. Помолчала, машинально дотянувшись до Буцефала и начав перебирать пальцами его длинную гриву. – Кто же способен столь тщательно спрятать следы от проницательного взора королевских Магов или, попросту говоря, отводить их ищущие заклятия?