Дом на краю

14 июля 2015 год, Венеция, Италия

Причал Сан-Марко был пуст.

Солнце давно село, и большинство туристов – из тех, кому хватило духу и средств остаться в Венеции на ночь – переместились за столики в кафе на Piazza San Marco. Их с Настей «свадебных» денег как раз бы хватило на ужин в одном из них. Поэтому они сидели на причале, свесив ноги вниз, и наблюдали, как гондольеры укрывают от ночной влаги свои гондолы, а припозднившиеся катера и небольшие парусные яхты покидают беспокойные воды Венеции.

На город Святого Марка опустилась тишина. Кирилл обнял жену за плечи и притянул к себе. Зарылся носом в макушку. И прикрыл глаза. Они сделали это. Стали мужем и женой. И теперь пьют теплое шампанское прямо из бутылки, сидя на причале Сан-Марко.

Настя повернула голову и нежно коснулась его губ своими. Кир прижал ее крепче.

– Ты можешь поверить? – зашептала его жена. – Мы одни в самом центре Венеции.

– Ну не совсем, – усмехнулся Кир и сделал большой глоток. – Еще пара тысяч китайцев спряталась в тени Дворца дожей.

– Пообещай мне, что мы вернемся сюда еще… – попросила Настя.

– Зачем? – удивился Кир. – За пару дней город тебе надоест.

– Я хочу приехать сюда еще. Потом. Чтобы понять, что ничего не изменилось. Что мы все сделали правильно!

– А сейчас ты не уверена? – ехидно уточнил Кирилл и поцеловал ее.

Настойчиво. Крепко. Стараясь отвлечь от странных мыслей…

Но она отстранилась. Повернулась в его руках, и вновь зашептала требовательно:

– Пообещай! Кирилл, слышишь? Что через три года мы вернемся. Именно сюда!

Она была сейчас бесконечно красива. В простых голубых джинсах и свободной белой блузе. Несколько светлых прядей выбились из аккуратного узла на затылке. Кир поймал одну из них и пропустил между пальцами. От древнего города за их спиной веяло дневным жаром. И еще чем-то неизведанным. В конце концов, одно маленькое чудо сегодня уже случилось. Они женаты. Почему бы не превратить в сказку всю их жизнь?

Он сжал ее ладонь и мягко коснулся тыльной стороны губами.

Прошептал:

– Насть, я люблю тебя.

– А я тебя, – она улыбалась, – так обещаешь?

– Обещаю…

11 июля 2018 год, Москва

Его разбудило солнце. И это было странно. Настя терпеть не могла яркий свет, и плотные шторы в их спальне всегда были опущены на ночь. Кирилл перевернулся на спину, прислушался к себе, проведя тщательную ревизию организма, и тяжело вздохнул, придя к неутешительным выводам.

Пить надо меньше!

Он помнил только, что после окончания матча, они с лучшим другом Юркой поехали на Никольскую. А там…

– Мальчик мой, золотце, не подумай, что я вмешиваюсь в твою жизнь…

– Мама?! – Кирилл открыл глаза и рывком сел на кровати. И тут же поморщился от острой головной боли, пронзившей виски.

– Рада, что ты меня узнал.

Его излишне, по их с отцом мнению, активная мама стояла у распахнутого окна и смотрела на старшего сына с видимым неудовольствием. Киру стало неуютно. Особенно, если принять во внимание тот факт, что мама давно жила за сто километров от МКАДа, и он не помнил, совершенно точно не помнил о том, что она планировала заглянуть к ним с Настей в гости.

Настя… А где Настя? Голова затрещала, видимо от тяжелой мозговой деятельности.

Кир беспомощно посмотрел на мать.

– Что? – мама тут же почувствовала неладное.

– Настя с Никой гуляют?

– Ника смотрит мультики, – ответила эта невыносимая женщина и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая неодобрение.

– А Настя?

– Твоя Настя, Кирюш, несколько часов назад перешла границу. Обещала позвонить, но… – но он уже ничего не слышал.

– Настя что сделала?

– Настя уехала, мой дорогой. Еще вчера. Я обещала ей присмотреть за Никой.

Кирилл все еще не мог поверить. Настя. Его Настя, на которой он женат без пяти минут три года… Стоп!

– Перешла границу? На чем? Какую? С кем? – Он уже кричал.

Мама посмотрела на него как-то странно и грустно улыбнулась.

Проговорила тихо:

– Я пойду сварю кофе. А ты пока приведи себя в порядок, сын. Кирюш, мне кажется, нам с тобой надо серьезно поговорить.

Валерии Игоревне недавно исполнилось пятьдесят. Своими детьми, двумя сыновьями и дочерью, она управляла твердой рукой из дальнего поместья. Так в шутку отец называл дачу, куда они удалились три года назад, предоставив старшему сыну и его молодой жене квартиру в Москве. Правда, к квартире прилагался еще и младший брат Митька. Теперь уже студент и редкостный балбес, а когда-то тихий, домашний старшеклассник. Кирилл поднялся. Прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Если мама примчалась, значит дела действительно плохи. И где же все-таки Настя?

Холодный душ привел его в чувство. Отряхнувшись по-собачьи и вытерев короткие темные волосы полотенцем, Кирилл натянул свежую футболку и пижамные штаны и пошел сдаваться.

Двухлетняя Ника сидела в детском стульчике на кухне и смотрела мультфильм про свинку Пеппу, сосредоточенно размазывая манную кашу по тарелке.

– Папа! Папа сстал! – воскликнула она и победно вскинула вверх ложку, отчего каша полетела в разные стороны.

Валерия Игоревна только недовольно фыркнула.

Кир взял дочь на руки, аккуратно потер перепачканные щеки девочки и щелкнул Нику по носу:

– Привет, мелкая! Твой папа встал! – проговорил он, украдкой косясь на собственную мать. – Бабушку слушаешь?

– Слусаю, – ответила Ника и провела липкой ладошкой по его заросшей щеке, – ты ешик.

– Ежик, – согласился Кир, садясь за стол и малодушно прикрываясь дочерью.

Маменька недобро ухмыльнулась.

– Мам, где все-таки Настя? – вернулся к интересующей его теме Кир.

– А где твой телефон?

– Телефон? – от осознания надвигающейся катастрофы у Кирилла потемнело в глазах.

Телефона нигде не было. Он перерыл все.

Валерия Игоревна наблюдала из кухни за его хаотичными метаниями с каким-то незнакомым смешанным чувством, словно ей было его ужасно жаль и одновременно хотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым. Несколько раз подряд.

Но она молча протянула сыну большую кружку с кофе, и Кирилл послушно вернулся за стол.

– Настя уехала в Польшу. К подруге, – призналась мама.

Почему-то на душе сразу стало спокойнее. Кирилл сделал большой глоток и зажмурился.

Подруга в Польше – это Катерина. Катерина – это не страшно. У нее муж – переводчик и трое детей.

– Надолго?

– Мы договорились с ней, что я посижу с Никой до понедельника. Кирилл, почему ты вчера весь вечер не брал трубку?

Внутри снова все похолодело. Он решил не отвечать. Валерия Игоревна выдержала положенную паузу и продолжила:

– Я думаю, тебе стоит поехать к ней. Вы давно не были вдвоем. А последний месяц… – мама осуждающе покачала головой, и Киру стало стыдно. – Настя устала от твоего загула, Кирюш.

Чемпионат мира по футболу занимал все его внимание последние полгода. Кто же знал, что временная подработка, очередной гениальный проект Юрки, превратится в безумное увлечение. А последний месяц он просто забыл про жену и дочь. Да он вообще про все забыл!

– Но через четыре дня финал! Мама! В субботу я должен быть в Питере! – это было правдой.

– Кирилл! Ты понимаешь, что происходит? – повысила голос Валерия Игоревна, и Ника испуганно притихла.

Кир устало потер глаза.

Нет. Он ничего не понимал. Голова трещала. Пульсирующая боль сковала виски. И не было никакой возможности узнать, что же случилось вчера на Никольской. Где его телефон? И что с Юркой?

Ника чихнула и захихикала. Кир посмотрел на дочь и улыбнулся.

– На лучки хочу! – завопил этот невозможный ребенок.

Но не успел он взять дочь на руки, как раздался звонок в дверь.

– Митя, – шепотом произнесла Ника.

– Думаешь? – также шепотом уточнил Кирилл и украдкой взглянул на мать.

Валерия Игоревна нахмурила брови, но промолчала.

Дочь кивнула с умным видом, и они пошли открывать.

– Мама здесь? – с порога спросил брат.

Ему только что исполнилось девятнадцать. Он был на голову выше всех в семье, но по-прежнему считал, что он самый маленький. И поэтому ему все можно. Почти как Нике.

– Здесь, – ответил Кир.

– Юрка звонил. Мобильник твой у него, – скороговоркой проговорил брат. – А я побежал, раз маман приехала.

– Не со-ве-тую, – ответил Кир одними губами.

Но было поздно!

– Дмитрий! Ты далеко собрался? – Валерия Игоревна в гневе была страшна, и сейчас Кирилл в который раз порадовался тому, что у него есть младший брат, и, возможно, его самого гроза уже миновала.

Как он ошибался!

– Мама? – Митька отлично умел прикидываться валенком. – Ты к нам надолго?

– Я присмотрю за Никой. Пока вы с Кириллом не привезете из Варшавы ее мать. То есть до понедельника.

– Я его не возьму! – испуганно закричал Кирилл.

– Я не хочу в Варшаву! – завопил Митя.

– Я к маме хочу! – зарыдала Ника, и сразу стало тихо.

– Я все сказала! Уезжаете завтра в четыре утра. Я прослежу. Настя мне нужна здесь! Скоро рожать вашей сестре, между прочим!

– Если она тебе так нужна, зачем ты ее отпустила? – пробурчал себе под нос Кирилл.

– Чтобы она вернулась отдохнувшая, довольная и с колокольчиками, – усмехнулась мама.

Через силу позавтракав десятком пельменей под пристальным взглядом матери, Кирилл забрал у брата телефон и поспешил скрыться в своей спальне. На всякий случай закрыл дверь на замок и набрал номер Юрки.

– Живой? – раздался радостный возглас друга.

– Это временно, – проговорил Кирилл и упал спиной на кровать, – что вчера произошло?

– А ты не помнишь? – Юрка явно оживился. – Я подцепил двух…

– Юрыч!

– Что Юрыч? Ничего нового. Ты отключился в такси, я привез тебя домой. Сдал на руки Митьке и поехал развлекаться дальше. Все!

– Точно все?

– Ммм, – Юра задумался на пару секунд. – Тебе еще Настасья звонила, во! Когда в такси были.

– А я? – не на шутку испугался Кирилл.

– Не помнишь?

– Юр… – заныл Кир, – говори уже.

– Ну и хорошо, что не помнишь, – друг сочувственно вздохнул. – Что делать будешь?

– Я еду в Польшу, – произнес Кир и быстро добавил на всякий случай: – Тебя не возьму!

– В воскресенье финал!!! У нас завал!!! – заорал друг.

Кирилл поморщился, но ответил спокойно:

– Я успею! Прикрой меня.

– Билеты взял уже?

– Мы на машине. С мелким.

Кир не стал ждать ответа и дал отбой.

За мобильником он послал Митяя. Пригрозив мамой. Саму Валерию Игоревну отправил гулять с внучкой. В Москве стояла страшная жара, и в квартире было нечем дышать. Потом достал небольшую дорожную сумку. Торопливо сложил туда несколько футболок, джинсы и белье. Подумав, кинул худи и теплые носки. Открыл комод в поисках загранпаспорта и наткнулся на розовый бланк свидетельства о браке. Четырнадцатое июля две тысячи пятнадцатого года. Четырнадцатое июля! А пятнадцатое – день финала! Как он мог забыть о своем обещании на площади Святого Марка? Кирилл сел на кровать и обхватил голову руками. Они с Настей всегда отлично ладили. Понимали друг друга без слов. Если и спорили, то несерьезно. А с рождением Ники жизнь для него приобрела особый смысл. Ради дочери Кирилл был готов на все. И работал, как сумасшедший. Забывая про отдых и сон. Прошлое лето его девочки провели в Светлогорске у Настиных родителей, а он летал к ним каждую свободную минуту. Он, который с детства боялся самолетов! Как же он скучал! Сходил с ума в пустой квартире от невозможности обнять. Видеозвонки, телефонные разговоры, фото улыбающейся Ники на пляже – все это не спасло от одиночества. От острой необходимости быть с ними рядом. Выросший в большой шумной семье Кир не любил быть один. Ценил эту возможность – безусловно, но не любил.

А ведь вдвоем с Настей они не отдыхали с той самой поездки в Венецию три года назад. Это был его свадебный подарок.

Кирилл упал на кровать лицом вниз. Они не виделись всего лишь сутки. Но теперь между ним и Настей была тысяча километров, и Кир ощущал буквально каждый миллиметр этого расстояния. Отчего-то появилось совершенно глупое, иррациональное желание завыть. По-звериному. Или свернуться в комок на их огромной и такой пустой постели и разрыдаться. По-детски. От обиды. На себя. И на нее. За то, что не поняла. Впервые.

Митяй вернулся через час. Ввалился в комнату, улегся рядом и протянул брату телефон.

Восемь неотвеченных вызовов от Насти.

Пять – от мамы.

Последний – в четыре часа утра.

Это была катастрофа!

Кир набрал номер жены, но в ответ услышал закономерное:

«Абонент временно недоступен».

Стало очень стыдно.

Кирилл посмотрел на брата, изображающего невозмутимую бездушную морскую звезду, и прошипел:

– Митяй, собирай вещи, выезжаем через два часа!

Все-таки младший брат – идеальный способ сорвать злость.

– А мама сказала утром… – заканючил Митька, – и вообще от тебя перегаром разит за версту! Или доверишь мне свой «финик»?

Свой «Инфинити» Кирилл не доверял никому. Это знал каждый, кто хотя бы единожды порывался сесть за руль его автомобиля. В гневе Кир был страшен. Только Настя была вписана в страховку. На всякий случай.

Но сейчас Кирилл смотрел на полку для ключей и не верил своим глазам. Там были только ключи от Настиного «Сузуки». Маленького «Сузуки Свифт» розового цвета! Розового, мать вашу!!!

– Митяй!!! – Кир заорал так, что брат с перепугу выскочил из комнаты. – Митька, посмотри билеты до Варшавы.

– Авиа? – не понял парень, – ты же боишься летать!

– Я уже ничего не боюсь, Мить. Я не поеду в Европу на розовой игрушечной машинке.

Брат захохотал.

Билетов, конечно же, не было.

Мама обещала разбудить их в половине четвертого утра. Дорога до Бреста занимает около двенадцати часов. Плюс час на кофе, перекусы и заправки. Значит, на границе они будут около пяти вечера. А там рукой подать до Варшавы. Километров триста, не больше. Уже завтра он будет рядом с Настей. Обнимет и признает, что был дураком. Потерпит немного глупые шутки Кати. И все снова будет хорошо.

Ужинали они в хмуром молчании. Митя обижался на маменьку. Кир – на весь белый свет. Ника клевала носом и без конца зевала. Валерия Игоревна сердито стучала посудой. После ужина Кирилл искупал дочь, отнес в постель и прочитал сказку на ночь про сказочную страну единорогов. Укрыл одеялом и поцеловал курносый нос.

– А теперь пора спать, клоп! – прошептал ей на ушко.

– Ты за мамой поедешь? – спросила девочка.

– За мамой, – он улыбнулся, – она очень соскучилась по тебе и просит забрать ее домой.

– А по тебе?

– И по мне тоже, – ответил Кир.

Перед сном он еще раз набрал номер Насти. Телефон был отключен.

Звонок раздался, когда за окном еще было темно. Кирилл мигом проснулся и кинулся к мобильному, уже понимая, что это звонит не его телефон.

– Твоя сестра решила рожать, – через минуту сообщила мама, без стука входя в его спальню. – Я уезжаю сидеть с двойняшками.

Он потряс головой, все еще не веря.

– Ты бросишь нас с Никой?

– Тебе не три года, и ты, в отличие от своих племянников, в любой момент можешь позвать на помощь Митю, – заметила мама и ласково потрепала его по голове. – Настя вернется не позже понедельника. Не переживай! Ты справишься!

Кириллу не оставалась ничего другого, кроме как вызвать матери такси, и через пятнадцать минут Валерия Игоревна уехала. А он остался один на один со спящей дочерью. Митька сбежал сразу после ужина и ночевать домой не пришел.

Кирилл взял в руки телефон и быстро набрал сообщение:

«Насть, прости меня».

И нажал «отправить».

А потом долго бездумно пялился на экран. Ответа не было.

Кирилл зашел в комнату к дочери. Под его взглядом Ника беспокойно заерзала во сне, и Кир поспешил отойти от кроватки. Он приподнял штору и долго стоял у окна и смотрел на Москву. На город, в котором он вырос. На город, который когда-то стал свидетелем их с Настей романа. На опустевший Ленинский проспект. На знакомые с детства дома. На деревья, которые вдруг стали такими большими, что за ними перестало быть видно автобусную остановку. И на занимающийся над городом рассвет. Повертел в руках телефон и набрал номер брата:

– Кир? – раздался в трубке заспанный голос.

– Митька, ты где? Ты мне очень нужен, – проговорил на одном дыхании Кир и замер, боясь передумать, потом добавил тише: – Мы выезжаем через час.

– Я помню, – буркнул младший брат, – буду.

12 июля 2018 год, Москва

Одежду Ники Кирилл просто вытряхнул из комода и запихнул в огромный чемодан. Сверху положил упаковку подгузников, пару коробок с сухой кашей, пластиковые бутылочки и слюнявчик. Подумал и добавил складной стульчик. А потом он вспомнил, что в «свифте» практически нет багажника. И с ужасом уставился на кучу детских вещей.

Следующий час Кирилл методично отбирал для поездки все необходимое. Платья, сарафаны и юбочки были им яростно отвергнуты, так же, как и светлые кофточки и футболки. В итоге в небольшую дорожную сумку попали: пара штанов, несколько шорт и три панамки. Он помнил, что панамки – это важно. Особенно летом. Пять темных футболок и кофт. В отдельный рюкзак он сложил игрушки и посуду. Подумал и прихватил несколько пакетов яблочного сока, воды и коробку с кашей. Одну. Термос. Большую упаковку подгузников. Столик решил не брать. И коляску тоже. И мягкого единорога.

Без пятнадцати четыре он взял на руки сонную Нику и шепнул ей на ушко:

– Клоп, мы едем за мамой.

– Вместе? – спросила дочь.

– Вместе. Мы же семья, – ответил Кир.

– Хоосо, – ответила девочка и положила голову ему на плечо, мгновенно уснув.

Как выйти из подъезда с двумя сумками, рюкзаком и спящим на руках ребенком, Кирилл не знал. Поэтому снова позвонил Мите. Брат ответил сразу же. Через пять минут они уже торопились к парковке.

Розовый «свифт» был кристально чист. Настя во всем любила порядок. Кирилл аккуратно пересадил дочь в автокресло на заднем сиденье автомобиля и пристегнул ремни. Ника только жалобно всхлипнула, но глаз не открыла. Аккуратно прикрыв дверь, Кирилл обернулся и не смог сдержать готовое сорваться с губ ругательство: Митя самозабвенно целовал незнакомую полуголую девицу. Девица, надо отдать ей должное, отвечала брату взаимностью.

Кир кашлянул. Потом еще раз. Наконец, Митяй соизволил оторваться от своего занятия и сказал:

– Кирюх, знакомься! Это Соня. Соня едет с нами. Соня, это мой старший брат Кирилл. Тот самый, который потерял жену в Варшаве.

– Привет, старший брат! – нараспев проговорила Соня и окинула Кира оценивающим взглядом нереально синих глаз.

На ней были ультракороткие шорты, не скрывающие вообще ничего, белая майка, из-под которой виднелись лямки черного топа. Длинные чуть вьющиеся фиолетовые волосы девушки были стянуты на затылке в высокий хвост. За спиной болтался огромный цветастый рюкзак.

Кир ткнул в девицу пальцем и задал закономерный вопрос:

– Это что?

Митяй неопределенно пожал плечами.

– Миииитяяяя, – надавил Кирилл, – ей восемнадцать хотя бы есть?

– Вчера исполнилось, – ответила Соня и счастливо улыбнулась.

– Или Соня едет с нами, или ты едешь один! – предъявил ультиматум наглый мелкий.

Кирилл закрыл лицо руками. Выбора у него не было.

– А еще у меня есть две младшие сестры, – тихо проговорила Соня и скромно потупила синие глазки. – И я умею обращаться с маленькими детьми. Честно-честно!

Спустя тридцать минут они свернули с пустого МКАДа на Минское шоссе. Светало. В зеркале заднего вида Кир видел, как Соня заботливо прикрыла Нику розовым пледом, который нашелся в машине. Митька подозрительно затих на пассажирском сиденье. А на Кирилла вдруг навалилась страшная усталость. Затекла спина, заныла шея. Захотелось потянуться, а потом свернуться клубком под теплым одеялом и уснуть. Кирилл сердито затряс головой. Не время раскисать! Не время…

– Сможешь сменить меня через час? – спросил он у брата.

– Конечно, – Митя был серьезен, – ты вообще спал сегодня?

– Немного, – буркнул Кирилл и вцепился в руль двумя руками, выпрямляя спину.

– Как устанешь – буди! – С этими словами Митяй накинул на голову капюшон и закрыл глаза.

Кирилл любил дороги. Особенно утренние. Предрассветные. Пустой, потемневший от утренней влаги асфальт и окутанные мягким туманом обочины. Сонное забытье придорожных деревень. Он любил чувствовать под руками теплую кожу облатки руля, вглядываться в бесконечную даль автобана. И он очень хорошо знал это состояние. Когда все тревоги отступают, и остаешься только ты. Один на один со своими мыслями. Только ты и дорога. Бесконечная. Бескрайняя. Только твоя.

В салоне тихо играла музыка.

Ника недовольно забормотала во сне, и Соня тут же подняла голову, внимательно посмотрела на девочку, поправила сбившийся ремень безопасности.

Соня… Сейчас она казалась тихой. Домашней. И при этом какой-то неземной. В сонных глазах не блестел вызов, а длинные ноги были надежно спрятаны под пледом. Где Митя ее нашел?

Не является ли эта девочка с сиреневыми волосами тем самым яблоком раздора, из-за которого Митяя в срочном порядке сослали в Варшаву? А что? Очень может быть. Кир усмехнулся своим мыслям. Мама почти всегда вставала на их с братом сторону. Фыркала, конечно. Шутила, иногда обидно. Черт возьми, всегда обидно! Но потом принимала их выбор. А вот отец… Страшно представить, что было, если он действительно видел Соню с ее фиолетовыми волосами и бесконечными голыми ногами! Точно! Все сходится! Мама, внезапно прилетевшая на помощь Насте. Митяй, неделю не ночующий дома. Только Кирилл все умудрился пропустить. Из-за футбола. Спроси его, чем занималась Настя последний месяц? Где была? И он не ответит. Потому что не знает.

Кубинка осталась позади. Все сильнее клонило в сон. Он моргнул несколько раз, сгоняя муть перед глазами. Отчаявшись, открыл окно. И тут же закрыл, испугавшись, что ребенка продует. С тоской посмотрел на пачку сигарет. Пожалел, что не купил конфет в дорогу. Кислых. Таких ядреных, что от них на глаза наворачиваются слезы. Почему-то нестерпимо захотелось мармеладу. Кир даже улыбнулся этому детскому желанию. Мама всегда носила с собой мармелад. Нашел на ощупь бутылку с водой, открыл, придерживая руль одной рукой, и сделал пару глотков. Какое счастье, что Ника всегда отлично спала в машине. Но Кирилл боялся, и не безосновательно, что стоит им остановиться, как она проснется, и тогда спокойной дороге придет конец.

Под Гагариным розовый «свифт» въехал в зону плотного густого тумана. Пришлось сбросить скорость. Видимость упала до минимальной, и Кирилл осознал, что это предел, и он больше не может. Он сутки не спал. И устал. Устал переживать из-за Насти. Устал принимать решения. Да он просто хотел сделать хотя бы один глоток кофе!

Кир притормозил у обочины и включил аварийку.

Митя тут же проснулся и встревоженно спросил:

– Что случилось?

– Вырубает. И туманище… Перекур, в общем.

Митька потянулся и вылез из машины. Кирилл последовал его примеру. Они стояли, съежившись от утренней прохлады, и курили, думая каждый о своем.

Фура показалась внезапно. Вылетела словно из неоткуда, гулко просигналила, напугав, и понеслась дальше. Почти сразу раздался визг тормозов, и скоро из тумана послышался задорный оклик:

– Девчушки! Помощь не нужна?

Братья переглянулись. По обочине к ним торопились два здоровых мужика – дальнобойщика.

Кирилл с сомнением посмотрел на розовую машинку, потом на худого Митяя в узких драных джинсах и розовой же худи и прошипел:

– В машину.

К счастью, Митьку уговаривать не пришлось. «Свифт» рванул с места. Задние колеса занесло на песке, и Кир с трудом выровнял автомобиль, чудом не сбив мужиков. Запахло паленой резиной.