Дом на краю

– Что случилось? – спросила Соня, когда ярко-красная фура с синей кабиной осталась позади.

– Кир испугался добрых дяденек, – хохотнул Митя.

– Ага, тех самых, что предлагают детям конфетки и приглашают погулять в лесу. – Напряжение спало, руки прекратили трястись, и Кирилл даже смог улыбнуться.

Митька неопределенно хмыкнул в ответ. Но Кир понял – брат не хотел пугать Соню.

Минут через пятнадцать впереди показалась автозаправка, и розовый «свифт» снова свернул с трассы.

Не успел Кирилл заглушить мотор, как Ника проснулась. Потерла ладошками глазки и сладко зевнула.

– Ты кто? – спросила она, с удивлением разглядывая свою соседку.

– Я – Соня, а ты?

– Ника, – ответила девочка и, подумав, добавила: – А почему у тебя волосы фифалетовые?

– Сиреневые, – поправила Соня.

– Почему? – повторила Ника.

– Потому что я хочу найти единорога, – прошептала Соня, – и отдать ему кое-что.

– Что? – спросила девочка.

– То, что он потерял!

Ника приоткрыла рот от удивления, а потом так же шепотом спросила:

– А мне покажешь?

– Обязательно! – пообещала Соня.

– Клоп, привет! – Кир обернулся к дочери. – Я сейчас заправлю машину, и мы устроим привал.

Ника кивнула с серьезным видом. Она вообще вела себя изумительно.

В кафе на заправке было пусто. Кирилл взял три кофе, бутылку воды для Ники, пару шоколадок и леденцы на палочке. Мармелада в виде червяков в магазине не нашлось. Когда Кир вернулся к машине с добычей, Митяй гулял с Никой за руку.

– У нас проблема, – хмуро сообщил мелкий.

– Какая? – испугался Кирилл.

– Ты взял горшок?

– Что???

– Горшок. Розовый! С единорогом! Горе – папаша! Даже я знаю, как выглядит горшок твоей дочери!

Кир переводил непонимающий взгляд с брата на дочь и назад.

– Горшок? С единорогом? – переспросил он наконец.

– Писать, – ответила дочь и нетерпеливо затопала ножками.

– Иди! – повысил голос на старшего брата Митяй.

– В туалет? Я не могу… он же мужской.

– Папа, писать!

Митя только развел руками.

И тут они увидели Соню. Она подошла к машине и молча забрала из рук Кирилла стаканчик с кофе. Заметив их пристальный взгляд, девушка удивленно приподняла брови и спросила:

– Что?

– Ты можешь отвести Нику в туалет? – взял быка за рога Кир.

– Могу, – ответила Соня удивленно, – а чем вас кустики не устраивают?

Братья снова переглянулись.

Спустя несколько минут важная проблема была решена, а еще через полчаса ребенок был умыт из дорожной канистры, накормлен кашей из термоса и выгулен на лужайке. Кир доел уже успевший остыть французский хот-дог и сладко зевнул. Потом протянул Мите ключи и произнес:

– До границы. Осилишь?

– Легко!

– Только не гони! Я пойду назад.

– Кирилл, тебе нужно поспать, – заметила Соня и добавила: – Ника, мы дадим папе отдохнуть?

– Дадим! – закричала его дочь и захлопала в ладошки.

А Кир вдруг подумал: чем же Соня так не устроила их отца? Находка, а не девица, честное слово!

Перед тем, как провалиться в тревожный сон, он достал телефон и написал Насте:

«Я под Смоленском. К вечеру буду в Варшаве».

Ответа не было.

На границе с Белоруссией их, вопреки ожиданиям, остановили. Проверили документы. Обошли несколько раз машину. Попросили открыть багажник. Спору нет, худосочный вьюнош в драных джинсах, девчонка с фиолетовыми волосами, хмурый тридцатилетний мужик и двухлетний ребенок – странная компания.

– Куда едем, Кирилл Александрович? – весело спросил пограничник, поглядывая на розовый «свифт» даже с некоторой завистью.

– В Варшаву, – Кир постарался придать своему голосу как можно больше мягкости, но безуспешно.

– Цель поездки?

– Везу дочь жене.

– Что?

– Дочь везу. К матери, – гаркнул Кир и тут же прикусил язык.

– Так к жене? Или к матери?

– К моей жене и ее матери, – медленно и четко проговаривая слова, ответил Кир. Перед этим про себя сосчитав до десяти. Чтобы не сорваться.

– Поругались, что ли? – недоверчиво спросил пограничник.

– Пока нет, но уже скоро, – ответил Кирилл.

– Ну, удачи тебе, мужик, – с сомнением проговорил страж границы и окинул всю компанию подозрительным взглядом.

– В Минск? – с надеждой спросил Митька, когда приграничная зона осталась позади.

– В Брест, – пробурчал Кир, – некогда гулять.

Девчонки на заднем сидении отлично ладили, и ему даже стало немного завидно. И страшно одновременно. Ника никогда не отличалась особой выдержкой, и сейчас он торопился, старался проехать как можно больше. Прежде, чем грянет скандал. А он грянет. Непременно. В один прекрасный момент дочь устанет, Соня перестанет быть для нее новой игрушкой, и тогда… Нет, лучше он не будет думать об этом!

– Кирюх! Кир!!! – заныл Митька, прерывая его раздумья. – Здесь замок есть! Недалеко! Разомнемся и поедим!

Если выгулять Нику, то она потом проспит еще часа три… Кириллу так понравилась эта мысль, что он спросил:

– Далеко твой замок?

К небольшому городку со странным названием Мир они подъехали ближе к полудню. Бывшая цитадель литовских аристократов, расположенная на берегу озера, по мнению Кира, больше была похожа на декорации к фильму Диснея, чем на настоящий замок. Красные крыши, живописные башни, нарядные кареты, запряженные лошадьми, – все это привело Нику в неописуемый восторг. Но больше всего ей приглянулся гнедой мохноногий пони с длинной челкой, умело выпрашивающий морковку.

Сытный обед в местном ресторане и прогулка вдоль озера настроили Кира на отпускной лад. Он наслаждался сказочными видами и общением с дочерью, почти забыв о конечной цели путешествия, как вдруг обнаружил, что брата и его подруги нет нигде поблизости. Пора было двигаться дальше. Ника заметно устала и без конца зевала, давая надежду на пару часов спокойной дороги. Если вовремя уложить ее, конечно. А если не уложить, то в ближайшее время дорога обещала превратиться в сущий ад.

Кирилл достал телефон и набрал номер брата. Но Митяй трубку не взял. Чертыхнувшись, мужчина подхватил дочь на руки и отправился к «свифту». Маленькая машинка удачно уместилась в узком пространстве в тени деревьев на самом краю парковки. Подумав, Кирилл достал из автомобиля плед и вместе с Никой устроился на траве. Он предложил дочери яблочный сок и печенье, потом усадил совсем уже сонную девочку к себе на колени и крепко прижал к груди. Спустя пару минут послышалось сладкое сопение. Кир аккуратно, стараясь не потревожить дочь, достал телефон. Сообщений от Насти по-прежнему не было. Кир подумал было, что стоит написать матери. Узнать, как дела у Аньки. Рассказать, что он все же уехал. Но он почему-то не решился. Наконец, со стороны, противоположной замку, появились Митяй и Соня. Брат сиял, а его подруга, завидев Кирилла, залилась румянцем, но, словно бросая ему вызов, упрямо задрала острый подбородок. Кир усмехнулся. Смешная. Что у них там с Митяем происходит не его дело, конечно. Но девочка-то домашняя. Хоть и тщательно пытается это скрыть. Будет жаль, если мелкий оболтус ее обидит.

Ребята приблизились. Кир приложил палец к губам, призывая к тишине, и Митяй понятливо кивнул. Протянул руки, предлагая взять племянницу. Ника только вздохнула тяжко, но глаза не открыла. Спустя несколько минут розовый «свифт» покинул Мирский замок и устремился к новой границе. До Бреста оставалось около трехсот километров.

Сообщение от Насти пришло, когда они уже въехали в город. На экране высветилось:

«Кирилл, прости, что так долго не отвечала. Катя уговорила меня поехать в Прагу. Жду тебя там. Нам очень нужно поговорить».

– Настя в Праге… – произнес Кир внезапно охрипшим голосом.

– Кто? – не понял Митька.

– Настя!

– Где???

– В Праге! Они с Катькой в Праге. Да она издевается!

– Издевается, – согласился Митя.

Кирилл быстро, пока жена снова не пропала, напечатал:

«Любимая, я уже в Бресте. Завтра буду. Дождись меня, пожалуйста».

В ответ пришло фото. Очень странное фото.

И Кир знал наверняка, кто автор этого безобразия.

С экрана на него смотрели две смутно знакомые девицы. Довольно симпатичные, кстати. Фигуристые и прочее. Правда, скорее голые, чем одетые. В целом, эту картинку портило только одно: обе девицы сидели на его, Кирилла, коленях. На заднем сиденье незнакомого авто…

Трясущимися руками Кир переслал фотографию лучшему другу Юрке, добавив:

«Откуда это у Насти?».

Ответ пришел сразу же.

«Забей. Глупая шутка».

Глупая шутка? Ах, глупая шутка! А он вынужден ловить жену по всей Европе. Но теперь хотя бы стало понятно, что произошло.

Набрал сообщение Насте:

«Ты же не восприняла это всерьез?».

Глупый вопрос. Ответ на который пришел мгновенно.

«Уже нет. Я поговорила с Валерией Игоревной».

Вот здесь стало страшно по-настоящему.

«И???»

Тишина.

Минута. Две. Пять.

Он проверил связь. Встряхнул телефон. На всякий случай. Жизнь вокруг остановилась. Сердце стучало где-то в районе горла. Ладони, сжимавшие телефон, вспотели. Но вот экран мобильного засветился, принимая новое сообщение.

«Я скучаю, Кирилл. По тебе и Нике».

«И я!» – написал Кирилл и мстительно отключился.

– Нам нет смысла соваться на Варшавский мост, – заметил Митяй спустя пару минут, видя, что к брату вернулась способность мыслить здраво. – Теперь нам туда не надо. Тем более там огромные очереди на переход.

– Едем в Домачево? – уточнил Кирилл.

– Да, лучше так.

– А ночевать где будем? Не в Варшаве же?

– Недалеко от границы есть озеро, – подала голос Соня, – кажется, Белое. Мы с родителями там останавливались.

– Насколько недалеко? – уточнил Кир, но девчонка только пожала плечами.

Заехав на очередную заправку и залив полный бак дешевого белорусского бензина, они наскоро перекусили, наполнили дорожную канистру свежей водой и дружно уткнулись в навигатор. Ника проснулась, стоило только машине остановиться, и теперь смотрела мультик на ноутбуке и ела мороженое, размазывая его по щекам. Кир старался не думать о том, что будет с салоном автомобиля после того, как пломбир слегка подтает. Но это было выше его сил. Митя бросил сочувственный взгляд на брата и протянул ему сигарету. Кирилл провертел ее в руках, снова посмотрел на дочь, обреченно вздохнул и вернул Митяю.

Пара свободных номеров нашлась в отеле на берегу Белого озера под Люблином, примерно в получасе езды от пограничного перехода.

– От Люблина до Праги примерно семьсот километров, – заметил Митяй, когда они определились с ночлегом.

– Если выехать рано утром, то к обеду будем на месте, – проговорил Кир задумчиво.

– Опять рано вставать, – заныл мелкий, – ну Кир!

– Переживешь. Маменька тебе не звонила?

– Нет, – Митька напрягся, – а тебе? Должна была Анька родить уже… наверное.

– Должна, – согласился Кирилл, – только я телефон выключил.

Младший брат поднял глаза к небу, всем своим видом выражая неодобрение, и направился к пассажирскому сиденью.

– С визой все в порядке? – тихо спросил Кир Соню, когда Митька скрылся в машине.

– Да, проблем быть не должно, – та неопределенно пожала плечами под его пристальным взглядом и снова покраснела.

– Есть что-то, что я еще должен знать? – Кирилл не любил сюрпризов.

К этой девочке, что появилась в его жизни только сегодня утром, он испытывал странное чувство благодарности, отлично отдавая себе отчет в том, что без нее с Никой он бы не справился. Не уехал бы дальше Кубинки.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать есть, не переживай, – она посмотрела ему прямо в глаза и снова стала похожа на себя прежнюю – нахальную девчонку с фиолетовыми волосами в шортах, скорее напоминавших трусы.

– Куришь?

– Нет.

– Спиртное?

– Я – астматик.

– Кто? – Кир решил, что ослышался.

Настолько это признание не вязалось с внешним видом Сони.

– У меня астма, – терпеливо объяснила девчонка. – И лекарства всегда с собой. Просто ты просил предупредить о сюрпризах.

– А разрешение есть?

– На лекарства? – уточнила Соня. – Только прошлогоднее. Сейчас не успела сходить к врачу за новым.

Машин перед ними было немного. Но чем ближе становился пропускной пункт, тем явственнее Кирилла начинало потряхивать. Кир и сам не знал, от чего так психует. Знакомая процедура, которую проходил десятки раз. Заполнить анкету, показать паспорта, открыть багажник…Черт возьми, знать бы наверняка, что везет его раздолбай – братец!

Как в воду глядел! Блок сигарет аккуратно лежал на самом дне узкого багажника среди сумок с вещами. Рядом с упаковкой подгузников.

Крепкий мужчина в форме посмотрел на Кира с восхищением, к которому примешивалось некое злорадство, и произнес:

– Восемь сотен. Штраф.

– Митя, – голос Кирилла прозвучал настолько холодно, что даже пограничник поежился, – Митя, скажи мне, когда я успел так тебя обидеть?

Соня предусмотрительно забрала из его рук улыбающуюся Нику, которой очень понравилось смотреть на тетю в окошечке, и отошла подальше от мужчин.

– Ну, Кииииррр… – скорее по привычке, чем надеясь и здесь выторговать себе прощение, заныл Митька.

– У тебя есть лишние восемьсот евро, мелкий пакостник?

Митька заметно побледнел, но наглый взгляд не отвел.

– Звони отцу! – рявкнул Кир.

– Не нужно, – послышался тихий голос.

Соня уже успела посадить Нику в машину, и теперь стояла рядом с ними:

– Посмотрите повнимательнее, – обратилась она к таможеннику, – там всего шесть пачек, правда? По две на каждого взрослого в машине.

Мужчина поднял на нее удивленный взгляд.

Но Соня уже отвернулась от него и подошла к Кириллу впритык:

– Любимый, – шепнула прямо в губы, положив ладони ему на плечи, и добавила чуть громче: – меня опять тошнит…

– Только не здесь, – поспешил напомнить Кир, подхватывая ее на руки.

Соня обмякла в его объятьях и даже позеленела, схватившись за живот.

Мужчина некоторое время с немым удивлением смотрел то на них, то на Митяя, который уже вытаскивал из машины орущую Нику, а потом захлопнул дверцу багажника и процедил, обращаясь к Киру:

– Либо через минуту тебя здесь не будет, либо пойдешь со своей розовенькой машинкой вон к тем большим ребятам, – и показал на огромную цепочку из фур, ожидавших своей очереди на сканирование автомобиля.

Кирилл серьезно кивнул, поставил Соню на ноги и забрал протянутые документы.

– Любимый? Меня опять тошнит? – переспросил Митя, глядя на Соню, едва они миновали переход.

Девчонка только хмыкнула и отвернулась к окну, не удостоив его ответом. Кирилл решил не вмешиваться.

К Белому озеру они подъехали уже в сумерках, умудрившись заблудиться буквально в трех соснах. Навигатор завис, и они пропустили поворот. Пока Митя перезапускал маршрут, Кирилл уже выехал к озеру с другой стороны. И Митяю пришлось снова строить маршрут. Ника, выспавшаяся на три дня вперед и немного ошалевшая от новых впечатлений, чирикала, не умолкая. Соня послушно отвечала девочке, восторгалась в нужных местах и поднимала с пола постоянно падающие карандаши, игрушки и книжки.

А Кир медленно закипал. Этот день оказался неимоверно длинным. Но, самое главное, Кирилл вдруг начал сомневаться в правильности своего решения. Возможно, мама была права, уговаривая его остаться. Мама! И как там Анька? Все события последних суток просто не умещались в его голове!

– Маменька до сих пор не объявлялась? – спросил он у подозрительно притихшего брата.

– А то, – оживился Митя, – тебя искала. И ругалась, почему я до сих пор не у отца.

– И что ты ответил?

– Что еще не до конца спятил, чтобы одному ехать к нему сейчас.

Кир хмыкнул. Отец на расправу был скор. Самому Кириллу, тридцатилетнему женатому мужику, вряд ли грозило что-либо серьезнее материнской истерики, но вот Митяю… Митька умел довести отца до белого каления.

– Так что? – поторопил Кир брата, потому что от нехорошего предчувствия вдруг заныло в груди.

– Ну… – Митька отвернулся к окну и продолжил скороговоркой, – я тоже отключил телефон.

– Твою ж…

Всего лишь на мгновение Кирилл представил мать, безуспешно пытающуюся прозвониться обоим сыновьям, и в глазах потемнело.

– Приедем, и позвонишь! – поставил он брата перед фактом.

Митя хмуро кивнул.

Окунинка оказалась весьма оживленным курортом. Множество кафе и ресторанчиков с летними верандами, из которых доносились музыка и смех, были заполнены посетителями. Небольшой парк детских аттракционов, уютная пристань, высокие ограды частных домов и ухоженные территории отелей, расположенных прямо на берегу озера, – все вокруг утопало в зелени и цветах.

Пока молодые люди на рецепции на смеси английского, русского и польского пытались объясниться с администратором, Соня и Ника поспешили на берег. Кирилл наблюдал за ними через огромные, во всю стену, окна и улыбался. Глупо. И отчего-то счастливо. Возможно, от того, что этот безумный день подходил к концу. И завтра он обязательно увидит Настю. Или потому, что Ника, подняв столп брызг, носилась по воде у самой кромки широкого песчаного пляжа. А Соня смотрела на нее и хохотала. Легко. По-детски. Ее фиолетовые волосы сейчас загадочно блестели в искусственном свете фонарей, и она казалась Киру неземной. Эфемерной. Ненастоящей.

Наконец ключи были получены. Митя принес из машины сумки и отправился за девочками на берег. Кирилл вышел на балкон, сделал глубокий вдох и включил телефон. Первые полминуты ничего не происходило, и мужчина уже решил, что буря миновала. Но тут посыпались сообщения. Все как одно – от матери.

«Кирюша! Ты где?».

«Кирилл, ответь немедленно!».

«Где Дмитрий? Почему я не могу до него дозвониться?».

«Кирилл! Только не говори мне, что ты уехал вместе с Никой в Варшаву!».

На это сообщение он решил ответить:

«Не буду, мам. Мы в Люблине. На Белом озере. Ника со мной. И Митя. Настя ждет меня в Праге».

Мама перезвонила мгновенно:

– Аня родила. Снова парня. Почти четыре килограмма. Бедная девочка.

Киру было не совсем ясно, относится последняя реплика к полу внука или к его весу, но он решил не уточнять.

– Передавай ей от нас поздравления, – Кирилл улыбнулся и даже на мгновение зажмурился от удовольствия, представив толстого, орущего, похожего на сестру младенца.

– Почему ты уехал, Кирилл?

– Мам, здесь связь плохая. И очень дорогая, – сделал он отчаянную попытку уйти от ответа.

– Кирилл!

– Я накосячил, мам. Сильно накосячил.

– А она просто сбежала. На твоей машине, между прочим. Один ли ты виноват в том, что произошло? Может, Насте нужно дать время подумать?

Кирилл смотрел, как Соня играет с Никой в догонялки на пляже. Как мелькают в сумерках ее длинные загорелые ноги. И пытался представить на ее месте Настю. Невысокую, мягкую и такую домашнюю. Его Настю.

– Нет, мам. Я не хочу, чтобы она думала. Я хочу, чтобы она всегда была рядом. Со мной и Никой.

Он отключился первым. Раздраженно кинул телефон на широкую двухспальную кровать и отправился в душ. В конце концов, Соня сама вызвалась быть нянькой.

Стоя под струями горячей воды, он думал почему-то не о жене. А о глупой девчонке с фиолетовыми волосами и в ультракоротких джинсовых шортах. О дерзких взглядах синих глаз, которые она бросала на него. Об обманчиво мягком голосе. Об узких ладонях, что так доверчиво лежали на его плечах… Кирилл выругался сквозь зубы и включил ледяную воду.

Едва он успел выйти из душа, как в дверь постучали. Ника ворвалась в комнату, радостно визжа и полностью игнорируя тот факт, что за окном уже стемнело.

– Папа! Там лодочки! Пойдем кататься на лодочке?

Кирилл подхватил дочь на руки, и она мгновенно прижалась к нему, обняв за шею.

– Лично я хочу не лодочки, а хорошую отбивную. Говорят, здесь готовят потрясающее мясо на углях. – Митька зашел в номер следом за племянницей, и теперь стоял, облокотившись на стену, всем своим видом выражая готовность идти ужинать.

– Я за ужин! – поспешил обозначить свою позицию Кир. – Лодочки уже спят, котенок.

– Соня тоже так сказала, – ответила Ника и недовольно надула губки.

Дочь была копией Насти. Мягкие светлые кудри, серые глаза и аккуратный курносый носик. Кукла, а не ребенок.

– Поэтому мы с тобой сейчас помоем ручки и щечки, а потом пойдем ужинать. – Ника скривилась, и Кир поспешил добавить: – И я закажу тебе огромный молочный коктейль!

– Клубичный? – подозрительно уточнила дочь.

– Клубничный! – подтвердил Кир.

– Я к Соне, – Митька, наконец, прекратил подпирать стену, наблюдая за родственниками. – Встретимся в ресторане.

К счастью, клубничный молочный коктейль в меню был. Но Нику теперь куда больше интересовали рыбки в огромном аквариуме. Митяй сделал заказ и самоотверженно вызвался развлекать племянницу. Отказавшись от пива, Кирилл медленно потягивал вишневый сок из высокого запотевшего стакана и наблюдал за дочкой и братом.

Если бы не фиолетовые волосы, он бы ее не узнал. На Соне был легкий белый струящийся сарафан до пят. Невероятно простой. И не скрывающий ничего. Изящная шея. Тонкие ключицы. Высокая грудь. Узкие запястья, на которых блестели браслеты. Смуглая кожа. Он сходит с ума? Кажется, она покраснела под его пристальным взглядом. И Кирилл поторопился отвернуться.

Митя бесцеремонно притянул девушку к себе и поцеловал. Собственнически. И беспардонно. Кир поморщился, не скрывая своего отношения. А Соня бросила на него взгляд из-под ресниц. Оценивающий. И понимающий.

Черт возьми! Эта девица сведет его с ума!

Но, вопреки ожиданиям, ужин прошел в спокойной дружеской обстановке. Ника щебетала и теребила Митю, добровольно принявшего удар на себя. Соня скромно ковырялась в овощном салате и не притронулась к заказанному его братом красному вину. А Кирилл не чувствовал ног от усталости. Часы показывали только двадцать три ноль ноль, а казалось, что прошла целая неделя с их отъезда из Москвы.

– Спасибо за компанию, молодежь. Мы спать, – сообщил он, вставая из-за стола.

Ника скорчила недовольную рожицу. Митька радостно улыбнулся, а Соня, почему-то помрачнела.

– Завтрак в восемь. Выезжаем сразу после, – напомнил Кирилл.

– Не хочешь нормально отдохнуть? – спросил Митя серьезно. – До Праги не так уж и далеко.

– Хочу поскорее добраться, – ответил Кир и покачал головой, – а потом уже отдыхать. Спокойной ночи!

И он подхватил Нику на руки.

Тихий, но настойчивый стук в дверь раздался, когда Ника уже спала. Кир сам удивлялся, откуда у него взялось столько терпения: укладывать расшалившуюся дочь всегда было нелегкой задачей, которую Настя брала на себя. Но сегодня он справился. После изматывающей дороги и бесконечного дня он нашел в себе силы не рычать. А тихо напевать какие-то ничего незначащие глупости. И девочка уснула, доверчиво свернувшись у него под боком.

Осторожно переложив ребенка подальше от края кровати, Кирилл поднялся и как был, в боксерах и футболке, отправился открывать, ожидая увидеть на пороге братца.

Но там стояла Соня. В своем немыслимом белом сарафане. И испуганно смотрела на него.

– Соня? Что случилось?

– Я разбудила тебя? Прости.

– Я еще не ложился. Что-то с Митей? – он все еще никак не мог понять, что происходит.

– Митя в номере, – девушка замерла и отвела глаза, словно боялась встретиться с ним взглядом.

– Соня, что случилось? – Кир начал терять терпение.

– Я… Митя… Можно, я у вас переночую?

Кир молча отошел в сторону, жестом предлагая зайти. Потом выглянул в коридор и закрыл дверь.

Ника беспокойно зашевелилась.

– Идем на балкон? – предложил он, испугавшись, что дочь проснется.

– Там могут услышать… – упрямо тряхнула головой Соня.

– Так что происходит?

– Я еще никогда не ночевала… с чужими…

– Чужими? – он хотел сдержаться, но одна бровь все равно издевательски поползла вверх. – Соня. Милая. Я знаю тебя меньше суток, а мой брат уже наверняка запустил свои лапы в твои…

– Нет! – она почти закричала, но вовремя опомнилась и испуганно зажала рот рукой.

– Нет? – Кир продолжал веселиться. – Ты рванула с двумя незнакомыми мужиками в другую страну, а теперь изображаешь невинность? Соня! Очнись! Мне не семнадцать!

Девчонка вдруг зарыдала. Так горько, что Кириллу стало стыдно. Потом он подумал, что одну мелкую он уже утихомирил, справится и с двумя.

Он притянул плачущую девушку к себе, ласково провел рукой по спине, и, запутавшись в ткани сарафана, коснулся обнаженной прохладной кожи. Соня всхлипнула и зарыдала еще сильнее.

Кирилл зашептал еле слышно:

– Тише. Я тебя точно не съем. А Ника может, если проснется.

Кажется, девчонка улыбнулась. По крайней мере, ее плечи прекратили трястись, и вскоре она затихла. Не дав опомниться, он перехватил одной рукой ее тонкие запястья, одновременно делая шаг назад. Отстранился. Свободной рукой коснулся подбородка, заставив смотреть в глаза.