Вы не авторизовались

Войти

Зарегистрироваться

Предыдущая 1...12 13 14

Убить двух зайцев

Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить

Оценить:

Рейтинг: 3

Добавить отзывДобавить цитату

Убить двух зайцев

Я уперла взгляд в железную дверь. Пронина тихо подошла ближе и коснулась плеча, спросив:

– Как ты?

– Сносно. Я, кстати, хотела узнать, что слышно в Следственном комитете? Мы сделали достаточно, чтобы усадить Ворохова за решетку?

– Более чем. Благодаря сделанной звуковой записи ему не отвертеться. А полусгнивший труп с орудием убийства из-под бетона выковыряли. До сих пор не понимаю, как ты догадалась… После медэкспертизы тело Ирины отправят в Кашин к матери для подобающего захоронения. Потом меня восстановили в обязанностях, значит, с завтрашнего дня я вернусь к делу Ветровой, а Сергеича, следователя нашего, вчера отстранили и забрали в участок для допроса. Думаю, скоро и до Никулина Леонида доберутся.

– Это хорошо, – тяжело выдохнула я. – Надеюсь, он не сможет избежать ответственности.

– Я сделаю все возможное. Ну и в «ВудМене» проведут проверку. Я уже связалась с налоговыми органами, – твердо сказала Соня и часто закивала своим мыслям, видимо, продолжая обильный список предстоящих действий.

– Наташ, – обратилась я к старой подруге, – вы Костю сначала к себе заберете или сразу домой, в Кашин?

– К себе, конечно, – опешила та. – Мальчику нужно в себя прийти и постепенно решить с дальнейшими планами. Я боюсь давать ему советы…

Наташа кусала внутренние стороны щек.

– Не беспокойся, я сделаю это за тебя.

После моей фразы последовала продолжительная тишина в ожидании появления освобожденного.

Дверь громко скрипнула, и на входе показались щурившиеся от света Оса и Костя. Мальчик был худ и бледен, особенно на контрасте персиковых стен. Хоть этот цвет и ассоциировался с юностью, свежестью и беспечностью – молодой парень вовсе не подходил под эти описания. Он скорее олицетворял чахлость, болезненность и старость. Я тяжело задышала, глядя на него.

Но бледность лица Кости резко сменил слабый румянец, как только его взгляд упал на трех привлекательных женщин, дожидавшихся его выхода.

– Костя! – всплеснула руками Наташа и побежала к мальчику, раскрывая объятия.

Костя сконфуженно принял ласку от родственницы. Его же адвокат бравой походкой подошел ко мне с Соней и приобнял последнюю за талию.

– Константин, прошу познакомиться со своими спасительницами – детектив Татьяна Иванова и моя… – Оса откашлялся и как ни в чем не бывало продолжил: – И оперуполномоченная Пронина София.

Костя отпрянул от объятий Наташи и с нежностью в глазах прошептал:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Костя, – улыбнулась я мягко.

– Мы рады видеть тебя в здравии. – Соня выпорхнула из рук адвоката и подошла к мальчику. Оса засеменил за ней. – Как с тобой обращались? Ты не голодал?

– Большое спасибо… Все хорошо было… – Костя опустил огромные глаза с темными кругами под ними к земле. – Спасибо вам за то, что вытащили меня отсюда.

Мальчик с неприязнью обернулся на персиковое здание с зеленым козырьком.

– Это наша работа, – гордо задрав голову, сказала Соня.

– Костя, – обратилась я к мальчику, стоя поодаль от компании, – ты не против пообщаться тет-а-тет? Тут рядом небольшой сквер. Пройдемся?

Костя моментально кивнул и направился в сторону скверика. Оставшаяся компания понимающе посмотрела ему вслед.

– Мы скоро, – бросила я и догнала Костю.

Несколько метров мы прошли с мальчиком в молчании. Я не знала, с чего начать, а он, по-видимому, стеснялся – не исчезающий с лица румянец говорил об этом.

– Как ты себя чувствуешь? – сипло спросила я.

Костя нервно закусил нижнюю губу.

– Не очень, если честно…

– Адвокат объяснил тебе сложившуюся ситуацию?

– Да, но без подробностей… Я бы хотел послушать вас.

– Ты уверен, что тебе недостаточно общих фактов, которые поведал адвокат?

Мальчик молчал, продолжая впиваться зубами в губу.

– Легче тебе от этого может не стать. Не лучше ли оставить все как есть?

Костя резко остановился и заговорил:

– Нет. Я хочу знать все. Всю жизнь я не понимал, что со мной. Ощущал тяжесть в груди каждый день. Я был несчастен. Мечтал об отце. Ненавидел мать. А теперь все иначе… Перевернулось… Вдруг это мой шанс избавиться от отравляющих жизнь чувств?

Я видела, как глаза Кости наполняют слезы.

– Тогда нам стоит присесть. – Я плавно взяла руку мальчика и усадила на ближайшую скамейку. – Я расскажу тебе все с самого начала.

Я поведала Косте историю матери, которую та хранила двадцать лет, и последний разговор с его отцом, смягчая некоторые из подробностей. Мальчик был еще слаб и болен, чтобы давить его жестокостью мира, кровожадностью родных по крови людей.

Костя слушал внимательно, не задавая ни единого вопроса. Я могла заметить только сменяющиеся эмоции на его лице.

– Твоя мама очень любила тебя, – подвела я итоги рассказа. – Прости ее за те неправильные поступки, что она совершала. Ни к чему держать зло на мертвых. Сохрани в душе только хорошее. Тебе еще жить и жить, а ее нога, к сожалению, больше не ступит на землю. Дорожи памятью, но иди дальше. Твоя бабушка очень ждет тебя домой. Вам следует сплотиться, а не отдаляться. Я знаю, что ты редко ей звонил из СИЗО. Но вы семья, родные люди, и больше у вас нет никого. Я не знаю, как ты теперь относишься к обретенному отцу…

– Никак, – перебил меня дрожащим голосом Костя. – Он для меня не существовал и не будет существовать.

– Понимаю… Просто не забывай о том, что в твоей жизни были, есть и будут люди, готовые помочь, принять и понять. Знаю, что тебя переполняют боль и сожаления, но не стоит спускаться в пучину вновь. Тебе дали шанс начать по новой. И как бы грубо ни звучало – но не просри этот шанс.

Костя схватил мою руку и сильно ее сжал, но я не стала отдергивать ее.

– Что мне делать дальше… – Мальчик уже не видел ничего сквозь слезы, он мотал головой из стороны в сторону, стараясь отогнать подкатившую к глазам влагу.

– Я не хочу и не буду брать ответственность за твою жизнь – ты уже взрослый. Лишь могу дать пару советов.

Костя пронзительно взглянул на меня, требуя помощи.

– Тебе нужно время, чтобы разобраться в жизни. Поэтому первым делом следует взять академический отпуск в университете. После, так как ты стал собственником дома в селе Видное, продать его. Отдать долг за наркотики, советую сделать это через приятеля Сережу. Деньги следует передать незамедлительно, чтобы не рисковать лишний раз жизнью и здоровьем. Кто знает, на что способны эти люди? Ну и последнее – уехать в Кашин к бабушке. Прожить там год в родной, знакомой среде, восстановить здоровье и дальше решить, чего хочется от жизни. Вернуться на учебу, остаться в Кашине – там дело за тобой.

Костя отпустил мою руку и утер скатывающиеся по щекам слезы.

– Так я и поступлю.

– Надеюсь и верю, что у тебя все получится. – Я ободряюще улыбнулась мальчику, поднялась со скамьи и поспешила к скучающей у входа в следственный изолятор троице, Костя зашагал за мной.

– Татьяна, спасибо вам за все. Вы спасли меня от тюрьмы, рассказали мне все, дали дельные советы.

– Костя, мой вклад в твое спасение, несомненно, велик, – усмехнулась я. – Но вся четверка людей, встречавшая тебя после освобождения, совершила немало поступков, чтобы добиться твоей свободы. Одна Наташа чего стоит. Если бы не она – меня бы тут не было. Соня и Кирилл сократили твои муки в разы. Без них я могла и не справиться.

Мы вышли из тени деревьев сквера и увидели оставшуюся компанию. Наташа болтала по телефону, видимо, с сыном или мужем, а Соня, выпуская дым изо рта, и Оса, не спускающий с собеседницы глаз, нежно ворковали поодаль, но, заметив наши с Костей фигуры, отодвинулись друг от друга в стороны.

– Вот и наши пропащие, – задорно хмыкнул Оса.

Наташа моментально попрощалась с абонентом и воскликнула радостно:

– Костя, нас уже ждут на ужин. Как ты относишься к лазанье?

– После пищи в изоляторе я готов съесть что угодно, – буркнул мальчик. Его глаза еще были красными от слез.

– Замечательно. Тогда прощайся, и я буду ждать тебя в машине.

Наташа оперативно обежала каждого из собравшихся, приобнимая и целуя в щеку. Я в ее списке стояла последней. Когда она захватила меня в объятия, то прошептала:

– Давай созвонимся еще вечером, хорошо?

– Обязательно, – выпалила я, выдыхая последний оставшийся в легких воздух. Настолько крепко Наташа меня сжала.

Через мгновение подруга оказалась в «Форде», а Костя остался стоять столбом.

– Я хочу еще раз поблагодарить вас, – начал мальчик. Чувствовалось, что ему не хватало слов выразить признательность.

– А мы были рады помочь. – Оса протянул Косте ладонь для рукопожатия. Мальчик с зажатой улыбкой протянул кисть в ответ.

– Если тебе в ближайшие дни понадобится помощь, то я на связи. – Соня взяла Костю за плечо и легонько сдавила его.

– Хорошо, – мальчик снова покраснел. – Ладно, тетя Наташа ждет.

Костя уже почти развернулся к машине, когда я его окликнула:

– Костя, помни мои слова. И держи хвост трубой.

– Буду. – Мальчик скривил лицо от отчаяния, задержал взгляд на нашей троице, а после спешно отвернулся и направился к автомобилю.

Глава 25

– Когда ты уезжаешь? – нарушила тишину Соня.

– Завтра в двенадцать тридцать шесть.

– Оу… – Пронина приподняла левую бровь. – Тогда приглашаю на прощальный ужин. Что думаешь о пасте болоньезе?

– Я за. Успела уже проголодаться, да и обеда у меня не было.

– Вот и славно! За полчаса приготовлю.

– Ты же присоединишься? – обернулась я к необычно молчаливому Осе.

– Конечно, я думал, что это даже не обсуждается, – фыркнул он.

– А где твоя «вишенка»? – шутливо спросила я, оглядывая стоянку.

– Ну…

– Мы на моей тачке приехали, – перебил Соню Оса. – Вон стоит черный «Ниссан».

– Ммм… – промычала я, покосившись на Пронину, лицо которой было залито краской. – Поехали тогда. А то магнитолу скоро будет перебивать мой желудок, завывающий оду о любви к еде.

– Уже завожу машину! – крикнул Оса и побежал к автомобилю.

Я и Соня медленно зашагали к нему.

– Я что-то пропустила? – я хитро прищурилась, глядя на Пронину.

– Может быть…

– Твоя мама будет на седьмом небе, – с ликованием в голосе произнесла я и запрыгнула на заднее сиденье «Ниссана».

Войдя в дом, Соня тут же принялась за приготовление пасты. Сковородка шкворчала, вода в кастрюле бурлила, а на всю кухню расползся устойчивый запах чеснока и томатов.

Я изо всех сил старалась не мешать и не попасть ненароком под горячую руку Прониной, поэтому восседала за крайним стулом, ближе к проходу от кухонного стола, болтая и периодически поглаживая кота, вьющегося у ног.

Оса же, наоборот, всячески пытался предвосхитить желания Сони и помочь в готовке. Замечу – у него здорово получалось. Скинув пиджак и оставшись в одной рубашке, плотно облегающей накачанное тело, он замельтешил перед глазами. На мгновение мне даже стало жарко, далеко не от раскаленной газовой плиты. Но я отмахнулась от неподобающих мыслишек, сосредоточив внимание на копошащейся Соне (горячий адвокат занят на двести процентов, мне не следовало ни секунды думать о нем в неприличном ключе). Кирилл же накрыл стол бумажной скатертью в мелкий рисунок – то ли птиц, то ли цветков, не разберешь; поставил три плоские белые тарелки и столовые приборы; зажег несколько длинных свечей; помыл и нарезал свежих овощей. Соня изредка поворачивала к нему голову, чтобы проконтролировать процесс, при этом умилительно улыбаясь. Оса даже отыскал на балконе бутылку белого сухого вина, но я отказалась выпивать.

– Да, Наташа сказала, что ты была кислой на следующий день после нашего празднования победы. Головка была бо-бо? – Кирилл разразился заливистым смехом, но понимающе выставил два бокала – себе и Соне.

«Значит, остается на ночь», – подметила я про себя.

– Через пару минут все будет готово, – восторженно объявила Соня, нависая над газовой плитой.

Оса нежно провел рукой по ее талии, и Пронина слегка вздрогнула от неожиданности.

– Смотри-ка, уложилась в двадцать пять минут, – Кирилл мельком взглянул на наручные часы. – Молодец. Спасла Таню от голодного обморока.

Я взяла в руки вилку с ножом и застучала ими по столу.

– Есть! Есть! Есть! – завопила я, смеясь.

Кот Сеня, испугавшись моих криков, рванул из-под ног в комнату. Проследив за ним, Оса выпалил:

– Больно надо! Нам больше достанется, верно, Тань?

– Нам конкуренты в этом деле ни к чему.

Соня подняла сковородку, но Кирилл перехватил ее руку:

– Присаживайся, хозяюшка. Я поухаживаю за дамами.

Пронина, недолго возражая, послушалась и села напротив меня, попутно снимая с себя фартук. Когда Оса заполнил тарелки душистой и аппетитной пастой, в квартире наступила тишина, иногда прерываемая одинокими завываниями кота в другой комнате и восхищенными от кушанья репликами Кирилла.

– Кажется, ты совершила ошибку, не поступив в кулинарный колледж! – Я, довольная ужином, облокотилась на спинку стула, поглаживая живот.

– Считаешь, что борьба с преступностью не по мне? – Соня возмущенно подняла бровь.

Кирилл убирал опустевшие тарелки в мойку, но, услышав наш разговор, напрягся и остановился, защищая:

– Я думаю, Таня имеет в виду то, что твой талант пропадает.

– Один из талантов! – вклинилась я, поправляя неудачно сказанную фразу Осы.

– Ой… Да, да.

Оса быстро отставил тарелки и прильнул животом к спине сидевшей Сони, обхватив ее руками с обеих сторон.

– Допустим, – процедила Пронина. – Можешь меня не держать, я спокойна. Лучше продолжай уборку.

Кирилл молниеносно опустил руки и отодвинулся к мойке.

– Сонь, твои блюда созданы для мишленовских ресторанов, а не кухни метр на метр с неблагодарными гостями.

– Я очень благодарный! – Оса стал намывать посуду, звеня приборами и тихо напевая знакомую мелодию.

Соня благосклонно улыбнулась и стряхнула пылинку с левого плеча.

– То есть ты не считаешь, что я бездарна в работе?

– Конечно нет, – удивилась я. – Почему ты так подумала?

– Ну… Всю грязную работу сделала ты. Кирилл тоже помог по многим вопросам. А я…

Пронина тяжело сглотнула и поджала губы. Голубые глаза потемнели под нахмуренными бровями.

– Думаю, тут и так все ясно.

Бубнеж Осы прекратился, и он прислушался к разговору.

– Соня, не глупи, – довольно грубо отреагировала я. – Набиваешь себе цену?

– Нет, я же…

– Без тебя я ни на шаг бы не приблизилась к разгадке. Точнее, приблизилась бы – но намного позже. Кирилл помог только из-за тебя. Не отрицаю, что все это удачное стечение обстоятельств. Но все же. Если бы ты не рискнула подойти ко мне неделю назад – то все могло обернуться иначе. Ты не испугалась, даже когда в твой дом проникли и перевернули его вверх дном. Продолжила стоять на своем – а это дорогого стоит. Да, ты еще молода. Нужно больше думать головой, а не сердцем. – На этих словах Соня согласно кивнула. – Но именно твое беспокойное сердце помогло нам освободить Костю. Чуйка, интуиция – называй как хочешь. Поэтому прекращай ныть и принижать себя. Это дело наше, и раскрыли мы его вместе. Я не привыкла работать в команде, мне ближе быть волком-одиночкой и самостоятельно разнюхивать следы добычи. Но с тобой шататься по лесу оказалось веселее, сподручнее и увереннее.

Пронина смотрела на меня с недоверием. Со стороны мойки послышались усмешки.

– Волк-одиночка? Вот это ты выдала сравнение, Таня, – Оса уперся в столешницу, смеясь.

Я пожала плечами:

– Ну, ведь так и есть.

– Ух, – перевел дух Кирилл. – Соня, радость моя, послушай.

Оса присел на корточки рядом с Прониной, обхватив ее колени.

– Черта с два я бы стал впрягаться в это дело. Ты была права, называя меня бездарным и никчемным адвокатом. Меня ничто не интересовало. Кроме тебя… – Кирилл прочистил горло и продолжил: – Твоя вера в это все… Как бы получше выразиться – в справедливость, правосудие и прочую ересь – меня подстегнула. Я втянул сестру – хотя не должен был. Запарился с информацией по синему седану, но у меня на него свой зуб заточен, конечно. Даже готов был подставиться, протащив прослушку в СИЗО. Все, что я делал, было ради тебя.

Соня не сводила с Осы глаз, после каждого его слова она всем телом содрогалась. А он держал ее колени, изредка шевеля ладонью, теребя складку брюк.

– Только сегодня, когда Костя вышел из изолятора, я понял, что значит для тебя твоя работа, твоя борьба за справедливость. Благодаря тебе я стал частью чего-то большого и светлого. И я хочу продолжить иметь отношение к этому. Сражаться за правое дело. С тобой.

Оса прильнул щекой к ногам возлюбленной и закрыл глаза. В последующей тишине можно было различить лишь тяжелые частые вздохи Сони.

Я нарушила молчание в желании разрядить обстановку:

– Не хватает попкорна и носового платка, слезы утирать.

Кирилл очнулся от наслаждения и усмехнулся:

– Завидовать нужно молча, разве тебя не учили?

– На вас так вино повлияло? Одна стала цену себе набивать, другой – в любви признаваться. Время для разговоров по душам? Не видела в расписании.

– Перестань, Тань. – Соня плавным движением руки попросила Осу встать. – Я не буду скрывать, мне было важно услышать твое мнение. Дело Ветровой открыло глаза на многие вещи. Вся жизнь моя разделилась на «до» и «после». Во многих сферах…

Пронина ласково посмотрела на Кирилла, пересевшего на стул рядом.

– Ты для меня авторитет, Таня. Не могу избавиться от параллелей и сравнения…

– У! Нет! – бурно среагировала я.

Ребята в недоумении посмотрели на меня.

«Вся поездка в Тверь напоминает мне гонку на лошадях. Каждый борется за абстрактные, нереальные места, вырисованные их же фантазией. Я не исключение – не ленюсь сравнивать себя с прошлой собой. Какая глупость», – подумала я и замотала головой.

– Ты напоминаешь мне меня. Но у нас разные жизни. Твои вечера заканчиваются в окружении близких за столом с домашней едой; мои – пустым холодильником, теликом и кружкой кофе. И это хорошо. Мы обе счастливы по-своему. Равняться на кого-то, кто сильнее, опытнее, умнее, – дело обычное. Но не стоит забывать о собственных достоинствах, коих в тебе предостаточно.

– Меня вводят в тоску поднятые темы… – прошептал Кирилл, не шевелясь.

– И я о том!

Я бодро вскочила с места и обняла ребят сзади за плечи, притянув их друг к другу:

– Завтра я уезжаю, и сегодня последний вечер вместе. Может, повторим пятницу и сыграем в карты? Только без осушения стакана спиртного за проигрыш! Я придерживаюсь сухого закона!

– А я, пожалуй, придержусь за сухое белое, – рассмеялся Оса и схватился за бутылку вина.

– Тогда, чур, первый ход за мной. Не зря же я ужин готовила, должны же у меня быть привилегии, – заявила Соня, взяв в руки два бокала.

– За мишленовскую пасту я готова хоть два хода тебе уступить!

– А я расцеловать золотые ручки. – Кирилл надул губы для поцелуя, но Соня шутливо хлопнула его в плечо.

– Охладите пыл, развратники! Дождитесь моего ухода! – завопила я и поспешила в комнату, потревожив тем самым спящего на диване кота.

Спустя час бурной игры в карты, где я обоих оставила с носом четырежды, прикрываясь фразой – «повезет в любви», мы расползлись по квартире: я и Соня остались беседовать на диване, а Оса отправился в прихожую одеваться – он был послан в магазин за тортом.

– Неужели это финал истории? – сказала Соня, глядя куда-то в пустоту.

– Ты про Ветрову?

Пронина проигнорировала мой вопрос.

– Что будет с участниками этого дела? Со Светланой Вороховой? С Костей?

– Лучше скажи, что будет с университетским наркобизнесом и коррупцией в городе? – перешла я на волновавшую меня тему.

В голове раз за разом крутилось то, что мне хотелось услышать от Прониной.

– Я буду работать над этим, не сомневайся, – твердо произнесла Соня, встретившись с моим внимательным взглядом. – Я же пообещала себе.

– Похвально.

Кот Сеня юркнул мне под руку, громко заурчав. Входная дверь захлопнулась.

– Что произошло между тобой и Кириллом? – Я игриво придвинулась ближе к Соне.

Пронина бросила взгляд в сторону прихожей, убедившись, что Оса покинул квартиру. А после резко обернулась и схватила меня за руки. В ее глазах горел огонь, ранее мной не замеченный.

– Я сама не знаю! – визгливо сказала она. – Все началось со взлома квартиры. Он тогда же пришел, был так ласков и поддерживал меня… Я в тот вечер прям растаяла. Но спали мы по отдельности! Как я и говорила…

– А потом? – настаивала я на продолжении рассказа.

– В пятницу, когда ты уехала, он остался помогать убраться… Ну и между нами искра пробежала… Вино виновато или что… Я ничего не понимаю, если честно. Он же…

– Надоедливый и туповатый друг детства?

– Угу… – Пронина стыдливо опустила глаза.

– Скажу прямо – туповатая из вас двоих только ты, – улыбнулась я.

– Чего?

– Глупо отрицать очевидную симпатию с твоей стороны из-за навязанных клише и завышенных ожиданий к будущему мужчине. Чувства есть чувства!

– Возможно, и так… – Соня отпустила мои ладони и задумчиво уперлась в подлокотник рукой. – Ты действительно поняла все с самого начала?

– А как же. С тобой бок о бок работал профессионал, как-никак.

– И после этого ты говоришь, что не следует сравнивать…

– Все нормально, – ухмыльнулась я. – В своем глазу бревна не заметишь, в чужом – соринку увидишь.

– Наверно…

Соня взяла со стола пачку сигарет и направилась к балкону, но вдруг обернулась и спросила:

– Частный детектив Татьяна Иванова, могу ли я обращаться к вам за помощью в случае сложного дела?

– Только в крайних случаях, оперуполномоченная София Пронина. У вас своя голова есть на плечах.

– А если не по делу, Тань?

– Тогда в любое время дня и ночи.

Соня ухмыльнулась с глазами, полными грусти, и вышла на балкон.

Следом грохнула входная дверь, и радостный голос Осы пропел:

– Песня плывет! Сердце поет! Эти слова о тебе, Москва![6]

Через минуту на журнальном столике расположился алый торт с именем столицы нашей родины – «Москва».

Я устало зевала, оглядывая отражение в зеркале лифта. Хвост порядочно растрепался, и вид в целом был уже несвеж. Но сегодня меня ждали лишь горячая ванна и чистая постель, нынешний облик перестал иметь значение.

Мне следовало отдохнуть перед завтрашним поездом и хорошенько выспаться.

По дороге к отелю я созвонилась с Наташей, расспросила про самочувствие Кости. Она уверила меня, что мальчик освоился: плотно поужинал, в основном вел себя зажато, но со временем расслабился и даже поиграл с ее сыном.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.