Лишь одна Звезда. Том I

– Простите, честные люди, что мы вынуждены прервать ваше веселье, – заявил один из них, двигаясь вдоль столов. – Но дело у нас такое, которое не терпит. Среди вас прячется преступник!

Гости ахнули, притихли.

– Государственный преступник, – веско отметил чужак. – Нам необходимо разыскать его.

– А вы кто такие будете? – спросил старейшина. – Вас шериф прислал?

– Бери выше, папаша, – развязно бросил другой парень. – У владыки есть три стражи: алая, лазурная и невидимая. Мы – из третьей.

Тишина стала гробовой. Старейшина и мельник вышли навстречу чужакам. Двое агентов приблизились к ним, третий продолжал расхаживать вдоль столов. Он внимательно осмотрел Джоакина и двинулся дальше, не сказав ни слова. Стало ясно, что искомый преступник – не рыцарь Печального Холма. Кто-то другой.

– Вы ошиблись, добрые господа, – нарушил молчание старейшина. – Среди нас нет злодеев. Мы – честные крестьяне, все друг друга знаем много лет. Единственный пришлый человек за этим столом – добрый рыцарь Джоакин Ив Ханна с Севера. Вы же не станете обвинять его!

– Речь не о нем, папаша… Преступника, которого мы ищем, нет за вашими столами.

Старейшина с облегчением вздохнул.

– Но, – продолжил агент протекции, – мы ясно видели его следы, ведущие в вашу деревню. Вывод один: вы укрыли злодея. А что полагается за укрывательство? Скажи им, Берк.

Агент, которого назвали Берком, приобнял мельника со старейшиной, приблизил их головы к своей. Рожа у него была премерзкая: остроносая, хитрая, будто у хорька.

– Поймите вот что, ребятки, – вполголоса сказал Берк, – мы ищем парня, который пособничал Айдену Альмера – изменнику и заговорщику. Таким людям полагается плаха, никак не меньше. Ну, а тем, кто укрывают изменников, – каторжные работы. Пять лет рудников. Соображаете?

Ходжис побледнел. Старейшина горячо зачастил:

– Да о чем вы, добрые господа? Нет здесь никаких преступников! Никого не прячем!

– Все так говорят. Правда, Берк?

– Еще бы!..

– Хотите – обыщите избу, убедитесь! Там никого, все здесь, за столами.

– Можно подумать!.. – Берк издал презрительный смешок.

– Село большое, – сказал другой агент. – В каждом дворе – изба, погреб, сарай… Неделя нужна, чтобы все обыскать. Мы знаем способ пошустрее. Ага, Берк?

– Ага.

Хорек огляделся и указал на крытую сеном постройку:

– Там что у вас? Хлев?

– Да.

– Запирается?

– На засов. А что?..

– А то. Заберите оттуда скот – и пожалуйте внутрь.

– Простите, я не понял…

– Все ты понял, папаша! – рыкнул агент протекции. – Тебя вместе с кумом и молодыми, и всеми гостями мы запрем в хлеву до поры. По одному будем брать на допрос, покуда кто-то не сознается, где прячет злодея.

– Но вы не переживайте, – добавил Берк, – мы допрашиваем с толком, у нас любой мигом расколется. Дело пойдет быстро: посидите в хлеву денек-другой, не больше. Как найдем изменника, так пожалуйте, продолжайте гуляние. А сейчас…

Он махнул рукой третьему, и тот закричал:

– Все встаем из-за столов! Строимся в ряд вон там, у сарая! Чего не ясно? Всем встать и построиться!

Старейшина сунул руку в карман, нащупал и ткнул в ладонь Берку горсть монет.

– Взятка? Человеку императора?! – зашипел второй агент. – Да за одно это вас под суд!..

А Берк мельком оглядел монеты, заметил среди звездочек и полтинок одну увесистую глорию.

– Знаешь, Фокс, я вот вспоминаю, как дело было… И нет уверенности, что следы вели именно в это село. Мы там развилку проходили, помнишь?

– Да какую развилку! Что ты плетешь?..

Старейшина сунул Фоксу две глории.

– Хм… а может, ты и прав, Берк… в лесу тропинка раздвоилась. Хочешь сказать, мы ошиблись и не туда свернули?

– Ну, не факт, что ошиблись… – проворчал Берк, получивший на глорию меньше. – Протекция редко ошибается. У нас острый нюх.

Старейшина подбил локтем мельника Ходжиса:

– Давай, брат. Дай еще глорию – и, глядишь, обойдется.

Ходжис пощупал в кармане и, холодея, обнаружил там один золотой эфес. Целый эфес одной монетой – и больше ничего! Собирался подарить его молодятам на глазах у всей свадьбы… В нерешительности он глянул на Берка, боясь спросить, не будет ли у агента денег разменять золотой эфес?.. Берк нахмурился:

– По лицу твоему вижу, что мы не ошиблись. Точно укрываете злодея, никаких сомнений! Забираем их, Фокс!

Мельник никак не мог вытащить руку из кармана – пальцы впились в монету мертвой хваткой и не желали разжиматься. Он промямлил:

– Позвольте, я это… в избу…

В избе хранился ларец серебра, там точно была мелочь!

– Еще чего!.. Пойдешь злодея предупредить? Никакой избы, за мной!

Берк ухватил его под локоть и потащил к хлеву, Фокс тем же манером повел старейшину. Мельник Ходжис оглянулся и бросил отчаянный взгляд на Джоакина Ив Ханну. Рыцари же всегда защищают невинных! И денег за это не берут!..

Вряд ли воина убедила немая мольба в глазах мельника. Но вот шепоток девушки на ухо оказал влияние, а еще пуще – вкусный пирог, от которого рыцаря оторвали наглецы из тайной стражи. Джоакин встал и двинулся к третьему агенту, который как раз проходил неподалеку.

– По какому праву вы портите людям свадьбу?! – рявкнул рыцарь.

Агент открыл было рот для ответа, но не успел: молодецкий кулак воина угодил ему в челюсть. Агент повалился в пыль, рыцарь перешагнул его и пошел к двум остальным.

– Э, э, ты что это задумал!.. – закричал Фокс и нервно схватился за топор.

– Ты серьезно?.. – хохотнул рыцарь. Меч вылетел из ножен, сверкнул на солнце. Жених и три его брата присоединились к воину.

Фокс и Берк переглянулись… и бросились бежать. Джоакин мог бы настичь их, но Фокс ловко опрокинул на землю мельника – прямо под ноги рыцарю. Тот споткнулся, сыпля проклятиями. Агенты во весь опор мчались к лошадям. Их догонял и третий – он быстро оклемался после удара. Вот они уже прыгали в седла.

– Пускай себе скачут, – сказал рыцарь. – Не будем марать руки.

Но жених подхватил дубовое полено и метнул точно в затылок Берку. Тот грохнулся с коня. Два остальных агента даже не оглянулись. Конь без седока тоже не сбавил ходу: повертев головой, ускакал на луг. На диво, Берк остался в сознании: встал и метнулся в сторону, скрывшись за пресловутым хлевом.

– Не преследуйте! – приказал рыцарь. – У него топор, можете пострадать. Дайте я!

И решительно двинулся к хлеву. Жених с друзьями пошли было следом, но Джоакин грозно прикрикнул на них, и все замерли. Рыцарь свернул за хлев. Крестьяне с ужасом ждали звона железа, но до клинков не дошло. Вместо этого донеслись глухие удары кулаков и вопли Берка.

– Так и надо!.. – порадовался мельник. Крикнул погромче: – Деньги у него заберите, сир рыцарь!

Последовали новые удары, а стоны агента перешли в рыдание. Доброе сердце Маргери не выдержало:

– Пощадите его, сир Джоакин!.. Пускай идет!..

Рыцарь стукнул еще разок-другой и выполнил просьбу девушки. Из-за хлева выбежал Берк, прижав ладони к разбитому лицу. Сильно хромая, потрусил к опушке леса. Никто его не преследовал. Сир Джоакин вернул старейшине горсть монет. Округа огласилась криками восторга.

Каково было бы удивление старейшины и мельника, и всех гостей свадьбы, имей они возможность наблюдать события за хлевом! Произошло там следующее. Когда рыцарь Джоакин влетел в тень, Берк встретил его злым шепотом:

– Ты совсем ошалел, Джо?! Не узнал, что ли?

– Узнал, – ответил рыцарь, опуская меч. – Что мне с тобой, дубиной, делать? Отпущу – они поймут.

– А ты врежь мне, – посоветовал Берк, прижимаясь спиной к стене.

Джоакин врезал. Берк уклонился, кулак рыцаря впечатался в стену с такой силой, что дрогнула солома на крыше.

– Ааа, тьма!.. – застонал Джоакин, потирая костяшки. Берк тут же завопил во все горло, заглушив рыцарский стон.

– Давай еще!.. – сказал он, вдоволь накричавшись.

Джоакин ударил в стену осторожнее. Берк заорал.

– Так и надо!.. – донеслось издали. – Деньги у него заберите, сир рыцарь!

В промежутках между ударами Джоакин проговорил:

– Хорошо, что ты подвернулся. Есть дело.

– А у меня уже нет, твоими стараниями! – зло проскрипел агент. – Ааааа! Пощади, пощади!.. Какое?

– Завтра расскажу. На рассвете жди на опушке, за холмом.

– Ага. Ааааа! Смилуйся, умоляю!

– Пощадите его, сир Джоакин!.. Пускай идет!..

– Слово девушки – закон, – подмигнул Берк. – Мне пора.

– Стоп! – Джоакин еще раз ударил стену. – Деньги-то верни!

– Какие?

– Но-но!

Берк выудил горсть серебра и ткнул рыцарю:

– Ну, Джо…

Зажав лицо руками, он поковылял прочь.

Не сказать, что Джоакин явился на место встречи прямо таки к рассвету. На рассвете он еще видел сладкие сны на скирде соломы в обнимку с конопатой Мэри, или как там ее звали. Проснулся ближе к полудню и, понятно, захотел поесть. Отправился в избу, где собиралось уже новое застолье. Правильную свадьбу празднуют три дня – в честь трех Праматерей любви: Мириам, Эмилии и Софьи. Героя минувшего дня досыта накормили, приправляя трапезу всякими расспросами. Джоакин охотно рассказал, как служил в войске герцога Ориджина и весною отправился в Шейланд воином почетного эскорта при Северной Принцессе. А затем граф Виттор поручил Джоакину сопроводить чрезвычайно важный груз для герцога Южного Пути. В дороге на них трижды нападали, и Джоакин зарубил никак не меньше пятнадцати разбойников и четверых жеребцов. Когда груз, невзирая на все опасности, был доставлен, сюзерен в благодарность пожал руку Джоакину и подарил искровый кинжал – ага, вот этот самый, – дал денег и сказал: «Ты заслужил отдых, храбрый воин! Иди, развлекись, как следует!» И Джоакин отправился в путешествие, поскольку его душа – как ветер: не терпит покоя… Он бы еще много интересного припомнил, если б голова так не гудела с похмелья.

Но вот его желудок был полон, рассказ окончен, и Джоакин выступил в дорогу. Поклонился тестям и свекрам, пожелал огромной любви новобрачным и запрыгнул на коня – не так ловко, как ему хотелось бы. Спустя какие-то часов восемь после рассвета он выехал на опушку у подножья холма. Берк лежал на лужайке, голый по пояс, и жевал табак.

– Ты где был? Ждал, пока борода вырастет?

– Я задержался в пути, – ответил Джоакин и протянул приятелю буханку черного хлеба с куском ветчины.

– О, это дело!

Берк тут же накинулся на еду. Джоакин спешился, сел рядом.

– Ну, расскажи, как ты до такого докатился. Не просто сыщик, а фальшивый сыщк – ну и ну! Неужто нормальной службы для воина не нашлось?

– А то ты не знаешь!.. После Мельничной войны тут полная Альмера наемников. Кого Рантигар разогнал, все сюда хлынули, будто медом намазано. Нужен тебе головорез – найдешь любого на свой вкус: хоть мечника, хоть копейщика, хоть рыжего, хоть седого… И первым спросом, понятно, пользуются те, у кого морда мужественная. Обо мне, приятель, этого не скажешь.

Что правда, то правда: Берк с его заостренным носиком и лукавыми глазками напоминал скорей хорька, чем славного воина.

– И чем ты занялся?

– Ну, зиму мытарствовал… Весной встретил парней, мы с ними эээ… промышляли немного…

– Как промышляли?

– Оно тебе надо – знать-то? Негодовать начнешь, драться полезешь… А дело все равно уже прошлое. Летом мы с промыслом завязали и выдумали штуку получше. Как с его светлостью скандал случился, так мы и подумали: отчего бы не стать агентами тайной стражи? Протекцию все боятся, но никто толком не знает, как она выглядит. Рыцаря от мельника всякая собака отличит, а вот агента протекции – поди разбери, взаправду он агент или прикидывается.

Джоакин презрительно фыркнул.

– И что, неужели заработали на этом маскараде?

– А то! Берешь человека в оборот и нежно на ушко говоришь, что выбор у него: пойти с нами или выкатить монетку. Веришь: никто не выбирает первое. А свадьбы – так вообще раздолье. Свадьба, понимаешь, дело серебряное: и гости денежку несут, и невестино приданное в наличии. Легко можно елену-другую наварить.

– Пройдохи, – бросил Джоакин.

– Сам пройдоха! – отбил приятель. – Выгодное дело испортил. Парням теперь голодать придется. А с поломанными ребрами голодать, знаешь, особенно неприятно.

– И по делом. Нечего людей обманывать.

Берк покачал головой, запихнув в рот последний кусок хлеба.

– Тоже мне, проповедник… Ладно, по правде, оно и к лучшему, что так вышло. Ходят слухи, что тут настоящая протекция рыщет. Повстречаться с этими парнями было бы куда больнее, чем с тобой… Так что считай, я тебя простил.

Джоакин хрюкнул, вложив в этот звук всю полноту негодования.

– А ты-то сам откуда и куда? – спросил Берк.

– Я вот… – Джоакин замялся. – Ну… есть один план, и я подумал, что ты мне пригодишься.

– Если запахнет монетой или хотя бы колбасой, то, пожалуй, пригожусь. А что делать нужно?

– Хочу наняться на службу к большому лорду. А чтобы он наверняка меня взял, скажусь благородным.

– Вроде как лорденышем?

– Именно.

– А я тебе зачем?

– Понимаешь, приятель, я вот подумал… Если по правде рассудить, то чем я не дворянин? Имя – как следует: Джоакин Ив Ханна. Вроде, звучит. Меч есть, кольчуга имеется, кобыла – что надо. Дерусь получше многих благородных. Один только изъян: сквайра у меня нет.

– Сквайра?..

– Ну, это вроде оруженосца, только пониже рангом. Боевой помощник рыцаря.

– Ага.

– И вот что я подумал: не станешь ли моим сквайром?

– Кормить будешь? – мигом спросил Берк.

– Если сам найду, что пожрать, то и с тобой поделюсь.

– Денег заплатишь?

– Четвертину от того, что мне даст лорд.

– Треть.

– Еще чего!

– Четвертину и еще восьмушку.

– Только четвертину.

– Какой из тебя лорденыш, Джо? Торгуешься, как последний купчина!

Джоакин покраснел.

– Ладно, будь по-твоему… треть.

– А присягу нужно приносить?

– Да проку от твоей присяги, – отмахнулся воин, – ты же не благородный… Просто дай слово, что будешь служить, как следует.

Берк усмехнулся:

– Имеешь в виду, что не брошу тебя в самом дерьме и не продам за пару монет? Будь спокоен, не продам. Ты меня знаешь.

Джоакин знал.

– Что ж, тогда считай, приятель, что ты у меня на службе.

– Постой-постой, Джо. Еще один вопрос: к кому пойдем наниматься?

Джоакин поднял подбородок и горделиво сверкнул глазом:

– К его светлости герцогу Айдену Альмера.

– Чего?! – вытаращился Берк.

– К лорду Альмера.

Берк мотнул головой.

– Проходи, добрый путник, не задерживайся. Тебе в ту сторону, мне – в эту. Буду в храме, помолюсь за тебя.

– Ты чего? – не понял Джоакин.

– Да ты совсем свихнулся, Джо?! Или так упился, что все на свете позабыл?! Герцог Айден Альмера – изменник и интриган! Сам император его ненавидит, в столице против герцога суд готовится! А ты к нему на службу хочешь?!

– Хочу.

– И что, по-твоему, дальше будет? Владыка позлится немного, да и простит Айдена?! Головой своей чугунной поразмысли! Герцог – враг владыки! Рано или поздно за ним придут. И не какой-нибудь младший помощник четвертого шерифа, а имперская искровая гвардия! Ты хочешь в этот момент быть на стороне Айдена?

– Я не такой дурак, как ты думаешь, – бросил обиженно Джоакин.

– Да ну?! Тогда поясни-ка. Может, я чего не понял.

Джоакин замялся. По правде, он представлял реализацию плана следующим образом: он является в Алеридан, с немалым трудом добивается приема у герцога или хотя бы кастеляна, долго спорит, убеждает, проходит какое-нибудь нелегкое испытание и, наконец, доказав свою доблесть, становится бойцом личной стражи леди Аланис Альмера. Что будет после – он не думал. Перспектива службы у леди Аланис сверкала так ярко, что слепила глаза. Рассмотреть более отдаленное будущее Джоакин не мог.

– Ну… суд будет еще нескоро… – выдавил он наконец.

– Месяц-другой всего остался! Держу пари, до своей свадьбы владыка покончит с герцогом.

Джоакин промолчал. Берк лукаво сощурился.

– Постой-ка… Хочешь сказать, мы месяц пожрем за герцогский счет, возьмем оплату да и уберемся оттуда прежде, чем заявятся искровики?

Джоакин буркнул нечто невразумительное.

– А ты и вправду не такой дурак! – Берк ухмыльнулся. – Хороший план. Я в деле. Когда выступаем?

Альмеру зовут в простонародье Красной Землей. Местные говорят: красная – значит, красивая. С ними сложно поспорить: города и поселки герцогства, даже самые крохотные, неизменно нарядны, вымыты, выкрашены, тщательно следят за собою, как дворянка средних лет. Мещанские домики так заманчиво опрятны, что хочется потрогать, а то и лизнуть – ни дать, ни взять, марципановые.

Приезжие говорят: прозвище пошло от карьеров. Холмистый центр Альмеры изобилует красной глиной. Кирпичные заводы, коих здесь десятки, обрастают карьерами. Изрытая земля становится неплодородной; овраги заполняются водой и превращаются в жутковатые бурые озера. А иные карьеры, напротив, высыхают, и ветер поднимает над ними вихри терракотовой пыли. Дороги среди холмов усыпаны ею. Идешь ты по грунту или булыжнику, под твоими подошвами все равно окажется тонкий слой красно-рыжего порошка. Местные хвалятся: наши дороги покрыты золотым песком! Приезжие бурчат: высохшей кровью.

В очередной раз отряхивая пыль с волос, Джоакин ворчал:

– Ну, и земля! Как только герцог допустил такое? Стыдно же такой землей править! Ему бы следовало закопать к чертям все карьеры, фабричников разогнать, а земли раздать добрым лордам. Тогда и порядок был бы, а не вот это… тьфу.

Он сплюнул, плевок окрасился в бурый цвет.

– Как увидим герцога, выскажешь ему замечание, – посоветовал Берк.

– Ну, а что, я не прав? Ни луга, ни рощицы. Коню пастись негде, да и смотреть по сторонам противно.

– Не вся Альмера такая. Скоро холмы кончатся, пойдут поля – там красивше. А потом в Алеридан въедем – так ты вообще ахнешь! Не был там? Нет?.. Вот чем хочешь клянусь: лучше города ты не видал.

Берк принялся описывать. С его слов выходило, что во всем Алеридане нет ни единого деревянного дома – все кирпичные или каменные. Десять лет назад герцог велел сравнять последнюю нищенскую улицу, а взамен выстроить кирпичные дома и раздать прежним жителям. Без денег, за так – чтобы деревянные развалюхи не уродовали собою город. С тех пор весь Алеридан – как квартал богачей: каменный, могучий, многоэтажный. Да-да, меньше трех этажей домов вовсе нету. А улицы вымощены кирпичом, а на каждом углу – фонтан или поилка для коней. И прямо сквозь город рельсы проложены: по главным улицам ходят маленькие поезда. Четверть агатки – и ты в другом конце города. А если денег нет, то становишься на подножку и едешь снаружи вагона – еще веселее!

Джоакин познакомился с Берком год назад, на борту корабля, что шел из Беломорья в Рейс. Шхуна была набита наемниками, надеявшимися заработать на Мельничной войне. Берк играл в карты с парнями и по необъяснимой милости богов все время выигрывал. Громила-копейщик, лишившись пары глорий, озверел и схватил Берка за руку. Рванул рубаху – посмотреть, что в рукаве спрятано. Вопреки ожиданиям, в рукаве оказался не крапленый туз, а стальное «перо». Мигом – вот буквально за мгновение ока – «перо» очутилось в ладони Берка, а кафтан на груди громилы распался лоскутьями крест-накрест. Так быстро, что никто не успел проследить движение: вот копейщик стоял одетый, а вот – голый по пояс. После Джоакин спросил Берка:

– Ты где служил раньше, приятель? В каком войске таким штукам обучают?

– В войске?.. – Берк хохотнул. – Я что похож на служивого?..

– Зачем же ты теперь нанялся?

– Корабль хороший – далеко идет…

За плечами у Берка остался долгий шлейф городов, которые он покинул маршем скорее спешным, чем праздничным. Фарвей, Уайтшед, Отмель, Лабелин, Серый Утес, Твинси, Беломорье – в любом из этих мест Берк предпочел бы не появляться даже ночью и в закрытой карете: слишком уж теплую память оставил он по себе у местных жителей. Так что теперь, слушая из его уст описания Альмерской столицы, Джоакин встревожился:

– Постой, приятель, ты что же, и в Алеридане наследил? Хорошим я буду рыцарем, если по моему сквайру темница плачет!

– Нет, Джо, будь спокоен. Алеридан – хорошее место, здесь я тихий и мирный. По нраву мне этот городишко. Другие города – чтобы зарабатывать деньги, Алеридан – чтобы жить. Непременно куплю здесь домишко, когда разбогатею.

Спустя день они увидели город, и Джоакин уважительно присвистнул.

– Хорош, да? – сказал Берк. – А я что говорил!

Город был хорош, с этим не поспоришь. Много красивее всех прочих, какие видал Джоакин. Однако молодой воин смотрел на замок.

Эвергард – цитадель герцогов Альмера – лежал на холме, подобно тому, как корона лежит на голове императора. Он не нуждался во рвах – крутые склоны сами по себе защищали крепость от осадных башен. Три кольца стен опоясывали холм: одна – у подножия, вторая – посередке, третья – под самой вершиной. Дорога вилась между стенами, обжатая ими с обеих сторон, и горе вражескому войску, что рискнуло бы вступить на эту дорогу. Подобно зубцам короны, башни усеивали верхушку. Двенадцать остроконечных сторожевых вышек горделиво взирали на склоны с захватывающей дух выси; тринадцатая башня – центральная – была подлинным исполином. Квадратная в сечении, она имела никак не меньше двухсот футов в высоту и пятидесяти – в ширину. Половину башенной стены занимала огромная фреска: рыцарь, преклонивший колени перед святой Агатой. Волосы и плащ Агаты, шлем и меч рыцаря пламенели золотом.

– Сколько же деньжищ пошло на эту штуковину!.. – воскликнул Берк. – Раз десятый вижу – а все поражаюсь: червонным золотом полбашни облепили! Будто некуда девать было…

– Эвергард невозможно захватить, – сказал Джоакин. – Он неприступен. Можно лишь увидеть, какие трофеи ждут тебя, рвануться на штурм – и сложить головы под стенами. Эта фреска – насмешка над врагами.

– Ага, и над бедняками тоже, – буркнул приятель. – Кстати, о бедняках, господин мой. Приезд в такое великое место неплохо бы отпраздновать. Не угостишь ли верного сквайра пивком? А где пиво – там и кабанья нога. А где наелся от пуза, там и до ночлега недолго… Словом, деньги у тебя есть?

– Пока – нет, – невозмутимо покачал головой Джоакин. – Потому сперва отправимся в замок.

Они спустились к речушке, что отделяла цитадель от города. По солидному каменному мосту пересекли ее, проехали полмили тенистой каштановой аллеей и приблизились к первым, нижним воротам. Ворота были заперты, несмотря на полдень.

– Не очень-то они рады гостям, – заметил Берк, и оказался чертовски прав.

До ворот оставалось еще двадцать ярдов, когда в амбразурах надвратной башни показались арбалеты.

– Стойте, где стоите! – крикнул некто, невидимый в тени бойницы. – Кто такие, зачем явились?

– Я – Джоакин Ив Ханна с Печального Холма, а это – Берк, мой сквайр! – могуче проорал Джоакин. – Пришли наниматься на военную службу к его светлости!

– Проваливай, – ответила бойница.

Берк невпопад хохотнул. Джоакин свирепо зыркнул на него и прогудел:

– Желаем поговорить с капитаном гвардии!

– Еще чего, – бросили сверху. – Проваливай, говорю.

– А я говорю – позови капитана! – зарычал Джоакин. – Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?

– С голодранцем, – фыркнула бойница. – Для тебя тут службы нет, убирайся.

– Только капитан может принять решение: взять на службу или отказать, – не сдавался Джоакин.

– А я могу принять решение: угостить тебя болтом или нет. Клянусь, если не уберешься сейчас же, проделаю тебе третий глаз.

– Эй, ты что творишь?.. Жить надоело?! – завопил Берк, поскольку Джоакин спрыгнул с коня, воткнул меч в землю, расставил руки в стороны и, безоружный, нагло зашагал к воротам.

– Слушай меня, ты там, на башне! – со злостью закричал молодой воин. – Ты, конечно, можешь пристрелить безоружного путника, с тебя станется. Но тогда ты убьешь человека, который мог бы верой и правдой служить ее светлости леди Аланис до конца своих дней!

Наверху послышалась какая-то возня, приглушенные голоса. Выстрела не последовало. Джоакин живым добрался до ворот, стукнул кулаком в доски. Спустя минуту открылась калитка. На пороге стоял не арбалетчик, но кольчужный рыцарь в белом плаще с гербом Альмеры. Рыцарь внимательно оглядел Джоакина, негромко хмыкнул.

– Сир Хамфри Эльза Карина, лейтенант гвардии его светлости. Командую привратным караулом.

– Я – Джоакин Ив Ханна с…

– Слышал, – кивнул сир Хамфри. – Ты, по всему, неплохой парень. И служил бы верно – я твою породу знаю.

– Благодарю вас, сир! – вскричал Джоакин, хватая лейтенанта за руку.

– Служил бы, – повторил лейтенант с ударением на «бы». – Замок переполнен, гарнизона вдвое больше, чем нужно. Не возьмем мы тебя – некуда.