Быть может, мой безрассудный вопль привлек к себе их внимание?
Опустив руки, я оценил расстояние: оно казалось не больше тридцати метров. Будь погода менее отвратительна, я бы, пожалуй, сумел засечь их и раньше, но на этой планете понятие «хорошая погода» отсутствовало как таковое.
Мозг лихорадочно заработал на полную, в поисках выхода из сложившейся ситуации. Справиться с единственным китхом – одно, но тягаться со стаей свирепых и наверняка голодных шакалов – совсем другое. Мне бы и в голову не пришло попытаться взять под контроль четыре особи разом. Ни у одного элийра без достаточного количества тренировок на такое бы сил не хватило. И даже если б я каким-то чудом сумел подавить волю вожака, не побился бы об заклад, что его «шестерки» оставили это без внимания. Единственное, что казалось правильным – это бежать.
И я побежал. Но не назад или в сторону, а прямо на них.
Всемогущие Тени сделали мое тело стремительным, как ветер и сильным, как лавина.
В первые секунды мое поведение застало шакалов врасплох. Они явно не привыкли к тому, чтобы жертва, вместо того, чтобы пуститься в бега, решила атаковать в лоб. Однако стоило перепрыгнуть вожака, охотничий инстинкт шакалов возобладал над опасением неизвестности и все четверо, синхронно взвыв, рванули за мной следом.
Началась охота.
Я несся сквозь заснеженную пустыню, словно спятивший призрак, инстинктивно выбирая тропу и перепрыгивая с одного кристаллического уступа на другой. Я не оборачивался, боясь сбиться с темпа, но чувствовал, что преследователи близко. Время от времени где-то позади раздавался леденящий кровь вой. Но я старался не обращать на это внимания, и продолжал свой спринт. Довольно быстро мне пришлось пожалеть о том, что оставил флаер так далеко, однако поступить по-другому мешало отсутствие возможности забраться в логово китха незамеченным. О том, что это может оказаться чревато иными затруднениями я тогда как-то не подумал.
Новый вой огласил округу и на этот раз исходил не сзади, а со стороны невысокой заснеженной гряды, протянувшейся по правую сторону от меня. Чуть повернув голову на звук, я увидел еще три белоснежные морды, мечтавшие подрезать меня на бегу.
Панику сдержать было непросто, но шакалы отличались особенно чувствительностью и, почуяв мое смятение, негромко захохотали. Нет, конечно же, это был не смех, а лай, но от этого он не переставал быть менее жутким.
Я решил, что пришла пора несколько сменить тактику, и во время очередного прыжка с одного снежного гребня на другой, отталкиваясь от пространства с помощью Теней, развернулся в воздухе и ударил по ближайшему преследователю собранной в кулаке энергетической волной.
Издав протяжный вопль, шакал отлетел, ударившись тушей о твердую как гранит корку льда, и остался лежать. Смерть одного из стаи энтузиазма у его сородичей поубавила.
Они начали осторожничать, из чего я сделал вывод, что твари гораздо умнее, чем думалось. Хищники больше не собирались гнать меня до бесконечности, но явно задумали вымотать жертву, сбавив скорость, и приближались лишь время от времени, чтобы разок клацнуть зубами и лишний раз подстегнуть меня бежать еще быстрее.
Я из-за этого несильно беспокоился.
Мне без особого труда удалось бы продержаться в гонке на выживание еще как минимум пару часов без остановки. Я карабкался по отвесным камням, словно по горизонтальной поверхности, забыв, что такое гравитация. Я прыгал, если была необходимость, на расстояние в три-четыре раза превышающее собственный рост. Чувствуя, как Тени, словно дым, скользят между пальцев, я знал, как заставить материю полыхать, словно хворост. Немного усилий и вся стая могла бы заживо сгореть…
Однако это не было моей конечной целью, потому что в эти мерзлые яртеллианские пустоши я пришел вовсе не затем, чтобы калечить и убивать.
Очередное препятствие на пути я преодолел почти играючи. Возможно, не так грациозно, как сделал бы это настоящий мастер, но на лавры акробата я никогда не претендовал.
Перескочив на пологий уступ и с силой оттолкнувшись, я сумел приземлиться лицом к стае и разметать под ногами только что образовавшиеся сугробы. Сам не знаю, почему, но я был уверен, что это сработает.
Раз уж не удавалось заставить их бояться меня на уровне подсознания, то, может, демонстрация силы это исправит?
Не задумываясь особо, я просто взял и выставил вперед ладони, представив невидимую стену, а затем, как будто, сдвинул ее навстречу шакалам.
Следующее, что я увидел, это как семь распахнутых пастей с рядами блестящих и острых, будто кинжалы, зубов, готовые вцепиться в мои вытянутые руки, врезаются в ментальный щит с неожиданным грохотом. Кровожадная стая теперь лежала у моих ног, жалобно скуля, будто свара загнанных щенят.
– Молодец!
Громкий выкрик и несколько резких хлопков, донесшихся позади, застигли меня врасплох и заставили снова вздрогнуть.
Я не собирался настолько тупить, но неожиданность окрика заставила на миг ослабить защиту и едва не проморгать момент, когда ближайший из шакалов потянулся с намереньем оттяпать руку.
Вскрикнув, я дернулся назад, а в следующий миг сильнейший поток ветра унес всю стаю за пределы ледяного хребта, словно пушинки.
Только после того, как сумел восстановить сердечный ритм, я позволил себе с укором посмотреть на причину неудачи, едва не стоившей мне конечности. Злости почти не ощущалось, только усталость, гигантским снежным комом, навалившуюся сверху. И все равно вопрос получился резче, чем рассчитывал:
– Что вы здесь делаете?
Глава 2
Урок
Бавкида довольно улыбалась. Глаза старухи, по обыкновению полускрытые в тени глубокого мехового капюшона, сверкали весельем. Тяжелая черная накидка еле трепетала под ослабевшими порывами вьюги, а бледные иссохшие ладони по-прежнему были сложены на манер оваций.
– Не груби, Сети, – тихонько, словно ветер шепчет, скрипнула она. – В конце концов, это была твоя ошибка, не моя. Или я должна напомнить, как важен для элийра контроль? По-моему, касаясь Теней, ты чересчур полагаешься на связь с ними. Вот уж не думала, что когда-нибудь придется читать тебе об этом нотации.
Я промолчал. На языке вертелась масса резких выпадов, но ни один не показался бы наставнице лейров достаточно внушительным. Я знал это так же хорошо, как и то, что Бавкида намеренно провоцировала меня. Возможно, даже психически, хотя с полной уверенностью говорить об этом не стал бы.
– Я заметила, насколько глубоко твое «Я» проникает в поток, – меж тем продолжила она, все еще держа свои бледные тонкие ладони вместе, – и мне показалось, будто ты что-то ищешь там… – Глаза старухи сузились, а сам я невольно напрягся. – Или я ошибаюсь? Будь любезен, объяснись.
Я молчал и смотрел на нее. Она ждала и смотрела на меня. Между нами оставалось около десятка метров и бесконечно падавший снег, но, несмотря на это, взгляд Бавкиды, казалось, просвечивал насквозь. Я знал, что ее ожидание может длиться часами, и потому мысленно перебирал слова, способные описать ей мои поступки, но лишь в той небольшой степени, достаточной, чтобы удовлетворить любопытство.
Знать что-то большее старухе было совершенно ни к чему.
И все-таки, я был бы не я, если б не попытался и вовсе уклониться от ответа.
– Зачем вы следили за мной?
Прежде чем ответить, Бавкида взмыла в воздух и подплыла ко мне, легко, словно древесный лист, подхваченный порывом ветра. Внушительный трюк, на освоение которого у меня ушло бы пару лет упорных тренировок.
– Не прикидывайся дурачком, Сети. Всю твою жизнь я не спускала с тебя глаз, и тебе об этом хорошо известно.
И снова говорить здесь что-либо было излишним, в то время как тон наставницы сделался серьезным. Подавшись вперед, она ткнула в меня своим скрюченным пальцем:
– Я знаю тебя как облупленного и понимаю лучше, чем кто-либо! Возможно даже лучше, чем ты сам себя способен понять. И если что-то начинает мешать твоему покою, я всегда об этом узнаю.
Теперь Бавкида стояла так близко, что пар ее дыхания ударялись о мое лицо. Я чувствовал тепло собственной кожей, как и запах, который испускало ее старое тело – так могло бы пахнуть в стерильной операционной. Старуха заглядывала мне в глаза без обычной для таких случаев аккуратной вежливости, что можно было сравнить с металлическим совком, грубо вонзившимся в снег. Я испытал сильнейшее желание отступить, да только нити чужой воли словно приковали меня к месту – не сдвинешься.
– Собираетесь читать мои мысли? – Пришлось потратить немало усилий, чтобы голос звучал как можно более непринужденно.
Бавкида усмехнулась:
– А это необходимо? – И, не дав мне ответить, сама добавила: – Ты великолепный элийр, Сети. И мне прекрасно известно, что, воспользуйся я своим правом знать, о чем ты думаешь, ты бы с легкостью пустил меня по ложному следу, где я могла бы неделями бродить внутри твоего разума, неверно интерпретируя приманку, и, возможно даже, заблудиться.
И это тоже не было похвалой, поэтому я опять ничего не сказал.
– Я пришла сюда не как ответственное лицо Ордена. Я пришла сюда, как твой учитель и друг, если позволишь называть себя так, и меня беспокоит нынешнее состояние, в котором пребывает твой разум.
Немного расслабившись вначале, я вновь натянулся, будто струна. Внутренний голос подсказывал, что смысл дальнейших слов Бавкиды мне не понравится.
– С тех пор, как ты вернулся с Боиджии мы толком не обсуждали произошедшее…
И я оказался прав.
