Голос не предполагал каких-либо возражений – его слушали все, и не помышляя перебивать возмущёнными возгласами или ворчанием.
Внезапно прекратился ливень. Ветер стал тише, тучи таяли на глазах. В жарком климате, как здесь, можно было надеяться на то, что одежда и обувь быстро высохнут прямо на теле и завтра не проснёшься, страдая от ломоты в спине и кашля.
– На выборы вам две минуты. Пока сейчас идёт первая, вы уже решаете каждый для себя, кто будет отвечать за всю группу. Когда начнётся вторая минута, вы пальцем укажете на того, кого считаете лидером. Менять решение нельзя. Если вы передвинете руку, ваш голос не будет засчитан.
Смотритель говорил по-английски. В течение первой минуты сообщение переводилось остальным. Кто же владел языком, уже взглядами искал достойных кандидатов.
– Итак, голосуйте!
Указательные пальцы, подобно револьверам, выстрелили в нужных направлениях и застыли. Роб увидел себя, окружённым десятками устремивших на него пальцы подростков, как будто учителю сдали провинившегося недотёпу. Хотя настроение стало куда лучше, чем у пресловутого недотёпы: его выбрали, его уважают. Сам-то Роб направил палец на Кристину. А почему нет? Девчонка вечно всем недовольна и качает права, так пусть пробует себя в качестве главной, когда требовать все начнут с неё… За время первой минуты он сначала подумал о Хёджине, справедливом, заботливом, но потом представил его главным и понял, что не хотел бы подчиняться жёсткой воле одного человека, пусть даже и думающего о благородных целях.
Хёджина тоже выбирали, но немного меньше, чем Роба. В основном, представители Востока. Все же, кто остался на корабле, конечно, выбрали Мэри. К ним присоединилась ещё парочка недовольных, спасавшихся вплавь – видимо, то ли угощение посчитали недостаточной платой за пережитое приключение, то ли решили сменить «капитана» в память об утонувших по пути сюда.
Единственный голос был также у любителя мельё – на него показала Кристина. Роб решил, что это шутка такая. Или издевательство.
– Роберт Аллен, большинством голосов, ты выбран руководителем группы. В этом году именно ты будешь отвечать на вопросы от имени всей группы, получать задания, отчитываться и принимать важные решения, – отчеканил безэмоциональный Смотритель, словно Терминатор. – И первое решение тебе предстоит сделать сейчас. Ты можешь спасти только одного из пятнадцати, которым не суждено было оказаться с вами в Лагере. Ты Перст Судьбы. Не советуясь ни с кем, решай прямо сейчас.
Роб оторопело стоял, уставившись на привязанных к стульям. О чём говорит этот Смотритель?
– Не может быть! – закричала Сачинта. – Этого не может быть! Они не могли вернуться! Они утонули! Они погибли!
До Роба вдруг стал доходить безумный и одновременно разрушающий камень с души смысл слов Сачинты. Да, он запомнил не всех, но в самом высоком пленнике как можно было не узнать Джейсона?! Как могло подвести зрение, если он не признал ту самую баскетбольную майку, вылезающую из-под толстого каната?
А слева от Джейсона сидит себе жив-здоров малыш, слетевший с Вороньего гнезда: метку на лице не смогла скрыть повязка на глазах.
И вдруг до Роба дошёл смысл сказанных Смотрителем слов: он должен выбрать из выживших только одного. Получается, только вернул гармонию в душе, как придётся снова её потерять. Он будет виновен в казни четырнадцати человек!
Хотя… Как это виновен?
Нет. Он не будет виновен в казни. Снова его подставляют. Нельзя обвинять топор в кровожадности. Обвинять надо палача. Нет, даже не палача, а судью. Того, кто решил, что четырнадцать человек должны исчезнуть, и лишь один – выжить. Дурацкие правила садиста-кукловода. Он и виновен.
В бешенстве обводя глазами всех связанных, Роб решал сложную дилемму: конечно, группе нужен именно Джейсон, сильный и уверенный в себе. Джейсон мог бы завалить, например, Смотрителя, если дело дойдёт до драки. Но Джейсон…
Он соперник.
Роб не хотел становиться гадом, подло устраняющим конкурентов, но он боялся Джейсона. Сегодня эта гора мышц помогает тебе, а завтра – опускает на дно.
– Я выбираю её! – Принял ответственное решение первый глава группы подростков на острове. Он указал на кроху со спутанными волосами, девчонку, которой ни за что не дашь тринадцать лет – прямую противоположность Джейсону.
Смотритель кивнул напарнику, стоящему возле последнего стула. Тот достал из кармана пульт и стал нажимать кнопки, пока частокол за стульями опускался в землю, как в зыбучие пески. Когда не осталось ничего, кроме крутого обрыва, стулья полетели вниз. Один за другим привязанные пленники падали в море с высоты пятиэтажного дома, даже не поняв, что с ними происходит.
Осталась только девочка, выбранная Робом. Она так и сидела с завязанными глазами, пока остальные пропадали, улетая в пропасть.
Роб закрыл глаза после второго улетевшего вниз.
Стена поднималась обратно, заслоняя группу подростков от того, что только что свершилось на их глазах.
"Школа Рока"
Смотрители, все четверо, стояли на бамбуковом настиле в центре лагеря.
– Теперь, когда нет посторонних, можем поговорить открыто.
Они сняли капюшоны. Взорам подростков открылись лица троих мужчин и одной женщины. Старший казался лет шестидесяти, лысый, с крутым, слегка выпуклым посередине лбом, небрежной щетиной под носом и вокруг рта. Он и решил начать напрямую разговор с оставшимися на острове детьми.
– Не беспокойтесь насчёт них. Они целы и здоровы. И сейчас находятся на пути домой. В отличие от всех вас. Ваша судьба предопределена и теперь навсегда связана с этим миром.
Маленькая девочка, печально посмотрев на Роба, расплакалась. Она лишилась последнего шанса вернуться к родителям.
Шум поднимался волной по собравшейся здесь толпе. Они обречены. Они не вернутся!
– Стоп, стоп! Не переживайте. Я уверен, как и был уверен много лет подряд, вас всех ждёт куда лучшая жизнь, чем была у вас раньше. И своё предназначение здесь вам будет найти куда проще, чем там, где вы были никому не нужны.
Ропот постепенно стихал. Дети прислушивались к пожилому Смотрителю.
– Начнём с того, что сейчас вы находитесь так же на Земле, но в скрытом пространстве, главном пространстве, назовём его Душа Мира, или Корвишв. Вас выбрали Наблюдатели для того, чтобы вы стали учениками "Школы Рока". Здесь вы будете учиться управлять Судьбой. Своей судьбой, чужой судьбой, судьбами стран. Возможно, вы не замечали, но в вас уже были заложены способности управлять Роком? Не замечали, как порой ненавязчиво Судьба помогала вам выпутаться из сложных ситуаций? Оставляла целым и невредимым в те моменты, когда другой, возможно, бы и погиб? Наблюдатели заметили это, и вот вы здесь. Впрочем, не считайте себя Избранными, то есть Единственными и Неповторимыми. Нет, вы обычные мальчишки и девчонки, просто немного везучие – именно поэтому вы и здесь. Кроме того, вы пережили Первое испытание – Крушение корабля, вы выжили в отличие от тех, кто нас только что покинул, – и снова доказали и себе, и нам, что вправе стать учениками Школы. И, наконец, ваша отрешённость. Разве каждый из вас не чувствовал себя лишним дома, во дворе, во время уроков или одиноких прогулок, на вечеринках, даже если вас на них не позвали? Вы никогда не были вместе с толпой – потому что ваше место здесь.
– Говорит, как проповедник, – заметил Артур.
Остальные молчали, проглатывая смысл сказанного. И наживка приманивала рыбок в пруду.
– Но я сказал это вовсе не потому, что ваша отрешённость – знак Избранных. Нет. Снова нет! Ваша отрешённость – это большой плюс для того, чтобы забрать вас навсегда. Вы пропали без вести: убежали из дома, потонули в болоте, затерялись в лесу, похищены террористами, потеряли память – какая разница?! Мало кто хоть пальцем о палец ударит, чтобы вас найти…
Дети опустили глаза, словно им стыдно было за свою ненужность, как и всегда было стыдно, когда их в этом обвиняли родители, учителя, одноклассники, воспитатели, ребята со двора, пророчившие неудачу незнакомцы: «Кто так мяч подаёт, урод?», «Ты ошибка молодости», «У тебя мозгов нет и не будет», «Рукожоп, иди на фиг, я сам закручу», «Зря еду на тебя переводим», «Одни глупости на уме – хоть бы раз в жизни что умное сказал!» Дети привыкли к этому: они родились то ли не такими, то ли не там, то ли даже не тогда.
– Я Феликс Констанц, повелитель Судьбы. После окончания Школы вы тоже станете повелителями Судьбы. И тоже как минимум научитесь делать вот такие фокусы, – на миг лицо Феликса просветлело, и края тонких губ скривились – наверное, для детей это и стало главным фокусом: он умеет улыбаться. Потому что суть его демонстрации заключалась в том, что на бамбуковый настил откуда-то сверху шлёпнулся кокос, с треском проломил пару тростинок, но сам остался целым.
– Вы заставили Судьбу защитить вас от падающего кокоса? – не скрывая насмешки, спросила Кристина. – Я мечтаю обучаться в вашей школе, мистер Констанс, чтобы уметь делать так же.
Её шутка подняла настроение у взволнованных подростков. Они не понимали, что происходит и кому верить, многие мечтали вернуться домой, туда, где всё понятно, хоть и не всегда приятно. Но там есть те, кто реально смыслит в жизни, пусть хоть и назовут долбозвонами или куда хуже… А здесь? Какой-то Мерлин недоделанный хочет научить их ловить кокосы после того, как их швыряло до тошноты по волнам в шторм.
– Моё имя – Костанц, девочка. Запомнить нетрудно. И отвечу на твой вопрос: нет. Советую тебе не спешить с выводами – из-за этого ты можешь принять однажды для многих вредное судьбоносное решение. Посмотрите вокруг. Вы видите пальмы?
На самой площади лагеря вообще деревья не росли, как не было их и около забора.
– Но как здесь оказался кокос? – спросил тут же Роб.
– Правильный вопрос, юноша, – похвалил руководителя группы Феликс. – Кокос оказался здесь по моей воле, воле повелителя Судьбы. Я нашёл нужные нити, по которым один из плодов может упасть, мгновенно преодолеть расстояние с помощью случайно оказавшихся в том месте и в то время людей и предметов – и предстать перед нами. Предлагаю им полакомиться, раз уж довелась такая возможность. Мастер Фридхольд, вы не поможете «освежевать» добычу? Кстати, позвольте вам представить вашего ментора этого учебного года – Дедрика Фридхольда!
Один из Смотрителей, высокий, под два метра, мужчина с аккуратно подстриженной полной рыжей бородой, не обращая внимание на представление, не поздоровавшись и не поклонившись, подошёл к Феликсу с широкой деревянной миской и тесаком. Тупой стороной ножа ударил по кокосу, повернул и ударил снова – кокос раскололся, молоко вытекло в миску.
– Друзья, это был просто фокус, – с довольным лицом сообщил повелитель Судьбы. Машке, или Мэри, как знали её англоязычные друзья и соперники, почему-то вспомнился трудовик, который в век появления в каждой квартире телевизоров и даже игровых приставок и компьютеров с безумной радостью показывал им, какие табуретки он смастерил своими золотыми руками. Наверное, один раз поразил этим когда-то советских школьников лет сорок назад, и с тех пор пребывает в эйфории бога. – Вы же научитесь большему. А мы обязаны передавать свои знания другим, и потому раз в шесть лет проводим набор в "Школу Рока". Все вы должны выучиться до конца – кто-то лучше, кто-то хуже. И сегодня я лишь объясняю вам азы. Девочка, покажи всем свою книгу.
Он обращался к Маше. Она непонимающе посмотрела на Феликса.
– А? Какую книгу?
– Ту самую, которую ты украла из читального зала библиотеки.
