– Они из древних городов идеаров?
Найли подала ему лоток еды. Додорт набросился на сочные пищевые волокна. Проглотив все, он вспомнил о присутствии Найли. Она расположилась в кресле поодаль от него, поджав ноги.
– Насытился? – осведомилась Найли. – Хочешь добавки?
– Нет, спасибо, – ответил Додорт. – Но мне не помешают припасы. У меня кончились припасы, а продуктовые талоны… они тоже кончились. Я должен был попросить у тебя припасы, но мне стыдно.
«Ты пугаешь меня, – подумала Найли. – Но я боюсь сказать тебе об этом».
– Трерия опасна для людей, поэтому Земля продала ее уэнлам, а уэнлы создали ложную действительность, в которой мы погрязли. – Додорт развел руками. – Это не существует. Это – ложная действительность.
– А еда?
– Включение истинного мира в ложную действительность. – Додорт ткнул пальцем в прозрачные фигурки. – Ты уверена, что они существуют?
Найли промолчала.
– Мы не ограничены тем, что видим, – сообщил Додорт. – Нас ограничивает ложная действительность.
«Или ограниченная осведомленность о том, что находится в нашем распоряжении, – подумала Найли. – Ты, Додорт, никогда не отличался умом, поэтому изобрел для себя причину, которая не позволяет тебе получить хоть что-то из того, что ты хотел бы получить».
– Я убежден, – лицо Додорта окаменело, – что смог бы проходить сквозь стены, если бы мне посчастливилось научиться ограждать разум от ложной действительности. Если научиться проходить сквозь стены, значит, можно научиться исключать ложную действительность из восприятия. Главное в этом деле – правильно начать.
– Не сомневаюсь.
– Я предпринимаю попытки проходить сквозь стены.
Стук в дверь прервал неловкое молчание.
– Нельзя делиться правдой. – Додорт прищурился. – Кто это?
– Уэнлы из Госпиталя. – Найли коснулась пальцами пульта, открывая электронный замок. – Они хотят показать тебе, как попасть из ложной действительности в истинный мир.
Хрустя пакетом с лотками концентрата, порог переступил Релнор. От острого запаха выделений его лицо скривилось. Найли прочла на нем отвращение и… удивление, стоило ему заметить Додорта, сидящего в кресле.
– Додорт?
– Додорт Патчир, да, – подтвердил Додорт. Он посмотрел на Найли. – Ты говорила об уэнлах, а здесь Релнор. Релнор существует?
– О чем он? – Релнор пересек квартиру. – Найли, о чем разговор?
– О ложной действительности! – Додорт раздул ноздри. – Некоторые из нас, например, ты, могут быть не людьми, а сетевыми червями, которые подчиняются заложенным поведенческим навыкам.
– Сам ты червь. – Релнор поставил на барную стойку хрустящий пакет с лотками концентрата. – Большей чуши я не слышал.
– Потому что ты сетевой червь, – прищурился Додорт. – В твоих поведенческих навыках утверждать обратное тому, что говорю я, потому что ты должен защищать ложную действительность. Найли, прикинь. Ложная действительность – это оболочка для порабощения разума. Мы видим внешнюю сторону ложной действительности. Внутренняя сторона ложной действительности – это то, что позволяет ей обманывать наше восприятие. И частью порабощения разума за счет обмана восприятия являются сетевые черви, которые вводят нас в заблуждение, уверяют нас, будто ложная действительность – истинный мир. Они необходимы, чтобы своим мнением сбивать нас с толку.
– Ты пытаешься сказать, что истинный мир еще хуже, чем ложная действительность? – Найли сцепила пальцы на колене. – Иначе зачем уэнлам создавать ложную действительность? Чтобы уберечь нас от Трерии, которая опасна для людей, правильно?
– Может, уэнлов нет. – Глаза Додорта забегали. – Может, ложная действительность создана людьми. Может, мы на Земле, но захвачены уэнлами. Может, мы сами уэнлы, которых захватили люди. Надо покопаться в себе, но в любом случае… в любом случае…
– Пора домой, – докончил Релнор. – Давай, Додорт, иди, не утомляй нас.
– Я должен был пополнить припасы, – сказал Додорт. – Найли, ты позволишь?
Найли отдала ему два лотка концентрата. Прижав их к груди, Додорт направился в коридор. За ним захлопнулась дверь, и звенящая тишина разлилась по квартире.
– Я так рада, что ты пришел. – Найли обняла Релнора. – Не знала, как выпроводить Додорта. Надеюсь, он не рассчитывал забрать у меня все лотки концентрата. – Она двинулась за барную стойку. – Как насчет разделить твердый напиток? Ты ведь здесь ради этого?
Релнор наклонился перед стеллажом с фигурками.
– Идеары, которые населяли Трерию, были пришельцами, как мы и уэнлы. Почему они исчезли? Они погибли из-за вируса Парсел или улетели? В хранилище свободных данных нет сведений.
– Какое значение пришельцы имеют для нас? – Найли протянула одноразовый стакан твердого напитка. – После того, как сегодня я узнала, что у тебя синдром Китона, я поняла, насколько ты отдалился от меня. Тебе тяжело из-за синдрома Китона. Кому было бы легко? Я не отвернусь от тебя. Мне нравится быть с тобой.
Релнор отпил твердого напитка. По жилам разлилось жгучее тепло. Мысли начали путаться. Словно из тумана выплыло тело Найли, избавленное от одежды.
«Тлах в голове, – подумал Релнор. – Тлахом можно управлять… программируемый ингибитор… новые возможности…»
Горячие губы обжигали его губы. Горячее тело обвивало его тело. Релнор прижал к себе молодую обаятельную девушку. Найли могла оказаться сетевым червем, созданным, чтобы ему не было одиноко, или он мог оказаться сетевым червем, не подозревающем о выполнении заложенных поведенческих навыков.
ii
Додорт вошел в Бюро социальной адаптации. Здесь работали люди, мечтающие жить лучше других, исполняя простейшие обязанности. От таких людей он не ждал особого отношения. Они наверняка были сетевыми червями. Ложная действительность создала их, чтобы оказывать услуги настоящим людям.
К единственному открытому окну выстроилась длинная очередь из людей. Набравшись терпения, Додорт стал за девушкой в коротком обтягивающем платье. Девушка была хороша собой. Лишь выражение отвращения на ее лице портило впечатление…
Занятый мыслями о внешности девушки, Додорт обнаружил, что очереди нет. Он стоял перед единственным открытым окном, довольный, что избавился от назойливых взглядов. Его глаза встретились с глазами молодого служащего за стойкой.
– Я могу рассчитывать на продуктовые талоны? – осведомился Додорт. – У меня дома нет ни одного лотка концентрата. Ума не приложу, как так случилось.
– Сейчас проверим. – Молодой служащий указал на черную выпуклость перед Додортом. – Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Обнаружив удостоверение личности в руке, Додорт провел им над черной выпуклостью.
– Додорт Патчир?
– Додорт Патчир, да.
– На вас записаны продуктовые талоны за две недели. Если бы вы пришли позднее, они бы сгорели. Вам выдать все?
– Конечно! – Додорт облизнулся. – Я очень хочу есть. Я сейчас же использую те, у которых истекает срок обналичивания.
Отсчитав продуктовые талоны, молодой служащий протянул их Додорту. Додорт схватил заветную пачку. Прежде чем затолкать ее в бумажник, он похрустел ею возле уха. Не было большего счастья, чем обладать продуктовыми талонами! Теперь ему предстояло пополнить припасы.
Додорт осознал себя в автомате перед лотком еды. Он пережевывал сочные пищевые волокна, не сводя взгляда с трех смеющихся девушек за соседним столиком. Закатанные рукава, расстегнутые до пояса пуговицы, развязанные шнурки… Все три носили бесплатные комбинезоны и ботинки.
«Они понимают смысл в жизни, – подумал Додорт. – Зачем тратить время на работу, если можно наслаждаться каждым мгновением? – Он вытер ладонью губы. – На что тратить заработанные йоты? На дорогие вещи? Когда я работал на обслуживании флоутеров, я купил все, что хотел купить, и не испытал удовольствия. Нет, йоты – это для уэнлов, им не грозит синдром Китона».
