Найти зарытую собаку

1

В августе 1998 года стояла невыносимая жара и казалось весь мир находится в полу бессознательном состоянии. Жизнь словно остановилась, а все живое ушло в тень или залегло возле кондиционеров. Термометры в центре Москвы, куда не посмотришь, показывали почти сорок градусов изнуряющего зноя. Лучше бы этих термометров не было в помине и не знать о надвигающейся природной катастрофе. Однако в России и без жары часто закипает кровь в жилах без всяких температурных аномалий. К этому давно все привыкли и смеясь, преспокойно пьют сорокоградусную водку в сорокоградусную жару. Это сродни купанию зимой в прорубе. Такое же потрясение для организма, только летом…

За попытку улизнуть из дома, Матвееву досталось в основном от тестя.

– Сматываешь удочки зятёк! Поверь, в такую жару рыба не клюёт.

– Смотря, что ловить.

Из дальнего угла комнаты туманно пробурчала теща.

Людмила, жена Сергея заступаясь за мужа, засмеялась.

– Хорошо. Приношу себя в жертву. Вместе поедем. А то какая рыбалка без баб. Пьянка, да и только!

Всерьёз воспринимая заявление дочери, теща запричитала.

– Тебя ещё там не хватало. И не страшно будет одной, в палатке с тремя мужиками? Перепутают ночью-то…

У Сергея, молчавшего до поры, не выдержали нервы.

– Всё! Я никуда не поеду. Ставлю в комнате палатку и развожу костёр на коврике. Люда! Дай спички.

Мать Людмилы, привыкшая верить всему и, опасаясь за имущество, стала выпроваживать Матвеева в прихожую. Сергей едва успел попрощаться с женой и, не мешкая, выбрался на улицу, где встретился с Алексеем Талызиным, со своим давним приятелем из соседнего подъезда. Друзья погрузили вещи в машину и быстро выехали на Ленинградский проспект, устремляясь к Белорусскому вокзалу. Там, в двух шагах от Тверской, на улице с приветливым названием Лесная, в одной из пятиэтажек проживал общий друг Сергея и Талызина – Виктор Стенин. О таких, как он, обычно говорят, мужик на все сто. К общему разочарованию, в условленном месте Виктора не оказалось.

– Алексей, поторопи его. А то до вечера из Москвы не выберемся. Но вскоре Талызин вернулся и раздраженно развел руками.

– В подъезд не попасть. В дверях замок кодовый.

– Подождём.

Раздраженно произнес Сергей и предложил Талызину, раз такое дело, сломать, а точнее отжать дверь в подъезде при помощи домкрата.

Алексею эта затея понравилась. Схватив нехитрый инструмент, Талызин стал, сосредоточено прилаживаться к двери, стараясь найти оптимальное решение для взлома. Тем временем, Матвеев с горечью обнаружил, большая часть припасённых в дорогу продуктов успела, испортиться. Банка со сметаной опрокинулась и залила весь багажник, колбаса вмялась в помидоры, а остальной провиант сбился в единый ком, с макаронами. Пришлось завести автомобиль и поехать к ближайшей помойке. Мусорный контейнер оказался, занят и из него торчали чьи-то ноги в кирзовых сапогах. Уточнить, кому они принадлежат, а тем более выбросить мусор, Матвеев не успел. Его отвлёк шум борьбы и ругань. Неизвестный мужик в изодранных джинсах, навалился на Талызина со спины, стараясь повалить на землю.

– Оставь дверь в покое, гад.

То, что Алексей пойман на месте взлома, сомнений не вызывало. Сергей бросился на выручку друга, но, приглядевшись, остановился, распознав в нападавшем, Стенина.

– Отпусти. Раздавишь.

Недовольно проговорил Матвеев, помогая Алексею подняться.

Оправдываясь, Виктор поведал о своих неурядицах.

– Представляете, утром я направился за продуктами, а когда вернулся, не могу домой попасть. Какой-то Самоделкин успел дверной замок заблокировать. Шифр я не знаю, вот и гуляю поблизости.

В своём роде Стенин слыл большим оригиналом. За последние лет пять, он редко выбирался дальше Садово-Кудринской и Тверской, предпочитая часами валяться дома на диване, нежели простаивать в очередях, пытаясь достать билет на премьеру в Ленком. Однажды весной, Виктору приспичило побывать на окраине Москв в Бибирево. Благополучно добравшись на метро до конечной станции Медведково, он вскоре потерялся среди безликих высоток и полдня катался на автобусе туда и обратно, так и не узнав, где это самое Бибирево находиться.

Выяснилось, побродив по продуктовым магазинам, Стенин забрёл в секс-шоп и купил по его разумению, незаменимую в походе вещь, полуметровую свечу с двумя сплющенными шарами, в качестве подставки. Сейчас эта чудо свечка странно деформировалась от жары и таяла буквально на глазах. Виктор поспешно убрал в тень своё диковинное приобретение и пояснил.

– Эти извращенцы из секс-шопа поклялись, свечка может гореть целую неделю при круглосуточном использовании.

Он хотел ещё что-то добавить, но на полуслове запнулся наблюдая, как, его друзья повалились на газон и задыхаются от приступов безудержного смеха.

Непреступную дверь в подъезде всё же удалось преодолеть. Помог в этом, отдыхающий в мусорном контейнере бомж, сообщивший три заветные цифры для разблокирования замка; за что в благодарность, получил банку пива.

В полдень, преодолев половину Москвы, Сергей, наконец, выехал на Волгоградский проспект. Жара к этому времени стала совсем невыносимой. Заметив, что Стенина вот-вот, хватит тепловой удар, Матвеев сделал не предвидимую остановку.

Охая от духоты, Виктор выполз из Жигулей, разделся, и, оставаясь в одних трусах, присел на бордюрный камень.

– Не могу больше. Дайте отдышаться.

Вдруг, откуда не возьмись, словно из небытия, возле машины появился рыжий сержант милиции и потребовал от Стенина, заплатить штраф за появление в голом виде, среди скопления добропорядочной публики. Виктору явно было не до милиционера. Сосредоточившись на пиве, он наотрез отказался понимать, почему страж порядка постоянно намекает на какую-то минимальную зарплату, на штраф и снова заводит разговор о деньгах. Стенин неторопливо допил пиво, но вместо того, чтобы замять инцидент, напролом полез на блюстителя нравственности.

– Ты что дядя, перегрелся? Не брал я у тебя никакой зарплаты! Я с рожденья, безработный! У меня из одежды, одни трусы остались. Самому бы, кто подал.

Спасая положение, Матвеев рывком втянул Виктора в салон автомобиля, предварительно одарив рыжего блюстителя нравственности, пятидесятирублёвой купюрой. Видимо понимая, что поживиться больше нечем, милиционер потерял всякий интерес к происходящему и растворился в темноте подземного перехода.

Посчитав, что все неприятности остались позади, Сергей завёл машину и стал выруливать с места стоянки. Но не тут-то было. Неожиданно, перед его автомобилем, перекрыв движение, затормозили жигули девятой модели. Возникшее препятствие, никак не реагировало на призыв освободить дорогу, а сдать пятёрку назад, мешал припаркованный грузовик. Матвеев вышел из машины и постучался в тонированное окно чужой легковушки. В девятке, словно ждали этого. Сначала заскрипел стеклоподъемник, а затем в оконном проёме обозначилась коротко стриженая голова водителя. Рядом с ним, полу разлеглось ещё одно подобное существо, постоянно сплёвывающее несуществующую слюну и извергающее поток отборного мата. Впрочем, понять стриженых было можно. Бандиты требовали за проезд триста рублей, на ремонт Волгоградского проспекта.

– По сотне с носа и валите куда хотите!

Узнав в чём дело, Виктор хотел немедленно броситься на штурм девятки, но его остановили. Немного посовещавшись, Сергей вновь вернулся к неприятельской машине. Теперь, вместо головы из салона показалась растопыренная пятерня одного из вымогателей. Нечто, с трудом вспоминая русскую речь, процедил сквозь зубы.

– Ну, сколько можно ждать.

Картинно извиняясь, Матвеев предложил в обмен за освобождение, новое запасное колесо от пятёрки. Такой расклад вполне устраивал бандитов с большой дороги. Они выбрались из машины и стали ждать, когда им поднесут дань. Для Талызина это был условный сигнал. С обречённым видом, он подхватил запаску и направился к девятке. В следующую секунду, Алексей, что было сил, двинул колесом по голове водителя синих Жигулей и повалил его с ног. Поверженный неприятель, взревел, как раненный зверь и попытался прорваться обратно в свой автомобиль. Но отступить, ему не позволил Стенин. Поддерживая на ходу спадающие трусы, он с разбегу ударил лысого ногой в пах, с удовлетворением наблюдая, как бандит корчиться от невыносимой боли. Затем, по команде Сергея, все разом навалились на второго стриженого. В итоге, оба вымогателя, были связаны буксировочным тросом, и брошены, на заднее сиденье синей девятки.

Матвеев протронул чужой автомобиль на несколько метров и пересел за руль своих Жигулей. Пятёрка вырвалась на свободу. Как бы придавая машине дополнительные силы, на волнах Маяка зазвучала композиция Криса Ри, «Дорога в ад».

На выезде из Москвы, недалеко от кольцевой автодороги, Талызин, странно озираясь по сторонам, почти шепотом, попросил Матвеева остановиться.

– Тормозни. Есть повод для военного совета.

Сергей неохотно съехал на обочину.

– Ну что ещё? Мы так до ночи не доберемся.

Отстегнув ремень безопасности, Алексей нагнулся, доставая под сиденьем пакет, с чем-то тяжёлым.

– Да погоди ты. Тут понимаешь, какое дело, когда мы лысых вязали, я в девятке пистолет нашёл. Кажется, Т. Т. Точно не знаю.

Матвеев со злостью ударил руками о руль и, взглянув Талызину в глаза, покрутил пальцем у виска.

– Ты что! У тебя крыша от жары поехала? Через сотню метров, пост ГАИ. Найдут пушку, рыбачить будем, где-нибудь под Магаданом.

Стенин усмехнулся.

– Насчёт Магадана, ты Серёга загнул. Я так думаю, Алексей правильно ствол у баньдюков изъял. Нас теперь, из него точно не перестреляют.

Матвеев отобрал у Талызина пистолет, размахнулся, и бросил на дорогу, под колёса проезжающих мимо грузовиков. Через минуту, трофейное оружие перестало существовать, превратившись в неузнаваемый кусок сплющенного металла. Загорать и дальше на обочине, особых причин не было. Благополучно миновав пост ГАИ, пятёрка устремилась в сторону Бронниц.

2

Знакомство Талызина и Матвеева состоялось в 1983 году. Вместе поступив в прославленный 1-ый медицинский институт они, спустя несколько дней встретились на Тверской, в уютном баре Охотник, отметить начало учёбы. Вечером, когда кофе уже изрядно надоел, и пора было закругляться, к ним за столик, неожиданно присел крепкий, светловолосый парень и бесцеремонно протянул руку для приветствия.

– Виктор Стенин. Отчество, как у Брежнева, если кому интересно. Предлагаю взять что-нибудь покрепче и выпить за меня любимого.

Талызин исподлобья взглянул на незнакомца.

– Да пошёл ты! Тоже мне, Генсек. У меня дядька много лет на Лубянке прослужил. И ничего, не кичусь этим, первому встречному.

Свирепея на глазах, Стенин резко приподнялся и рванул Алексея за ворот пиджака.

– Ах, это ты иуда, моего деда и бабку, в 37-ом под Моршанск загнал.

Пресекая рукоприкладство, Матвеев оттеснил Виктора от Талызина.

– Ладно, Алексей, пусть скажет, с какой радости на грудь принять хочет. Только сразу предупреждаю, с уродами и психами, я не пью.

Стенин пригубил кофе из чашки Алексея и похоронно вздохнул.

– Я тут недавно в Энергетический институт поступал. Последний экзамен сдал, не сдал, так и не понял. Даже результат узнавать не стал. Почти не сомневался, что завалил. Махнул на всё и удрал к бабке в деревню. Через пару недель возвращаюсь и, как обухом по голове, узнаю о своём зачисление. Завтра иду сдаваться в деканат. Если выгонят, удавлюсь на галстуке, в ближайшей подворотне.

Рассказ Стенина казался правдоподобным, и Алексей первым поспешил выложить из кармана оставшуюся мелочь. С учётом пяти рублей, обещанных Виктором, хватило на лимонный ликёр. Вскоре выяснилось, Стенин совсем не умел пить, и после двух рюмок его окончательно развезло. Он стал нести какую-то чушь, уронил стул и внезапно, бросился к выходу из бара. Сергей попытался его догнать, но был остановлен барменом, который потребовал оплатить счёт за спиртное. Оставив Матвеева одного, Алексей отдал в залог свои позолоченные часы, подарок отца и поехал домой за деньгами.

Томимый ожиданием, Сергей вышел на улицу, немного проветриться. Бармен не препятствовал этому, в тайне надеясь, клиент больше не вернётся, и ему почти даром достанутся первоклассные часы. Матвеев был далёк от чужих мыслей. Он внимательно осматривал окрестности, словно искал знакомых, среди прохожих. Невероятно, но ему повезло. На противоположной стороне Тверской, у подножья памятника Маяковскому, покачивался, ещё не протрезвевший Стенин. Сломя голову, Сергей ринулся в подземный переход.

– Лишь бы не ушёл!

Появление Матвеева, застало Виктора врасплох. Сергей не стал терять время на пустые разговоры и не мешкая, ударил своего обидчика в нижнею челюсть. Падая, Виктор в свою очередь изловчился и боднул Матвеева головой в живот, увлекая его за собой на гранитную мостовую. По большому счёту, потасовка не удалась. Немного помяли друг другу бока и собрали всю пыль в радиусе десяти метров. Первоначальная злость прошла сама собой. Виктор принял вертикальное положение, отряхнулся.

– Достаточно для первого раза, а то памятник уроним и в ментовку заберут. Предлагаю прогуляться. Здесь рядом. Я на улице Лесной живу. Почистимся, получишь свои деньги и разбежимся по-хорошему.

Сергей не возражал. Возвращаться домой, в таком виде, не хотелось. Находясь у Стенина в квартире, Матвеев привёл одежду в порядок, с нетерпеньем ожидая, когда ему отдадут деньги и как можно скорей, вернуться в Охотник. Виктор появился в прихожей минут через пять, с горящим взглядом и боксёрскими перчатками в руках.

– Надевай. Требую немедленного реванша, за мою побитую физиономию.

Сергей опешил.

– Ты что, очумел?

Стенин прищурился и, приняв боксёрскую стойку, отступил назад.

– Не торопись. Врежу тебе пару раз, и пойдёшь своей дорогой. Или испугался?

Упреждая поединок, Матвеев с ненавистью ударил Виктора в подбородок. Размахнулся снова, но не удачно, сильно поранив руку о дверной косяк. Прикрывая подбитую губу, Стенин принёс бинты и выудил из кармана пять рублей.

– Возьми. Не хотел я. Поверь.

Матвеев отмахнулся, перевязал рану и спешно покинул негостеприимную квартиру.

Как ни странно, Виктор увязался следом за ним. Так и шагая, на некотором удалении друг от друга, они добрались до Охотника, где застали Алексея. К этому времени Стенин почти окончательно протрезвел, прилюдно покаялся и просил не держать на него зла.

Спустя несколько лет, закончив учёбу, Матвеев остался в Москве, работая в одном из закрытых НИИ, над созданием новейших противовирусных препаратов. Современная иммунология настолько увлекла Сергея, что он задался целью разработать собственную поливакцину, способную защитить людей от любой заразы, в том числе, от самого смертельного, африканского вируса Эбола.

Стенин также благополучно получил диплом инженера, отслужил в Армии и трудоустроился в Мосэнерго, утверждая, пока в этой стране не погаснет последняя лампочка, без куска хлеба он не останется.

Всех удивил Талызин. Не посвящая никого в свои планы, Алексей после медицинского института подался в Якутию и стал врачевать в одной из районных больниц. Но как-то сразу, Талызину не повезло на новом месте. Он постоянно конфликтовал с главным врачом, человеком мнительным и малообразованным, из породы медиков – недоучек. У главного эскулапа, видимо с рожденья, не всё в порядке было с головой. Во всем, усматривая посягательство на своё кресло, он топил любую инициативу, умело, провоцируя внутрибольничные разборки. С первых дней, доктор Талызин был взят в оборот и регулярно получал нагоняй, за слишком мудрёное оформление историй болезней. Алексей и не догадывался, по местным неписанным правилам, основным в медицине является, умение красиво отчитаться, а такая ерунда, как лечение, да и сам больной, было делом десятым и в масштабах Якутии, мало кому интересным. По молодости или по наивности, Талызин продолжал гнуть своё и практиковал, как его учили в стенах Первого медицинского. Хитрый главврач, понимал от молодого специалиста так просто не отделаться, но всё же нашёл способ держать Алексея подальше от историй болезней и от себя лично. Приказом по больнице, Талызина отослали к оленеводам, лечить их от разных недугов. Почти полгода Алексей мотался на вертолёте в отдалённые таёжные уголки, жил в медсанчасти аэропорта Чульман, а вечерами, рыскал по убогим столовкам в поисках пищи. С наступлением короткого якутского лета, главный врач ненадолго вызволил Талызина из тайги, отсчитал за парение в небесах, и, не давая, как следует отмыться, вновь отправил Алексея в эвенкийские поселенья, на сей раз, бороться с туберкулёзом.

Одна из таких командировок для него, едва не стала последней. В эвенкийское село Талызин прибыл с бригадой медиков и кассиром. Как раз был местный праздник – День Оленевода и аборигены с семьями, на короткое время выбрались из тайги, получить зарплату, и расслабиться от многомесячных скитаний по сопкам. Вся хитрость состояла в том, что деньги являлись приманкой для заманивания эвенков на медосмотр. Прошёл час, но кроме своры бродячих собак рядом с передвижным флюрографом, других признаков жизни не наблюдалось. К тому же, неизвестно куда исчезла кассир Зинка, словно испарилась, от длительного безделья. Как-то непонятно и нервно вёл себя, спокойный в обычное время, шофёр машины Денис. Он с тревогой озирался по сторонам и повторял одну и туже фразу.

– Ну, сейчас будет…

Нетерпеливый стук по кабине, заставил Талызина вылезти наружу и с удовлетвореньем отметить, поляну вокруг флюрографа, заполонили местные жители. Приметив молодого доктора, эвенки зашумели, но без особой радости, а вместо медицинского обследования, потребовали немедленно выдать им деньги, на закупку огненной воды в ближайшем сельпо. Алексей открыл рот и произнес несколько слов о вреде алкоголя, но эвенкам все это было не интересно. Они, не сговариваясь, открыли беспорядочную стрельбу из карабинов по машине, требуя свое. Первым среагировал на обстрел шофёр флюрографа. Бросив эвенкам мешок с деньгами, Денис втащил Талызина в машину и, ломая заборы, рванул подальше от села. Чудом, все остались живы. Даже кассир Зинка, вскоре нашлась. Её подобрали на дороге, в десяти километрах от этого места. Она заранее знала, чем могла закончиться поездка, но из-за своей природной скромности, промолчала, предпочитая вовремя унести ноги.

Главврач потребовал от Талызина помалкивать о происшествии и с чувством выполненного долга, занёс в отчётность сведения, о полном медицинском обследовании жителей эвенкийского села.

Не прошло и месяца, в этих краях случилась новая напасть. В небольшом якутском посёлке, народ дружно застонал под натиском кишечной заразы. Все, от мала до велика, оккупировали надворные туалеты или, схватившись за животы, в ужасе спасались в зарослях густого кедрача. Кто-то с испуга нашептал главврачу: в больнице есть доктор Талызин, которого можно послать куда угодно и доверить любое трудное дело. В очередной раз Алексея наделили особыми полномочиями и обязали всеми доступными способами, прекратить распространение заразы, что на общепонятном языке означало, трудись парень, до той поры, пока народ с горшков не слезет.

Талызин, засучив рукава и учинил в посёлке поголовное обследование, изолируя больных от здоровых. Всем, без разбора, предлагалось снять штаны и сдать анализы.

Через 3 дня, от голых задниц у Алексея зарябило в глазах. В результате принятых мер, удалось отловить около сотни больных дизентерией и отправить на излечение. Жизнь в посёлке постепенно нормализовалась.

Главврач по-своему оценил заслуги доктора Талызина, объявив ему строгий выговор. Основанием послужило коллективное письмо доярок с местной фермы. Называя Алексея сексуальным извращенцем, они возмущались тем, что молодой врач заставлял их оголяться, прямо на рабочем месте и совал свой нос, куда не следует. Конечно, жалоба была ни причём. Талызин действовал правильно, как учили, но своим рвением, он сломал все привычные цифры статистики заразных болезней, разворошив стоячее болото местной медицины.

Ознакомившись с приказом о наказании, Алексей посмотрел в пустые глаза главного эскулапа и с презреньем выдохнул.

– Да, пропади ты пропадом…

Швырнув на стол заявление об увольнении, Талызин пошёл собирать вещи, зная, ему незачем больше прибывать в этом заповеднике.

А главврачу ничего не оставалось, как напрячь остатки извилин в голове и за несколько бессонных ночей, уничтожить в медицинских документах, все следы страшной дизентерии.

Алексей знал о подлоге, но относился к этому с иронией, паковал чемоданы и готовился к отъезду.

– Домой! Только домой. Туда, где его ждут друзья и Люда, самая красивая девчонка в Москве.

3

Остановив машину в Бронницах Сергей недовольно посмотрел на друзей.

– Горло драть и пиво пить, вы горазды. А вот удочки, ни один обалдуй не взял. С едой и вовсе плохо. Картошка, да кусок протухшей колбасы, вот и все наши припасы, если не считать пачки соли. Я так понимаю, рыбу солить. Только поймать её нечем.

Матвеев покосился на Стенина, считая его главным виновником всех неурядиц происшедших в первой половине дня.

– Что уставился?

Сказанное Сергеем, задело Виктора за живое.

– Удочки забыли? А ты сам в это время, где был? Рыбак хренов! За эти палки или чем вы там ловите, Талызин отвечал. Я думаю, все эти лески и прочую ерунду, Алексей жене на память оставил. Не убивать же его за это.

Вовремя сообразив, что перепалка грозит перерасти в ссору, Матвеев призвал прекратить попусту тратить время и всё недостающее купить в Бронницах.

– По двести рублей с носа и быстро по магазинам. Сбор через полчаса.

Стенин рассеянно улыбаясь, протянул Сергею две стодолларовые бумажки. Матвеев удивлённо взглянул на американские деньги.

– Издеваешься? Что это такое?

Переминаясь с ноги на ногу, Виктор чувствовал, он опять сделал что-то не то, но сдаваться не собирался.

– Что, что! Не видишь? Деньги! Сам же звонил перед походом и велел брать по полторы штуки. Я и взял.

Сергей рассмеялся.

– Ну, ты и чудовище! А точнее, чудо великое. Знаешь, с тобой не так скучно жить на этом свете. Там, куда мы путь держим, за твои баксы, домик в деревне прикупить можно, но у нас в планах отдохнуть, а не скупка недвижимости. Ладно. Давай свою зелень, уберу подальше. Поедешь нахаляву. Вернёмся, мы тебе счёт, представим.

Алексей отправился добывать рыболовную снасть, а Сергей и Стенин забрели в винный отдел ближайшего супермаркета. Магазинные полки буквально ломились от алкоголя, но особого восторга не вызывали. Бутылки с наляпистыми этикетками притягивали, как притягивает папуасов разноцветная мишура. Оставалось поддаться соблазну и утолить жажду, прославляя великого Бахуса. Виктор почесал затылок.

– Вот незадача. Ты что-нибудь, понимаешь в этом?

Матвеев уныло осмотрелся по сторонам.

На предложение Стенина, купить на пробу каждого изделия по бутылке, Сергей не отреагировал и покосился в сторону прилавка.

– Продавщицу спрашивать бесполезно. Не скажет. Для неё главное продать, а под каким забором мы потом сдохнем, ей всё равно.

В этот момент, в отделе появился довольно опрятный старичок, но к общему разочарованию, он никаких горячительных напитков покупать не стал и не задерживаясь, направился к выходу. Матвеев поспешил за ним.

– Отец! Нужна консультация, по поводу спиртного.

Старик оглянулся.

– Что желаете? Только в этом деле, я вам не помощник. Не употребляю. Хотите, водой угощу, но не простой, а из родника Желаний. Родничок этот, появляется из земли матушки, на свет божий, доброй душе в помощь. Злому человеку, вода пользы не принесёт. Но пить её может каждый, без всяких последствий. И что удивительно, вода на солнце не нагревается, а, сколько отпил, на следующий день, столько и прибавиться.

Стенин с недоверием потрогал трёхлитровую банку с родниковой водой. Действительно, стекло было, градусов на двадцать холодней, чем воздух в винном отделе.

– Сказки рассказываешь, дед! Ты эту банку, две минуты назад из холодильника достал. А теперь, стоишь и мозги нам поласкаешь.

Старик видимо не в первый раз столкнулся с людским непониманием.

– Вы послушайте меня. Я жизнь прожил. Многое видел за свои 102 года.

Виктор с изумлением, так, чтобы его не услышали, пробормотал.

– А говорят, динозавры вымерли.

Старик недолго помолчал, словно решая, стоит ли изливать душу первым встречным.

– Я и сам чувствую, зажился. Три года прошло, как старуху свою схоронил. Помню, после поминок до того устал от переживаний, чуть в петлю не полез. Но одумался. Грех. Сижу на кровати и не знаю, как дальше быть. И тут на меня что-то нашло, заставило подпоясаться и выйти из дома. Только ступил за околицу, налетела на меня невиданная сила, потащила, куда-то в темноту и оказался я, на берегу лесного озера, где раньше ногой не ступал. Смотрю, родничок бьёт из земли, озеро водой питает. Пригубил я студеной водицы и прилёг на травку. Не помню, спал ли, или без чувств пребывал. Очнулся дома и не могу понять, по чьей воле, и где пропадал ночью или вовсе, не был нигде. Осмотрел осиротевшую избу и вижу, под иконкой, на тумбочке стоит банка с водой или с какой другой жидкостью. Одно знаю, не ставил я её туда с вечера. Ступил ногами на половицы, подхожу к иконке и, перекрестившись, отпил немного воды прямо из горлышка. Вкус родниковой воды распознал сразу, а как выпил, в сон бросило, и проспал двое суток, не открывая глаз. Вскоре, стал замечать, испробую родниковой водицы, лет на пять старина отступает, и бабка по ночам сниться, так что дух захватывает.