Найти зарытую собаку

На втором этаже дачи оставались несколько студентов, из числа тех, кого не интересовали ночные заплывы в водах Малаховского пруда. Они, безмятежно спали, не подозревая о надвигающейся беде. Среди них, была Надежда; однокурсница Стенина, решившая в два часа ночи принять ванну. Погрузив свое хрупкое тело в воду, Надежда, уставшая за день, уснула. Вскоре, вода переполнила ванну и полилась через край, затопив первый этаж дачи и, заодно ликвидировала очаг возгорания. После этого случая, Виктор, проявил повышенное внимание к своей спасительнице и, как человек, хотя и взбалмошный, но в основном порядочный, предложил Надежде свое сердце и дачу в придачу. Со временем Стенин немного остепенился, но, оставаясь прежним шалопаем, сделал всё возможное, чтобы дача в Малаховке после ремонта, приняла прежний вид…

– А где, дверь то?

Виктор, с растерянным видом предстал на пороге своей квартиры, в окружении чужих людей и милиционеров. Стенину популярно объяснили, пока он где-то прохлаждался, примерно час назад, прогремел взрыв, потрясший весь дом. Взрывной волной выбило входную дверь вместе с коробкой, которая влетела к Виктору в квартиру, разворотив прихожую. Следующие два часа, Стенин скупо отвечал на вопросы следователя, о возможных причинах покушения на его недвижимость. Но толку от него было мало. А когда дознаватель стал интересоваться кругом его знакомых, Виктор всё больше пожимал плечами и отмалчивался. Зато, вездесущие соседи, желающие помочь следствию, оказались на удивление осведомленными людьми и рассказали; к Стенину довольно часто приезжают двое парней на белых жигулях и заносят в подъезд большие тюки с аэрофлотскими бирками. Виктор скривился, как от зубной боли; стал врать и изворачиваться, лишь бы не впутать ни в какие дела своих друзей.

– Подтверждаю. Жена часто из аэропорта привозит вещи. Она у меня в турфирме работает и постоянно в разъездах. А на каких машинах: белых или серых, её подвозили, понятия не имею.

Стенину было противно. Соседи, о которых он знать не знал и ничего не ведал, оказалось, знали о его личной жизни довольно многое, если не всё.

– Хорошо.

Следователь РОВД пристально посмотрел на потерпевшего.

– Не хотите говорить о друзьях – товарищах, расскажите следствию о ваших недругах, тайных завистниках. Простите за бестактность, вашей жене не угрожали в последнее время? Может, маньяк – любовник объявился и в порыве страсти, взорвал дверь в вашей квартире.

– Что ты сказал, мент?

Слова милиционера привели Виктора в бешенство.

– Разорву! Я жене, как себе верю.

Собравшись с духом, он шагнул вперед и, ругаясь, полез с кулаками на представителя власти. Подоспевшие милиционеры оттеснили Стенина и хотели надеть на него наручники. Но всё обошлось. Следователь оказался парнем отходчивым. К тому же, он числился всего лишь стажером, проходившим преддипломную практику и, весь этот сыр бор, был ему ни к чему. Он распорядился отпустить потерпевшего. Через силу, улыбаясь, Виктор подписал протокол, обещая являться в районное отделение милиции по первому требованию. Соседи, наглядно убедившись, какой в гневе Стенин, еще до того, как служебная группа уехала, незаметно попрятались в своих квартирах. Виктор убрал мусор на лестничной площадке, кое-как навесил дверь, переоделся и направился к Белорусскому вокзалу. Через двадцать минут на метро, он прибыл на стацию Сокол и, не дожидаясь трамвая, быстрым шагом направился к дому, где проживал Матвеев. Стенин торопился. В припрыжку, вбежав в подъезд, он неожиданно упёрся в спину впереди идущего человека.

– Лыжню!

Грозно потребовал Виктор, пытаясь перепрыгнуть сразу несколько ступенек и обогнать незнакомца.

– Да, посторонись ты! Не видишь, опаздываю.

Парень, мешавший Стенину пройти, не оборачиваясь, огрызнулся.

– Не ори. Успеешь, горб сломать.

Предвкушая очередное выяснение отношений, Виктор замедлил шаг, напрягся; уверенный, последнее слово, всё равно останется за ним.

– Поговори мне ещё. Да, я…

Тут, Стенин, едва не споткнувшись, схватился за перила.

– Талызин! Мать честная! Ты, как здесь? А кто, тогда в Стамбул улетел за тряпками?

На Виктора было больно смотреть. Таким, Алексей его раньше не видел.

– Успокойся. Я, это, я. Подтяни штаны и вытри сопли. Шевели копытами. Матвеев ждёт. Там, обо всем и узнаешь.

Многое Сергею оставалось не понятным. Зачем взорвали дверь в квартире Виктора? Что это? Хулиганский поступок или чьё-то неуклюжее предупреждение? Зачем-то Талызина подставили в аэропорту. Или перепутали с кем? Нет. Здесь, что-то не так.

В течение двух часов все трое пытались найти ответы на эти вопросы. Когда Виктор выдвинул версию о происках инопланетян, Матвеев понял, пора закругляться и, подождать дальнейшее развитие событий.

На следующий день Сергей остался дома, обдумывая, как и каким способом, вывезти из Турции застрявший товар.

– Ну, кто там ещё?

Матвеев нехотя поднялся с дивана и протянул руку к звонившему телефону.

– Сергей Николаевич, постарайтесь сосредоточиться и не бросайте трубку.

Сергей вздрогнул, услышав на другом конце провода, голос бывшего завлаба.

– В чём дело, Шейнкман или, как тебя там? Я же просил, больше не звонить. Тебя сразу послать или сам дорогу найдёшь? Нельзя же быть таким настырным, в конце концов.

Лернер зло рассмеялся.

– Матвеев! Кто куда пойдёт, сейчас дело не в этом. А вот, свою голову, если не поумнеешь, тебе точно спасать придется. Бизнес твой, похоже, накрылся медным тазом. Да и у твоих подельников, вдруг, откуда не возьмись, проблемы появились. А виноват в этом, ты. Из-за своего упрямства, вся дальнейшая твоя жизнь – без перспективна; более того – уголовно наказуема.

Сергей до поры отмалчивался, пытаясь выделить из словесного поноса, доносившегося из трубки, самое главное: все, что касалось бизнеса и его друзей.

– Вы меня слушайте, Сергей Николаевич?

У меня также имеются все основания утверждать, что вы напрямую причастны к убийству лаборанта Топоркова. А доказательства – дело наживное.

После такого заявления завлаба и еле сдерживая себя, Матвеев желал одного: разыскать Лернера, взять его за шиворот и доставить к Кирсанову или Платонову. Пусть сами разбираются, откуда ветер дует. Но в то же время, Сергей не понимал, по какой причине бывший завлаб роет под него со всех сторон и, существует ли возможность без лишнего шума, утрясти накопившиеся за последние дни проблемы.

– Знаешь, Матвеев. Есть у меня к тебе серьезное предложение, но не по телефону.

Лернер, словно уловив мысли Сергея, перешел к делу.

– Нужно встретиться. Желательно сегодня.

Сергей задумался. В принципе, он ничего не теряет. Если удастся записать разговор с Лернером на диктофон, кто знает, как всё обернется.

– Через час, на Новом Арбате. От ресторана Прага пройдешь вперед, слева найдешь пивной бар.

Матвеев положил трубку. Место, которое он выбрал для встречи, было многолюдным и давало возможность, оставаться в безопасности, при любых обстоятельствах.

В условленное время, Сергей и Лернер расположились за одним столиком в пивном баре Валдай на Новом Арбате. Матвеев пригубил пиво и, стараясь не смотреть завлабу в лицо, незаметно включил диктофон. Казалось, Лернер не заметил ничего подозрительного, сосредоточившись на ячменном напитке. Он взахлёб поглощал пиво, но как-то не по-людски, словно озирающаяся битая собака, которая ворует из чужой миски и, поджав хвост, ожидает удара палкой по спине. Насытившись, Лернер, наконец, вспомнил о Матвееве.

– Знаете, Сергей Николаевич, в Израиле ваши разработки, особенно, что, касается возможности поливакцины восстанавливать энергетику клеточных митохондрий и уничтожать вредные радикалы – произвели сенсацию. Под эту идею, мне дали лабораторию, с самым современным оборудованием и несколько миллионов долларов. Но…

Лернер вздохнул и с видимым огорчением уставился на пустую пивную кружку.

– Согласитесь. Электронный микроскоп, компьютер – не более чем достижения современных технологий. Но дело не в этом. Вынужден признать: нет у меня в лаборатории такой головы, как у вас и, поэтому дальше ваших обоснований в рукописи, я не продвинулся.

Матвеев не выдержал.

– А я, тут причем? Обращайтесь к директору института. Все материалы по вакцине у него. Меня интересует совсем другое: почему вы, решая свои проблемы, запускаете руки в мои дела?

Лернер усмехнулся.

– Не будем пока трогать ваш тряпичный бизнес. По информации ныне покойного лаборанта Топоркова, вы до последнего времени, активно продолжали работы по поливакцине и наверняка, далеко продвинулись в этом направлении. Чтобы внести ясность, я предлагаю сотрудничество и триста тысяч долларов в придачу, за материалы, которые у вас есть на сегодняшний день. Продолжайте работу в институте и будете ежемесячно получать сорок тысяч долларов. Понятно, с предпринимательством в этом случае, вам придется закончить.

Матвеев чувствовал, играть в молчанку дальше нельзя, но принять условия завлаба, значит, предать друзей и, все, созданное им за последние годы.

– Я мог бы сказать, мне нужно подумать или что-то в этом роде, но темнить, не хочу. Единожды украв, кто тебе Лернер поверит?

Завлаб с шумом сдвинул на край стола пивную кружку, заерзал на стуле и, оглядевшись по сторонам, выудил откуда-то из-под себя, папку с бумагами.

– Напрасно Матвеев. Ты почитай, а я ещё кружечку пивка закажу.

Под первым отпечатанным листком, адресованным в Генеральную прокуратуру, стояла подлинная подпись покойного лаборанта Топоркова. По утверждению лаборанта: Матвеев С. Н., осуществляет хищение секретных сведений, касающихся поливакцины, заставляет делать копии лабораторных результатов, а за отказ сотрудничать с ним, обещал убить.

Сергей проглотил слюну. Напечатать, можно, что угодно. Но, подпись?

Вторая бумага представляла собой написанное подчерком Матвеева, согласие передавать материалы по поливакцине израильским спецслужбам при условии, что вознаграждения за предоставленную информацию, будут поступать на расчетный счет в банк СБС-АГРО. Сергею по-настоящему стало не по себе. В фальшивке, указывались точные банковские реквизиты, на которых находились все накопления от совместного с друзьями бизнеса. Резко вскочив со стула, Матвеев попытался схватить Лернера за горло, с одним желанием, задушить его. Бывший завлаб отпрянул в сторону, ловким движением выхватил шприц – тюбик, с каким-то раствором и сделал укол в правую руку Сергея. Тело Матвеева сразу обмякло. Оставаясь в сознании, он потерял дар речи, способность двигаться и застыл, повалившись на спинку стула. Обращая внимание на парализованное состояние Сергея, Лернер пояснил.

– Сергей Николаевич, не переживайте. Глаза и уши у вас в полном порядке, а больше пока и не нужно. Я ввёл вам миорелаксант. Через пол часа чувствительность в мышцах восстановиться, и вы снова будете на ногах. Впрочем, что я вам объясняю. Вы врач. Сидите и слушайте. Информацию Топоркова, обсуждать, особой нужды нет. Лаборант был молодой и глупый. Поэтому, умер рано. Ну, да бог с ним. С вашим письмом сложнее.

Лернер взял в руки бумагу, адресованную израильским спецслужбам от имени Матвеева.

– Как говориться, что написано пером, то не вырубишь топором. Точнее, текст компрометирующего вас письма, составлен с помощью вашей рукописи по поливакцине. При нанесении слов, на обратной стороне бумаги остается мало заметный оттиск. Выбираем нужные буквы и слова, заполняем их чернилами и любое словосочетание готово, в оригинале подчерка. Тем более, вы облегчили эту задачу.

Бывший завлаб пристально посмотрел на Сергея.

– Вы всегда были расточительны и писали монографию по поливакцине на отдельных листах и только на одной стороне. Объяснять подробности, как я узнал ваши банковские реквизиты, не стану. А вот, в вашем появлении в институте, дважды за последнюю неделю, заинтересованность была.

Все, прекрасно сознавая, Матвеев до сих пор не мог шевельнуться, ни проронить, ни слова, находясь под действием миорелаксанта. Лернер взглянул на часы.

– Я вновь предлагаю вам сотрудничество. Поверьте, игра стоит свеч. Не важно, в какой стране, первыми создадут поливакцину. А вот в России, с вашим проектом, будут одни лишь проблемы; если вообще, голову не оторвут.

Сергей удивлёно посмотрел на бывшего завлаба. Не бредит ли?

Лернер пояснил.

– Ваше изобретение, если его внедрить в производство, сломает весь фармацевтический рынок. Тысячи заводов по изготовлению антибиотиков, противовирусных препаратов, обанкротятся. Миллионы людей останутся без куска хлеба. Вам это надо, Матвеев? Но, имея в руках поливакцину, те же лекарственные короли, с готовностью выложат миллиарды долларов, только за то, чтобы поливакцина не существовала. Впрочем, всё это в перспективе, для достижения которой, в отличие от вас, у меня есть средства.

Лернер сверил время.

– Вскоре вы снова обретете возможность говорить и размахивать руками. А посему, спешу раскланяться. Чтобы у прокуратуры не ослабевал к вам интерес, сегодня на ваш расчетный счет перечислю 5 тысяч долларов, в знак примирения. А, со своей коммерцией, заканчивайте. Вы мне нужны в другом деле. Тогда, в Лужниках, вы выкрутились. В следующий раз, может не повезти.

Матвеев, силясь хоть что-то сказать, прохрипел.

– Какая же ты дрянь.

Лернер осторожно подошел к Сергею, вытащил из его кармана диктофон, покачал головой и заторопился к выходу.

– Визитку оставляю на столе. И не делайте глупостей, Сергей Николаевич. Позвоните.

Когда к Матвееву вернулась способность двигаться, он покинул Новый Арбат и вскоре прибыл на Цветной Бульвар, там на одной из скамеек его ждали друзья. Выслушав Сергея, Алексей потянулся за сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить отсыревший табак.

– Ну и денёк. Захочешь повеситься, и то не удастся. Веревка гнилой окажется или крюк не выдержит.

Матвеев рассмеялся.

– Что за похоронное настроение? Мы ещё пободаемся. Нужно срочно созвониться с Исмаилом и пусть отправляет товар морем до Новороссийска. Этим завтра, займется Талызин. Немного потеряем, зато не всё. И ещё.

Сергей обратился к Стенину.

– Как это ты, дверь не сберег? Сидишь, молчишь, нос повесил, Аника-воин.

Виктор сжал кулаки, сморщился, словно ему наступили на любимую мозоль.

Дверь я уже поставил, железную. Дорогая, черт! Если начнут взрывать через день, разорюсь в два счёта! С твоим бывшим завлабом, Матвеев нужно кончать.

Стенин, как всегда предпочитал решать проблемы без всяких обходных маневров.

– Давай, убьем Лернера. Я согласен взять грех на душу и нанять киллера. Мне это будет дешевле, чем каждый день вставлять новую дверь.

При других обстоятельствах, Матвеев оставил бы без внимания слова Виктора, но сейчас, когда всё созданное ими, могло в одночасье развалиться, было не до шуток.

– Ладно. Остынь. Спецслужбы и прокуратура, спят и видят, чтобы мы сделали неверный шаг. Но меры предосторожности принять необходимо и срочно. Сегодня всем отдыхать, а завтра рванем в Малаховку. Вывезем на временное хранение к Виктору на квартиру, все самое ценное, да и мне, кое-что нужно забрать.

Сергей имел ввиду материалов по поливакцине, хранившиеся на даче.

На следующий день, Матвеев и Алексей, быстро добрались по Ленинградскому проспекту до Белорусского вокзала, свернули налево и на пересечении Лесной и Новослободской улиц, остановились, заметив ожидающего на тротуаре Стенина.

– Вы что, через Стамбул ехали? Целый час здесь торчу. Хоть кальян раскуривай.

Виктор острил со свойственным только ему пафосом, словно и не было никаких проблем последних дней, а поездка в Малаховку, сродни возвращению в беззаботную юность под кроны вековых сосен…

– За нами хвост.

Талызин минут пять наблюдал, как джип Тойота, повторяет на дороге все маневры жигулей.

– Вижу. Не слепой.

Матвеев и не пытался оторваться от иномарки. Напротив, даже остановился на Смоленской площади купить сигарет, наблюдая с ухмылкой, как Тойота притулилась прямо перед входом высотки Министерства Иностранных Дел, откуда её сразу стали выпроваживать бравые московские гаишники. Продолжив путь, иномарка почти в плотную, едва не задевая бампер, приблизилась к жигулям. Больше всех это раздражало Стенина. Время от времени он оборачивался и недружелюбным жестом показывал средний палец правой руки, выказывая находившимся в Тойоте пренебрежение, в лучших традициях американского хамства. Свернув в Малаховку, жигули попали в автомобильную пробку, протяженностью несколько километров. За последнее десятилетие богатая публика освоилась в Подмосковье, нарушив тишину и покой этих мест. Где раньше сновали редкие автомобили, сейчас, рыча сто сильными моторами, двигалась вереница дорогих иномарок, утробно перекликаясь клаксонами и подмигивая фарами; злясь, друг на друга, за чехарду на дороге, за то, что кто-то посмел кроме них ехать в попутном направлении.

Неприятельский джип, отчаянно сигналя и включив полный свет, пытался вырваться из потока машин и нагнать пятерку. Тойота рыскала с дороги на обочину, неудачно совершила обгон, закрутилась и, зацепив серебристый Понтиак, сорвалась в кювет, откуда без посторонней помощи выбраться, было невозможно. В зеркале заднего вида Матвеев видел, из Понтиака вышли четверо крепко сложенных парней и, раскинув пальцы веером, полезли в придорожную канаву, где на боку лежала Тойота. Чем всё закончилось, Сергей не видел.

Теперь, когда Лернер наверняка знал местонахождения дачи Стенина, смысл эвакуации был понятен всем. Грузились быстро. Оргтехнику, бумаги, имеющие отношение к бизнесу, небольшой сейф с печатями и штампами, все компактно уложили в багажник жигулей, примерно минут за десять. Дипломат с материалами по поливакцине Матвеев положил под водительское сиденье и, усаживаясь за руль, вручил Стенину увесистую монтировку.

– Держи. Будет возможность отличиться. За нашу безопасность и дипломат отвечаешь лично. Хороший Лернер – мёртвый Лернер. Или я не прав?

Виктор, вспомнив свое предложение расправиться с бывшим завлабом, утвердительно кивнул.

Обратно в Москву, выбирались окольными путями, через Быково; выехали на автостраду Москва – Челябинск, пересекли МКАД, и по Волгоградскому проспекту направились к Рижскому вокзалу. Хвоста не было. На всякий случай, возле Марьинского универсама, свернули налево, на мало приметную Палиху, откуда до Лесной улицы, где проживал Виктор, было рукой подать. За сохранность вещей, вывезенных с дачи, впредь можно было не беспокоиться. Стальная дверь в квартире Стенина, плюс охранная сигнализации выведенная на пульт вневедомственной охраны, являлись надежным заслоном против любых злоумышленников.

– Матвеев. Мы что, до конца жизни от Лернера бегать будем?

Вопрос Виктора прозвучал, как упрёк. Сергей и сам понимал, неприятности последних дней связаны с ним, и от того, как скоро он найдет выход из создавшейся ситуации, зависит благополучие всех.

– Я кое-что придумал, пока ехали из Малаховки. Обойдемся без мордобоя, но повоевать придется. Сыграем на опережение.

Талызин рассмеялся.

– Понимаю. Пока Лернер ушами хлопает, продадим поливакцину за миллион долларов, тем же американцам, а сами разбежимся в разные стороны. Стенин, проторенной дорогой, в Красноярск свалит. ГРЭС себе прикупит. Ну а мне, остается, Аленку на шею и первым самолетом в Якутию; у эвенков в чуме отсидеться до лучших времен.

– Да пошёл, ты.

Неожиданно для всех, Матвеев схватил Алексея левой рукой за плечо, собираясь нанести удар. Виктор отреагировал моментально. Упреждая драку, он навалился на Сергея и вместе с ним упал на газон. Талызин также оказался на земле, но он вцепился в Стенина, пытаясь вырвать из его рук монтировку.

– Не отдам!

Виктор, которого теперь одновременно удерживали Матвеев и Алексей, сам оказался на лопатках. Стенин сопротивлялся, кричал, заглушая своим басом, все другие звуки в радиусе трёх сот метров.

– Всё, хватит.

Сергей отпустил Виктора, и, вставая на ноги, помог подняться Талызину.

– Поехали на Тверскую. Там всё и обсудим.

В баре Охотник, как всегда было уютно. Ненавязчивая музыка, приветливый персонал – все это располагало к задушевной беседе. За чашкой кофе Матвеев предложил план устранения Лернера – Шейнкмана, без применения физического насилия.

– У меня есть визитка Лернера и телефон. Живет он, в Национале. Необходимо, чтобы в определенное время завлаб оказался в своем номере. В этом, весь фокус.

Стенин внимательно слушал Матвеева и заранее знал, как нужно действовать.

– Ну, ты Серега, голова! Всё ясно, без переводчика. Выслеживаем Лернера. Я, прорываюсь к этому уроду в номер и монтировкой его по башке, как обещал: раз, два и никакого физического насилия с его стороны в наш адрес больше не последует.

Сергей, улыбаясь, посмотрел на Виктора.

– Давай попробуем решить проблему иначе, а твое предложение оставим, как запасной вариант. Я звоню Лернеру и говорю, что согласен сотрудничать и договариваюсь о встречи; скажем завтра в восемь вечера. К этому времени, ему в номер нужно каким-то образом, подбросить несколько граммов любого наркотика. Естественно, ни на какую встречу я не иду, но мы в свою очередь, делаем звонок в милицию. Дескать, гражданин Израиля, некто Шейнкман, хранит в номере запрещенное психотропное зелье, например, в ванной комнате. Звонок будет анонимный, но думаю, следопыты в погонах, клюнут на нашу приманку и тогда бывшему завлабу будет не до нас и скорее всего навсегда. Нужно решить, кто и как доставит порошок Лернеру в номер.

Соглашаясь с планом Матвеева, Алексей вызвался достать наркотик.

– Недавно, один оптовый покупатель кожи из Киргизии, предлагал мне несколько граммов любой дури. Эту проблему, беру на себя.

Стенину было поручена доставка наркотика непосредственно в номер гостиницы. Понимая важность возложенной на него миссии, Виктор заверил, он не подведет.

– Договариваюсь с проституткой. Их полно крутятся на Тверской. Даю ей долларов двести и говорю, одному пижону, в номер, необходимо подбросить диктофон по просьбе жены. Не сомневаюсь, для профессиональной проститутки, любая гостиница в Москве, как дом родной. Хоть атомную бомбу под кровать положит. Только плати.

Матвеев вздохнул.

– Слышала бы тебя сейчас твоя Надежда. Или ты смелый, покуда твоя жена с туристами на неделю в Европу улетела?

При других обстоятельствах, Стенин от души поскандалил бы с Сергеем, отстаивая свою репутацию, но сейчас был не тот случай.

– Ты за своей бабой лучше следи. Доктор хренов. Изобрел черти что. Теперь расхлёбывай.

– Виктор, ну за чем же так?

Алексей прижал к столу своей ладонью кулак Матвеева, видя, как напрягся Сергей; ещё секунда, ещё одно обидное слово и не миновать беды.

– Все, все мужики, все. Закончили.

Талызин грудью лег поперек стола, разделяя враждующие стороны.

– О любимых женщинах поговорим после победы.

Отставив чашку кофе, Сергей поднялся.

– На сегодня всё. Свяжусь с Лернером и сообщу, что на встречу согласен.

Многого тогда ещё не знали ни Матвеев, ни Алексей, ни тем более Стенин. Два месяца назад, бывший завлаб установил настоящую слежку за Сергеем и за его друзьями. Роковой ошибкой для всех явилось давнее знакомство Талызина с киргизом Нуреком, при помощи которого, Алексей удачно реализовал партию дубленок. Именно Нурека, главаря преступной киргизской группировки в столице, Лернер посвятил в план присвоения поливакцины. Компаньоны были осторожны в общении. Заключив сделку, Шейнкман оплачивал киргизу всё, чтобы знать каждый шаг Матвеева и его друзей.

Дома, Сергея ждал неприятный сюрприз.

– Это тебе.

Людмила отдала мужу повестку из прокуратуры и, не задавая лишних вопросов, стала собирать на стол. Матвеев обнял жену, и нежно придерживая ее за талию, поцеловал.

– Без паники, солнышко мое. Я не хотел говорить. В институте убили лаборанта. Он раньше со мной работал. Обыкновенный малый. Трудился за гроши, и ничего плохого, я за ним не замечал. Сейчас вызывают всех, кто в последнее время с ним встречался.

Переводя разговор на чисто домашние проблемы, Матвеев поинтересовался.

– А где твои родители?

Людмила улыбнулась.

– Радуйся муж. Где им быть? На даче. Домой вернутся только завтра вечером.

Сергей отставил чайник, взял жену на руки и понес в спальню. Стресс обостряет чувства и ни о чем кроме любви, думать в эти минуты не хотелось. Упав на не расстеленную кровать, Матвеев склонился над Людмилой, воспринимая головокружение, как издержку вестибулярного аппарата, не успевающего справляться с эмоциональным взлётом. Спустя время, укрыв спящую жену одеялом, Сергей вернулся на кухню и набрал номер Лернера. Шейнкман видимо ждал звонка и сразу перешёл к делу.

– После вашей поездки в Малаховку и то, сколько времени вы там находились, я абсолютно уверен, интересующие меня бумаги по поливакцине у вас. Поверьте, я устал гоняться за вами по всей Москве.