Орхидея с каплей крови
– Он признался в этом?
– Нет.
– Тогда следует исходить из того, что её принёс не он.
– А кто же?!
– Вот это и следует выяснить.
– Уж не предлагаешь ли ты мне послать оперов бегать по цветочным лавкам? – покосился он на неё подозрительно.
Она кивнула.
– С ума сошла! – возмутился он. – У нас и так людей не хватает.
– Но ведь нужно выяснить, кто принёс растение в дом.
– Я не вижу в этом никакого смысла. Если тебе приспичило, то и выясняй!
– Хорошо, – согласилась она. – Тогда вернёмся к ключам.
– Чего к ним возвращаться-то?
– Ключей было трое.
– Ну, было, – неохотно согласился Наполеонов.
– Вы обнаружили третий комплект ключей?!
– Успокойся ты ради бога, всё мы обнаружили.
– Где они сейчас?
– У нас.
– Их надо немедленно исследовать.
– На предмет чего?
– Всесторонне!
– Исследуем, – флегматично пожал плечами следователь.
– Дело об убийстве Савельевой раскрыто?
– Знаешь же, что нет! Но оно не закрыто. Маньяка ищут.
– Ты уверен, что это маньяк?
– Серийник это, успокойся. Все убитые работали домработницами. Женщины изнасилованы и убиты, но ничего из их вещей не тронуто, даже телефоны и деньги на месте.
– И ключи?
– И ключи! Что ты к этим ключам прицепилась?
Она не ответила, вместо этого попросила:
– Шура, дай мне посмотреть фотографии с места преступления.
– Ещё чего! – фыркнул он. – Может, тебе ключи… – и сам себя оборвал: – Тьфу ты с этими ключами! Прилипли к языку.
– Не надо было лизать их на морозе.
– Чего? – переспросил он, потом сообразил и рассердился: – Издеваешься?
– Нет, помочь хочу.
– Кому? Убийце Шафардину!
– В первую очередь тебе, – сказала Мирослава, – Шафардину, конечно, тоже.
– Благодетельница, – проворчал он, – прямо новая мать Тереза. – Но фотографии достал из ящика стола и шлёпнул перед ней: – На, смотри! Полюбуйся, кого ты защищаешь.
– Спасибо, Шурочка, – обрадованно воскликнула Мирослава и стала внимательно рассматривать фото.
Невольно она задержала взгляд на фотографии Влада Шафардина.
– Что, новоиспечённый вдовец приглянулся? – язвительно прокомментировал Наполеонов.
– Шура! Тебе не показалось странным выражение его лица? – спросила Мирослава.
– Что в нём странного? – Он придвинулся поближе и тоже стал рассматривать фото.
– Я ни разу не видела, чтобы в лице было столько страдания, – вырвалось у неё.
– Зря ты, Славка, расчувствовалась! Он же артист! Чего ты хочешь? – пожал плечами Шура.
– Насколько мне известно, он стриптизёр.
– Всё равно артист!
– Не скажи, он не играл Гамлета или короля Лира. А так выразить страдание одним только выражением лица, может быть, было под силу Смоктуновскому, но никак не стриптизёру.
– Много ты понимаешь в стриптизёрах, – подмигнул ей Наполеонов.
– Шур, я не верю, что это он.
– Верю, не верю, ты ещё на ромашке погадай!
– На ромашке не буду, – сказала она, – а вот на орхидее попытаюсь.
– Ну-ну, иди, гадай.
Мирослава, ничего не ответив, направилась к двери.
На пороге он окликнул её:
– Нам удалось договориться с нотариусом.
– Вот как? – тотчас обернулась она. – Что же?
– Гурьянова незадолго до смерти составила завещание. – Наполеонов сделал многозначительную паузу.
– Шура! Не тяни! Что там?
– Она завещала всё своему законному супругу Владу Шафардину. Чего и следовало ожидать, – триумфально заключил Наполеонов.
– Но преступник мог этого не ожидать, – загадочно проговорила она и скрылась за дверью.
– Что ты хочешь этим сказать? – воскликнул он, поднялся со стула и бросился за ней, но передумал: – Достала своими загадками. – Про себя он подумал: «Если у неё есть что сказать, сама скажет».
Мирослава тем временем подумала, что неплохо было бы поговорить с Легкоступовым. Сначала она хотела просто позвонить ему, но потом решила зайти. Однако столкнулась с ним на выходе.
– Валера! – крикнула она.
– Валерьян, – машинально поправил он.
– Извини, Валерьян. Я к тебе!
– Ко мне? – удивился фотограф.
– Да, мне нужно с тобой поговорить, не возражаешь?
Он сделал кивок, который она расценила как согласие. Взяв его под руку, сказала:
– Давай спустимся в кафе здесь у вас за углом.
Он снова кивнул.
Так как Легкоступов был в куртке, детектив решила, что он направляется куда-то по делу, и заверила:
– Я тебя надолго не задержу.
– Может, лучше поговорим в вашей машине? – предложил он.
– Если хочешь, то конечно, – не стала возражать она.
Вскоре они сидели в салоне её «Волги».
– Если честно, то у меня к тебе только один вопрос.
– Какой? – к её удивлению, он покраснел.
«Я что-то сделала не так? – удивлённо подумала она. – Может, слишком близко села?» Мирослава отодвинулась и заметила, что парень вроде бы успокоился.
– Короче, – не стала терять она времени, – ты делал снимки на убийстве Жанны Гурьяновой.
– Да.
– Это не вопрос, – усмехнулась она, – это утверждение.
Он посмотрел на неё удивлённо.
– Извини, Валерьян, скажи мне, пожалуйста, Влад Шафардин, парень, у которого убили жену, видел, что ты его снимаешь?
– Какое там! – отмахнулся фотограф. – По-моему, он вообще ничего вокруг себя не видел.
– Ты уверен?
– Моё чутьё фотографа ещё ни разу меня не обманывало, – гордо заявил он.
– Я тоже так думаю, – проговорила Мирослава, думая о своём.
– Спасибо, – с искренней признательностью произнёс он.
– Тебя куда-нибудь подвезти? – спросила она.
– Нет, не надо, – выдавил из себя Легкоступов, хотя ему очень хотелось, чтобы она увезла его куда-нибудь. Куда именно, не важно. – У меня ведь есть своя машина, – проговорил он чуть слышно.
– Извини, забыла, – она шлёпнула его по коленке, – ну, тогда пока.
Он на ватных ногах выбрался из салона и направился в сторону, противоположную той, в которую должен был идти.
«Какая-то странная у него сегодня походка», – подумала Мирослава, но тут же выбросила фотографа из головы и тронула машину с места.
Глава 11
– Морис, – проговорила Мирослава в трубку, как только Миндаугас отозвался, – ты выехал из дома?
– Да, уже въезжаю в город. Где мы встретимся?
– Встретимся позднее. Ты пока начинай обходить свою часть района, как мы и планировали. А я свою. Кто первый освободится, тот и позвонит.
– Выходит, что мои надежды не оправдались? – усмехнулся Миндаугас.
– Какие ещё надежды? – не сразу поняла она.
– На то, что друг Шура выделит нам в помощь оперов.
– Я тебе сразу сказала, что можешь не рассчитывать на его щедрость.
– Но вы рассказали ему?
– Естественно.
– И он?
– Обозвал моё предположение пустой затеей. Всё, хватит вести разговоры, давай работать.
Мирослава отключила связь, а Морис, слушая короткие гудки, подумал о том, так ли уж не прав Наполеонов, сочтя бесполезным занятием опрос сотрудников цветочных магазинов.
Мирослава придерживалась противоположного мнения, иначе она просто не взялась бы за эту работу. Она упорно обходила один цветочный магазин за другим, предъявляя продавцам и курьерам фотографии Жанны Гурьяновой и Влада Шафардина. В нескольких магазинах рядом с домом Жанны опознали Влада и подтвердили, что он довольно часто покупал у них орхидеи.
– Он всегда покупал их сам?
– Да, – ответили ей.
– И ни разу не использовал курьерскую службу доставки?
– Нет.
– Когда он покупал орхидеи в последний раз?
И так в каждом магазине. В результате выяснилось, что Шафардин покупал орхидеи в последний раз за шесть дней до убийства Жанны. Уже направляясь к выходу последнего из магазинов, которые она должна была обойти, Мирослава увидела пробегающего мимо неё курьера. «Этого я не опрашивала», – промелькнуло у неё в голове, и она крикнула:
– Молодой человек, подождите, пожалуйста.
Он обернулся, посмотрел на неё несколько удивлёнными глазами и обронил с улыбкой:
– Вы вроде тоже не очень старая.
– «Гранд мерси за комплимант!» – ответила Мирослава словами несравненной Прони Прокоповны из фильма «За двумя зайцами». – Мне нужно с вами поговорить.
– Я очень тороплюсь. У меня машина сломалась, так что я сегодня…
– Я довезу вас, куда вам нужно, – ответила Мирослава, – пойдёмте, моя машина рядом.
Он не заставил себя упрашивать. Когда они оказались в салоне, он назвал адрес. Потом проговорил:
– Ничего машинка, бегает, хотя по нынешним меркам старушка.
Мирослава кивнула. Она не собиралась объяснять всем и каждому, что под капотом её «Волги» давно стоит содержимое, которое даст фору при необходимости самому быстрому современному автомобилю.
– Меня зовут Мирослава. А вас?
– Артём.
Детектив решила не терять времени и задать свои вопросы курьеру, пока они добирались до нужного ему места.
– Скажите, вы когда-нибудь доставляли орхидеи или другие цветы по адресу… – Мирослава назвала адрес Жанны.
Курьер задумался и покачал головой:
– Нет, в этот дом я не носил цветов. Но не так давно доставлял заказ через дом от названного вами, и не орхидеи, а каллы.
– Жаль. – Тут по лицу парня Мирослава догадалась, что он что-то вспомнил, и спросила: – В тот раз что-то было не так?
– Да нет. Просто когда я проезжал мимо дома, о котором вы спрашиваете, там сильно лаяла собака, просто из шкуры выпрыгивала. Я, честно говоря, даже немного струхнул и прибавил шагу.
– Вы шли пешком?
– Машину я оставил как раз недалеко от этого дома, так как там, как всегда зимой, затеяли ремонт, вскрыли асфальт. Прорыв теплотрассы.
– И это всё? – детектив очень постаралась, чтобы парень не расслышал ноток разочарования в её голосе.
– Там ещё бомж какой-то был, – почему-то смутился парень.
– Где там? – сразу заинтересовалась Мирослава.
– В арке.
– Что он там делал?
– Я не рассматривал, скорее всего, нужду справлял.
– Когда вы шли обратно, он был всё ещё там?
– Скорее всего, нет, по крайней мере, я его не заметил. Хотя, честно говоря, я не приглядывался, торопился поскорее дойти до своей машины.
– Спасибо вам большое, – сказала Мирослава, – не могли бы вы мне оставить свой телефон?
– Зачем? – насторожился он.
– В том доме, о котором я вам говорила, примерно в то время, что вы доставляли цветы по другому адресу, было совершено убийство.
– Я что-то слышал об этом, – проговорил он и добавил: – Мне не очень-то хочется иметь дело с полицией.
– Вам и не придётся иметь с ней дела, – утешила его детектив. – Просто, возможно, вас попросят подтвердить, что вы заметили в арке, как вы говорите, бомжа.
– И больше ничего? – спросил он.
– Больше ничего, – заверила она его.
– Тогда ладно. – Он продиктовал ей цифры своего телефона.
– Если хотите, – предложила она, – я подожду вас и доставлю обратно к магазину или куда вам ещё надо.
– Мне вообще-то надо в сервис, – смутился он, – там моя машина. Я заехал утром, но они велели приехать позднее. Думаю, что сейчас всё готово. Но я доберусь на такси. Спасибо вам.
– Пока не за что, – улыбнулась она, – вы бегите, Артём, а я подожду.
Он не стал больше препираться и, открыв дверь машины, кинулся со всех ног к дому, в который должен был доставить цветы.
Не было его минут восемь. Забравшись в салон, он спросил:
– Я не очень долго?
– Совсем нет, – заверила его она.
– А я, честно говоря, – признался он, – думал, что вы уже уехали.
– Я же обещала.
Он уловил в зеркале отражение её укоризненного взгляда и пробормотал, смутившись:
– Мало ли. Может, у вас свои дела.
– Дела у меня свои, – улыбнулась она в ответ, – но плюс у меня ещё имеется одна прескверная привычка.
– Какая же? – полюбопытствовал он.
– Я сдерживаю данные обещания. – Она подмигнула ему в зеркале, и парень облегчённо рассмеялся. Эта девушка была явно старше его, но было в ней что-то такое, чего не было в его ровесницах. И это нравилось ему. Хотя, конечно, мысль о том, чтобы завести знакомство с ней, ему даже не пришла в голову. Он принял её за птицу высокого полёта. И даже смутно заподозрил в том, что она служит в полиции.
Мирослава остановила «Волгу» прямо у ворот автосервиса. И когда он уже собрался выйти, спросила:
– У тебя новая машина?
– Какой там, – откликнулся он.
– А как тебе этот сервис? – она кивнула на открытые ворота.
– Как вам сказать, – замялся он, – но ремонтироваться-то где-то всё равно нужно.
– Ты на память не жалуешься? – неожиданно для него спросила она.
– Вроде нет, – растерялся он, не понимая, куда она клонит.
– Тогда запоминай телефон.
– Чей?! Ваш?!
– Нет, одного классного мастера Иннокентия Колосветова, он работает в автосервисе на улице Кругловой, 28. Впрочем, обойдёшься без номера телефона, просто подъедешь туда и спросишь Иннокентия. Ему скажешь, что ты от Мирославы Волгиной.
– Спасибо! – просиял курьер и, быстро выскользнув из машины, направился к воротам. Неожиданно вспомнив, что не попрощался, обернулся и помахал ей рукой. Но «Волга» уже сорвалась с места.
Мирослава придерживалась той точки зрения, что, делая людям добро, приносишь пользу и себе тоже, к тому же никогда не мешает расширить круг знакомств, и неважно, за счёт шишки из полиции или неприметного с виду курьера из цветочной лавки. В зависимости от ситуации при её-то профессии любой из них может пригодиться. А если даже и нет, то пусть человеку будет оказана услуга просто так, по доброте душевной. Отъехав от сервиса несколько метров, Мирослава прижалась к бровке и позвонила Морису.
Он отозвался сразу:
– О! На ловца и зверь бежит!
– У тебя что, есть новости? – спросила она.
– Есть, – ответил он, – но только боюсь, что они вам не понравятся.
– Почему?
– Потому что эту орхидею в день своей гибели Жанна купила себе сама.
Мирослава присвистнула:
– Вот чёрт! Я об этом даже не подумала.
– Могу вас успокоить только тем, что об этом, скорее всего, не подумал никто.
– Меня это не утешает.
– Меня, если честно, тоже.
– Ты уверен, что орхидею купила сама Гурьянова?
– На сто процентов. Но если у вас остаются сомнения, можете подъехать и сами переговорить с продавцом.
– Нет, Морис, я вовсе не собираюсь перепроверять твою работу.
– Куда мне подъехать?
– Подъезжай к дому Гурьяновой, я тоже направляюсь туда.
Мирослава приехала первой. Она остановила «Волгу» вблизи арки, сама нырнула в полутёмный вход.
Морис подъехал минут через пять, припарковал «БМВ» рядом с машиной Мирославы, выбрался из салона и позвал негромко:
– Вы где?
– В арке. Иди сюда. Только неспешно.
– Я крадучись, на цыпочках.
– Не до такой степени, – донеслось до него.
Он вошёл в арку и направился в сторону Мирославы, стараясь наступать на её следы.
– Я не это имела в виду, – усмехнулась она, – за прошедшие дни здесь прошёл не один человек, и если были следы, которые могли бы нас заинтересовать, то их давно затоптали.
– Что же тогда вы здесь ищете?
– Один из курьеров сказал мне, что вроде бы видел в этой арке бомжа.
– Экая невидаль.
– Не в этом дело! Курьер предположил, что бомж где-то здесь помочился.
Морис фыркнул:
– Вполне возможно, ведь у бомжей нет биотуалетов.
– Зря иронизируешь. Лучше ищи.
– Чего?
– Следы мочи.
– Зачем?
– Хочу, чтобы Незовибатько выделил из неё ДНК.
– Что это нам даст?
– Если мы найдём этого человека, то сможем спросить его, не видел ли он здесь кого-то постороннего.
– А если мы не найдём этих следов невооружённым взглядом?
– То я всё равно хочу попросить Шуру отправить эксперта сюда со мной.
– Тогда не будем терять время даром. Вы езжайте к Наполеонову. А я…
– А ты?
– Пойду, пообщаюсь с местными бомжами без предъявления им анализа ДНК.
– Ты надеешься их найти?
– Попытка не пытка, как говорите вы, русские.
– Морис! Ты католик? – неожиданно спросила она.
– Это-то тут при чём? – изумился он.
– Я где-то прочитала, что один известный и уважаемый журналист одну из причин отставания России видит в том, что она не приняла католичества.
– Весьма спорный вопрос. На Западе тоже далеко не все католики.
– Какова же, по его мнению, вторая причина?
– Большевики, – вздохнула Мирослава.
Морис хмыкнул:
– Вторая причина не помешала коммунистическому Китаю стать великой державой.
– Тоже верно, – согласилась Мирослава.
– Тогда я пойду? – спросил Морис.
– Иди.
Сама она, не оборачиваясь, направилась к выходу из арки, завела машину и поехала к следователю. По пути она всё-таки набрала номер его сотового.
– Ну-у, – промычал он вместо приветствия.
– Шур, это Слава.
– Вижу, не слепой, – проговорил он, имея в виду высветившийся номер её мобильного.
– Мне нужно срочно переговорить с тобой.
– Говори.
– Лично, – и добавила: – Это очень важно.
– Ладно, подъезжай, я на месте, – сдался он.
Войдя в кабинет следователя, детектив сразу же сообщила ему о проделанной работе.
Больше всего Наполеонова порадовало то, что орхидею, найденную рядом с телом жертвы, купила она сама.
– Вот видишь, – торжествовал он, – никто не приносил этого цветка. А это значит, что она никому дверь не открывала!
– Но кто-то всё-таки проник в квартиру. Теперь осталось только выяснить, кто и как.
– Ржунемогу, – ответил он ей.
– Вы исследовали ключи, которые принадлежали домработнице?
– Нет ещё, но я уверен, что если мы на них и обнаружим чьи-то следы, то только Жанны Гурьяновой. Именно она последняя держала их в руках.
– Я не обладаю твоей уверенностью, – отмахнулась от него Волгина.
– Могу поделиться с тобой по-братски, – весело предложил он.
– Шура! Кроме шуток!
– Не шипи! Сама знаешь, сколько у экспертов работы. Ключи ждут своей очереди.
– Почему так долго?
– Потому что не вижу повода спешить! Есть материалы, требующие незамедлительного исследования.
– Хорошо, – отмахнулась она, поняв, что спорить с ним бесполезно. И попросила: – Отпусти со мной Афанасия Гавриловича.
– Это ещё зачем? – удивился он.
И тут она рассказала ему о том, что в день убийства Гурьяновой курьер, проходивший мимо, заметил в арке силуэт человека.
– У курьера было видение, – хмыкнул Наполеонов.
– Шура! – прикрикнула она на него.
– Что Шура?! Что ты там хочешь найти?
– Курьеру показалось, что этот человек там мочился.
– И что?
– Нам нужно найти этого человека.
– Зачем?
– Затем, что он находился там либо в момент убийства Жанны, либо сразу после него.
– Погибели ты моей хочешь! – закричал Наполеонов, схватился за голову, вскочил со стула и забегал по кабинету.
Мирослава спокойно сидела на стуле и ждала, пока Наполеонов выдохнется. Наконец и он шлёпнулся на стул и сказал:
– Вот тебе моё последнее слово: если ты сама уговоришь Незовибатько на свою авантюру, то я возражать не стану. Это надо же, – хихикнул Наполеонов, – чего удумала, искать следы мочи бомжа. Держите меня семеро!
Мирослава поблагодарила друга детства за проявленное понимание и отправилась к эксперту.
Увидев её, Незовибатько обрадовался:
– Славушка! Какими судьбами?
– Афанасий Гаврилович, – проговорила она виновато после того, как поздоровалась с Незовибатько, – я к вам по делу.
– Без дела разве же я дождусь такой радости, – проговорил он делано сокрушённо. И уже серьёзно спросил: – Выкладывайте, что там у вас припасено в загашнике.
Мирослава коротко, но не упуская необходимых деталей, рассказала ему всё, что считала нужным.
– Если вы просите, Славушка, то конечно, посмотрим, что там наделал этот бомж, – ответил ей эксперт.
Исследовал пространство под аркой Незовибатько довольно долго. Мирослава стояла поодаль и не мешала ему.
Наконец он распрямился и сказал:
– Увы, должен вас огорчить, этой территорией пренебрегли даже кошечки и собачки.
– То есть? – вырвалось у Мирославы.
– Никаких недавних меток.
– Значит, тот человек просто стоял здесь и ничего не делал, – вздохнула Мирослава.
– Чего не знаю, того не знаю, – ответил эксперт-криминалист, – но прошу вас посмотреть сюда, – он указал на одну из досок, небрежно припёртых к стене арки. – Видите, эта доска стоит неровно, точно её кто-то или специально трогал, или задел случайно. Лично я склоняюсь ко второму варианту.
Мирослава внимательно слушала эксперта, пытаясь понять, что же необычного в этой доске. Незовибатько посвятил фонариком, что-то уцепил пинцетом и сунул в пакетик. Мирослава решила пока молчать.
– Теперь, я думаю, всё, – проговорил Незовибатько, – везите меня обратно.
В это время зазвонил телефон Мирославы, и она выскочила из арки.
Звонил Миндаугас.
– Вы где? – спросил он.
– Возле арки.
– Вы всё ещё не уехали или вернулись?
– Вернулись. Мы с Афанасием Гавриловичем. Сейчас обратно поедем в управление.
– Подождите меня!
Мирослава не успела ничего ответить, как Морис отключился. Она уже собралась ему перезвонить, как он появился из-за угла дома.
– Здравствуйте, Афанасий Гаврилович, – направился он к эксперту.
– Привет, привет! – ответил тот.
– Вы уж нас извините, – проговорил Морис, – но я тут вам ещё работу нашёл.
– Что у тебя? – спросила Мирослава.
– Да вот, – Морис потряс пакетом, который был у него в руках, – пообщался со здешними обитателями подворотен и за небольшую мзду собрал материал для ДНК.
– Что ж, посмотрим, что за материал, – проговорил Незовибатько.
Наполеонов, узнав о том, что благодаря стараниям детективов у экспертов увеличился объём работы, только рукой махнул. Морис, чтобы поднять ему настроение, съездил в ближайшую кулинарию, и вскоре все пили чай с пирожками, которые закусывали пирожными. Миндаугас ради дела скрепя сердце принимал участие в этом лукулловом пире. За результатами экспертизы Незовибатько велел подъехать на следующий день.
– Развели самодеятельность, – не удержавшись, проворчал Наполеонов.
Глава 12
Результат экспертизы поставил Мирославу в тупик и заметно позабавил Шуру.
– Это кусочек от прорезиненного плаща, – сообщил им Незовибатько. – Такие были в середине прошлого века. Короче говоря, сейчас это музейный экспонат.
– Неужели такого даже у твоей тёщи, Афанасий Гаврилович, нет? – хохотнул Наполеонов.
– Моя тёща молодая женщина, – осадил его эксперт.
– Интересно, – обронила Мирослава. Она задумалась о том, кому мог принадлежать этот плащ. Сама она о существовании таких вещей вообще не помнила. По крайней мере, ни у её деда, ни тем более у бабушки такого плаща точно не было.
– Есть и ещё одна вещь, – прервал её размышления эксперт.
– Какая?
– На кусочке с изнанки прилипла шерстинка.
– Кошачья? Собачья?
– Нет, – покачал головой Незовибатько, – волчья.
– Волчья?
– Всё, Славка, ты попала! – возликовал Наполеонов. – Будешь теперь оборотня искать! И запасись серебряной пулей! Говорят, можно из пуговицы её отлить. А иначе ничем вервольфа не одолеть!
– Шура! Угомонись, – сердито посмотрела на него Мирослава и спросила Незовибатько: – Афанасий Гаврилович, что это может быть?
– Я бы предположил волчью шубу или даже скорее куртку, сшитую из волчьей шкуры.
– Никакой фантазии у людей! – махнул на них рукой Наполеонов.
– Сейчас практически никто такие куртки не носит, – заметил Морис.
– А твои денежки вообще тю-тю, – переключился на него Наполеонов, – зря ты спонсировал бомжей. Хотя знаю я вас, частных детективов, – он погрозил пальцем одновременно и Морису и Мирославе, – всё в счёт клиенту впишете.
– Всенепременно, – не стала разочаровывать его Мирослава.
Однако труды Миндаугаса не были совсем уж напрасными. Один из бомжей шепнул ему по секрету, что видел мужика, который высматривал Ирку.
– Какую Ирку? – не сразу понял Миндаугас.
– Ту, которая была в услужении у той женщины, которую недавно убили, её вроде Жанной звали.
– Вы знали домработницу Гурьяновой Ирину Горшкову?
– Фамилии мне их без надобности. Но Ирка была доброй бабой. Её хозяева люди не бедные, так вот, всё, что у них со стола оставалось, она не несла на помойку, как некоторые буржуи зажравшиеся, – глаза бомжа недобро сверкнули, – а рассовывала всё аккуратно по разным пакетикам, то есть всё по отдельности, как людям, а не как свиньям, и нам отдавала. Царство ей небесное! – Бомж искренне вздохнул и перекрестился.
– С чего вы взяли, – спросил Миндаугас, – что тот человек следил именно за Ирой?