– Не знаю… не хочу тебя пугать… Но тот мир, где ты сейчас… Он притягивает всех, кто к нему причастен.
– И я причастна?
– Видимо, да. И еще. Ты ведь не знаешь, кто твой отец?
– Нет, мама не говорила.
– Я тоже не знаю, но, кажется, он оттуда.
Рука с трубкой опустилась.
Вот это да. Вот это новость.
Из трубки доносилось «але, але», и я снова поднесла ее к уху.
– Да, бабуль. Так мама ездила к… нему?
– Нет, у нее была другая цель. С отцом она познакомилась случайно. Или не случайно, я точно не знаю.
– Погоди, а что за цель тогда у нее была?
– Ох. Я только знаю, что она не смогла… У нее не вышло… И перед смертью сказала, что ты должна сделать это…
– Да что сделать-то?
– Должна найти одну вещь. Не знаю точно, как она выглядит, но самое главное…
Разговор прервался.
Я посмотрела на трубку. Ну, так и есть. Кончилась зарядка.
Зато теперь у меня имелась информация к размышлению.
Итак, я оказалась здесь не случайно. Либо колдун этот достопочтенный знал, что я – это я, что моя мама здесь уже была, и затащил меня сюда с определенной целью. Какой? Непонятно. Либо я для них и правда первая попавшаяся девушка, и им нужна поломойка, а я им подвернулась, потому что никто другой просто-напросто подвернуться не мог – тутошний мир притянул меня, если верить бабушке, как магнит железку. Либо все это – просто бред, кто-то развлекается, играет людьми, заставляет искать какие-то предметы, а я всего лишь марионетка в игре.
Но больше всего меня огорошил не поиск некоего таинственного предмета, а то, что здесь, где-то рядом, в этом мире живет мой отец! Ах, как я с самого детства мечтала его увидеть! Иногда хотела, чтобы это был сильный, красивый, мужественный человек, ведь не могла же моя мама полюбить невесть кого! Иногда возникало желание отыскать его во что бы то ни стало и спросить, почему он нас бросил…
И вот мне предоставляется возможность с ним познакомиться. Еще бы только понять, кто это. И как его найти.
Два месяца. У меня есть на это два длинных месяца.
Я положила телефон обратно в сумку. Поиск отца отдвинулся на задний план, потому что жутко захотелось есть. Кари смылся, а я, дурында, не догадалась спросить про ужин. Высунулась наружу, увидела мрачные стены и пустой коридор. Кто-то промелькнул вдалеке, вынырнув из одного ответвления и тут же нырнув в другое. Я хотела было бросится за ним, но испугалась, что заблужусь и не найду свою каморку. Нет уж, подожду до утра.
Вспомнила, что в сумке есть продукты, – я ведь шла из магазина, когда Кари меня… хм… похитил. Пакет молока, булка, сыр. Что ж, вполне сытный ужин.
Поев, стала клевать носом – усталость взяла свое. Решила, пока окончательно не уснула, нырнуть в ванную… пардон, в бочку. Взяла чашу с кристаллом и отправилась на водные процедуры.
Поставила чашу на скамеечку, разделась и погрузила руки до локтей.
Сон тут же как рукой сняло.
Вода в бочке оказалась холодная.
Нет, конечно, я пару раз ныряла в прорубь на крещение, и в холодных источниках купалась, но чтобы мыться… Да еще без мыла! Что ж за изверги тут живут, в самом деле.
Ответ прозвучал в моей голове; злорадно так прозвучал, насмешливо: те, кто не считает женщину человеком.
Пытаясь унять дрожь, все же залезла в холодную воду, поплескалась, потерлась ладошками – они даже на мочалку пожмотились! Так, все. Завтра явлюсь к досточтимому с ультиматумом. Пусть где хочет достает мыло, мочалку и полотенце. И еще шампунь. Представила, как ругаюсь с Руби, и даже улыбнулась. Я вам покажу «не человек».
В этот момент свет в кристалле стал меркнуть, а через несколько секунд погас окончательно. Ничего себе! Вот так, без объявления войны, взять и оставить человека…. ну, пусть даже женщину, в кромешной тьме!
Я, дрожа, вылезла из бочки, поскользнулась на мокром полу и чуть не грохнулась. И что дальше? Обсыхать? Ну уж нет. Пойду завернусь в одеяло!
Да, но куда идти, не видно ж ни шиша! Я стала шарить по стене, пытаясь отыскать дверцу. Наконец нашла и шагнула в комнатку. Баммм! Конечно, забыла пригнуться и налетела лбом на притолоку. Искры из глаз посыпались такие, что никакого света не надо. Вот и еще один повод увидеться с досточтимым. Почему, спрашивается, заранее не предупреждают о выключении электричества (или что у них там)?
С трудом нащупав кровать, я сорвала с нее одеяло и завернулась. И так, кулем, рухнула на жесткое ложе. Одеяло против ожидания оказалось мягкое и теплое. Быстро высушив и согрев мою многострадальную тушку, оно и само каким-то непостижимым образом высохло. Я, уставшая от впечатлений и раздумий, провалилась в черный сон.
Но перед тем, как провалиться окончательно, где-то на грани яви и сна промелькнула мысль, что приходила еще раньше, но нечетко, отрывочно – а ведь я вовсе не удивлена, что попала в другой мир. И еще одна – несмотря на не очень приветливое обращение, низкое социальное положение и убогую комнатенку, мне здесь очень-очень комфортно, как будто я жила здесь, но забыла, и вот вернулась снова.
Хотя, возможно, это было всего лишь частью сна.
4. Доносчик Ули и культурник Алекол
В клетку попадает лишь очень глупая плакша
(семикольцовая поговорка)
Проснувшись, я, не открывая глаз, выпростала руки из-под одеяла и с наслаждением потянулась. Все хорошо, но… Блин, почему так жестко? Предложила себе на выбор несколько вариантов: лежу в палатке, так как пошла в поход; бабушка решила выбить мой матрац и каким-то образом вытащила его из-под спящей меня; свалилась ночью на пол. Ни один меня не устроил.
Я открыла глаза.
Незнакомая комната, низкий потолок, черное одеяло. Ой.
Вспомнила о вчерашних событиях. Ой-ой.
Услышала негромкий брякающий звук. Одновременно кольнуло понимание: в комнате находится посторонний.
Он застыл у двери с подносом в руках. На подносе стояли высокий стакан с какой-то полупрозрачной бледно-розовой жидкостью и большая миска, закрытая крышкой. Крышка мелко позвякивала, издавая тот самый тихий звук. Нетрудно догадаться, отчего вдруг ей вздумалось музицировать – рука парня заметно дрожала, а круглые глаза неотрывно пялились на мою полуобнаженную грудь. Даже в неярком свете кристалла (уже включили, гады) она, должно быть, представляла собой слабоэротическое зрелище. Я окончательно проснулась. Поспешно натянула одеяло. Сказала спокойно, но жестко:
– Иди отсюда.
Парень нервно сглотнул, но не двинулся.
Молодой, невысокий и худощавый, с оттопыренными ушами, темноволосый. В черной робе – фасончиком, как у Кари. Видимо, здешняя униформа.
– Глухой, что ли?
Он помотал головой. Не глухой, значит. Может, больной?
