Четыре сына. Игры со временем
– Тайхар I, Ваше Величество.
– И это действительно наследник Бархиса? – стараясь подавить кипевшее в душе бешенство, чтобы начать соображать хладнокровно, намного спокойнее спросил Айдан.
– Очень похоже на то, – задумчиво изрек Мерод.
– Аргументы?
Прежде чем ответить, герцог Люхтерстейн ненадолго замер, словно пробуя на вкус слова, которые хотел произнести.
– Сложно объяснить, Ваше Величество, – поморщившись, наконец ответил он. – В обществе этого… человека, я находился сравнительно недолго. Но… такой Силы, подавляющей разум, я еще не встречал. Это истинный правитель. И даже если этот Тайхар не родной сын Бархиса, то достойный наследник – точно.
Слова герцога не понравились Айдану – одному из самых сильных магов Эвы. На собрании в Ардале лишь четверо могли померяться с ним Силой. Троих, в число которых входили Кронус и Бонифаций, король Фостэйна одолел бы с небольшими потерями, но одолел. А вот с четвертым пришлось бы хорошенько попотеть. Султан Эссора – на редкость сильный маг. Понял король это, когда оказался вместе с ним на аудиенции у Правителей, обсуждая план защиты Материка. Аура эссорского мага была сильна, как и у многих в стеклянном зале, а вот его связь с астралом отличалась такой изощренностью, какую Айдан не видел никогда. Султан не пользовался магическим алфавитом, король Фостэйна даже допускал мысль, что он ему неподвластен. И именно этот факт мог преподнести ему массу неприятных сюрпризов. Так что Айдан решил относиться к нему с большей осторожностью, чем к остальным.
А теперь появился еще один султан, который, видите ли, очень сильно там кого-то подавляет.
– Знаете, Ваше Величество, я до сих пор не могу забыть то ощущение мощи, которое я почувствовал от фархаров во время нападения на Къюнгонд, – прервал Мерод мрачные мысли короля. – Так вот, в Хасаре это чувство было раз в десять сильнее. Страшно, скажу я вам. Уничтожающе даже.
Айдан нахмурился.
– То есть идти на него войной за оскорбление ты не советуешь? – уточнил король, привыкший доверять своему главному советнику.
– О-хо-хо!.. – саркастично начал было Мерод, но заметив суровый взгляд короля, быстро откашлялся и серьезно ответил: – Однозначно не советую, Ваше Величество.
– Кардаш… – тихо ругнулся Айдан и в замешательстве запрокинул голову, наблюдая за вяло ползущими белоснежными облаками. – И что ты тогда можешь посоветовать? Такой плевок просто так оставлять нельзя.
– Впервые не знаю, что вам предложить, мой король. Это необычный маг. У него даже прозвище есть в народе – Безликий или Многоликий. Вот вы если сейчас меня спросите, как он выглядит, я вам и не отвечу. Потому что не помню.
– Как это?
Герцог Люхтерстейн замялся, подбирая слова.
– Говори, Мерод! – потребовал Айдан в нетерпении.
– Понимаете, Ваше Величество, когда я смотрел на него, его лицо, словно текло…
– Словно что? – переспросил король.
– Оно менялось. Вот на меня смотрит мужчина с голубыми глазами, острым носом, пухлыми губами и шрамом на щеке, а через секунду, глаза становятся зелеными, на носу образуется горбинка, а шрам неведомым образом разглаживается.
– Бред какой-то… – выдохнул король, разворачиваясь лицом к полю пшеницы. – Может быть, он использует артефакт?
– Возможно, – согласился Мерод. – Но магическим зрением я его так и не смог посмотреть.
– Почему?
– Я пробовал. Но чуть не ослеп. Его аура настолько яркая, что мое зрение это выдержать не смогло. Если бы не настойка, которой меня милосердно напоила целительница, то, скорее всего, к вам бы я вернулся слепым. К слову, зрение мое восстановилось в полном объеме лишь два дня назад.
Айдан резко обернулся, уставившись на герцога, как на безумца.
– Не бывает такой ауры! – возмутился король. – Самая сильная аура у фархаров, от нее не слепнут, а уж про людей и говорить нечего.
– А я не уверен, что мы говорим про человека, – выдал Мерод.
– То есть?
– То есть я не знаю, что это такое, Ваше Величество. Даже фархары так не пугают меня, как этот… султан.
Вот теперь пришел черед волноваться королю. Айдан начал нервно ходить вдоль кромки тихо шелестящей травы, по десять шагов меряя пятачок земли туда-обратно. Спрятав лицо в ладони, он неожиданно для себя рассмеялся.
– Прекрасно! – задорно взмахнул рукой Айдан. – И чем же этому созданию не угодили фостэйнские высокопоставленные выродки? Неужели боится, что я могу завоевать его маленький кусок земли? У него же, исходя из твоих слов, прорва Сил. Чего ему переживать?
Пожав плечами, Мерод нехотя произнес:
– Вряд ли, Ваше Величество. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что он конкретно к вам воспылал острой нелюбовью.
Король измучено провел ладонью по лицу.
– Дивные вести ты мне привез, Мерод, дивные.
– Простите, Ваше Величество, какие были, – поник герцог.
– Ладно. Пойдем, – двинувшись в сторону города, устало предложил Айдан. – Нужно отдохнуть. Завтра выдвигаемся в Нуармутье. А с этим Тайхаром разберусь позже. Свяжусь с Правителями. Скажу, что сам активирую в Хасаре кристалл Эрорра. Придется лично к нему наведаться.
– Но они же сами на юге активируют, – напомнил герцог.
– Ты думаешь, они расстроятся, если я предложу? – насмешливо задал король риторический вопрос.
***
Ардал
о. Криста
3038 г.
– Феллон выжжен дотла, савит Кронус, – дрожащими губами отрапортовал савит Ланком.
Облачен он был в мундир насыщенного кобальтового цвета с серебряными петлицами и такими же застежками через всю грудь. Его одежда была чистая, а лицо умыто, но на шее виднелся мазок сажи. Очевидно, маг прибыл «с корабля на бал», да прямо к главе Карающих. Сидя в удобном кресле, уютно расположившись у теплого камина, Кронус тоскливо окинул взглядом нарушителя своего спокойствия. Целый месяц катания по всему западу Материка здорово его утомил. Конечно же, хотелось тишины. Но положение главы Карающих вносило свои коррективы.
Отложив книгу, Правитель приглашающее указал на кресло. Как только маг уселся напротив, Кронус спокойно спросил:
– Кем выжжен?
Смахнув капельку пота с виска, Ланком взволновано ответил:
– Фархарами, гран.
Тяжело вздохнув, Кронус потянулся к бокалу с вином, стоявшему на стеклянном столике рядом.
– Архимаг уже в курсе?
– Да. Я только от него. Савит Бонифаций передал вам это.
Трясущейся рукой Ланком достал из кармана запоминающий кристалл Эрорра и положил на столик. Взяв мутно-белый камень, Кронус толкнул крошечную толику Силы, активировав передатчик.
В воздухе разлился голубой свет. Вбирая в себя цвета, он наконец насытился, спроецировав голову Архимага.
– Кронус, немедленно возвращайся в Вурадех. Ты мне нужен. Срочно! – отчеканил явно взволнованный Бонифаций. – А пока посмотри вот это. Запись свежая, уже переведенная с фархарского.
Лицо Бонифация исказилось, растекаясь по воздуху. Свет вновь закрутился, и уже другая голова предстала пред взором двух магов. Кронус даже подался вперед.
Фархар. Черный, как сама тьма, и с глазами цвета бесконечной Бездны. Брови главы Карающих напряженно столкнулись на переносице. Глаза фархов всегда имели светлый цвет. Этот же был иной. Тиски страха схватили Кронуса за горло.
– Это лишь начало, черви, – прокатился по комнате низкий рокочущий голос. – Пока вы нам не нужны. Лишь то, что сокрыто в недрах нашего Материка. Материка, которого вы отравляете своим мерзким существованием. От вас требуется отдать нам иллира. Мы даем вам год, чтобы отыскать и доставить нам Светлую. Если вы не повинуетесь, стирать вас с лица Эвы мы будем долго и мучительно, пока иллир не окажется у нас. Поторопитесь. Иначе мы уничтожим все ваши страны, а не только маленький городишко. Ищите Светлую, черви.
Изображение погасло. В комнате, несмотря на горящий камин, словно стало холодней.
Кронус откинулся в кресле, пытаясь переварить полученную несъедобную информацию. Теперь стало понятно, кто из фархов изменил Великую Границу. Черноглазый Темный был нагляднее самых красноречивых слов.
Глянув на зеленого от ужаса Ланкома, Кронус как ни в чем не бывало уточнил:
– Насколько сильно выжжен Феллон?
Перепуганный маг перевел стеклянный взгляд на главу Карающих, он словно даже и не слышал вопроса.
– Феллон. Сильно ли выжжен город? – медленнее повторил Кронус.
Не каждый способен выдержать подобные послания сильнейших мира сего. Не зря у руля власти стоят самые стрессоустойчивые люди. Остальные долго там не задерживаются.
– Даже с-стен не осталось, с-савит, словно и не было там никогда ничего кроме п-пепелища, – отчего-то вдруг начал заикаться маг.
– Интересно-интересно… Вы можете быть свободны, савит Ланком.
Как только маг покинул комнату, Кронус активировал переговорный амулет.
– Гирмир, готовь корабль. Возвращаемся в Вурадех.
– Слушаюсь, савит Кронус.
Глава 10
Хвост
Пустыня Фаджар
3038 г.
Огромная черная проплешина диаметром не меньше километра зияла посреди светлых песков пустыни Фаджар. Стоя на сгнившей земле, Дамаск уже несколько минут пораженно разглядывал свой крошечный маячок в центре всей этой вакханалии. Когда-то яркая светящаяся метка сейчас тускло мигала и вяло подрагивала.
Что вызвало этот маленький катаклизм? Сила куба фархаров, который Белый закопал в песок? Или, быть может, его собственная магия так откликается на магию Темных? Возможно, причина крылась в самой Пустыне и ее извращенной Силе? Дамаску оставалось лишь гадать.
Боль, день ото дня становившаяся сильнее, ударяя его через астрал по связи с маячком, сейчас ощущалась как никогда остро. Магический Источник Дамаска, словно разъедало кислотой, отдавая разрядами в позвоночник.
«Ох, как же не хочется…», – про себя простонал султан, собираясь с духом, чтобы перейти непосредственно на связь с маяком, в астрал. Сев на истлевшую землю и подогнув под себя ноги, Дамаск закрыл глаза. Глубоко вздохнув, он погрузился в транс.
Времени потребовалось куда больше, чем обычно. Разрывающая нутро боль долго не давала перейти в эфемерный мир. Выйдя на просторы астрала, Белый ужаснулся. Черные смерчи ввинчивались в призрачный песок Фаджара, создавая вокруг прототипа прогалины в реальности энергетические вихри такой силы, что Дамаск не представлял, как подобраться к маяку.
Еще больше напрягали астральные сущности, будто собравшиеся на чудесный пир. Они хороводом кружились вокруг места захоронения куба, так сильно желая подобраться ближе, что в итоге теряли бдительность, и их засасывал один из смерчей, выбрасывая в черное небо разряд рубиновой молнии.
Теперь стало понятно, кто тянул из Дамаска Силы. Связь нельзя оставлять. Энергию Фаджара Белый использовать не решился. Потянувшись к своему Источнику, он пустил к маяку пробный разряд магии. Собравшиеся сущности заволновались, но подойти ближе не отважились. Посчитав, что сделать нужно всё быстро, а после просто выпрыгнуть из астрала, Дамаск приготовился действовать. Чувствуя, как его астральную проекцию начинает раздавливать от чудовищной боли, он зачерпнул огромную толику Силы из физического тела, после чего пустил ее по связи к маяку, заклиная всех богов Эвы, чтобы она дошла до цели и разрушила метку.
Связь выглядела как едва заметная паутина. Но как только по ней побежала энергия Дамаска, она стянулась в тугой трос, засверкав глубокой бронзой.
– Бездна!.. – выдохнул Белый, наблюдая, как слепые обитатели астрала почуяли дармовую Силу и набросились на связь.
Смерчи жадно начали поглощать дерзнувших преступить незримый барьер. Но их было куда меньше, чем порождений иномирья. До цели оставалось меньше трех метров, но несколько сущностей уже жадно впились в связь, забирая необходимую энергию. Еще больше иссушая свой Источник, Дамаск ударил по земле сконцентрированной в кулаке Силой.
Под астральными созданиями выскочили склизкие энергетические путы, рассекая их иллюзорные тела. Через несколько секунд они появились вновь. К счастью, этого оказалось достаточно. Энергия, бегущая по связи, добралась до мигающего маячка, взорвав его. Связующий трос тут же начал рассыпаться на глазах.
С чувством выполненного долга Дамаск потянулся обратно к своему телу. Как только он вернулся в реальность, то чуть не отключился из-за охватившей его слабости. Белый упал на черноту прогалины, закрывая глаза. Сознание поплыло, а мир противно завертелся, словно его качало в штормившей лодке. Дурнота подступила к горлу. Дамаск резко перекатился на бок, изрыгая из себя горькую желчь.
Очистив организм, султан вновь завалился на землю, мечтая на несколько часов провалиться в сон. Однако планы его нарушило легкое дрожание истлевшего песка. Открыв глаза, Белый посмотрел в центр проплешины. Там ничего сверхъестественного не происходило, а вот за пределами черноты, Дамаск разглядел движение. Заставляя себя подняться, он смог лишь сесть. Песок Фаджара начал вздыматься аккуратными горками.
Песчаные холмы быстро росли, пока не показались черные фигуры. Глаза Дамаска расширились, а сердце неровно забилось о грудную клетку. Словно рассыпчатая вода рухнула с неизвестных высоких существ. Сначала Белый подумал, что это фархары. Но нет. Они походили на них, однако это всё же было что-то другое. Высокие существа, два-два с половиной метра роста, бесполые черные блестящие стройные тела с переплетенными жгутами мышц, на груди хаотичные белые полосы, длинные руки с удлиненными когтистыми пальцами, лысые головы… А вот лица заставили волосы Дамаска зашевелиться. Из песка «рождалось» два типа неведомых созданий. Первые – безглазые существа сладко втягивали воздух в две маленькие дырочки, что служили им носом, и открывали огромные пасти от уха до уха, насчитывающие сотню острейших клыков, предназначенных исключительно для разрывания плоти. Вторые же не имели рта вообще, смотря на Дамаска янтарными глазами без радужки и белка.
Магии в нем почти не осталось, а вот адреналин в крови наполнил султана недюжинной силой. Вскочив, он припустил так, что только пятки засверкали. За спиной прокатились раскаты гневного рева.
Молясь Оркусу, чтобы эти чудища оказались настолько же медлительными, насколько уродливыми, Дамаск даже не оборачивался, несясь к своему рысаку, мирно топтавшемуся в паре километров от черной прогалины.
Добежать султану Эссора так и не удалось. Грудь прорезала удушающая боль. Резкий толчок остановил его, дернув назад. Упав в твердые объятья песка, Дамаск на миг потерялся в пространстве. Открыв глаза, он резко сел, пытаясь вновь вскочить и побежать, но не смог. Его тело сковали магические путы. Жирный, неприятно сопливый аспарагусовый щуп стиснул грудную клетку, пригвоздив руки к телу. Дернувшись, Дамаск понял, что щуп кто-то держит. Обернувшись, он увидел, как к нему направляются девять мерзких существ.
Собрав последние крохи магии, султан выпустил огонь на поверхность тела, пытаясь сжечь удавку. Гадкий канат завонял и задымился, но не исчез. Страх начал застилась глаза и дурманить разум. В панике вскочив, Дамаск вновь рухнул в песок, поддаваясь магическому «поводку», который держал один из уродов с глазами.
Чудовища окружили султана, замершего, словно кролик в террариуме у удава. Тот желтоглазый, что держал его, подошел ближе. Он сел напротив Дамаска, медленно обвивая горло мага своими длинными когтистыми пальцами. Неожиданно один из монстров застрекотал, переходя на рык. Отвлекшийся на шум желтоглазый, вновь посмотрел на Дамаска. Он накрутил «поводок» на запястье и потянулся освободившейся рукой к лицу человека. Царапнув щеку султана до кровавой полосы, монстр отстранился, уступая место мутанту с пастью. Жуткое существо жадно втягивало запах мага, время от времени открывая пасть и выпуская тонкий длинный язык синюшного цвета, будто пробовало воздух на вкус.
Чувство гадливости даже страх пересилило. Не желая быть сожранным этими тварями, Дамаск собрался полностью иссушить свой Источник магии. Да, он погибнет, но, по крайней мере, сотрет с лица Эвы эту погань.
– Сахжа-ар, – прошипел слепой мутант.
Его тут же оттолкнул желтоглазый, воткнув острый коготь Дамаску в правый бок. Белый заорал. В живот будто вонзился раскаленный кинжал. Боль была невыносимой, и сознание султана уплыло в небытие.
Кап-кап. Кап.
Холодные неприятные капли разбивались о лицо Дамаска. Дернув головой, пытаясь стряхнуть влагу, кожу султана оросило еще больше. Недовольно открыв глаза, он осмотрелся, пытаясь понять, где находится.
Фаджар.
«Дождь? В пустыне?», – подумал Дамаск, посмотрев на небо, где толкались свинцовые тучи, огрызаясь друг на друга зубастыми молниями.
Вдруг вспомнив, что привело его в пустыню Смертника и обстоятельства, уложившие в горизонтальное положение, Дамаск схватился за правый бок. Легкая льняная рубашка зияла дырой и липко блестела кровью. На животе бугрилась рана, словно ей уже несколько седмиц.
Белый прислушался к ощущениям. Какого-то чудовищного дискомфорта он не испытывал. Да, неприятно, но вполне терпимо. Дамаск попытался осмотреть себя в истинном видиние, но Источник резанул такой болью, что он вновь чуть не потерял сознание.
Решив пока с магией повременить, султан поднялся на ноги, направившись в сторону, где оставил своего рысака, всей душой уповая, что тот всё еще там.
Через два дня Дамаск подъезжал к Эссору. С каждым шагом коня ему становилось всё хуже и хуже. Рана полностью зажила, но состояние было такое, будто она, наоборот, загноилась и отравляла организм. Температура тела опасно поднялась, и в итоге к воротам столицы рысак привез султана без сознания. Карберы быстро доставили своего правителя во дворец, где им тут же занялись самые лучшие целители султаната.
Четыре дня Дамаска пытались спасти, но все оказывалось тщетно. Он перестал приходить в себя.
Белый парил. Парил где-то высоко над землей, купаясь в звездах, как неожиданно его дернули вниз, и он ударился о негостеприимную землю прямо животом. Да так сильно, что не смог сдержать крик.
– Тише, тише, Дамаск! – раздался знакомый девичий голос, где-то совсем рядом.
Белый надрывал голосовые связки, чувствуя, будто ему кишки на вертеле жарят.
– Уйди от него! С твоим появлением только хуже! – заорал Шах.
Послышалась возня, звон разбивающейся посуды и гневное шипение Эниры:
– Это вы уйдите от меня, иначе я вам глаза выколю. Почему мне раньше не сказали? У него что-то в животе… Дайте нож!
– Что ты собралась делать? – не унимался скорпус.
– Я сказала, дать нож! – потеряла терпение лира.
– Угомонись, Шах! Она Светлая и вреда ему не принесет! – вмешался благоразумный Бирм.
На живот опустилась прохладная маленькая ладошка. Боль тут же отступила, и Дамаск провалился в бездонную пустоту.
Ночь скомкала цвета в полутона. Звуки спрятались в темноте, тихо перешептываясь друг с другом. Яркие магические лампы в султанских покоях сейчас тускло светили мягким коралловым цветом, практически не дотягиваясь до широкой кровати с золотыми столбами.
Дамаск открыл глаза. Он прекрасно помнил всё, что произошло. Однако несмотря на весь пережитый кошмар чувствовал султан себя великолепно. Будто заново родился!
Слева у самой кровати кто-то сидел. Правитель Эссора повернул голову и увидел спящую в кресле Эниру. Голова ее упала на плечо, книга, которую она читала, сползла к подлокотнику, а ноги по-хозяйски были закинуты на ложе султана.
Будто почувствовав, что на нее смотрят, девушка открыла глаза. Сонно улыбнувшись, она потянулась к руке Дамаска, накрыв ее своей теплой ладошкой.
– Здравствуй, Дамаск. Как ты себя чувствуешь? – полушепотом спросила Энира.
– Как ни странно, хорошо, – хриплым голосом ответил султан, благодарно поцеловав маленькую ручку. – Спасибо тебе. Это ведь ты вытащила меня из объятий смерти.
Откидываясь обратно в кресло, лира беззаботно отмахнулась.
– Я уверена, ты бы сделал то же самое.
Султан согласно усмехнулся.
– А что конкретно я бы сделал?
Лицо Эниры приняло серьезное выражение. Она сложила руки конвертом и прижала их к губам.
– Что произошло в Фаджаре, Дамаск? – озадачено спросила лира.
Сев в кровати, султан потянулся к стакану с водой, стоящему на позолоченной тумбочке рядом, и только после того, как осушил весь сосуд, загадочно ответил:
– Самому бы знать, что именно там произошло.
Энира вопросительно вскинула брови.
– Я столкнулся с неведомыми созданиями. Веришь, нет, Эни, но их не существует, – попытался объяснить Дамаск. – Либо это порождение Фаджара, либо… фархаров.
– Почему ты так решил?
– Само их существование абсурдно. Они выглядят, как смесь человека и фархара, но у одного из их вида нет даже рта. Природа бы не создала такую тупиковую ветвь, не способную питаться. Оттого и напрашивается вывод. Либо это искаженная магия Фаджара породила этих чудовищ, либо изощренный ум Темных.
Не понимаю, почему они меня не разодрали на куски. Вторые представители имеют довольно внушительные пасти. Самое удивительное, мне показалось, что есть меня, они передумали в последнюю минуту…
В глазах Эниры вдруг отразился страх. Заметив его, султан замолчал.
– Дамаск! Тебя ранила одна из этих тварей? Это ее коготь мы вытащили из твоего живота?
– Один из уродов действительно меня ранил, но я не думал, что он оставил коготь во мне, – брезгливо ответил Белый, поморщившись от отвращения.
Однако это быстро ушло на второй план, затмившись падением Эниры, которая резко вскочила с кресла и, поскользнувшись, распласталась на полу.
– Эни! – тут же кинулся Дамаск на помощь лире, но она уже сама резво поднялась на ноги, бросившись к выходу.
Султан непонимающе уставился на захлопнутую дверь. Рядом стоял пузатый белоснежный диван с золотой отделкой, а около дивана застыл Ганс. Дамаск и не знал, что он в комнате. Немой маг посмотрел на Белого. В его глазах читалось точно такое же недоумение.
Неожиданно дверь открылась, и взорам вновь предстала запыхавшаяся Энира.
– Где… покои… Бирма? – делая перерывы для вздохов, спросила лира (видимо, убежать она уже успела далеко). – Или, где… он там… сидит?
– Эни, зайди в комнату, и объясни в чем дело! – строго приказал правитель Эссора.
– Нет времени, Дамаск! – крикнула Энира, схватила Ганса за руку и убежала.
– Я что уже перестал быть султаном? – проворчал себе под нос Дамаск, зло откидывая одеяло и поднимаясь с кровати.
Осмотрев свой бок, где, по идее, должна быть рана, ведь коготь как-то вытаскивали, Дамаск опешил.
«Это ж сколько я был в отключке?», – удивился он, разглядывая девственно-чистую кожу без намека на шрам.
Накидывая шелковый черный халат, султан дал себе зарок в подробностях узнать о прошедшей операции, после чего направился в кабинет Бирма, чтобы догнать неугомонную Светлую.
Глава 11
Отражение памяти
Восточный султанат
Эссор, столица
3039 г.
Глаза застилало стекло мыслей, и Энира слепо смотрела в одну точку на хаотично разрисованном красно-черно-желтом ковре, красующемся посреди библиотеки. В руках она держала книгу великого Франка Рига неизвестное издание, о сказаниях потерянных народов, но совершенно не помнила, что прочитала всего минуту назад.
Дамаск лично уничтожил коготь неведомого существа, но был ли в этом смысл? Создания фархаров встретили султана в Фаджаре? Если да, зачем они засунули в него маячок? Чтобы он привел их к людям? Им было достаточно лишь проследить за человеком. Убить его? Это без труда мог сделать любой из них прямо в песках Пустыни. Зачем же тогда?
Что-то они почуяли. Возможно, даже ее. Ведь фархары ищут Светлую. Но Дамаск сказал, что подаренный Тэйпом медальон меняет ее ауру, астральный слепок и даже запах несколько раз в день. Значит, распознать лиру они не могли.
«Да у тебя уже просто паранойя разыгралась, лира Бэр. У любого крыша подкапывать начнет, когда пол-Эвы тебя убить хочет. По крайней мере, ты пока не подозреваешь в слежке пыль – это уже хорошо», – мысленно успокоила себя Энира.
«А если это не выверт больной фантазии?», – тут же вторил инстинкт самосохранения. – «Что если эти существа отправили в Дамаске маячок для фархаров? И если да… Какова вероятность, что его уничтожили вовремя, и он не определил мое местоположение?».
Руки тут же задрожали от столь пугающей мысли, так что лира ими раздраженно потрясала. Первое естественное желание – вскочить и броситься прочь из дворца, Эссора и вообще с этой планеты. Но она заставила себя вновь уставиться в книгу затуманенным взором, не различающим буквы.
«Тебя не могут почуять. Не могут!», – убеждала лира себя. – «Не будет же Дамаск врать. Это в его интересах, чтобы источник опасности убрался из его султаната, и если он так спокоен, значит, верит в то, что говорит. А значит, я должна верить ему… И поскорей найти проклятую книгу о Вейлире!».