3. Почему реальности? Потому что об этом и речь. В определении «коллективных ложных…» содержится противоречие в самом себе, sui contradictionem, и как раз психологи и нейрофизиологи должны бы первыми учесть соображения, ставшие уже народной мудростью: «Если бы мы с ума сошли – то не оба сразу. С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют». То есть: отдельно взятый человек может иметь сколь угодно дырявую память, частные воспоминания, обросшие ошибками, приукрашиваниями, провалами; вообще кашу в голове. Это пожалуйста. Но если целая группа указывает на отдельные изменившиеся вполне конкретные элементы этой «каши», одновременно, – и не 5—10 человек, а намного, на несколько порядков больше, – это «звоночек». Признак объективности явления налицо. Массовая констатация «А король случайно не голый?» с вероятностью 99,9…% означает, что высокопоставленное лицо действительно не одето, а не то, что население государства абсолютно синхронно подослепло или свихнулось.
«Массовые заблуждения», «коллективные ложные…» – это может быть приемлемо лишь в отношении достаточно сложных вещей и процессов, знаний о которых у подавляющего большинства населения нет, ввиду специфики материала. Но это бессмысленные словосочетания в отношении фрагментарных впечатлений, объёмов информации не более нескольких десятков байт или даже бит.
Вполне понятны и адекватны фразы «Имеют место массовые заблуждения относительно основных источников доходности в банковской сфере», «Имеют место ложные романтические представления о культуре и быте рыцарей в Средневековье» или «Бытуют расхожие заблуждения, связанные с процессом производства художественных фильмов». Но указывать другому развитому биологическому существу на ограниченность (причём спонтанную – по мнению «специалиста», когда тому будет угодно) его способности элементарно получить органами чувств простое впечатление и далее хранить его в памяти, нести в своём сознании, – это чересчур. Это, в принципе, то же самое, что дать понять: «Ты – untermensch, недочеловечишко, который, чуть что, блудит в трёх соснах на ровном месте, у которого память как у аквариумной рыбки, на несколько секунд, а в целом нейронные сети – дырявые. Ты не слышишь как нужно, не видишь как правильно; инвалид да и только».
Обвинители тех, кто подметил что-то изменившееся (при этом не должное меняться!) в окружающем мире, – в слабой памяти, былой невнимательности, ошибках, необразованности, путанице, недоучёте побочных событий, недопонимании тонкостей и т. п. – берут на себя слишком много. У них самих нет медсправки о приоритетности их восприятия относительно других лиц и первостатейном качестве их собственной памяти. При этом надо понимать: память каждого человека – это значительная составляющая его личности,можно сказать, он сам. Всё отношение человека к чему-либо новому формируется с опорой на то, что он успел усвоить. И хотя формально-эстетические моменты в этом мире вторичны, и от них в целом ни тепло, ни холодно, – человек не белый лист. Проявим немного уважения; это не флюгер, не безличное нечто, кусок биомассы, профайл в социальной сети, а всё-таки мыслящее существо. У него присутствует ментальный базис, о чём лично он уверенно может сказать «а я помню вот так» и стоять на своём до последнего. Если у него есть какая-то убеждённость – она на что-то опирается; и когда эту опору в себе находят тысячи людей, это не просто «им показалось» или они все дружно ошибаются…
4. Почему просто «направленный из прошлого», а не «инициированный в прошлом», «запущенный из прошлого»? Потому что такие прилагательные использовать рановато. Для этого надо иметь очень серьёзные основания, которых пока нет. Можно лишь констатировать, что неизвестные истоки мутаций – это не сегодняшнее переписывание на скорую руку; это внезапно случилось сразу в прошлом, с момента созидания чего-то или происшествия, далее (позднее) имеющего свои отражения в инфосфере. Идёт от старта и «далее везде». Звучит невероятно, странно, глупо, но тем не менее. Однозначно можно отметить: меняются вещи, появившиеся и случившиеся десятилетия назад. Информационные свидетельства – за неимением возможности ознакомиться с прошлым непосредственно — формальноговорят о мутациях изначального характера, исторически честных, если можно так выразиться. Это, увы, не в наше время кто-то что-то подтёр, подретушировал, подредактировал; это «так было всегда».
Смотрим в сети, например; видим, что на фотоснимке объекта 1960-го года, сделанном в 1980-м году и виденном нами в 1990-м, нечто уже не совсем то, не совсем «правильное», – в смысле, как мы сейчас (ещё) помним, до эффектирования, – а что ж так вглубь? Зачем так обстоятельно «подделывать»? Нам туда не не попасть, ни в 1960-й, ни в 1980-й, по физическим причинам; тех времён больше нет и тех людей (в том числе, местами, и молодых нас…). Им тогда – всё равно. Землянам 1938-го года проживания и наблюдения окружающей реальности, имевшей место, например, совершенно безразлично, как выглядит эмблема Фольксвагена, созданная в том году, – точнее, как она выглядела тогда и в последующие десятилетия. Да как угодно; в конце концов, это прошлое, его больше нет где-то, рядом с нами или далеко, в доступе. Сейчас свидетели историзма и «насамомделешности» того или иного проявления эффекта уже почти все (или точно все, если зарегистрировано изменение чего-либо, произошедшего или созданного более века назад) на кладбище; так к чему такие сложности…
С этими мутациями имеем дело мы, в конце первой четверти 21-го века, – а убеждённость, что они имеют (законно обретают?) свои корни в прошлом, появляется, если задуматься о процентной доле изменившихся материальных, фото-, видео- и текстовых свидетельств, относительно нашей коллективной памяти. 99,9…% контента мутирует, что подразумевает: это не сонм ретушёров и видеомонтажёров, режиссёров и актёров озвучания, редакторов и цензоров стараются (во всём мире, причём, оффлайн и онлайн), – на такое количество работников художественного труда просто учебных заведений не хватит, как и финансирования на решение такой задачи. Это, с позволения сказать, «изначально так и было», «было на самом деле», и все остальные подобные выражения (которые, увы, в основном употребляют субъекты, плывущие по волнам чужой памяти…). Тем более, что явление касается информационных свидетельств не только в Интернете, каких-то фрагментов двоичного кода на каких-то серверах, но и, самое главное, на материальных носителях вокруг нас, имеющих куда более основательную природу.
Пример вещной субстанциональности феномена: вот писатель, пробывший 130 лет О'Генри, стал О. Генри. Там, где были ирландские мотивы, в духе O’Connor, O’Doherty и т. п. – стало нечто невнятное; кто это теперь? Олег Генри? Остап Генри?.. Как бы то ни было, перемена подтверждается не какими-то почеркушками и помарками в Интернете, а, например… полумиллионом изданного в 1978-м году издательством «Правда» тиража книги О'Генри «Избранные новеллы». Творческий псевдоним автора упоминается в нескольких местах книги, да что там, во многих, – и замена на О. Генри везде произошла. Нефизично? Автор тоже так думает…
Можно отметить, что изначально автор планировал добавить в названии эффекта ещё и прилагательное «вторичной». Почему? Потому что, как покажет перечень проявлений данного эффекта ниже, первичным и целенаправленным это быть не может. Будь то проявление естественных закономерностей природы или сознательной деятельности разумного существа, говоря комментаторскими выражениями, «такой хоккей нам не нужен». Эффект во многом проявляется так, как если бы после сотворения мира к нему приставили косорукого дизайнера или редактора, который местами лепит невесть какую дурь и блажь. Это не уточнение, не облагораживание и не идеологический заказ; скорее, похоже на «побочку», «отходы производства» (но это если придерживаться версии благих намерений или злого умысла и не считать происходящее «дурным» естественным процессом). Какого, чего и чьего? На этот вопрос кому-то когда-то предстоит ответить – но, наверное, ещё не нам. И это нормально для настоящей науки.
Из самых свежих на данный момент проявлений эффекта – «Кто к нам с мечом войдёт…»; видимо, Россия – такое помещение, здание или комната… Это к слову о никчёмном эстетическом качестве ряда мутаций, что исключает их целенаправленную обусловленность.
О проявлениях эффекта вы не узнаете ни из каких источников, кроме Интернета и редких статей в прессе (причём повторяющихся по приводимым фактам и не выводящих читателя никуда, кроме «Вам помнится вот так?.. А вы неправы, ведь на самом деле…», то есть за рамки версии о ложных воспоминаниях массового характера). По телевидению о подобном не упоминают никогда. В итоге ситуация в духе «остро встал вопрос» или «назрел вопрос» по мутации настоящего и прошлого не возникает: кто памятлив, заметил и поверил, что происходит нечто неладное, – тот в теме. Тех же, кто ничего такого не замечает, возможно хоть как-то навести на мысль об аномальных процессах вокруг, только «поймав за руку», – вернее, с помощью их памяти и внимания (уж сколько есть) поймать за руку произошедшее изменение. Что имеется в виду? Простой фокус, который любой, ознакомившийся с нижеприведёнными перечнями проявлений эффекта, может проделать со своими родственниками, друзьями и близкими или даже посторонними людьми в подходящей ситуации.
Один блогер рассказал о таком случае: как только он заметил мутацию наименования одной весьма известной картины, он немедля пошёл в книжный магазин. Там в разделе книг об изобразительном искусстве он взял соответствующее издание, нашёл страницу с репродукцией произведения, рукой название прикрыл и внаглую подошёл к пожилой интеллигентной продавщице-консультанту (понимающей в своём товаре и его содержимом) с вопросом «Как называется картина?». Женщина с лёту начала отвечать, благо название недлинное и знакомое, наверное, 99 процентам населения страны, – но одновременно и блогер плавно убирал свою ладонь, закрывавшую название картины, в сторону… Не успев договорить, продавщица стала как будто ментально зависать; недоумённо она переключилась с того, что только что было в её памяти, на печатный текст, который сообщал иное…
Автор неоднократно шутил подобным образом с гостями: спрашивал про самые расхожие вещи – например, как люди помнят наименование того или иного литературного произведения, строки из него, сведения из истории, географии и т.п., – и тут же давал в руки книгу, где было по-другому. Только тогда гости задавались вопросом «Да как же так?», «Да что же это такое?» и т. п. Как-никак, а всё-таки человек памятливее амёбы…
Развитие научного познания стартует порой с наблюдения буквально одного-двух явлений, не вписывающихся в готовые теории. Они и дают понять, что нужно работать дальше. Когда-то, в 1900-м году, лорд Кельвин заявил, что развитие физики закончено: осталось дообъяснить буквально пару мелочей; главное теперь – всё более точно проводить измерения. Но… были нестыковки с объяснением фотоэффекта, как-то не задалось. И что, в 20-м веке ничего в физику не добавилось?.. Из проблемных фактов, никак не подлежащих имевшейся теории, вырос целый комплекс научных направлений. Так бывает, если признавать реальность, наличие недоработок и несовершенств и делать то, что должно. Помимо прочего, в физике появилось слово «квантовый», которое во второй половине книги очень сильно понадобится, чтобы рассуждать об эффекте с аббревиатурой ФЭМР (формально-эстетической мутации реальности). Также не останется в стороне понятие «мультивселенной» и всё, касающееся значимости наблюдателя, который уже никак не может считаться классически безучастным субъектом.
Факты
Из наиболее ярких проявлений эффекта, которые отмечены многими, – небольшой перечень (от себя автор внёс лишь пару свидетельств), интернационального характера. Зачёркнутое – вариант, оставшийся только в памяти людей или, в крайнем случае, ещё и в инфо-свидетельствах, «остатках», которые трудно найти; также зачёркнуты исчезнувшие фрагменты в случае изменившихся текстов, если замена слову не указана. Итак, былое и мутировавшее:
Фирмы и логотипы
1. В наименовании Kit Kat – шоколадных батончиков, производимых компаниями Nestle и Hershey, –
отсутствует дефис.
2. Швейная машинка немецкой фирмы «Zinger» стала машинкой американской фирмы «Singer» (хотя читать это полагается так же, через «z»).
3. В США в продаже на протяжении многих лет присутствует готовая начинка для фарширования индейки
Kraft Stove Top.
4. Логотип бренда нижнего белья «Fruit of the Loom»
не содержит изображение рога изобилия на заднем плане относительно массива фруктов.
5. Логотип фирмы VolksWagen
имеет разделительную чёрточку между совмещёнными буквами «v» и «W».
6. В США существует сеть ресторанов быстрого питания
Chick-Fil-A.
7. Логотип фирмы «Ford» получил задорный хвостик у чёрточки буквы «F».
8. В США работает сеть магазинов стройматериалов и инструментов для ремонта
The Home Depot.
9. Самым продаваемым арахисовым маслом в супермаркетах США с начала 1980-х г.г. является масло
Jif.
10. На стилизованном изображении улыбающегося Солнца на коробках изюмных отрубей американского производителя Kellogg’s
отсутствуют солнцезащитные очки, а на упаковках замороженных хлопьев (frosted flakes) изображён приветливый тигр, у которого
синий нос. Также компания производит мультизлаковые хлопья в виде маленьких колечек, которые называются
Froot loops и сырные крекеры
Cheez-It.
11. Нидерландское пшеничное пиво –
Hoegaarden.
12. Для престарелых производятся подгузники под маркой
Depend.
13. Логотип «Вольво» – кружок с надписью внутри
и короткой стрелочкой, направленной вправо-вверх; похоже на символ мужского начала.
14. Есть такие жевательные конфеты и мармелад –
Fruit-tella.
15. Марка пластырей фирмы Johnson&Johnson –
Band-Aid.
16. Американский производитель мясных продуктов (колбасы, ветчины и др.) – фирма Oscar
Mayer.
