«А. Так это еще на два умножить надо!» – я быстро прикинула возможный объем работы и, честно признаться, порадовалась. Есть лишь несколько моментов, которые надо уточнить «на берегу»:
– А что бы вы хотели получить в качестве отчета? Надеюсь, мы обе понимаем, что я вряд ли смогу заставить ее вам позвонить и тем более привезти ее к вам в качестве доказательства. Фото, видеоотчет?
Римма, массируя висок, сообщила, что об этом не думала:
– Я полагаю, что вы лучше меня знаете, как подтверждать проделанную работу.
Я не ответила. Я, честно говоря, облилась ледяным потом или чем там можно облиться изнутри. Короче, похолодела и не могла отвести глаз от ребра ее правой руки, такой аккуратной, длиннопалой.
На Риммином правом мизинце отчетливо виднелись четыре кожные складки.
– Дайте мне время подумать, – мямлила я, сумев наконец отвернуться, – дело настолько щекотливое, предполагающее проникновение в частную жизнь. И вообще…
– Конечно, Танечка, как вам будет угодно.
Она протянула визитку:
– Только сообщите, пожалуйста, о своем решении как можно скорее. Хотя бы завтра. Знаете, трудно жить в состоянии неизвестности. Вас подвезут.
– Да-да, конечно, – кивнула я и поторопилась выйти вон.
Добравшись до квартиры, я, как была, в пальто, побрела в ванну, пустила воду и некоторое время просто стояла, глядя на этот умиротворяющий водопад. Умывшись и придя в себя, разоблачилась, заварила кофе, выпила чашечку, затем заварила и выпила другую…
«Что же делать-то? – лихорадочно соображала я на седьмой чашечке. – Допустим, и это очень может быть – даже, пожалуй, так и есть, – что там, в карьере, и там, под навозом, – это и есть ее дочь. Истинная арийка, Ольга Якобовна Еккельн. Кошмар. Однако не исключено, что это просто совпадение. Возможно – а я просто не в курсе, – что вокруг масса людей с четырьмя складками на правых мизинцах».
Это с одной стороны. С другой – не исключено, что только я знаю, что Ольги более нет в живых. И опять-таки весьма вероятно, что, как бы ни шутил друг мой Папазян, она ушла в мир иной не по своей воле.
«Давай мыслить логически, – предложила я сама себе, и сама с собой согласилась, – это наша с тобой работа – помогать людям там, где никто иной помочь не в состоянии. Так? Так. Лишь косвенные данные свидетельствуют о том, что найденные конечности… кстати, что там в результате? Надо бы Гарика дернуть… ладно, где доказательства того, что это Ольга? Схожесть формы рук, четыре чертовы складки – все-таки неокончательное свидетельство, это же не отпечатки пальцев».
Следовательно, нет оснований для того, чтобы обвинять себя в нечестной игре. Пока я не на сто процентов уверена в том, что Ольга мертва, то почему бы не заняться этим делом? Тем более если правда на самом деле так ужасна, то это выяснится быстро, и Римма не потратит много… ну, почти. В конце концов, не разорится же она! А деньги-то мне именно сейчас очень даже нужны.
«А что по этому поводу скажут кости?»
«11+18+27 – кто-то готовится сделать вам выгодное предложение».
Что ж ты, судьба, так тормозишь-то?
В этот момент зазвонил телефон, и я, прикрывая экран рукой, загадала еще раз: если это кто-то знакомый, то не берусь за это дело.
– Здравствуйте! Мошенники пытались списать ваши средства, но до получателя они не дошли. Желаете поместить их во временную ячейку нашего банка? Данная ячейка хранения была создана специально для удобства наших клиентов, для того чтобы вас обезопасить от подобных форс-мажорных обстоятельств. Скажите, информация вам понятна?
Я не сдержалась и выдала тираду, цитировать которую в печати неуместно.
После этого я позвонила Римме и сказала, что берусь за дело.
Она сказала, что очень рада:
– Танечка, ваши текущие расходы также будут компенсированы.
– Моя такса…
– Она мне известна. Сообщите мне, пожалуйста, где Ольга, и получите все сполна плюс сто процентов.
– Пришлите, пожалуйста, фото Ольги.
Глава 10
Я заварила кофейку, вооружилась чистым листком и ручкой.
Итак, дано: на кону двести баксов ежедневно и премиальные. Между тем решение уже, почитай, имеется. Звонок Гарику – и раздобудем мы стопроцентное доказательство того, что фрагменты принадлежат Ольге.
Она же иностранка? Стало быть, при получении гражданства где-то отпечатки да засветились, раз так – найдем.
Но если все дело – весьма неаппетитное, от себя замечу – закончится за день-два… да-а-а-а… понимаю, что моя позиция выглядит не очень корректно, но сочувствие материнскому горю – это само собой, а два срочных ремонта – это совсем иное и куда более осязаемое.
Я попыталась представить процесс переговоров:
«Доброго дня, Римма Алексеевна. Понимаете ли, судя по всему – и у меня есть доказательства, – вашу дочь убили».
Молчание, на том конце провода наверняка падают в обморок. Хорошо, разражаются рыданиями.
«Продлевать будете?»
Для продолжения конструкции нужны логика и интуиция. И они мне подсказывают, что госпожа Еккельн – селф-мейд-вумен, руководитель и любящая безутешная мать – потребует, чтобы убийцы были найдены.
Итак, конструируем далее:
«Танечка, найдите, кто это сделал. Кто убил мою девочку?!»
Похоже на правду – конечно! Вряд ли такая дама просто махнет рукой, отвернется лицом к стене и примет как данное.
Следовательно, нет никаких оснований для того, чтобы отказываться от расследования.
Я принялась накидывать план.
Установить принадлежность обнаруженных конечностей Ольге.
Отработать связи.
Обнаружить убийцу.
Представить результаты Римме.
Получить гонорар и премию.
И сделать ремонты… так, это тут лишнее, хотя крайне желательное. Разумеется, моя движущая сила – это жажда справедливого возмездия для негодяя. Или негодяев.
И в этом благородном деле незаменимо интернациональное взаимодействие!
