Горлинка Хольмгарда Книга 1

– Не ведаю…– зевнула Вольна. День только начался, а ее уже клонило ко сну. Наверное, пасмурная погода виной.

– Говорят, он прочен, как камень…Жаль, встречается редко…

– И добыть его тяжело. Такой дуб только на дне водоемов имеется…– вмешалась в беседу Рада, подметающая горницу. – Мой дед был чернодеревщиком…Он сказывал, что сие древо изменчиво и прихотливо. Как раз потому, что не один век под водой покоится. Как из реки его достанут, так тут же и распиливать надобно. Была история еще при старом князе: нашли много стволов таких где-то…И князь сразу повелел их все изловить. А потом терем выстроить такой, чтоб равных не было ему…

– Да? И где сей дивный терем невиданный? – справилась Вольна, кутаясь в платок.

– Терема так и не возвели. Все дело как раз в том, что дуб тот из реки-то выловили, а вот распилить не успели…– вздохнула Рада. – Ну и пропала вся древесина бесценная! Ведь коли оставить без догляду ее на несколько дней, так сразу все особенные свойства и потеряются разом. Князь тогда бушевал. Все думали, казнит деревщиков.

– Так казнил или нет? – хмыкнула Вольна.

– Нет, не казнил. Но ругал крепко. Полгорода слышало, – пошутила Рада, вспоминая князя Гостомысла, имя которого теперь упоминали все реже.

– И что за свойства у этого дуба? Прочен? – поинтересовалась Васса, засовывая в рот очередную ложку с медком.

– Дуб всегда прочен. Это все знают, – изрекла Вольна с видом мудреца, который постиг истину во всех формах ее проявления.

– Ну, он не только прочен, но и божественно красив…Говорят, трон самого Сварога высечен из дуба мореного, – сообщила Рада, вытирая взмокший лоб полотнищем. – Ведь древесина у него необычная: черная с прожилками серебристыми…Долго под водой томится, чтоб такой окрас приобресть.

– Теперь ясно, зачем ему именно этот дуб потребовался, – покачала головой Вольна, вспомнив Рёрика.

– Кстати, а егда же возвращается наш князь? – после длительных прений о дубе, спросила вдруг Васса.

– Не знаю. Мне не докладывается…А что такое?

– Да вот, думаю, как лучше все устроить, – нарочито беззаботно размышляла Васса как ни в чем не бывало.

– Что устроить? – Вольна не понимала, о чем говорит подружка, но ей стало вдруг не по себе.

– Мирен хочет жениться на мне, – сообщила Васса, огорошив этой новостью подругу. – А мы и порассудили, что надобно дождаться князя…

– Мы полдня обсуждали какую-то пустую ерунду, а теперь вдруг промежду прочим ты заявляешь, что идешь замуж?! – у Вольны было такое чувство, будто ей дали по голове обухом и она туго соображает.

– Ну да, а что в этом такого…– Васса значительно осмелела за последние несколько дней. Еще недавно она бы не позволила себе злить свою влиятельную покровительницу. Но теперь все иначе. Нет, определенно, Мирена надо брать! Стерпится и слюбится. А уже сейчас понятно, что жених отменный. Вон как лицо у подруги вытянулось!

– «Что такого»? – вскипела Вольна, пока Васса довольно скалилась. – Я думала, между нами нет тайн!

– Нет, конечно. Вот я тебе и ведаю самой первой, – улыбалась Васса, засовывая в рот пирожок с печенью и чесноком.

– Когда я справлялась у тебя про Мирена, ты ответствовала, что он лишь знакомый! – напомнила Вольна.

– Так и было, – насмехалась Васса. – Но все столь быстро меняется…

– Значит, все это время ты его крутила, а мне и словом не обмолвилась? – нахмурилась Вольна.

– Ничего такого, – покачала головой Васса. – Не крутила я его вовсе. И не придавала значения его участию. Да что ты серчаешь? Я уповала, ты возрадуешься со мной вместе, – разумеется, Васса на это не рассчитывала.

– Я радуюсь. Но мне неясно, почему ты все сокрыла. Это же не пустяк какой! В чем причина?! – на этих словах Вольна нечаянно поймала взгляд Вассы, в котором ясно читался пугающий ответ. Несмотря на совместный досуг и смех, они давно уже не друзья. Кто первый переступил черту теперь неважно. Но доверия между ними больше нет. Хотя все это время они были взаимозависимы: Вольна кормила Вассу, а Васса молчала о секрете Вольны, который не ведал ни один человек, живущий в Новгороде. – Я счастлива за тебя, – переменилась тут же Вольна, понимая, что вскоре ей уже нечем будет воздействовать на Вассу. И уж лучше худой мир, чем добрая ссора. – Но и обижена немного, что ты от меня утаиваешь…Я-то тебе все доверяю, – примирительно закапризничала насторожившаяся Вольна. – Ты же знаешь, как я за тебя пекусь…

– Мне нечего было доверять, – спокойно соврала Васса. – Брось обиды. И давай лучше все обсудим. Мы с Миреном думали, что лучше устроить свадьбу на Ярилин день…Но князь отсутствует и решили отложить…

– Ты любишь Мирена? – первым делом спросила Вольна, воскрешая в памяти образ молодого боярина. Кажется, он не особенно красив, не славен отвагой на полях брани. Зато у его семьи есть имя. И состояние.

– О да, любовь накрыла меня, словно бурные волны Дуная! – Васса извлекла урок из истории Вольны и не откровенничала ни с кем из женщин. И да, никому на свете не сможет Васса признаться в том, что идет замуж по расчету. Мирен должен быть уверен в том, что он любим.

– Истинно говоришь? – засомневалась Вольна, одарив Вассу недоверчивым взглядом.

– Конечно! – для вида возмутилась Васса. На что Вольна утвердительно кивнула, видимо, поверив. Все-таки Мирен не так уж плох. Для дворняжки Вассы лучшего жениха и не пожелать.

– Это хорошо…Ну он-то тебя и подавно…

Подруги долго еще обсуждали эту новость. И вроде бы по-доброму. Даже вновь наполнили сосуды, заменив канопки с чаем на кубки с медом, дабы закрепить в памяти сей великий день. Вольна обещала Вассе помочь с приданым и всячески выражала свою поддержку. А Васса в свою очередь обнимала и целовала подругу, твердя о том, что Вольна ей аки сестра. Но в какой-то миг взаимные восторги были прерваны стуком в дверь.

– Кого принесло? – уже порядком захмелевшая Вольна удивленно вскинула брови. Кубок застыл в ее руке. – Рада, отвори, – приказала Вольна.

Служанка унеслась в сени. Но вскоре вернулась в сопровождении женщины, скрытой под широкой безрукавной епанчой. Последняя скинула капюшон и явила свой лик. Ее облик свидетельствовал о том, что она хотела остаться незамеченной, заходя в этот дом.

– Гудрун? – Вольна немного растерялась. Она помнила, какое дала задание домоправительнице. И теперь понимала, что момент для разговора неподходящий. – Придешь позже…

– Да я на мгновение всего…– с виду походило, будто гостья не поняла намека. Однако это было не так. Гудрун и Арви тщательно продумали каждую мелочь, в том числе то, когда следует явиться исполнительнице опасного распоряжения с отчетом. – Я выполнила желание госпожи…

– Об этом позже…– забеспокоилась Вольна, поднимаясь на ноги из-за стола. Но не успела она ступить и шага, как Гудрун тут же достала из-под полы узелок и проворно развязала его. На стол выскочила круглая серебряная диадема, закрутилась на скатерке и остановилась, загоревшись ледяными огнями сапфиров и алмазов. – О боги…– растерялась Вольна. В ее чуть заторможенном мозгу все казалось еще более медленным, чем было на самом деле.

– Лепота…– прошептала Васса, глядя на изумительное украшение, сделанное будто нечеловеческой рукой. Серебряное плетение тончайшим ажуром увило очелье, переходя в плавно изогнутые дуги.

– Я же сказала не приносить сюда…– Вольна смотрела на украшение и не могла оторвать глаз: ее поразила красота и изящество этой вещи.

– Госпожа, прошу простить, но рука не поднялась выбросить в реку…– пояснила Гудрун. И слова ее звучали вполне правдиво: ни у одной женщины не поднялась бы рука выбросить сие сокровище.

– Разве можно в реку…– прошептала Васса, чуть дотронувшись кончиком пальца до короны, словно боясь осквернить божественную реликвию. – Похожа на ту, что у Леи пропала…

– А ты почем знаешь? – Вольна перевела взгляд на подругу, наконец оторвавшись от короны.

– Так это корона Леи? – Васса брякнула наугад, но сразу попала в цель.

– Это корона Вольны! – поправила Гудрун, подтвердив тем самым догадку Вассы.

– Никому ни слова…– Вольна вперила в подругу угрожающий взгляд. – Смотри не проболтайся. И я не поняла, откуда ты знаешь про корону Леи?!

– Так ведь заклич с утра на площади был…– Васса уже ранним утром побывала в городе на торжище.

– Что значит «заклич»? – не поняла Вольна, сдвинув брови.

– Ну это когда происходит кража…– пояснила Васса. – Если у кого-то пропадает вещь, то ее начинают искать. На площади вестник о ней выкрикивает: как она выглядела, у кого украли, что получит тот, кто найдет ее…

– Неужто? – удивилась Вольна столь развитому устройству новгородского общества.

– У нас тут такие правила исстари, по закону живем, – послышался голос Рады из-за печки.

– Рада, ты вообще не суй нос в хозяйский разговор! – изрекла вдруг Вольна, удивив новым наказом женщин, собравшихся в ее избе. Обычно она не обрывала Раду, иногда беседовала с ней. – Так…Мне надо подумать, что делать дальше с этой побрякушкой…– Вольна потерла подбородок. В горнице слишком много народу. Но это не просто люди, это свидетели. Глупая Гудрун! Нашла время, когда корону приносить. – Потребуется все же бросить ее в реку, – решила Вольна.

– Красивая шибко, жалко…– отозвалась Гудрун.

– Правда, жалко, – подтвердила Васса. А тем временем все четыре женщины, словно зачарованные, не сводили восхищенных глаз с диадемы. – Вещь дорогая. Мало ли понадобится заплатить кому-то. Такая много стоит. За нее любую услугу окажут…– рассудила практичная Васса.

– Выбросить всегда успеем, – уговаривала Гудрун. – Далеко ль разве до реки…

– Так муж Леи скоро в поход идет, – вспомнила вовремя Васса. – Она, скорее всего, с ним увяжется…И все забудется само.

– Если необходимо, то я брошу корону в Волхов, хоть и жаль ее, – с готовностью подтвердила Гудрун. Дело ведь не в том, где будет корона храниться эти дни. Главное, где она отыщется в нужный момент.

– Женщина в походе…– закатила глаза Вольна. Она понимала, что даже если сейчас немедля избавиться от краденой вещи, это уже не изменит главного: Васса и Рада знают, кто похититель. А корона, и правда, очень дорогая. Мало ли что еще будет, может пригодиться.

– Ну она же не в бой ринется, а так, сопровождает…– пожала плечами Васса. – Любит по свету колесить, говорят. Пока ее муж где-то, она недалече от него. То в одной избе поживет, то в другой. Богатым гостям всегда рады ж…А она, чай, не с пустыми руками на постой просится…

– Да знаю я! – раздраженно оборвала Вольна подругу. Васса не сказала ничего возмутительного или заслуживающего столь недовольного тона. Но Вольна давно уж пребывала в состоянии напряженности, и даже с уездом Дивы эта напряженность никуда не девалась, а только нарастала, как снежный ком, катящийся с горы. А Вольна никак не могла отыскать причину происходящего, наивно полагая, что сие состояние получится заесть и запить.

– Ладно, оставим пока, может, и правда, сгодится на что…Но чтоб никому ни слова. Ни одна из вас. Иначе всех накажу! – погрозила Вольна.

****

Сегодня Арви не пошел в гридницу: с самого утра у него стучало в висках. Вероятно, так отозвалась его голова на резкую смену погоды. Пора ему сделать перерыв и отдохнуть дома. Один день уж как-нибудь без него государство протянет.

Подойдя к поставцу, Арви извлек из него небольшой сосуд с чудодейственным содержимым – особым настоем из хмельного меда и лекарственных трав, который изготовили знахари для тиуна против его сосудистого недуга.

Осушив стопку, Арви вытер усы и убрал лекарство обратно на полку с посудой. Он уже собирался отправиться в опочивальню и забыться сном, как расслышал стук в дверь. Наверное, это вернулась Роса. Она еще с утра укатила с другими бабами в город. Торжище не каждый день случается, и княжна никогда не пропускает его. Бывает, на дворище приходят коробейники: за плечами тяжелеет вместительный пестерь из лыка, а на устах – улыбка. Но Роса не любит товаров этих навязчивых ходебщиков: выбор небольшой. А может, ей просто нравится ездить куда-то. Ведь молодой женщине хочется на людей посмотреть да себя показать. В этом нет ничего дурного.

Поправив рубаху, тиун двинулся в сени, зевая. Засов не был заперт. Арви подтолкнул дверь. И тут же в дом, словно мышь, проскользнула женщина в епанче. Капюшон скрывал ее лицо.

– Гудрун…– тиун узнал гостью сразу. – Быстро ты…Рассказывай…

– Я сделала все, как ты придумал…– начала служанка Умилы.

Пока она говорила, Арви заметил в ней некоторые перемены. Волосы ее не были спрятаны под платок, ровным полотном стелились они по ее плечам. Нить бус украшала лоб и темя женщины. Прежде Гудрун никогда не наряжалась.

– Дождалась я, пока Васса придет. И занесла корону Леи в избу Вольны…– вспоминала Гудрун. – Ох, Вольна и рассерчала на меня! Потом даже на улице догнала и отчитала, что я ей при всех отдала корону. Но я прикинулась простой и недогадливой, как ты и велел…Ты все продумал…Теперь Вольна от позора не уйдет, а наша княгиня Умила будет довольна…– Гудрун смотрела на Арви почти с таким же восхищением, с которым Вольна и Васса недавно разглядывали упомянутую корону Леи.

– Мы еще не закончили, расслабляться рано, – напомнил Арви. – Нам нужно, чтобы нарыв вскрылся в нужное время, а не самопроизвольно. Корона обнаружится в вещах Вольны лишь после приезда Рёрика. Пусть князь приедет и, вместо радости встречи, на него обрушатся пренеприятные вести: та, что метит в княгини, будет уличена в воровстве и зловредных интригах…

– Но я вот о чем думаю…– зашептала Гудрун, приблизившись к уху Арви. Он даже чуть наклонился к ней, чтобы лучше слышать ее голос. – Что если Васса никому ничего не разболтает? Она кажется верной подругой…

– Я уверен, что Васса никому ничего не разболтает, – усмехнулся тиун. – Однако это и неважно. Когда наступит час, и мы сообщим Рёрику о короне, то сошлемся якобы на слова Вассы…Будто это она нам доложила…– Арви ощерился охотничьей кошачьей улыбкой. – Таким образом мы не только унизим Вольну в глазах города, Рёрика и всей дружины…Но и лишим ее верной подруги, которая до сих пор всегда была с ней, несмотря на гадкий нрав Вольны…

– Она останется одна, – со смаком произнесла Гудрун. Уж она-то знала, о чем говорит, и как горько одиночество. Но не то одиночество, которое бывает у людей, живущих самостоятельно без семьи. А то одиночество, которое случается у одиноких душ, не нашедших себя. Вольна всегда будет оставаться среди людей, но с кем из них она сможет делиться своими думами так, как уже поделилась с Вассой?..

– Да, мы лишим ее поддержки. Если ты заметила, она стала крайне несдержанной, взбудораженной…– Арви помнил, что у Вольны всегда был мерзкий нрав. Но теперь она с каждым днем становилась все сварливей и высокомерней. Такое случается с теми, кто не обладает властью и положением изначально, а получает их внезапно. – Часто кричит и негодует. Такое утомляет мужчин. Рёрику сие точно долго не придется по вкусу…

– Я заметила, что она стала дурнее выглядеть…– Гудрун больше волновали внешние изменения, произошедшие в Вольне. – Начала стареть.

– Старость неизбежна. Однако Вольне еще далеко до седых лет, – заметил тиун, который и самого себя не считал старым, а уж Вольну и подавно. Когда он был молод, ему казалось, что все, кто старше него – уже почти одной ногой в кургане. Но теперь, когда он сам старше большинства, он понимает, что его жизнь в разгаре. – Она в самом расцвете сил, все такая же красивая и яркая.

– Не такая же, – поспорила Гудрун. Красавицы нередко прощают другим внешние недостатки, а дурнушки, напротив, оказываются крайне требовательны. – Сегодня я разглядела ее зело внимательно. Талия Вольны уже не так стройна. А ее лицо обсыпало пупырями…

– Ну скажешь тоже…Обсыпало пупырями…– усмехнулся Арви. – Вылезла пара вскрупин…Ну так надо меньше меда и вина в себя ей пихать…

– Она пьет вино?! – поразилась Гудрун, которая никогда еще не пробовала хмельного: женщинам такое неприлично.

– Еще как…Они с Вассой частенько выпивают, пока никто не видит…– Арви знал о питейной тайне двух подруг со слов Миравы. Последняя в свою очередь узнала обо всем от Рады, с которой они раньше встречались тайком по поручениям Дивы.

– Об этом наш князь такожде должен узнать! – правильная Гудрун посчитала, что сие есмь самое возмутительное из всего – женщина и питье!

– Узнает скоро…– подтвердил Арви зловеще. – Видишь, что делает гордыня с человеком…Она ослепляет…Вот и Вольна уже сейчас вообразила себя госпожой, а нас – своими слугами.

– И теперь судьба госпожи в руках ее слуг, – ехидно отметила Гудрун. – Она приказывала мне молчать, когда я принесла корону. Но я не послушала ее. Вот и цена ее указов!

– Ты очень хорошо справилась, – похвалил Арви исполнительную служанку Умилы. Изначально Гудрун была грубой и наглой, хамила ему, но он быстро поставил ее на место. И вот итог. Она исполняет его приказы. Хотя он не забыл ее угроз и дерзостей.

– Ты доволен, как я все устроила? – переспросила Гудрун, желающая получить похвалу. Впрочем, ей не столько похвала была нужна, сколько доброе слово от тиуна, к которому она лишь недавно прониклась доселе неведомым ей чувством. Не будучи красавицей, она не привлекала мужчин. Никто не обращал на нее внимания, она привыкла к этому. Однако с Арви ей приходилось общаться часто. Сначала она поучала и одергивала его, но потом стала замечать его ум и хладнокровие, которые ей понравились, в них она видела доказательство его силы. В отличие от других мужчин, он разговаривал с ней подолгу, мог дать какой-то совет, а несколько раз даже помог в чем-то. И Гудрун влюбилась. Его возраст не смущал ее: она сама была старше Росы. Что до внешности тиуна, то он хоть и не был удалым молодцем, но обладал высоким ростом и сохранял некоторую ладную форму. Он был строен. Его живот не обвис. А короткая посеребренная сединой бородка была всегда аккуратно острижена и причесана. Арви не блистал модными одеждами – он мог носить одну и ту же вещь год за годом, но при этом его наряды были безупречны: ни пятнышка, ни дырки. А сапоги и вовсе всегда сияли, натертые маслом. – Я очень старалась…

– Да, ты умница, – похвалил Арви.

– Я хотела, чтобы ты возрадовался…– произнесла Гудрун негромко. Они с Арви стояли совсем близко друг к другу, так как до этого шептались. И вот теперь губы Гудрун вдруг потянулись к губам Арви. Она помнила, что у него есть жена, которую он любит. Он слывет образцовым мужем. Ну и что же с того! Ей самой, много знающей и умеющей Гудрун, он тоже нужен!

– Что с тобой?! – Арви оттолкнул от себя служанку Умилы, не позволив ей поцеловать его. Сначала он подумал, что Гудрун хочет сказать ему что-то еще. Но когда она почти коснулась его губами, он опомнился. Он не желает ее объятий и не приемлет их.

– Я…– растерялась Гудрун. На миг ей стало невыразимо обидно. С другой стороны, может, дело и не в ней. А в нем самом. Он желает оставаться верным супругом? Но ведь Роса не такая уж и непорочная, как он думает!

– Ладно, все…Если это все, то ступай, – Арви одернул рубаху. Порыв Гудрун его не изумил и не тронул. Он уже несколько дней назад заметил, как она смотрит на него. Ну что ж, весна, увлечения – дело молодое. И тем не менее ему не нужны с ней хлопоты. Пусть даже не пристает к нему со своими нежностями, а поищет кого-то другого.

– Это не все, – Гудрун не пожелала сносить обиду молча. – Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать!

– Молви и иди, я хочу успеть поспать, – Арви говорил строго, но не корчил из себя задетого и оскорбленного. Можно сказать, он даже не придал значения подвигу Гудрун.

– Ну вряд ли ты сможешь уснуть после такого…– едко заметила Гудрун.

– Что подразумеваешь? – Арви не понял, куда она клонит. Разве он похож на того, кого столь легко вывести из себя и лишить покоя?

– Ты хотел, чтобы Агат выяснил, как звали мужика, с которым спуталась твоя Роса…– неожиданно изрекла Гудрун. – Так вот я могу назвать тебе его заветное имя…– Гудрун обиженно надула губы и отвернулась от Арви, полагая, что он начнет уговаривать ее открыть ему тайну.

– Как…– опешил Арви. Он помнил о том задании, которое дал Агату еще зимой. Но он также уже и успел успокоиться, посчитав, что все сплетни – лишь выдумки и вздор, коли Агат так ничего и не выяснил. По правде говоря, они даже не возвращались к этой теме вовсе.

– Так! Не ожидал?! – Гудрун была не нежным бутоном, но жгучей крапивой. И даже сейчас, испытывая тягу к тиуну, она при этом норовила хлестнуть его побольнее безжалостной плетью правды, уповая именно таким образом отвратить его от жены и приманить к себе самой.

– И кто он?..– Арви чувствовал себя так, словно ему дали по голове мешком с мукой.

– Не скажу, – Гудрун заложила руку за руку. Ей хотелось, чтобы он убедил ее. Чтобы попросил. Обратился к ней, в конце концов, как к своему другу! Разве они не друзья? Она выполняет все его рискованные приказы, подставляя себя под удар! А если б ее поймали в доме Леи, где она искала диадему?!

– Говори, раз начала, – сон Арви как рукой сняло.

– Не буду! – гаркнула Гудрун, сжав губы в знак молчания.

– Тогда уходи отсюда, – процедил Арви. Он хотел верить в то, что она ничего не знает и лишь умышленно его злит. Ох, зачем Умила прислала эту вздорную бабу сюда! От нее вреда больше, чем пользы. Вместо того, чтобы неустанно трудиться над искоренением древа по имени Вольна, она тут клеится к нему и плетет интриги. – На выход, – Арви строго указал Гудрун на дверь.

– Ты простофиля, над тобой скоро все смеяться будут! – ткнула Гудрун. А затем подобрала юбки и поспешила на крыльцо. Она поняла, что растревожила Арви своими заявлениями. Ей хватило хитрости на то, чтобы не выдавать ему сразу все козыри. Пусть помучается. А потом сам к ней придет!

Гудрун спускалась по лестнице, глядя на ступеньки. И тут же возле крыльца столкнулась с женщиной. Ею оказалась хозяйка дома – Роса.

– Княжна…– сквозь зубы поприветствовала Гудрун, мстительно глядя на растерянную Росу, которая даже не знала, кто перед ней стоит.

Роса проводила взглядом незнакомку и вошла в сени, поставила на лавочку корзинку, в которой были покупки с торжища. Княжне не понравилось, что она видела какую-то женщину, выходящую из их с Арви дома. Что незнакомка тут делала в отсутствии хозяйки?!

– Арви, кто это был? – Роса заметила мужа в дверях. Он стоял без движения, сдвинув брови. Хотел он того или нет, но слова Гудрун растревожили его. – Эта женщина заходила сюда, пока меня не было?

– Да. Это Гудрун, – ответил Арви после паузы.

– Так это она и есть? – Роса знала о служанке Умилы, по рассказам Арви. – Почему ты пустил ее в наш дом? – Роса обвела мужа взыскательным взором. Тиун стоял в портах и не подпоясанной рубахе, ворот которой был расстегнут впридачу. Сие соответствовало облику сонного человека, едва проснувшегося или собирающегося спать, но мнительная Роса растолковала картину по-своему. – Что тут происходило?

– Ничего тут не происходило…– обычно Арви льстило, когда Роса ревнует его. Но только не сейчас. Его вновь захватили подозрения, которые вытеснили все прочие чувства.

– Да ты едва одет! – возмутилась обычно смирная Роса.

– Я собирался поспать…– Арви пошел в горенку, погруженный в собственные мысли. Роса что-то говорила ему. Но он не слышал ее. Это было неумышленно. Он очень задумался, словно запершись в какой-то дальней избушке в лесу, расположенной где-то глубоко в его мозгу. Он опомнился лишь тогда, когда она дернула его за рукав. – В чем дело? Что ты хочешь?

– Я хочу знать, что тут делала эта женщина! – бунтовала Роса. – Ты не пошел в гридницу под предлогом дурного самочувствия. А теперь я застаю тебя с ней здесь. Она без платка, да ты и сам едва одет!

– Роса, ну что за чушь ты изрекаешь…– Арви пошел одеваться. Он принял лекарство, которое должно было способствовать его крепкому сну. Но теперь он хотел пойти на улицу и поразмышлять, ведь уснуть ему, и правда, не удастся. Из-за визгов Росы, из-за собственных мыслей.

– Ты сказал, что собирался спать! А теперь вдруг одеваешься! – Роса заметила, что муж не такой как обычно, а причины истолковала на свое усмотрение.

– Роса, прекрати немедля…– Арви надавил на виски. Его голова вновь заболела. – Сейчас не до твоих причуд.

– Вот как?! – насупившись, Роса схватила плетенку и умчалась в дальнюю горенку. Обычно Арви шел за ней в подобные моменты. Но только не сегодня.

****

Одевшись, Арви вышел на улицу. Холодный ветер фыркнул ему в лицо. Тиун двинулся по влажной дорожке в гридницу. Дождя не было, но все вокруг будто отсырело. Настроение Арви было поганым. Слова Гудрун задели его, хотя он допускал, что эта злая баба нарочно его ковырнула. Но почему же тогда он почувствовал некоторое неприятие и к Росе?

Боли в голове тиуна постепенно ослабевали. Вероятно, тому способствовал свежий воздух. Арви увидел впереди, всего в несколько шагах от себе, трех женщин. Они о чем-то говорили и смеялись, кутаясь в плащи.