Дверь моментально заперли на замок и отдали приказ выпускать «с осмотрительностью».
– Его нет! – на ходу бросил Путилину X., дождавшийся выхода последнего пассажира из зала третьего класса.
– Садитесь при последнем звонке в вагон первого класса, там рыжий господин с черным большим чемоданом. Не спускайте с него глаз. Следуйте по пятам. Мы будем обмениваться депешами, – тихо проговорил Путилин.
Под предлогом, что кем-то из пассажиров был обронен ридикюль с ценными вещами, агенты, кондукторы и жандармы вновь самым тщательным образом обшарили весь поезд. Путилин, притворившись мужем потерявшей ридикюль дамы, сопровождал их.
Повторный обыск ничего не дал: Домбровского в поезде не было, если только он не рыжий господин… До отхода поезда оставалось около девяти минут.
Когда Путилин, удовлетворенный осмотром, выходил из последнего вагона, своды дебаркадера огласились звуками печального похоронного пения. Четыре здоровенных факельщика несли большой гроб лилового бархата. В их руках он мерно покачивался. За гробом шла женщина в траурной накидке, горько, безутешно рыдавшая. Ее истеричный плач раздавался под сводами вокзала. Следом шли певчие, в кафтанах с позументами.
– Куда, в какой вагон вносить? – спросили начальника станции несущие гроб.
– Да вот прямо – в траурный, не видите разве? – недовольно буркнул он. – Точно в первый раз…
Гроб внесли в вагон. Вновь раздалось заунывное пение.
Путилин, человек в высокой степени сострадательный, стоял у печального вагона без шляпы. Чувствительный и добрый, как все талантливые, благородные люди, он с искренним соболезнованием обратился к даме в трауре:
– Простите, сударыня… Вы так убиваетесь… Кого вы потеряли? – Путилин указал на гроб.
Прелестные заплаканные глаза молодой женщины смотрели сквозь черный креп на Путилина.
– Мужа… Я потеряла мужа, моего дорогого мужа.
Она заломила в отчаянии руки и, поддерживаемая каким-то почтенным седым господином, вошла в вагон 1-го класса.
– Третий звонок, – отдал приказ начальник станции.
– Со святыми упоко-о-ой… – грянули певчие под звуки станционного дребезжащего колокола.
Поезд медленно тронулся.
Исчезнувший покойник
Я еще никогда не видел моего друга в таком странном состоянии духа, как тогда, когда мы возвращались в экипаже с вокзала. Моментами он казался темнее тучи; моментами – лицо его освещалось довольной улыбкой. За всю поездку он не проронил ни слова.
Только тогда, когда экипаж свернул в какой-то переулок неподалеку от управления сыскной полиции, он обратился ко мне:
– Сегодняшний вечер и сегодняшняя ночь должны кое-что прояснить. Если ты хочешь присутствовать при всех перипетиях моей решительной борьбы с этим дьяволом, то приезжай часов в семь ко мне в управление. Я ожидаю важные донесения.
Сделав несколько визитов к больным, наскоро переодевшись и закусив, ровно в семь часов вечера я входил в служебный кабинет моего друга.
– Ну, что?
– Пока ничего… – мрачно ответил Путилин.
Чтобы скоротать время, мы беседовали о некоторых случаях из криминальной жизни Парижа.
– Депеша! – вытянулся курьер перед Путилиным.
Путилин нервно вырвал ее из рук курьера.
– Проклятие! – вскричал он.
«Мы напали на ложный след. Черный чемодан не принадлежит Домбровскому. Жду ваших распоряжений», – было написано в телеграмме.
Путилин черкнул на листе бумаги:
«Следуйте дальше, вплоть до Москвы».
Беседа наша прервалась.
Путилин сидел в глубокой задумчивости. Вдруг он вскочил с места и с остервенением забегал по кабинету.
– Дурак! болван! старый осел! прозевал! прозевал! – восклицал он.
Путилин, казалось, готов был вырвать все свои волосы. Он – мой дорогой, всегда уравновешенный друг – был страшен. Я невольно вскочил и бросился к нему:
– Ради бога, что с тобой?! Что случилось?
– Случилось то, что мы с тобой действительно проводили Домбровского. Я даже с ним, представь, раскланялся.
– Так почему же ты его не арестовал?
Путилин не слушал меня. Быстрым росчерком он набросал несколько слов на бумаге.
– Депешу, скорее отправлять! Постойте, вот вторая! Да стойте, черт вас возьми, вот третья!
Я ровно ничего не понимал, у меня, каюсь, даже мелькнула мысль: не сошел ли с ума мой гениальный ДРУГ.
– Скорее ко мне Юзефовича.
Через несколько секунд в кабинет вошел маленький, юркий человечек. Путилин что-то шепнул ему на ухо.
– Когда это нужно?
– Да часа через два, три.
Мы опять остались вдвоем; человек исчез.
Путилин подошел ко мне и, опустив руку на плечо, грустно проговорил:
– Я посрамлен. Гениальный мошенник сыграл со мной поразительную шутку. Он одел мне на голову дурацкий колпак. Но помни, я обязательно возьму реванш. А теперь я тебе вот что скажу: содержание тех телеграмм, которые я сейчас получу, мне известны.
Прошло несколько минут.
Я, страшно заинтригованный, весь обратился во внимание.
