Лестница в небо, или Рассказ очевидца

Я примостился у входа и стал рассматривать посетителей. Кого-то я знал в лицо, а кого-то помнил и по имени. Все здесь оставалось по-старому, и только слепой скрипач сильно посидел. «Паганини» – называли его завсегдатаи кабака, не был большим музыкантом, но, когда звучала его скрипка, зал замирал. Вот и сейчас заиграла музыка и разговоры стихли. Скрипач понес ее по залу, и люди, в знак благодарности, давали ему деньги и приглашали к столу. Вдруг нарушая тишину зазвонил чей-то телефон, и посетители недовольно загудели. Молодой парень у стойки бара ответил на звонок и, оставив бокал с вином, подошел к столику, где сидели его друзья – кавказцы.

– Казбек, это Артур, – коротко отрапортовал он.

Услышав знакомое имя, я приблизился к ним.

По всему было заметно, что эти люди были не местные. Они лениво пили коньяк и недоверчиво посматривали на посетителей.

Когда босс чужаков, переговорил по телефону, он сказал:

– Поехали, товар на яхте…

Все дружно встали и вышли из ресторана.

Я последовал за ними и уже через три минуты мы мчались по городу в черном миневене. Прислушиваясь к разговору попутчиков, я узнал, что на борту яхты находился важный груз и, что встречать его надо у пристани «Золотая коса». Это было тихое место в заливе, где находилась курортная зона. Какое отношение она имела к делам бандитов я не знал. Казбек был большим авторитетом в криминальном мире и ожидать чего-то хорошего от данного груза не приходилось.

«Бета» находилась в море, и я покинул эту скучную компанию.

– Если яхта идет к «Золотой косе», значит искать ее надо в акватории залива, – рассудил я и отправился на поиски.

Пролетая над морем, я замечал баржи и рыбацкие баркасы, мне попадались большие пароходы и сторожевые катера пограничников, но яхты на этом пути не оказалось. Когда я вернулся обратно на мыс, меня вдруг осенило. Я понял почему «Бета» идет сюда на мелководье. Груз на ее борту явно был не с лимонами и мне стало понятно, что яхта уходила от встречи с пограничниками. Хитрый и капитан умышленно повел судно подальше от судоходного пути.

– Значит они идут вдоль косы, – заключил я.

– Однако рисковый мужик этот капитан!..

Я не раз слышал от местных рыбаков, которые это место называли «Заманухой», что намытая песком коса, перемещалась в акватории залива. Глубины здесь были небольшими и частенько ее рыжий хребет выступал над поверхностью воды. Предугадать ее перемещение могли только знатоки этих мест. У них были свои ориентиры.

Я не ошибся, когда поиск яхты продолжил далеко от судоходного пути. Опустившись до самой воды, я нашел ее в полусотни километров от «Золотой косы». Она шла под парусами, разрезая волны своим острым носом. На ходу «Бета» была еще красивее. Ее белые паруса были наполнены ветром, и она мягко скользила по волнам.

Полюбовавшись судном, я опустился на палубу.

Меня встретили три здоровяка с автоматами.

Я удивился и произнес:

– Ничего себе, как на войне!.. Что охраняем, ребята?

Мне ничего не ответили, и я взглянул на рубку, в которой мелькали две человеческие фигуры. Переместившись на командный пункт, я заметил долговязого парня, стоявшего у штурвала. Другой бородатый курил трубку и сидел на ящике в углу рубки. Его я сразу узнал, это был Христофорович – заядлый рыбак, в прошлом неоднократно судимый за браконьерство. Он хорошо знал морское дело, так как, когда-то закончил мореходку, а службу проходил на флоте. В яхт-клубе его называли Боцманом и Христофоровичем, так как полное имя его было Леонид Христофорович. Блатные называли его Бородой, а долговязый парень у руля, называя его батей.

Вот и сейчас он его спросил:

– Это чего с компасом случилось? Стрелка задергалась…

– Держи юго-запада! – Скомандовал ему Христофорович.

– Нет, батя, ты посмотри!..

Я взглянул на компас и заметил, как его стрелка нервно дергалась, указывая на меня. Я прошелся по рубке, и она, проследив мой маршрут, вернулась на место.

Я ухмыльнулся, а рулевой опять произнес:

– Батя, с ним что-то не так!

– Да, что там у тебя? – Буркнул тот и подошел к сыну.

– Я же сказал – юго-запад!

– Я и держу юго-запад!

– Вот и держи, а я к братве, – сказал капитан и вышел из рубки.

Я последовал за ним, а вслед прозвучал голос рулевого:

– Она опять вертится!

Уже через минуту мы были в кают-компании. Здесь я увидел Артура, Колючего, Цибу и еще троих неизвестных мне людей. Артур сидел за столом с мужчиной и что-то подсчитывал на калькуляторе. Всегда угрюмый Циба, с бокалом вина разговаривал с Колючим. В дверях стоял Рябой и, мусоля во рту жвачку, безразлично наблюдал за присутствующими. Текущие вопросы решались в спокойной обстановке, пока в каюту не вошел высокий парень в темной куртке с капюшоном.

– На палубе все в порядке, – доложил он, потирая руки.

Он похлопал Христофоровича по плечу и похвалил:

– Хорошо плывем, Борода!

Тот в свою очередь ухмыльнулся и поправил:

– Плавает гамно…

– Чего ты сказал? – Переспросил парень.

– Я говорю, что плавает гамно. А моряки ходят.

Артур оторвался от стола и спросил:

– Ты чего хотел, Боцман? У тебя все нормально?

– Хорошо, – ответил Христофорович, а Артур поинтересовался:

– А, кто в рубке?

– Сын.

– Сын – это хорошо. Только капитан у нас ты. А, где должен находиться капитан? Правильно! На капитанском мостике. Так что давай в рубку – туман на море, – приказал он, а Христофорович ответил:

– А чего нам туман? По приборам идем…

– Ладно, Борода, иди капитань…

Христофорович с неохотой покинул кают-компанию, а я остался с бандитами, в надежде узнать цель данного путешествия.

Примостившись поудобнее, я заметил, как парень в капюшоне крутился у стола, а Артур проследовал к своему компаньону и сказал:

– Ты чего такой хмурый, дядя Вася? Такое дело провернули…

Мужчина показал цифры на калькуляторе и Артур присел рядом.

Вдруг из угла каюты раздался вызывающий голос Колючего:

– Хватит водку жрать!

Все посмотрели на парня в черном, а тот с акцентом произнес:

– Э-э, зачем кричишь? Жалко, что ли?..

Он сбросил капюшон, и я узнал в нем Муслима.

– Вот так встреча? – Произнес я, – что он здесь делает?..

Перепалка между бандитами вернула меня к реальности.

Колючий в чем-то упрекал Муслима, а тот неумело оправдывался, доказывая ему обратное.

– Сядь и притухни! – Грозно рявкнул Циба и Муслим отступил и присел на табурет у стены.

Я посмотрел на своего убийцу и подумал:

– Вот этот человек и убил меня. За что?

Столкновений между нами не было, да и виделись мы с ним очень редко. Знакомства и того не было, просто знали друг о друге…

Я посмотрел на Муслима, а он закурил сигарету и выпустил клубы дыма, которые повисли у него над головой. Он сильно нервничал и это было заметно по его поведению. Он крутился на табурете, вскакивал с места и опять садился. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке – он не мог понять для чего и зачем он находился в этой компании. Для меня это тоже оставалось загадкой. Муслим курил, и я замечал, как дым обволакивал его фигуру, придавая ей не человеческий образ. Его капюшон за плечами казался мне тяжелым мешком, который он хотел сбросить, дергая плечами. Тень за его спиной походила на черную грозовую тучу. Вдруг она разделилась на две части, и за его плечами образовались две страшные тени. Одна из них повторяла точные движения Муслима, а другая не похожая на него, отступив от стены, повисла у него плечах. Мне стало жутко, когда я заметил, что она превратилась в страшное чудовище. Муслим не мог усидеть на месте, и от этого вскакивал с табуретки и ходил по каюте. Тень следовала за ним, уцепившись лапами за его капюшон. Он метался из угла в угол, пытаясь сбросить с себя непосильную ношу.

Это раздражало присутствующих и Циба крикнул:

– Сядь и не мельтеши!

– Эй! Мешаю? Да? – Огрызнулся Муслим.

– Да, мешаешь, – сказал Артур и продолжил:

– И хватит курить – надымил хоть топор вешай…

Он продолжил беседу с мужчиной, которого называл дядей Васей, умышленно не замечая накала страстей в каюте. Теперь я уже точно знал, что речь шла о наркотиках и оружии, которое они только что приобрели у наркоторговцев. Груз был на яхте, которого уже ожидали на пристани «Золотая коса». Артур был доволен сделкой и от этого находился в хорошем расположении духа. Он шутил с компаньоном и рассказывал свежие анекдоты на злобу дня.

Я посмотрел на его довольное лицо и заключил:

– Я здесь, чтобы остановить это зло. Но как?..

Не находя ответа, я вырвался из душной каюты и стал подниматься все выше и выше в небо, пока не увидел полное солнце.

Земля отсюда казалась большим глобусом и здесь, у большой звезды, было уютно и тепло. Облетев землю, я вернулся на яхту и заметил, что далеко на востоке небо посветлело, а зловещее судно продвигалось к берегу, рассекая туман и большие волны.

Бог не помог, и я вспомнил, что могу влиять на приборы.

– Сбить яхту с курса, – мелькнула у меня в голове, – здесь рядом граница – пограничники… Они помогут мне довести дело до конца!

Довольный своей задумкой я заглянул в кают-компанию.

Здесь было шумно. Циба в чем-то упрекал Муслима, выкидывая обидные обвинения, а Колючий, разговаривая с парнем – кавказцем, следил за перепалкой двух бандитов. Артур же продолжал мирно беседовать со своим компаньоном и, казалось, что он совсем не замечает нездоровую обстановку, сложившуюся в каюте. Его собеседника интересовали только цифры на калькуляторе и кейс, который лежал рядом.

– Героин, – предположил я, – а где оружие? На палубе?

Я осмотрел судно и быстро нашел ящики, накрытые брезентом.

– Пора действовать, – решил я и посмотрел на рубку.

За ее окном была видна фигура долговязого парня и я решил больше не медлить. Я двинулся к капитанскому мостику, но громкая брань Цибы заставил меня вернуться в каюту. Здесь страсти накалились до предела и было ясно, что дело подходит к концу…

– Что за дела у тебя с Казбеком? – Рьяно Допытывался Циба.

Муслим встал с табуретки и заходил по каюте.

– Чего ты задергался, абрек хренов? – Продолжал наступать Циба. – Думал, что Казбека кинул и с нами все прокатит?..

Я понял, что пропустил, главное в этом разговоре и теперь пытался понять причину конфликта. А бандиты продолжали ругаться.

– Ты, Циба, следи за базаром, – злобно посоветовал ему Муслим. – А, то за такие слова можно и ответить по всей программе…

– Чего ты сказал? – Заорал Циба. – Ты мне угрожаешь, сучонок?

Он бросился к Муслиму, а Колючий его остановил.

– Подожди, хочу спросить этого урода. Ты хотел нас кинуть?..

– Да, сука он конченая! – Орал Циба.

За всем этим Артур наблюдал спокойно, как будто предвидя все наперед. Он молчал, давая ход нарастающему скандалу.

Циба бесился от злости.

– Я порву тебя, козел! Сука лагерная! – Кричал он.

– Сам ты сука, – ответил ему Муслим и достал пистолет.

Но не успел он и взвести курок, как оказался на полу.

Бдительный Рябой своей могучей рукой лишил Муслима и чувств, и оружия. Он поднял пистолет и отнес Артуру.

Тот покрутил его в руках и сказал:

– Походу из Чечни. Ахмед, посмотри! – Попросил он парня – кавказца, прочитать надпись на рукоятке пистолета.

– Воину Ислама, – прочитал парень и заключил, – написано на арабском, а пистолет американский, думаю, что из Афганистана.

– Ну, что отвоевался? – Сказал Артур и подошел к Муслиму.

Тот злобно посмотрел на него, а Артур продолжил:

– А знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы отдадим тебя Казбеку.

– Нет! – Заорал Муслим. – Лучше сам убей.

– А чего так? – Дурашливо спросил Артур.

Муслим промолчал, а он продолжил:

– Мразь ты, а не воин. Своих кидаешь, друзей сдаешь…

Артур сплюнул и коротко приказал:

– В трюм его!

Рябой услышал команду и, стукнув Муслима по почкам, выволок на палубу. Здесь два здоровяка его приняли и бросили в трюм судна.

– Все это было спланировано, – догадался я.

Муслима заманили на судно, чтобы передать его Казбеку, с которым Артур поддерживал дружеские отношения. Что там у них произошло с Муслим я не знал, но можно было догадаться, что не любовь…

А между тем яхта продолжала свой путь к берегу и Артур сказал:

– Пять утра, и мы приближаемся к месту разгрузки.

Он взглянул на Рябова и попросил:

– Приведи-ка мне сюда Христофоровича.

Тот вышел из кают-компании, а Колючий сказал:

– Я думаю, что через пару часов мы будем на месте.

– А где мы находимся? – Спросил Циба.

– А вот капитан нам все и расскажет, – ответил Артур и похлопал по плечу, подошедшего Христофоровича. – Как наши дела, Борода?

– Нормально, – ответил тот и доложил, – мы в десяти милях от «Золотой косы». При таком ветре будем на месте через два часа.

Посмотрев на кислую гримасу Артура, он предложил:

– Можно запустить дизель – получится побыстрее…

– Заводи, нас уже ждут, и смотри, здесь рядом граница.

– Обижаешь, Артур!..

– Ладно, Борода! Не доверял бы – не взял тебя с собой, – заверил его Артур и подвел к столу.

Они выпили водки и Артур по-дружески спросил:

– Сын-то справляется?

Христофорович одобрительно кивнул, а Артур, похвалил:

– Молодец, Борода! Смену растишь, молодец!

– Да, ты пей, закусывай, вот рыбка вкусная, – Артур указал на обилие закусок, а сам подошел к своему компаньону.

Он был в хорошем расположении духа, а я, вспомнив о долговязом мальчишке, метнулся в рубку.

Над морем стоял сильный туман и видимость практически отсутствовала. Я встал впереди компаса и медленно стал отходить влево, уводя за собой стрелку прибора.

– Так, – произнес я, – Запад у нас там – там и граница.

Судно уходило к границе, и я посмотрел на рулевого.

Это был мальчишка семнадцати лет с крупным лицом, в котором я находил сходство с Христофоровичем. Высокий и еще нескладный юноша с прыщавым лицом, был уже за одно с бандитами. Конечно, он этого еще не понимал, потому что слепо доверял своему отцу.

– Но, как же Христофорович? – Рассуждал я. – Он-то знает, как тяжело потом вырваться из лап мафиози. Не уже ли ему не жалко сына?

Я слышал, что жена Христофоровича ушла к другому, оставив ему малолетнего сына. Он сам поднимал мальчишку и рано стал брать его в море, надеясь вырастить из него настоящего человека.

Мои размышления прервал Христофорович.

Громко хлопнув дверью, он скомандовал:

– Заводим дизель и самый полный!

– Скоро утро, – сказал Христофорович, потирая руки.

– Скорей бы. Надоело смотреть в это молоко.

– А ты туда не смотри. Для чего тебе приборы?

– Скучно. Расскажи что-нибудь, батя.

Христофорович повернул ключ стартера и мотор ожил, отстукивая клапанами обороты двигателя.

– А, что тебе рассказать? – Спросил отец сына.

– Ну, хотя бы анекдот какой-нибудь.

– Анекдот? – Переспросил Христофорович.

– Вся жизнь моя – сплошной анекдот.

Он раскурил трубку, а потом долго выпускал дым колечками, ловко попадая одним в другое.

– Как у тебя получается? – Восхищался сын, – у меня не выходит.

– Чтобы так уметь, Андрюха, двадцать лет надо учиться!

Я стоял в углу рубки и уводил яхту к границе.

Христофорович молчал и мне показалось, что он уснул.

Это заметил и его сын Андрей, он встревожился и спросил:

– Батя, ты, что спишь?

– Да, нет – думаю! Неправильно я все делаю…

– Что неправильно-то, батя?

Христофорович встал с места и ответил:

– Все неправильно. Жил, как будто и не жил.

Сделав печальное заключение, он подошел к окну рубки.

– Туман-то какой? – Произнес он и, как будто предчувствуя что-то неладное, добавил, – пойду постою на мостике, что-то тревожно мне.

Прошел уже час, как я уводил яхту к границе. Приближалась развязка. Туман над морем, тем временем, стал потихоньку таять, превращаясь в рваные облака, а у горизонта появилась светлая полоска.

Уже заметно посветлело и можно было свободно рассмотреть, как волны, разбиваясь о корпус лодки, превращались в белую пену.

Я посматривал на часы и уже начал сомневаться…

– Не уже ли ошибся? Где пограничники?

Но я не ошибся и вскоре все пошло, как было задумано. Из тумана выскочил луч прожектора, а сторожевой катер включил сирену. Я облегченно вздохнул, а на яхте начался переполох. В рубке громко ругался Христофорович, а на палубу выскочил Колючий. Увидев на мостике капитана, он погрозил ему кулаком и вернулся в каюту.

Я последовал за ним и услышал встревоженный голос Артура:

– Что там?

– Пограничники!

В каюте наступила тишина.

На стене громко тикали часы, а кто-то произнес:

– Трындец, приплыли!..

– Плавает гамно, а моряки ходят, – пошутил захмелевший Циба.

Его шутку никто не оценили, и молча ожидали решения Артура.

А когда рядом заговорил громкоговоритель, он сказал:

– Так, господа, разгружаемся здесь. Ящики за борт. Оружие и прочие в море. Героин рыбам, а самим вести себя прилично.

– Не отдам, – заорал мужчина в очках, прижимая к себе чемодан.

– Тебе никак хорошо, дядя Вася? Отдай кейс!

– Не отдам!

Артур ухмыльнулся и обратился к Колючему:

– Аркаша, займись…

Тот забрал чемодан, а дядя Вася, уронив очки, заплакал.

Двери каюты открылись и Рябой спросил:

– Что с Муслимом делать?

Артур подошел к парню – кавказцу и тот молча вышел из каюты.

Яхту сильно закачало, когда к ее борту пришвартовался сторожевой катер. Послышались голоса военных, которые приказали всем собраться на палубе. Артур задержался в каюте, разыскивая в сейфе какой-то документ. В спешке он комкал листы бумаги и бросал их в пепельницу, а на палубе пограничники опрашивали нарушителей.

– Все? – Спрашивал молодой лейтенант.

– Все!

– Нет не все, – сказал Колючий, замечая появление дяди Васи.

За ним вышел Артур и подойдя к офицеру стал объясняться:

– Мы тут заблудились, простите нас. Мы больше не будем.

– Документы есть? – Строго продолжил лейтенант.

– А как же? У нас все есть! – Кривлялся Артур.

– Все! Кроме денег и счастья, – вставил Циба.

– Отвезите меня домой, – плаксиво просил дядя Вася.

– Судно арестовано, разбираться будем на берегу, – объявил офицер и приказал подчиненному, – яхту на буксир, а вы граждане к нам на катер. Сержант, проводите товарищей.

– Мы не товарищи – мы господа, – дурачился Артур.

– Десять человек, – доложился мичман, а офицер спросил:

– Это все?

– Нет не все. Вот еще трое бегут, – вдруг заявил Циба и указал на крыс, в спешке пересекающих периметр яхты.

Грызуны проскочили палубу и скрылись за бортом яхты.

– Ни фига себе, продолжал Колючий. – Вы откуда?

– От верблюда, – пошутил Циба, а Христофорович заявил:

– Плохая примета…

Пограничники не оценили юмора задержанных, и офицер строго повторил свой вопрос:

– Десять человек, это все?

– Так точно, господин лейтенант, – отрапортовал Артур.

– А где Муслим? – Подумал я, не находя его на палубе.

Я кинулся его разыскивать.

В трюме его не было, как не было и в других помещениях яхты. В кают-компании, в пепельнице на столе, догорали какие-то бумаги, а рядом стояла откупоренная бутылка коньяка.

У меня родился коварный план, и я подумал:

– А не спалить ли мне эту блат-хату.

– Пользы от нее нет, – заключил я и перекинул бутылку на столе.

Бумажная скатерть быстро пропиталась спиртным, а я сдунул горящую бумагу на стол. Огонь мгновенно охватил его пламенем и, спустившись на пол, подпалил его ворсистое покрытие.

Когда огонь разгорелся, я выскочил из каюты.

Пограничники заметили возгорание и последовала команда:

– Руби концы! Уходим! Полный вперед!

Катер отходил от горящей «Беты», а седой мичман произнес:

– Жаль, красивый парусник…

– Был, – задумчиво произнес Артур.

Он не мог понять почему загорелась яхта, а его друзья упрекали его в поджоге. Я без сожаления покинул это место и поднялся высоко в небо. Уже светало, туман быстро таял под лучами солнца, а внизу догорала яхта с красивым названием «Бета».

Глава 10.

На земле быстро проходило время. У меня же оно отсутствовало, и я наблюдал, как каждый день вносил коррективы в жизнь большого города. Деревья стояли голыми, парки и скверы опустели, а холодный осенний ветер гулял по улицам, где недавно отдыхали горожане.

За все проведенное время в новом для меня мире, я не переставал мечтать и делать для себя открытия. Я больше стал понимать себя и свое место в этом мире. Со многим я смирился и уже не растрачивал силы впустую, пытаясь объять необъятное… Но оставаться здесь только наблюдателем, я по-прежнему не хотел и поэтому продолжал исследовать и искать контакты с человеком. И хотя интерес к земной жизни у меня заметно пропадал, я все равно возвращался на землю, где частенько становился свидетелем, а то и участником определенных событий. Вот и в этот раз, когда я, возвращаясь от друга с Кавказа, я столкнулся с пассажирским самолетом. Конечно, это не повлекло крушению лайнера, потому что столкновения, как такового не произошло, просто я случайно попал на борт воздушного судна.

Случилось это совсем неожиданно для меня.

Пролетая над Эльбрусом, я остановился у его вершины, чтобы посмотреть сход большой снежной лавины. Она шумно спускалась по крутому склону горы, а я даже не заметил, как очутился среди пассажиров большого самолета. Меня это чрезвычайно удивило и я, пользуясь случаем, прошелся по салону. Зная свою способность влиять на навигационные приборы, я не пошел в кабину к пилотам, хотя для меня это было большим искушением. Посидеть за штурвалом большого Боинга – это была голубая мечта моей юности.

Когда-то я много думал о небе и даже хотел стать летчиком, но судьба распорядилась по-своему. Я пошел в армию, потом коснулся войны в Афганистане, а лихие девяностые внесли свои коррективы в мою дальнейшую жизнь. Но небо тянуло меня всегда и я, оставаясь сухопутным жителем, частенько предпочитал самолет любому наземному транспорту. С годами мечта ушла, а желание осталось, и сейчас, переборов соблазн, я пошел по салону лайнера, подальше от кабины пилотов. Люди в самолете мне показались встревоженными, и я стал прислушиваться к разговору пассажиров.

– Ну, как там дела?.. – Спрашивала женщина бортпроводницу.

– Уже полегче – акушерку нашли…

– Надо же, где приспичило, – удивлялась другая, а я заметил, как в хвосте лайнера собралась небольшая группа людей.

Я продвинулся ближе и заметил, как одна из пассажирок принимала роды у совсем юной девушки. Та плакала и взывала о помощи. Акушерка поглаживала ей живот, давала советы и по-матерински успокаивала роженицу добрыми словами. Мне показалось неприличным наблюдать за данными действиями, и я только прислушивался к голосам женщин, изредка посматривая на их лица.

– Давай тужься, ну еще, еще чуть–чуть, – командовала акушерка, вытирая пот со лба роженицы. – Ну вот, пошел! Давай, Катюша!..

Я украдкой посмотрел на девушку и заметил, как ее мучениям пришел конец. Маленький серый комочек лежал у нее между ног.

– Это что? – Испуганно произнесла стюардесса.

– Все нормально, сейчас я его вытащу, – успокаивала акушерка и принялась разрывать пленку плодного пузыря.

Ловко освободив ребенка из оболочки, она взяла его на руки и стала массировать его тельце.

Ребенок молчал, а она, дергая его ножки, приговаривала:

– Ну, давай, дорогой! Ну, чего ты молчишь? Давай, хороший!..

Акушерка стала делать ребенку искусственное дыхание, а я заметил, как чуть заметное голубое пятно отделилось от тела младенца. Превратившись в маленькое облачко, оно поднялось к верху салона и, покружив над матерью, вылетело за пределы самолета.

– Ну, давай, хороший, давай, родненький!.. – Продолжала уговаривать ребенка акушерка, а я погнался за ним.

Догнал я его быстро. Да и летело оно не спеша. Часто останавливаясь, оно делало какие-то непонятные пируэты и продолжало свой подъем дальше. Догнать-то я его догнал, но его нужно было вернуть в тело младенца и меня это сильно озадачило.

Я брал его в руки и прижимал к себе, я зажимал его в ладонях и держал в объятиях, но только я начинал движение, оно тут же просачивалось у меня между пальцев и ускользало из моих рук.

После второй попытки я потерял надежду на успех и махнул рукой. А облачко, отлетев на безопасное расстояние вдруг остановилось и стало наблюдать за моими действиями.

Я посмотрел на него и спросил:

– Ну и чего ты там висишь? Ты же такой, как я, только маленький. Что не можешь говорить? Так и не говори, я и так все пойму.

Оно опустилось ниже, и стало преображаться…