Лекс Раут. Императорский ловец
– Что вы делаете? – она встряхнулась и попыталась отстраниться.
– Раздеваю тебя, – признался я. – Ты напилась. И я просто обязан уложить тебя в постель.
– Да? – изумилась девушка.
– Угу, – подтвердил я, стаскивая с нее сапоги. Плащ полетел на пол, следом отправилась безрукавка. Очертил пальцами контур ее груди…
– Послушайте, я… – снова дернулась она.
– Тш-ш-ш…, – положил палец ей на губы, всматриваясь в голубую бездну ее глаз. – Ты очень красивая. Ты вызываешь желание. Тебе уже говорили это?
– Раньше… – она моргнула, глядя на меня как завороженная.
– Очень, – первая пуговичка ее рубашки, у горла. У бьющейся жилки. Укусить? Повременю пока. Девушка молчит, лишь смотрит и снова слегка дрожит. Как мило. – Очень красивая. Я не видел никого красивее тебя.
– Правда?
– Да, – сколько раз я говорил эту банальность? Удивительно, каким нелепостям верят женщины. Еще одна пуговица. И еще. – Да. Никогда. Никого красивее. Ты ведь позволишь мне посмотреть на тебя?
– Только посмотреть?
– Только посмотреть.
Она неуверенно кивнула.
Я расстегнул все пуговицы. Слава Бездне, что наградила женский род наивностью и верой в слова мужчины. Раздвинул ткань, чуть ли не облизываясь. Потом осторожно развязал шнуровку ее штанов, не прерывая зрительного контакта, следя за изменениями ее взгляда. Но она пока не выглядела испуганной, лишь удивленной и смущенной. Неужели действительно верит, что человек в мундире ловца не может причинить ей вреда?
Что ж, пожалуй, я научусь извлекать пользу из своего нового положения. До тех пор, пока не найду способ вернуться к прежней жизни.
В распахнутой ткани виднелась девичья грудь, красивая, полная. Я положил руку на талию девушки, привлекая к себе.
– Ты знаешь, что я должен тебя задержать? – наклонился, провел языком по ее шее.
– За что? – она нервничала, но страхом не пахла. Хорошо.
– За преступление. – Еще одно движение языка. – Очень серьезное преступление.
– Какое?
– Ты скрываешь свою красоту. Это очень… – обхватываю ее затылок, погружая пальцы в упругие локоны, – очень опасное нарушение. Я должен наказать тебя. Прямо сейчас.
– Да?
Я несу чушь, но мне нравится. После нескольких месяцев в Бастионе я откровенно наслаждался и этой игрой, и телом девушки. Вонючие потроха, я уже был готов и сам хмелел от предвкушения, но все же хотел поиграть…
– Да. – Притянул ее к себе, обхватив затылок, и поцеловал. Губы нежные, со вкусом вина и корицы, робкий язык, неуверенно встречающийся с моим. Все же есть в неопытности какое-то очарование. Или меня всегда греет мысль, что я первый? Ну или почти. Что это тело впервые познает наслаждение или боль, то, что я ему позволю. Наверное, это определенная форма власти, просто эгоистичное мужское желание, чтобы меня запомнили.
Впрочем, хрен с ними, с мотивами.
Девчонка хороша. Действительно хороша: стройная, но с полной упругой грудью и крепкими ягодицами. Ноги сильные, наверняка неплохая наездница. Кожа золотистая, на спине, вдоль хребта, легкий пушок. Очаровательно.
Поцелуи стали откровеннее, а руки – наглее. Я исследовал ее тело, получая истинное удовольствие от происходящего.
Только вот очнулась она как-то не вовремя.
Тряхнула головой, приходя в себя, попыталась вырваться.
– Я… подождите… что… я не уверена… я…
– Зато я уверен, – толкнул ее на кровать. – Тихо, детка. Маленьким девочкам однажды приходится взрослеть, ты знаешь?
Потянул ее за волосы, открывая шею. Примеривая к вене. Но девушка удивила. Вздохнула и вдруг обняла меня.
– Да… приходится взрослеть. Я знаю. – Она посмотрела мне в глаза, и в них почти не было хмельного блеска. – Ты можешь быть… нежным? Со мной?
Ух ты. Занятно.
– Не уверен, – честно признался я. – Я слишком тебя хочу.
Она медленно улыбнулась и прижалась ко мне всем телом.
– Хорошо.
Вот демоница! Посмотрел на ее кулон искажения. Впрочем, какая разница, как она выглядит на самом деле? Мне нравилось то, что я видел. И что чувствовал. Проложил дорожку поцелуев от ее губ до шеи, пощекотал языком. Чувствительная девочка. От моих ласк она выгнулась и застонала. Пряжка на моем ремне царапала ей кожу, я расстегнул ее одной рукой, не отвлекаясь от поцелуев. Раздеваться не стал, не думаю, что малышке стоит видеть мои рисунки. Втянул в рот один сосок, слегка прикусил, накрывая ладонью вторую грудь.
Тронул ладонью холмик между ног, она вздрогнула.
– Я ведь не первый? – выдохнул ей в губы. Демоны, я нежен. Ну, почти.
– Нет… Мой жених, он… я… то есть мы…
– Понял. Забудь о нем.
– Я пытаюсь… – она закусила губу, и я закрыл ей рот поцелуем. Погрузил пальцы в нежные складочки, потер, заставляя ее непроизвольно приподнять бедра и снова застонать.
– Я тебе в этом помогу…
И улыбнулся. Выбор оказался отличным, а девочка – чувствительная. Да, не невинна, но поток силы мощный, что говорит об отсутствии у нее опыта. Ее жених просто дурак, раз отказался от нее. Впрочем, ее прошлое или будущее меня не занимало, лишь настоящее. Вернее, конкретно этот момент, в котором я приподнял ее ягодицы, развел ноги и погрузился в молодое тело. Девушка ахнула, но попыталась приноровиться к моим толчкам, что становились все яростнее. Бездна! Как же я скучал по этим ощущениям, по влажной коже под моим языком, по соблазнительному телу, что давало мне силу и наслаждение. Я не мог отпустить ее, даже понимая, что неплохо бы оставить время на сон.
Лампу я потушил, когда она принялась меня раздевать, где-то в процессе соития. Я толкался внутри нее и соображал плохо, поэтому позволил, но свет погасил. Огонек зашипел и потух, обледенев вместе с лампой. Слегка перестарался… В окне болтался узкий серп месяца, этого света мне было вполне достаточно. Девушка против темноты тоже не возражала.
Дальше – движения и рывки, ласки и тиски моих рук, ее стоны, сладкие губы, нежное тело… Хорошо. Мне уже давно не было так хорошо. Как вкуснейший деликатес после долгой голодовки. От ее силы кружилась голова, от удовольствия ныли мышцы. Хо-ро-шо. Последний раз мне было действительно хорошо с…
Сбился с ритма, дернулся. И на миг стало больно, уже привычно…
Проклятая Одри. На хрена я ее вспомнил? Снова задвигался – резче, сильнее, глубже, тараня нежное тело, погружаясь в похоть. Вот так… И никаких мыслей.
– Меня зовут Лира, – прошептала девушка подо мной.
– Отличное имя, – отозвался я.
Говорить ей, что койка – не повод для знакомства, не стал.
Девушка уснула – отрубилась через пару часов. То ли устала, то ли я сил много забрал. Хотя я и пытался не переусердствовать. В «самой роскошной комнате этого заведения» оказалась чаша для омовения и ведро воды, стоящее на жар-камне. Так что я с удовольствием смыл с тела следы бурной близости, вытерся холстиной. Неторопливо оделся, поглядывая на спящую девушку. Свет луны обрисовал красивое женственное тело, блеснул на кулончике, что покоился на груди.
Что-то царапнуло меня в увиденном, какая-то деталь…
Внизу заорали пьяными голосами песню, и я встряхнулся, потянулся к отстегнутым ножнам с клинками. Однако ловко девчонка меня обезоружила! Я сам далеко не сразу привык к сложному креплению из ремней, что опоясывали половину тела и правую ногу до колена, удерживая несколько клинков и метательных звезд. А девушка сняла все это в темноте, на ощупь. Интересно, ее папочка-ловец научил?
Постоял, раздумывая и застегивая ненавистные пуговицы. Ладно. Я сегодня добрый. Вытащил из своего мешка лист бумаги и стил. На столике обнаружились чернила. Я быстро написал адрес в Кайере и имя. Конечно, лучше всех девушке помог бы Армон. Уж он точно смог бы разыскать нужного ей человека. Но направлять к нему и даже вспоминать о бывшем напарнике мне не хотелось.
Отсроченное заклятие, что я произнес, все еще висело над ним, и я так и не решил, что мне сделать – нейтрализовать его или утвердить.
Что-то я сегодня слишком часто вспоминаю.
Сначала Одри, теперь Армон. Во рту появляется горечь, стоит подумать о них.
К демонам обоих.
Свернул лист и положил на столик возле кровати. Еще раз с удовольствием осмотрел раскинувшееся женское тело и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 4
Песни внизу смолкли, местный певчий потягивал в углу хелль и задумчиво щипал струну на интаре. Четверо ловцов хмуро цедили горячий травяной настой, портя окружающую благостную картину своими неприятными рожами. Я присел на скамью.
– Вы неисправимы в собственном занудстве. Могли бы развлечься вместо того, чтобы киснуть в этом углу.
– Видели мы, как ты развлекаешься, – сквозь зубы процедил Харт и демонстративно отодвинулся. – Мало нам того, что ты чернокнижник, так еще и… предпочитаешь парней?
– Вот демоны, мы же в одной купальне мылись! – простонал Шило. – Я к тебе спиной поворачивался!
Я откровенно рассмеялся.
– Не нервничайте. Флай, если будешь хорошо себя вести, я тебя поцелую. Ну, или если плохо.
Подмигнул, ловец отодвинулся еще дальше.
– Только попробуй!
– Спорим, тебе понравится? – ласково протянул я.
– Раут! Не смей!
– Расслабься, – я махнул рукой зевающей подавальщице, показав на кувшин горячего настоя. – Это была девушка.
– Девчонка? – заинтересовался Здоровяк. – И как она?
Харт наградил приятеля убийственным взглядом. Я снова рассмеялся. Настроение было замечательным, сила бурлила внутри, даже спать расхотелось.
– Лучше не придумаешь, – я подмигнул Здоровяку. – Хочешь, скажу, в какой она комнате?
Хотел, по глазам видел. Еще как хотел! Но под взглядом Флая печально покачал головой.
– Пока ты там развлекался, Раут, мы работали. И не надейся, что твои действия не дойдут до эскандора. Я лично сообщу ему о твоих… утехах во время задания.
– Бездна, как ты живешь с таким занудством? – я закатил глаза. – Ты иногда до противного напоминаешь мне одного рихиора. И от этого еще сильнее бесишь. Ладно, забудь. Так что ты говорил?
Харт поджал губы, но потом все же ответил.
– В окрестностях городка, да и не только этого, по всей Дуге, пропадают маги. В основном темные. Как я понял, никто не забил тревогу как раз по этой причине.
– Так может, ловцы и расправляются? И искать бедолаг надо в местных застенках?
Харт пожал плечами.
– Если бы речь шла о чернокнижниках вроде тебя, то да, так бы скорее всего и было. Но кому нужен старый могильщик, у которого из умений – лишь трупы успокаивать? Или владелец ритуальной лавки? Тоже темный, но силы лишь на амулеты от нечисти хватало. Эти люди тоже пропали.
– Занятно… – озадачился я. Что-то мне все это напоминало. А конкретно, пропажу людей в Кайере, перед моим арестом. Правда, тогда я столько пил, что реальность воспринимал с трудом.
– Кто тебе это рассказал?
– Трактирщик. Городок небольшой, все друг друга знают.
Я отломил кусок лепешки, засунул в рот, прожевал.
– Ладно, поехали.
– Куда?
– Посмотрим место, где был выброс силы.
– Сейчас? – изумился Шило.
– Ну, вы же сами хотели работать? – усмехнулся я. – Вот и начнем.
Здоровяк пробормотал что-то себе под нос. Кажется, ругательство. Но я уже шел к выходу.
Лошади мирно дремали под навесом, на небе сверкали колючие звезды. Стоило выйти за порог, и обволокло холодом. Зима на исходе, но уходить не спешит, жалит морозными укусами, зараза. Я достал из пространственного мешка путевой шар, на желтой сфере мигала черная точка.
– Вот здесь зафиксирован выброс, – активировал шар, он открылся, показывая нам призрачную карту местности.
– Может, там просто нелегальный портал открыли? – предположил Грязь, забираясь на лошадь.
– Портал не может дать отдачу до самого Бастиона, – поморщился Харт.
Я кивнул, дернул поводья своей кобылы. Та всхрапнула, не желая покидать теплый закуток и везти меня по каким-то непонятным делам. В целом я был с ней согласен. Но пнул упрямую лошадь и направил в сторону от трактира. Если верить нашей карте, то нужная точка находилась где-то у западного края городка.
Ночной жизни, как в столице, здесь не было, и город уже спал, большинство домов стояли темными. Как я и думал, центральная улица упиралась в площадь, а от нее уже бежали извилистые и неосвещенные закоулки. Пару раз навстречу попадались припозднившиеся горожане, один раз – всадник. Больше мы никого не встретили до самой окраины, которую достигли, проехав городок насквозь. Здесь уже ощутимо пахло рекой, тянуло сыростью, и ветер кидал в лицо мелкие льдинки с берегов.
Вдали виднелись силуэты приземистых строений, скорее всего, рыбацких хижин и складов, в которых хранили лодки.
– Не слишком умная идея приехать сюда ночью, – проворчал Шило. – Ни демона не видно!
– Не накликай, – суеверно бросил Здоровяк.
Харт молча запалил светляка, подвесил его над нашими головами. Но и магический фонарь картины не изменил, лишь стали видны коряги у массивного камня и брошенные рваные сети.
– Ничего здесь нет, – пробубнил Здоровяк. – Зря приехали.
– Вылезай из седла и обойди квадрат, – велел я ему. – Присмотрись, может, что увидишь. Вы тоже, – кивнул остальным.
Ловцы молча слезли с лошадей, развернулись в разные стороны. Направлять не надо было, в Академии их хорошо учили. Харт сразу раскинул поисковую сеть, Грязь прижал ладони к обледеневшей земле, «слушая» свою стихию. Здоровяк обошел берег, поднимая коряги и заглядывая под них. И все вернулись с одним и тем же ответом – ничего.
– Ни магического следа, ни эха заклятий, ни ловушек, – хмуро протянул Харт. – Нет здесь магии. Даже не пахнет.
– И живности нет, – обрадовал Здоровяк.
– Земля молчит, – кивнул Грязь.
Шило тоже развел руками. Я же все это время стоял неподвижно, в их поисках не участвовал, смысла не видел, с этим светлые справятся лучше меня. Но я умел кое-что другое. Вздохнул и присел, очерчивая вокруг себя круг и вырисовывая руны.
– Эй, чернокнижник, ты что это задумал? – Харт шагнул ближе, но благоразумно не стал пересекать мою линию. Отвечать я понятно, не стал. Стянул плащ, ругаясь сквозь зубы, следом отправились мундир и рубашка. Ловцы переглянулись, но промолчали. Жертвы у меня не было, но после близости с девушкой силы внутри бурлило достаточно, хватит, чтобы приоткрыть Грань.
Я сосредоточился, стараясь не ежиться на холоде, и резко сплел пальцы, зажигая свои руны перехода.
Реальность поплыла, и ловцы пропали. И сразу пришлось зажмуриться, потому что в глаза брызнул солнечный свет, отраженный от снега. Поморгал и снова открыл. Время меняло картинки за кругом, показывая мне события прошлого. Пробежал мужик с мешком на спине. Прошли рыбаки, бурно жестикулируя и о чем-то споря. Из тростника высунулась лисица, постояла, принюхиваясь, и исчезла. Снова мужики… сеть цепляется за камень…
Стоп.
Камень.
Я уставился на него во все глаза. В предыдущей картинке, когда я смотрел на лисицу, камня не было. А теперь был. Небольшой, размером с кабанью голову, светлый, с бледными голубыми прожилками.
Тряхнул головой и развел ладони, медленно проговаривая обратное заклинание и закрывая Грань времени. Дальше можно было не смотреть.
Ловцы встретили меня изумленными взглядами, на застывших лицах было какое-то непередаваемое выражение.
Я молча разомкнул круг, тщательно стер все руны.
Здоровяк, не удержавшись, присвистнул.
– А эскондор знает, что ты разрываешь временное полотно, чернокнижник? – мрачно спросил Харт.
Я с облегчением нырнул в рубашку и мундир, пытаясь замерзшими пальцами справиться с пуговицами.
– Харт, советую тебе сменить тон, – бросил, не глядя на ловца. – Я начинаю от тебя уставать. А после Грани еще и слегка зол. Так что либо ты заткнись совсем, либо говори по делу. Понял?
Ловец дернулся, но Шило положил ладонь на его руку.
– Погоди, Флай. Ты что-нибудь увидел, Раут?
Я покачал головой. Увидеть-то я увидел, но вот озвучивать не спешил. Посмотрел внимательно на камень у тростника. С виду самый обычный. И если бы я не видел такой раньше, то внимания не обратил бы. Такой же, но в разы больше, был у границы с Пустошью, старый Дорс сетовал, что каменюку принесло ураганом. И теперь я понимал, что о таком же камне говорил Фирд с городничим Лаора, пока я болтался в цепях на стене его кабинета. Эти камни просто возникали… откуда-то. Магии в них не было, даже остаточной. Никто ими не интересовался, даже если видел.
И еще. Что говорил мне Дориан на Изнанке?
Что камни уже расставлены? Или это был лишь бред порабощенного демоном аптекаря? Или мой собственный, потому что я до сих пор не знаю, что со мной тогда было. У меня хватало ума никому о тех событиях не рассказывать.
Эскандор лишь увидел мой потенциал, ну и способность открывать Грань. Может, поэтому и назначил меня старшим в этом рейде? Тоже чует, что происходит что-то странное?
Я запрыгнул в седло.
– Поехали, наведаемся в дом местного ловца. Харт, узнал, где он живет?
Флай наградил меня убийственным взглядом, мол «не учи меня вести дело, поганый чернокнижник». Я хмыкнул, тронул поводья.
Мрачный Шило ехал рядом, бросая на меня странные взгляды. Я не выдержал.
– Может, спросишь уже? Ты меня нервируешь.
– Слушай, – Шило облизал обветренные губы. Белобрысый, с тонкой кожей, он всегда выглядел каким-то взъерошенным и неопрятным. Но при этом был одним из лучших ловцов в Бастионе. И помогали ему в этом не сила и ловкость, а знания. Ник был из тех ненормальных, которые любят учиться. Новые знания влекли его так, как меня влекли женщины. И сейчас его глаза уже горели от предвкушения новой порции неизведанного. Он подвел кобылу еще ближе ко мне, посмотрел хмуро. Просить меня ему, очевидно, не хотелось, помнил еще мое заклятие подчинения, но и устоять он не мог.
Я же говорю – ненормальный. За знания мать родную продаст.
– Слушай, а как ты открываешь Грань? Заклинания произносишь? И что за руны были в круге? – Его светло-голубые глаза блестели отчаянной надеждой.
– Не старайся, Ник, это бесполезно, – оборвал его Харт. – Ты не сможешь разорвать Грань, как бы ни желал этого. Для светлого это невозможно. Проход через Грани – это разрыв временного полотна, а значит, разрушение. Светлые на это не способны, наши источники не позволяют. Даже если ты повторишь все за Раутом, начертишь круг, нарисуешь все руны и произнесешь слова заклинания, ничего не произойдет. Разрушать временное полотно способны лишь темные.
– Ну и к тому же я вовсе не собираюсь делиться с вами этими знаниями, – усмехнулся я.
Шило обиженно надулся. К дому ловца мы доехали в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Ловец по обыкновению проживал в здании Застенок, и от вида круглого каменного дома без окон мне привычно стало не по себе.
– Что, не нравится местечко, чернокнижник? – хмыкнул Харт. – Слышал, тебе в таких не раз побывать доводилось. В колодках и цепях.
– Рот закрой, – помрачнел я. – Раздражаешь.
На наш стук приоткрылось окошко привратницкой, и выскочил невзрачный юркий мужичок.
– О, господа ловцы! Заждались уже! Проходите скорее.
Мы вошли в здание, оставив лошадей под присмотром конюшего, и велели проводить в комнаты ловца.
Мужичок засеменил по коридору, указывая путь.
– Я в его покои никого не пускал, – уверил он. – Как Бернард пропал, так двери и закрыл, знал, что приедете. Я хоть и не ловец – ни дара, ни академии за плечами, но кое-чему у Бирда научился. А он всегда говорил, что место преступления – это самое важное, его осмотреть надо, чтобы следы найти.
Он повернул ключ в навесном замке, впуская нас.
– Фу, ну и вонь! – скривился Здоровяк. Наш провожатый развел руками:
– Одинокий мужик, сами понимаете…
– Понимаем, – я прошел, осматриваясь. Обычные покои: две смежные комнаты, спальня и кабинет, да купальня. Обстановка тоже вполне заурядная: кровать, камин, шкафы, сундук в углу, на котором валялась грязная одежда.
Ловцы разбрелись по покоям, пытаясь хоть что-то найти.
– Он отсюда пропал?
– Вроде того, – важно кивнул мужик, топчась на пороге. – Ну, то есть с вечера ушел к себе, а утром – не явился. И комната была закрыта изнутри, на щеколду. Я сразу замок и навесил, как понял, что дело нечистое.
– Магии нет, – с досадой протянул Харт.
– Ни крови, ни следов борьбы, – добавил Грязь. – На окнах решетки. Куда он мог деться из закрытого помещения? А портал оставил бы остаточный след. Странно все это.
– Раут, сможешь еще раз открыть Грань? – с надеждой уставился на меня Ник. Я покачал головой. Может, и смог бы, но надрываться на ниве поиска какого-то ловца мне что-то не хотелось.
– Возвращаемся в таверну, – приказал я. – С утра наведаемся к пропавшим магам, поговорим с их семьями. Должен же хоть кто-то что-то заметить?
Когда мы вернулись, я кинул хозяину монету и поднялся наверх, надеясь застать в комнате оставленную девушку. Но кровать была пуста. Моя таинственная любовница покинула таверну.
Хотя, возможно, и к лучшему, мне не мешало бы поспать.
Глава 5
Одри вернулась домой, когда ранние зимние сумерки уже опустились на Кайер. Постояла, прислушиваясь к звукам здания и не зажигая свет. Потом вздохнула, стянула перчатки, бросила их на столик. В доме было пусто и тихо, как и должно было быть. Армон никогда не приходил без приглашения.
И тот, кто на приглашение плевать хотел – тоже не приходил.
Разговор с наставницей оставил внутри тягостное чувство неудовлетворенности и грусти. Понимания или совета Одри, конечно, не получила. Впрочем, с ее стороны это было глупостью – надеяться обрести их в стенах святой обители. Просто ей казалось, что в знакомом с детства месте ей станет легче.
Одри, нахмурившись, поворошила угли в камине и зажгла лампы. Этот дом, как и небольшая чайная, достались ей от погибших родителей. Средств на жизнь у девушки хватало, чайной управлял старинный друг семьи. Дядя пытался присвоить ее наследство, но, видимо, отец Одри достаточно хорошо знал своего брата, и завещание не оставило дядюшке шансов. Вступив в права, Одри получила и семейное дело. Впрочем, несмотря на репутацию и род занятий, дядя Гнидос был незлым человеком, веселым и даже по-своему заботился о племяннице. И Одри любила его. Или, может, в детстве ей просто нужно было кого-то любить.
Единственным утешением после возращения из Пустоши стало то, что с дядей все в порядке. Впрочем, ни в каких застенках он не был, ему просто пришлось срочно уехать из города. А вот Дориан так и не вернулся, и рассказывать ловцам о том, где он может быть, Одри, конечно, не стала. Она старалась не бледнеть, когда встречалась на улицах с родителями или сестрой старого друга. Ей казалось, что те смотрят на девушку с подозрением и осуждением.
Из кухни выглянула старая Рита, которая готовила в доме Одри еду и командовала парочкой прислужниц.
– Госпожа, вы уже вернулись? А господин Армон приедет к ужину?
Одри кивнула и с раздражением отметила, как озарилось широкой улыбкой сморщенное лицо Риты. Армона она обожала, и Одри знала, что кухарка снова расстарается на славу, лишь бы порадовать гостя и накормить вкусненьким.
– Какая хорошая новость! Тогда я напеку пирожков с телятиной, он их так любит!
И унеслась на кухню, забыв про возраст и ревматизм, загремела посудой. Одри проводила ее возмущенным взглядом. У нее Рита не считала нужным интересоваться любимыми блюдами, зато все предпочтения Армона выучила назубок!
Девушка хмуро уставилась в окно. Армон не виноват. Никто не виноват…
Колокольчик звякнул одновременно с хронометром, пробившим шесть часов вечера.
– Как всегда, вовремя, – пробормотала хозяйка дома и пошла открывать. Несмотря на раздражение, гостя она встретила с искренней улыбкой, потянулась, развязывая шнурки на его куртке.
– Как прошел твой день? – вопрос прозвучал нейтрально, но ответа Одри ждала с замиранием сердца.
– К сожалению, так же, как и вчерашний. – Армон повесил верхнюю одежду на крюк и сжал ладони девушки. – Мы найдем его, не переживай.
– Он словно сквозь землю провалился! – Одри снова нахмурилась, прикусила губу. – А что, если…
– Лекс жив, – усмехнулся Армон. – Я в этом уверен.
– Но почему? – они прошли в гостиную, Одри опустилась в кресло, а рихиор протянул к огню в камине озябшие ладони. – С чего ты так уверен? Мы знаем лишь то, что его гнали ловцы на северной окраине три месяца назад, но и только! Следов почти не осталось, если бы не твои осведомители… но куда Лекс делся после этого? Если бы он смог уйти, то дал бы о себе знать. А если бы оказался в застенках, то его уже казнили бы! Ты ведь знаешь, как нынче поступают с темными!
Одри нервно вскочила, не в силах оставаться на месте.
– Он жив, – уверенно повторил оборотень. В его темных глазах плясали языки пламени, делая их желтыми. Или радужки посветлели от мыслей, которые Армон не хотел высказывать даже невесте. Как и то, что над ним висит отсроченное заклятие. Оно разрушилось бы со смертью чернокнижника, но пока продолжало тенью находиться рядом. Нейтрализовать его Армон не мог, не хватало ни силы, ни умений. Обращаться к городскому магу с подобным тоже не желал. Он просто хотел найти Лекса и задать ему вопрос.