Лекс Раут. Императорский ловец
Правда, для начала было бы неплохо понять, где он.
Чернокнижник действительно словно сквозь землю провалился. Поместье Раутов стояло магически запечатанным, войти туда не получалось. Сам хозяин в своем доме не появлялся с тех пор, как его видели несущимся по крышам.
– Лекс жив, и я найду его, – Армон отошел от камина, потянулся к графину с клюквенным морсом.
– Винишь себя, что в тот день тебя не было рядом? – проницательно заметила Одри.
Рихиор вздохнул.
– Лексу нужно было прийти в себя и разобраться со своей жизнью. В тот момент я не видел для нас возможности продолжать совместную работу. Или даже просто оставаться рядом. Лекс злился. А когда он злится, он склонен поступать… необдуманно.
– Например, пить, убивать и еще… – криво усмехнулась Одри. Про «еще» она сказать не смогла. Мысль о том, как еще развлекается Лекс, вызывала внутри приступы горячей ревности и желание придушить мерзавца. Как только найдет, так и поступит!
– Не будем о грустном, – Армон встряхнулся, желтые глаза вновь стали темными. В последние месяцы он контролировал себя все лучше, а приступов нежелательного обращения становилось все меньше. Уже не было нужды постоянно таскать запасные штаны и за одно это рихиор был благодарен бывшему напарнику.
Хотя не только за это.
– Лучше поговорим о нас, Анни. Расскажи, чем ты сегодня занималась?
– Посещала монастырь Богини на Пологом Склоне. Я там выросла, помнишь? – Рихиор кивнул, устраиваясь в кресле и вытягивая длинные ноги. В гостиную вплыла Рита, внесла блюдо с закусками и устроила его рядом с гостем. Армон одарил ее благодарной улыбкой, и старая женщина заалела, словно невинная девица в первую брачную ночь.
– Соскучилась?
– Да. А еще хотела прогуляться и подумать.
– И как? Удалось? – Армон смотрел спокойно, потягивая кисло-сладкий морс.
– Оказалось слишком холодно для прогулок, – улыбнулась Одри. Она протянула ему ладонь. – Идем ужинать. Рита, как всегда, старалась тебя порадовать и приготовила вкусностей.
– Да, я почувствовал запах ее рагу еще на улице, – рассмеялся рихиор. Прикрыл глаза, втягивая воздух. – М-м-м, а к нему печеный картофель с розмарином и тимьяном, сливочный соус, а в духовке томятся мои любимые пирожки. Эта женщина просто богиня!
Одри рассмеялась.
– Так может, ты женишься на ней?
– Опасаюсь, она раскормит меня так, что я не пройду в дверь, – Армон потянул девушку за руку, привлекая к себе. – Хотя, не могу не признать, предложение заманчивое… – он склонился к уху Одри, почти невесомо коснулся губами. – У Риты такие соблазнительные пухлые ножки и эти седые букли на голове… Даже не знаю…
Одри прыснула и вывернулась из его рук.
– Все мужчины одинаковые, – она с притворной строгостью уперла руки в бока. – Стоило мне отвернуться, и ты засмотрелся на ножки моей кухарки! Негодяй!
Армон снова заключил ее в объятия.
– Твои ножки мне все-таки нравятся больше, – с улыбкой произнес он. – Их я не променяю даже на кулинарные таланты Риты.
– Откуда ты знаешь, ты же их не видел! Мои ноги! – хмыкнула Одри. И покраснела, осознав, как двусмысленно прозвучала фраза. Армон снова улыбнулся. И она подумала, насколько ей повезло с женихом…
– Что тебя тревожит, Анни? – конечно, чуткий рихиор сразу заметил перемену в ее настроении.
– Я… – она нахмурилась, закусила губу. И вдруг выпалила: – Я хочу, чтобы ты остался сегодня. На ночь. Со мной.
Мужчина слегка опешил, посмотрел внимательно.
– Ты уверена? Конечно, я… я хочу остаться с тобой, Анни. Но я тебя не тороплю. И не настаиваю… Я подожду столько, сколько нужно, ты ведь знаешь.
Внутри поднялась неконтролируемая злость. Подождет? Проклятие! Она хотела чего-то другого. Не вот этого спокойного «я подожду». Не понимания. Она хотела… Бездна и демоны!
Чего же она хотела?
И, наверное, от этой злости Одри ответила резче, чем собиралась. Даже улыбнуться не получилось.
– Да, я уверена! А ты мог бы просто поцеловать свою невесту, Армон!
Темные глаза рихиора снова чуть пожелтели, он послушно склонился к ее губам, но замер, не касаясь.
– Пожалуй, я тебя поцелую, – негромко произнес он. – Но позже. Без свидетелей. К тому же у нас ведь впереди целая ночь, Анни.
И отстранился за миг до того, как вошли Рита и прислужницы, накрывающие на стол.
Аппетитные запахи заполнили гостиную, но Одри подумала, что вряд ли получит удовольствие от еды. Она кивнула и села на отодвинутый Армоном стул. Рихиор устроился напротив, прислужницы засуетились, раскладывая по тарелкам рагу.
– Пожалуй, такое восхитительное мясо не пристало запивать морсом! – воскликнула хозяйка дома. – Чери, принеси из погреба сливовую настойку! Сегодня мы будем пить ее!
Она улыбалась, но от очень внимательного взгляда Армона Одри было немного не по себе.
После бокала сливовой настойки на пустой желудок девушке стало легче. В голове зашумело, и напряжение немного отпустило. Рита несколько раз появлялась из кухни, и Армон перебрасывался с кухаркой шутливыми репликами. Та хохотала и грозила рихиору пальчиком, подсовывая самые румяные пирожки. Но после смены всех блюд и Рита, и служанки удалились, одарив лукавыми взглядами пару в гостиной.
Одри сделала еще глоток настойки и решительно поднялась. Чуть покачнулась. Но к Армону подошла уверенно. Тот поднял на девушку удивленный взгляд.
– Думаю, ни к чему медлить, – выдохнула Одри.
– Анни… Я…
Она не дала ему договорить, села на колени, стараясь не думать о том, что делает. Да в бездну всё! Что ей терять?
– Так где мой обещанный поцелуй, Армон?
И сама прижалась к его губам. Поцелуй между ними был не первый, но Армон всегда делал это очень нежно, не позволяя себе переходить грань. Его поцелуи и прикосновения всегда были почти… целомудренными. Но Одри хотела другого. Совсем другого! И потому сама коснулась языком его губ, провела, раздвигая их.
– Анни… – выдохнул Армон, – я ведь не железный… Не сдержусь…
– И не надо, – она потянулась к нему снова. Но рихиор уже сам обхватил ее за талию одной рукой, зарылся в волосы другой. И поцеловал – все еще нежно, но настойчивее, чем раньше. Поднялся, подхватив девушку на руки, и, не прерывая поцелуй, повернулся к лестнице на второй этаж.
Одри обхватила его шею, прижалась, прислушиваясь к ощущениям. Ей было приятно. Армон сильный, красивый и нежный, ей будет хорошо с ним… он не причинит боли и не уйдет, бросив «не скучай, детка».
Злость заставила Одри прикусить мужскую губу почти до крови.
Армон издал тихий рык, толкнул дверь спальни. Отпустил девушку с рук, повел пальцами по ряду пуговичек на платье. Они замерли на миг, разорвав поцелуй. Одри торопливо дернула петельки, почти обрывая пуговицы. Армон прервал ее бестолковые движения, развел девушке руки. И Одри послушно застыла. Рихиор расстегнул все пуговицы, так медленно, что Одри хотелось завыть. Но она лишь сжала зубы. Развязал ее пояс. Потянул ткань платья с женских плеч, оставляя девушку в одной нижней рубашке. И все это неторопливо, давая Одри время подумать и сказать «нет». Но она молчала, лишь жалела, что не выпила больше. Кажется, она не вовремя начала трезветь.
– Какая ты красивая, – в голосе Армона звучало искреннее восхищение. Он смотрел на нее сияющими глазами, полными желания. – Невероятно красивая.
Прижал ее к себе, снова целуя в губы, но уже требовательнее. Провел ладонью по ее бедру, поднял выше, задирая рубашку, обнажая стройные ноги.
– Мне кажется, на тебе все еще слишком много одежды, – прошептала Одри. Горло предательски свело.
– Это можно исправить, – улыбнулся Армон. Он отпустил Одри, стянул через голову рубашку и снова обнял девушку. Сквозь тонкую ткань она ощутила, какой он горячий и еще… возбужденный. Мужские ладони уже гладили ее тело, трогали, сжимали, хотя губы оставались нежными.
Как-то безотчетно Одри отступила и споткнулась, забыв, что позади кровать. Упала. И увидела, как мелькнула в глазах Армона желтизна. Растянувшаяся на покрывале почти обнаженная девушка вызывала в нем вполне определенную реакцию. Рихиор накрыл ее своим телом, завладел губами. Она была такой нежной в его руках… Хрупкой, тонкой, кусающей губы…
Армон очнулся, подышал, пытаясь вернуть себе способность мыслить. Внимательно посмотрел на сжавшуюся невесту. Одри зажмурилась, словно собиралась прыгнуть в ледяную воду.
То, что ее жених ничего не делает и лишь молча нависает над ней, Одри осознала не сразу, а поняв, осторожно открыла глаза. Встретилась со взглядом внимательных глаз. Сглотнула.
– Армон?
– Я не хочу быть заменой, Анни. Не хочу быть средством, чтобы забыть. – Слова прозвучали тихо, но твердо.
Глава 6
Меня разбудили крики петухов. Я даже изумился спросонья, что это за новая сирена в Бастионе – с деревенским колоритом. Потом потянулся, вспомнил, перевернулся на бок. Заниматься какими-то поисками совершенно не хотелось, кажется, я впервые нормально выспался. Вспомнил девушку, с которой так славно провел время накануне, снова потянулся. В окно настойчиво светило рассветное солнце, а это значит, что заноза в заднице – Харт – вот-вот явится по мое бренное тело.
Словно подслушав мои мысли, в дверь забарабанили сапогом.
– Раут, хватит дрыхнуть! – это Здоровяк. – Мы ждем тебя внизу.
Я послал его в Бездну, но поднялся. Все равно уже проснулся.
Ловцы успели позавтракать, когда я спустился.
– Кофе в этой дыре есть? – буркнул я.
– На, – Здоровяк подвинул мне кувшин со свежим молоком. Я поморщился и кивнул подавальщице.
– Предлагаю разделиться, чтобы не терять время. – Харт быстро писал что-то на листе бумаги, игнорируя мое присутствие. Свежий, бодрый, до противного собранный. Убить его, что ли?
– Не самая лучшая идея, – процедил я. – Мы не знаем, что здесь происходит, а ты предлагаешь ослабление отряда.
– Ничего страшного здесь не происходит, обычный городок. Солнышко светит, птички поют, – с усмешкой уставился на меня Харт. – Или ты боишься, чернокнижник?
– А вот это я запомню, – ласково улыбнулся я.
За столом повисла напряженная тишина. Шило шумно сглотнул и кивнул на бумагу под ладонью Харта.
– Что пишешь? – Флай на его попытку разрядить обстановку ответил хмурым взглядом.
– Выполняю работу Раута и составляю план действий.
– Первое правила начальника – грамотно переложить работу на подчиненного. Но до этого Харт еще не дорос, поэтому начальник здесь я! – пояснил, ухмыляясь. Здоровяк расхохотался, Ник и Грязь хмыкнули. Один Харт шутку не оценил. Зануда.
– Я отправлюсь к старому могильщику, Лекс к артефактору, – буркнул Флай. – Кто со мной?
Все трое слаженно подняли вверх указательный палец. Даже обидно стало. Я им предлагаю выпивку и девочек, отдохнуть и расслабиться, а они все выбирают этого зануду Харта.
– Договорились, – пожал я плечами и поднялся. – Тогда я сам по себе. Хоть отдохну от ваших постных рож!
– Я с тобой пойду, – нахмурился Харт и кивнул Шило. – Ник, ты за старшего в вашей тройке.
– Здесь я отдаю приказы! – Уставился на ловца, тот пожал плечами, демонстративно складывая свои бумаги в мешок.
Точно убью.
До старого кладбища мы с Хартом доехали молча, погрузившись каждый в свои мысли.
– Отличное местечко, – оценил я, закидывая вперед ловушку. Сеть вернулась ни с чем. – Пусто, мага здесь нет.
– Я знаю, – буркнул Харт, который, очевидно, тоже закинул поисковик.
– Слушай, а давай ты будешь согласовывать свои действия со мной? – обозлился я. – Твоя сеть сбивает мои заклинания!
– Это твоя сеть сбивает мои, неуч! – рявкнул Флай. – Ты понятия не имеешь, как и что искать! У тебя нет ни обучения, ни подготовки! Не понимаю, как эскандору могла прийти в голову мысль назначить тебя главным!
– О, да тебя зависть грызет, светлый? – усмехнулся я. – Я смотрю, ты ни есть, ни спать не можешь, извелся весь!
– Я верю в Бастион и силу ловцов! – разъярился Флай. – Мы оплот справедливости в империи! И твое нахождение среди нас… это…
– Оскорбление ваших нежных чувств? – подсказал я. – Вы прямо как девочки, чтоб меня бездна сожрала! Такие все чистенькие и правильные, что блевать тянет. Может, вы еще и девственники придачу?
Я демонстративно плюнул в его сторону. Флай спрыгнул с коня, рывком обнажил узкий меч.
– Защищайся, Раут. – Светло-зеленые глаза ловца потемнели от ярости.
Я снова сплюнул. Вот идиот. И ударил его магической силой, да так, что Харт отлетел, перевернулся через голову и свалился на холмик свежей могилы. Я пнул сапогом по его руке, заставляя выпустить клинок, придавил парня сапогом.
– Ты… – от ярости он даже задыхаться начал.
– Я. – Подтвердил. – Не дурак прежде всего, чтобы биться с тобой честно. И да, поганый чернокнижник.
Отпустил его и отошел, насвистывая. Махать с Флаем сталью я не собирался, как бы я к нему ни относился, но этот засранец лучший фехтовальщик в Бастионе. И в честном поединке мне против него не выстоять.
Файер обжег мне ухо и подпалил волосы, я успел уклониться в последний момент. Обернулся, торопливо бросая сгусток в ответ.
– Ого, девочка, ты научился бить в спину? – бросил я.
– Я не девочка, урод! – еще один файер поджог сухой кустик на могилке. Вот сволочь! И почти попал ведь! А мне, чтобы соединить запястья, надо хотя бы рукава закатать и обнажить руны. Швырнул огонь, не целясь. Промазал, но хоть отвлек. И метнулся за покосившийся могильный памятник.
– Ну и кто здесь девочка? – орал Флай, швыряя файеры. И чего он так завелся? Подумаешь… – Иди сюда, трус, я тебе расскажу, кто такие ловцы.
Трус?
Я наконец закатал рукава и оскалился.
– Что рассказывать? – крикнул я. – Я уже и так понял. Это местечко, где неудовлетворенные придурки вроде тебя грезят о мире во всем мире. Эй, Харт, у тебя хоть баба была? Ты попробуй, хороший секс от дури помогает!
Ледяная глыба свалилась сверху, я едва успел отскочить. Бездна, кажется, этот говнюк всерьез решил меня здесь прикопать. А что, местечко подходящее. Но это мы еще посмотрим, кто кого!
– Шинта Раххман-та!
Заклятие подчинения ударило в защитный щит и отзеркалилось с такой силой, что я бы выругался, если бы не был занят нейтрализацией собственной магии. Не хватало еще самого себя связать!
– Аора! – водяные капли слетели с ладоней Харта и вытянулись в иглы. Зависли на миг в воздухе, развернулись и устремились ко мне роем разъяренных ос.
Руна на моей спине вспыхнула, заключая меня в огненный кокон. Иглы впились в него и с шипением стекли на землю.
Мы с Флаем подышали, слегка ошарашенно глядя друг на друга. Я – потому что вдруг осознал, что потенциал противника гораздо больше, чем он показывал в Бастионе. Он, похоже, осознал то же самое.
Ладони мы свели одновременно, но слова заклятия сдохли у меня во рту, зато вырвалось ругательство.
– Гнилье смрадное!
– Кажется, впервые я с тобой соглашусь, – пробормотал Харт.
Мгновение мы смотрели друг на друга, а потом ловец заорал:
– К спине!
Мы сошлись спина к спине, обозревая ожившее кладбище. Еще недавно такое мирное и благостное, сейчас оно стало местом ночного кошмара. Потому что могилки начали осыпаться, полезла в разные стороны земля, а из ям показались узкие серые морды, длинные худые бока, ощеренные пасти со стекающей белесой слюной. Существа были полупрозрачными, я видел сквозь вытянутые и склизкие тела разрытые могилки. В глубоких глазницах светились бледно-желтые радужки, между глаз торчал острый рог. Странные создания, неведомые мне, но настроенные явно недружелюбно.
– Твари Изнанки, – чуть слышно прошипел Харт. Я дернулся, обернулся.
– Что ты сказал?
– Слева! – заорал Флай, швыряя файер.
Серая тварь прыгнула даже без предупреждающего рычания, сволочь! И свалилась, поджаренная. Вот только не сдохла, как полагается всякой порядочной живности, а снова кинулась на нас, пылая факелом и распространяя ужасающий запах гнилого поджаренного мяса.
– Мать твою! – заорал я, отрубая вытянутую морду и сапогом откидывая в сторону.
– Свою поминай! – рявкнул Харт.
– Свою не могу, я ее не помню! – взвыл я, отрубая еще одну голову. Крови в тварях не было, вместо нее во все стороны летела какая-то мерзкая желтая слизь.
– Тогда заткнись! – откликнулся Флай. Его меч свистел, рассекая воздух и тела этих исчадий бездны.
– Тоже не могу! Не нравится – закрой уши!
– Ничего, что у меня руки заняты? – Харт проткнул глаз одной зверюге и уперся сапогом в покатый лоб, пытаясь вытащить застрявший в черепе клинок. Тварь при этом рычала и клацала зубами. – Да сдохни уже! – разъярился Флай, протыкая ее снова.
– Кстати, напомни, чья это идиотская идея разделиться? – я пытался отбиться от трех зверюг, что щелкали челюстями, атакуя. – Не умника ли Харта?
Флай что-то прошипел сквозь зубы. Я пнул серую морду, отпрыгнул, кинул файер.
– Что ты там рассказывал? – не унимался я, вертясь на месте и швыряя сгустки огня. – Солнышко светит, птички поют? Ну и как тебе птички, Харт?
– Жирноваты, – сквозь зубы процедил ловец.
– Угу, – еще одна оскаленная морда отделилась от тела. – И пахнут дурно. Заканчивай уже, что ты там возишься?
– Да пошел ты, – буркнул Харт, добивая двух зверюг.
Я выдохнул и осмотрелся. Картина была удручающая: развороченные могилы, пылающие от файеров кусты и трупы серых тварей. А еще слизь, что покрывала и землю, и могильные камни, и нас с Хартом.
– Вот гадство, – я с досадой оттер лицо и развернулся к ловцу. Он стоял, опустив клинок и так же мрачно обозревая кладбище. Я свел ладони, активируя сразу несколько рун, и шагнул к Харту. Тот встал в стойку, почуяв недоброе. – Ну а теперь расскажи-ка мне, чистюля, что ты знаешь об этих зверюшках?
– О чем ты, Раут? – ловец изобразил насмешку.
– Ты назвал их тварями Изнанки, Харт.
– Я? – он закатил глаза. – Тебе послышалось, чернокнижник.
– Да ладно? – смеяться мне уже не хотелось.
Харт открыл рот, чтобы ответить, но тут мое внимание привлекло голубоватое свечение. Обернулся. Кладбище светилось. Множество бледно-голубых точек, словно рой мух, кружились вокруг трупов и оседали на них. И там, куда опускались эти огоньки, серая плоть расползалась, словно ее поедали. Через несколько мгновений на земле не осталось ни одной серой зверюги. Ни одного доказательства, что все произошедшее не является плодом воображения перепившего чернокнижника.
Лишь могилки остались такими же развороченными, да кусты – сожженными.
– Интересно, и как мы будем описывать все это эскандору? – буркнул я.
Харт внимательно рассматривал свои сапоги.
– Думаю, нам не стоит об этом рассказывать.
И посмотрел мне в лицо. Жестко, зло.
Я поднял бровь и демонстративно прочистил ухо.
– Ээ, Харт, ну-ка повтори еще раз? Представляешь, мне сдуру послышалось, что ты предлагаешь утаить этот досадный инцидент от начальства. Но мне, конечно же, показалась, ты ведь не мог сказать такого, правда? Только не сиятельный Флай, доблестный защитник Бастиона!
– Прекрати паясничать! – обозлился парень. – И пошевели мозгами, или что там у тебя! Как мы будем об этом докладывать? Что на нас напали неведомые твари, вылезшие из могил? А потом испарились? Да нас на смех поднимут!
– Ничего, тебе полезно побыть посмешищем, – отозвался я. – Это спесь сбивает.
– Нам не поверят!
– А это не наша забота. – Я улыбался, хотя ситуация мне ох как не нравилась. – Наше дело доложить.
– Слушай, Раут, – оскалился Харт, – с каких пор ты стал таким правильным? Тебе же плевать на Бастион! И на ловцов плевать. Так почему бы тебе просто не… забыть об этом?
Он уставился мне в лицо. Тяжело так уставился. Его зеленые глаза посветлели, словно выцвели.
– Забыть? – я хмыкнул. – Не знаю… На беду у меня демонски хорошая память.
Харт сжал кулаки, но заставил себя расслабиться. И усмехнуться.
– Чего ты хочешь, чернокнижник? – сквозь зубы бросил он. – Денег? Так могу подбросить, чтобы твоя память стала… несколько хуже.
– Интересно, – протянул я, словно раздумывая. – И почему ты так хочешь замять это происшествие…
– Не хочу выглядеть дураком, – процедил Флай.
– Да ладно? Неужели? И только?
– Да, – он чуть переместил ладонь. Незаметно, всего на долю кранта, но из такого положения легче вытаскивать клинок. Или кидать заклятие. А до меня вдруг дошла и еще одна занятная подробность. Подчинения не было. А ведь должно было быть. Эскандор сделал меня старшим в отряде, и Харт не мог напасть на меня. Но напал. Мое ухо до сих пор горит от его файера. Выводы напрашивались разные, и для начала мне не мешало бы все это обдумать. То, что Харт знал о тварях гораздо больше, чем хотел показать – факт, а его неубедительным словам я ни на миг не поверил. Но… Но иногда стоит сделать шаг назад и выждать, чтобы оказаться за спиной у противника и нанести удар.
– А ты умеешь уговаривать, Флай, – я ухмыльнулся, пытаясь изобразить жадного чернокнижника, – деньги еще никому не помешали, верно?
Он смотрел напряженно, пальцы застыли возле рукояти. Но вышедшее солнце осветило мрачный пейзаж, блеснуло на моем амулете ловца. И Харт отступил, тоже пытаясь изобразить улыбку.
– Верно, чернокнижник. Я выпишу тебе вексель, когда вернемся в Бастион.
– Что, даже не спросишь, во сколько я оценил свою память? – не удержался я.
– Не переживай, – в его голосе проявились высокомерные нотки. – Я вполне платежеспособен.
Ну да, ну да… а еще ты хреновый актеришка. И аристократом от тебя разит за тысячу шагов. И кто же ты такой, ловец Флай Харт?
– Надо все же найти домик могильщика, – напомнил я, старательно удерживая на лице ухмылку.
– Там виднеется крыша, – махнул рукой Харт. В зелени глаз еще дрожало напряжение, но, похоже, моя дурная репутация все же сыграла мне на руку, и Флай поверил, что за деньги я готов все забыть. Ну, посмотрим…
– Идем, мне не терпится прогулять свой честный заработок, – я подмигнул. – В конце концов, когда еще доведется покинуть стены Бастиона.
– Конечно, – хмуро кивнул напарник.
В домике могильщика мы ожидаемо ничего не нашли. У него даже кровати не было – лежанка в углу, пара сундуков с барахлом, грубо сколоченный стол, лавка, гравюра на стене. На столе давно скисшее и даже покрывшееся зеленоватым пушком плесени молоко, рядом кусок надкушенной лепешки и вареное яйцо, уже стухшее.
– Похоже, что могильщик сел обедать, но не завершил трапезу, – задумчиво протянул Харт, осмотрев обстановку.
– Может, к нему кто-то пришел? – предположил я. – Заказчик приехал?
– Теплая одежда осталась, – Флай кивнул на гвоздь с замызганным плащом. – А могильщик был немолод. Старики на холод раздетыми не выскакивают.
Я кивнул. Плащ я и сам заметил, но решил не высказываться. Не стоит выходить из образа тупоголового чернокнижника.
– Может, откроешь Грань? – предложил Харт.
– Сил нет. Все отдал, эм-м-м, рассматривая могилки. – Угу, размечтался. Бегу просто.
– Тогда уходим, – Флай еще раз обвел взглядом маленькое помещение. – Следов магии, борьбы, насилия или убийства – нет. Может, и правда, вышел?
Я пожал плечами и повернулся к двери. Судьба могильщика меня сейчас занимала меньше всего.
Глава 7
Кайер оказался огромным. Значительно больше привычного ей Лаора, а еще шумным, грязным, каким-то бестолковым. Девушка чуть нервно одернула серое платье. Худой мальчишка пронесся мимо, толкнув ее плечом, и даже не извинился! Пожилой гражданин чуть не отдавил Лире ноги, когда она стояла на перекрестке, а приличная с виду женщина на вежливый вопрос о том, где живет такой-то господин, поджала губы и посоветовала убираться обратно в свою дыру.
Ужасный город.
Впрочем, последнее время у нее все было ужасным.
С тех пор как погиб отец, с тех пор как в ее жизни появился смертельный враг… Она сжала кулаки, пытаясь сглотнуть ком в горле. Зарево того пожара не давало ей спать, будило кошмарами.
– Эй, ты что рот раззявила, ворона залетит! Посторонись! – заорал возница на несущемся экипаже, и это привело Лиру в чувство, заставило отпрыгнуть от дороги, и все равно на платье остались брызги грязи. По хорошему, ей бы следовало немедленно вернуться в гостиный дом и сменить наряд, потому что являться в грязном к незнакомому человеку – это верх неприличия. Впрочем, Лира уже и так сделала кучу неприличных вещей. К примеру, провела ночь с совершенно посторонним мужчиной.
Воспоминание заставило ее вспыхнуть до кончиков ушей. И сам факт, и то, что эта ночь потрясла девушку до глубины души, полностью перевернув ее представления о близости между мужчиной и женщиной, не давало Лире покоя.
Ведь подобное с ее женихом никогда не приносило девушке и малой толики тех чувств, что она испытала на втором этаже весьма захудалого гостевого дома. Странный незнакомец, что шептал ей что-то горячее и ласкал так настойчиво и умело, заставил ее полностью забыть и смущение, и приличия, и наставления отца. Богиня, да она и имя свое чуть не забыла, когда он чертил языком на ее коже и трогал… внизу. И когда нависал сверху, раз за разом погружаясь в ее тело.