Детектив в день рождения

– Зачем же вы поженились? – удивилась Люська.

– Ну зачем люди женятся? Влюбился и ошибся. Так бывает. – Иван отхлебнул кофе, обжегся и поморщился. – Так вот. Когда мы развелись, Андрей, естественно, остался с матерью. Я мог лишь посещать его раз в неделю и забирать к себе раз в месяц. Так оно и было эти два года. Но теперь все стало ужасно! Рита хочет лететь куда-то в Сибирь, в глухую деревушку, которой даже на карте нет, и взять Андрея с собой. Там гнус, комары, тяжелый климат и нет нормальных школ. Возможно, там вовсе нет школы, и придется ходить пешком несколько километров до ближайшего населенного пункта. Короче, жесть. Андрейка болезненный мальчик, он просто не вынесет такого. И что – я должен на это спокойно смотреть?

– Почему спокойно? – возмутилась Люська. – Скажите своей Маргарите: вы, как отец, против, чтобы она увозила ребенка в такую даль.

– К сожалению, я не имею на это права. Сибирь не заграница. Мать может перемещаться по России куда захочет.

– Что же вы, так и будете молчать?

– Нет, конечно. Я решился на последнее. На отчаянный шаг.

– Какой? – невольно шепотом спросила Люська.

– Когда Андрей последний раз гостил у меня, я сказал Рите, что не отдам его, он останется со мной.

– Но ведь это же противозаконно!

– А что мне делать, если закон на стороне сумасшедшей матери? Я хотел уехать с ним на дачу к другу и там спрятаться до поры до времени. Я знаю Риту, она не стала бы обращаться в полицию. Не любит она этого. Может быть, она уехала бы одна – Андрейка ей не больно-то и нужен. Но я ошибся… – Иван уронил голову на руки.

– Как ошибся? Почему?

– Ошибся в Рите. Я не думал, что она может действовать ТАК.

– Как?

– Сначала она требовала, чтобы я вернул сына. Я пару раз захлопнул дверь перед ее носом. Тогда она вроде как отстала. Я уже договорился с другом, что мы приедем к нему в это воскресенье, то есть сегодня. Андрейка просил удочки, и я поехал в магазин «Рыболов». Он находится рядом с вашим домом, Люся.

Она кивнула – магазин действительно находился в соседнем дворе.

– Когда я подходил к магазину, меня вдруг окликнули: «Мужик, дай закурить».

Я хотел достать сигареты, и в это время получил удар по голове. Затем еще и еще. Я упал, и они стали бить меня ногами.

– Они?

– Да, их было несколько. Они продолжали наносить удары, и в какой-то момент я потерял сознание. А когда очнулся, рядом уже никого не было. Я с трудом поднялся на ноги. Очевидно, из-за ударов по голове я ничего не помнил и не соображал. Я забыл и про Риту, и про Андрейку. Мне хотелось одного – попить и лечь. Я увидел открытый подъезд и побрел туда. Зачем-то поднялся на самый верх. Я ждал, что кто-нибудь из жильцов придет и поможет мне. И тут появились вы, Люся. Дальше вы все знаете. Мы с вами отлично сидели, пили вино, праздновали ваш день рождения. Потом вы уложили меня спать. Я заснул, а посреди ночи проснулся от страстного желания покурить. Я вышел на улицу, стрельнул у прохожего сигарету. Он чиркнул зажигалкой, в темноте засветился огонек. И в этот момент я все вспомнил! Вспомнил, как на меня напали. Вспомнил, что дома остался Андрейка! Волосы у меня зашевелились от ужаса. Я остановил первую проезжавшую мимо машину и помчался домой – слава богу, мы с вами живем поблизости. Денег у меня не было, но водитель, классный парень, оказался участливым и понял мое положение. Я бегом взлетел по лестнице и принялся звонить в дверь. Мне никто не открывал. Я трезвонил и трезвонил, пока не заметил записку, засунутую в щелку. Она была от Риты, только три слова: «Не ищи нас». Я понял, что она увезла Андрея, а хулиганы, напавшие на меня, – ее рук дело. Они вырубили меня, а она спокойно проникла в квартиру, собрала ребенка и увезла. Дверь она заперла моим же ключом, который лежал в прихожей. Это был запасной, а мой у меня отобрали нападавшие. Таким образом я не мог попасть в квартиру и не мог вызвать слесаря, чтобы вскрыть замок, потому что у меня не было телефона. А будить соседей посреди ночи не хотелось. Я пешком вернулся к вам, Люсенька. Вот, собственно, и все. – Иван печально вздохнул и развел руками.

– Какой ужас, – проговорила она. – Вот гадина эта ваша жена! Надо обратиться в полицию! Налицо факт нападения и похищение ребенка. Сколько Андрею лет?

– Восемь.

– Тем более! Совсем малыш.

Люську переполнял праведный гнев. Она готова была бежать в полицию прямо сейчас и не понимала, почему Иван медлит, сидя за столом и попивая кофе.

– Люсенька, все не так просто. – Он снова вздохнул. – Что я скажу в полиции? Спрятал сына в своей квартире от матери? Хотел без спросу увезти его на чужую дачу? И где доказательства, что меня избили именно по заказу Маргариты?

Люська молчала, не зная, что ответить на эти вопросы. Поскольку у нее не было детей, она понятия не имела, какие законы существуют в отношении несовершеннолетних, родители которых находятся в разводе.

– Что же тогда делать? – спросила она Ивана.

– Для начала я бы хотел проследить за Маргаритой, узнать об ее планах: чем она занимается, что намерена делать в ближайшее время. Вдруг они с Андреем уже завтра или послезавтра улетят в Сибирь?

– Вы знаете, где она живет?

Он покачал головой.

– К сожалению, нет. У Риты нет своего жилья. Она не москвичка. Жила у меня. После развода снимала разные квартиры, часто их меняла.

– Как же вы собираетесь за ней следить?

– Я знаю место, где тусит она и ей подобные. Это один тематический подвальчик. Я уверен, что она зависает там на целый день, бросив сына одного в квартире.

– Ясно. – Люська допила свой кофе, отодвинула пустую тарелку и решительно встала. – Идемте.

– Куда? – Иван взглянул на нее с удивлением.

– Следить за вашей Маргаритой.

– Прямо сейчас? – произнес он растерянно. – Но я… вы что, пойдете со мной?

– Конечно, пойду. Не могу же я оставить человека в беде. Тем более вы еле на ногах стоите. Вам бы к врачу, но уж ладно. Идемте.

Иван поднялся из-за стола. На его лице было написано сомнение. Люське показалось, что он не слишком рад ее помощи.

– Конечно, если я вам мешаю, можете идти один, – обиженно проговорила она.

– Что вы! Конечно, не мешаете! Я очень вам благодарен. Мне просто совестно отнимать у вас время. Вчера целый день, а теперь и сегодня.

– Лучше бы вы не тратили время на пустую болтовню, – заметила Люська. – Нам еще вашу одежду в порядок приводить.

Иван послушно кивнул. Люська по-быстрому почистила и отпарила его пиджак, пришила оторванный рукав. Отыскала на дальней полке шкафа старые Толиковы брюки, они с трудом, но налезли на Ивана. Грязные джинсы со следами чьих-то ботинок Люська кинула в стиралку. Иван смочил волосы под краном, причесался и предстал перед ней парнем хоть куда. Она заметила, что он весьма интересен внешне – высокий, широкоплечий, крупный, но стройный, без полноты. Черты лица значительные, по-мужски лаконичные. Люське всегда нравился такой типаж. Толик был совсем другим: худощавым, юрким, похожим на вечно юного мальчишку. Почему она в него влюбилась, Люська и сама не могла понять. Но влюбилась ведь!

– Ну что, идем? – спросил Иван.

– Да, пошли.

Люська тоже принарядилась: надела модный коротенький плащ и симпатичные ботильоны на каблучках. С удовольствием оглядела в зеркале свою стройную фигурку, взбила волосы и подкрасила губы красной помадой. Они с Иваном вышли из дому и направились к автобусной остановке. Иван шел широкими шагами, Люська семенила рядом, едва поспевая за ним на своих каблуках. Они влезли в автобус и уселись у окна. Люська украдкой смотрела на Ивана. Она все больше чувствовала к нему симпатию, несмотря на то что они были знакомы всего сутки. Приятный мужчина. Вежливый, обходительный. И как любит своего сына! Таких поискать надо.

– О чем задумались, Люсенька? – спросил ее Иван.

При слове «Люсенька» она совсем растаяла. Ей захотелось прижаться к его широкому плечу, чтобы он взял ее руку в свою и долго не отпускал.

– Так, – неопределенно протянула она и почему-то вздохнула.

– Вы чудесная девушка, – с теплотой проговорил Иван. – И как это ваш муж посмел от вас уйти? Не понимаю я его.

Вместо ответа Люська слегка пододвинулась к нему, совсем чуть-чуть, но теперь она чувствовала тепло, идущее от его тела.

– Уже близко, – сказал он, – скоро выходить.

Люська снова вздохнула. Ей хотелось, чтобы они ехали так долго, часа два или три.

Но Иван уже направлялся к выходу. Она нехотя последовала за ним.

Они сошли на незнакомом ей бульваре. Иван уверенно двинулся с сторону небольшого парка.

– Это там. Я там был пару раз. Ужасное место. И люди более чем странные. Не могу понять, что Рита в этом всем находит?

Люська вдруг почувствовала укол ревности. Рита да Рита? Иван говорит так, будто все еще любит бывшую жену и между ними осталась какая-то связь. Ну конечно, осталась! У них же общий ребенок. Люське такого никогда не испытать по отношению к Толику. Она совсем скисла, но продолжала послушно идти рядом с Иваном.

Они прошли парк насквозь и углубились в квартал кирпичных пятиэтажек.

– Уже совсем скоро, – виновато проговорил Иван, глядя на нахохлившуюся, точно воробей, Люську.

Здание, к которому они подошли, стояло особняком от остальных домов. Это была старая кирпичная четырехэтажка. С одной стороны было два подъезда. Люська было направилась к одному из них, но Иван остановил ее.

– Не сюда.

Он взял ее под руку и обвел вокруг дома. С другой стороны тоже был подъезд. Черная железная дверь оказалась открытой. Люська и Иван зашли внутрь и оказались перед лестницей, ведущей в подвал. Снизу слышалась приглушенная музыка и голоса.

– Спускаемся, – шепотом проговорил он.

Держась за перила, они осторожно спустились по крутым ступенькам до самого низа. Пахло сыростью и кальяном. Иван и Люська остановились перед дверью, за которой, судя по звукам, происходило сборище Ритиных друзей.

– Вы уверены, что она тут? – тихо спросила Люська.

Он помотал головой.

– Не уверен. Но сейчас узнаем.

Иван чуть приоткрыл дверь и заглянул в щелку. Люська сунулась было за ним, но он вежливо отодвинул ее.

– Да, вижу ее. В углу, за столиком.

Из-за двери раздались резкие звуки какого-то фольклорного инструмента, не то дудки, не то волынки. В них было что-то дьявольское, и у Люськи похолодела спина. Ей захотелось убежать прочь отсюда, но она терпеливо стояла и ждала распоряжений Ивана.

– Нужно подождать. Скоро они выйдут проветриться. Тогда мы сможем послушать, о чем они говорят.

– И долго ждать? – со страхом спросила Люська.

– Недолго. Час, может, два.

– Ничего себе!

Иван пошарил рукой в темноте и вытащил откуда-то хлипкую деревянную табуретку.

– Присядьте. – Он пододвинул ее Люське.

– А вы?

– Я пешком постою.

Люська брезгливо смахнула с табуретки пыль и села. Из комнаты донеслись какие-то завывания.

– Ну как? – спросил Иван, глядя на нее с улыбкой.

– Жуть. Ваша жена действительно сумасшедшая. Ее надо лечить.

– К сожалению, врачи так не считают. Понимаете теперь, почему мы разошлись?

– Понимаю.

Люська замолчала, продолжая сидеть, съежившись на табурете. Завывания за дверью стали громче, затем к ним прибавился чей-то густой бас, который декламировал нараспев что-то на непонятном языке. Люська заткнула уши. Иван, глядя на нее, усмехнулся.

Они просидели так минут сорок, а может, и больше, когда песнопения за дверью начали затихать и наконец смолкли совсем. Послышался топот ног.

– Идут, – шепнул Иван и увлек Люську в дальний угол, где было совсем темно.

Дверь с шумом распахнулась. Из комнаты стал выходить народ. Странные это были люди. Люська с любопытством смотрела на их одеяния. Многие были наряжены в какие-то бесформенные балахоны, головы наполовину выбриты, остатки волос заплетены в косички. Последней на пороге показалась молодая женщина в кожаном комбинезоне и длинных ботфортах. Лица ее Люська не разглядела, но сложена она была супер.

– Вот, это и есть Маргарита! – прошептал ей в ухо Иван.

– Марго, давай скорей, – окликнул ее какой-то бородач в черном плаще.

– Да иду я, иду, – лениво отозвалась Рита.

Она зашагала вверх по лестнице.

– Давайте за ней! – скомандовал Иван.

Они с Люськой дождались, пока шаги на лестнице стихнут, и поспешили вслед за Ритой.

Дойдя до двери на улицу, Иван остановился.

– Стойте тут, – приказал он Люське, а сам чуть приоткрыл дверь и приложил ухо к щели.

– Неужели вы что-то слышите? – недоверчиво проговорила та.

– Еще как! У меня слух как у кошки.

– И о чем они говорят?

– Тс! Тише. Послушайте сами.

Иван взял Люську за руку и подвел к двери.

– Кто поедет на семинар в Улан-Удэ? – произнес тот самый бас, который ранее читал тарабарские стихи.

– Я поеду!

– Я!

– Я тоже, – раздалось несколько голосов.

– А ты, Марго?

– Я не могу. Мне малого не с кем оставить.

– Что за глупости! Придумай что-нибудь, – недовольно произнес бас.

– Что я могу придумать? У меня бабушек-тетушек нет.

– Ты много потеряешь, – проговорил бас. – Это уникальный семинар. Там будет сам преподобный Гамал. Подумай.

– Ну ладно-ладно, поеду, – сдалась Рита. – На сколько это?

– На пять дней.

– О’кей.

– Кто такой преподобный Гамал? – шепотом поинтересовалась Люська у Ивана.

Тот пожал плечами.

– Кто его знает? У них каждый второй преподобный. Надо прятаться, сейчас они пойдут обратно.

И точно, прямо у двери послышались шаги. Люська и Иван метнулись вниз по лестнице и забились в свой угол. Вся разношерстная толпа протопала мимо них и скрылась в комнате. Люська вопросительно взглянула на Ивана.

– Что делаем?

– Уходим.

Они вышли на свет божий. Люське показалось, что она побывала в преисподней.

– Какой кошмар! Бедный ваш Андрейка. Жить с такой мамашей!

Иван, однако, выглядел весьма довольным и удовлетворенным.

– Что вам дала эта слежка? – спросила его Люська.

– Ну, я узнал, что Рита пока не планирует отъезд в Сибирь. Она слетает в Улан-Удэ, Андрея скорее всего возьмет с собой.

– С собой? – удивилась Люська. – Не маловат он для таких поездок?

– Ей на это наплевать. Она часто его таскает на подобные мероприятия. Но хорошо, что у меня есть какое-то время.

Люська кивнула. Она чувствовала себя уставшей и опустошенной. Завтра рано утром на работу, а она полдня провела в каком-то вертепе, занимаясь неизвестно чем. Иван вдруг показался ей чужим и холодным, занятым своими, непонятными ей проблемами.

Она тяжело вздохнула.

– Люсенька, я вас утомил? Простите меня! – Крепкая рука Ивана легла на ее плечо. Она ощутила, что силы, как по волшебству, возвращаются.

– Да нет, все в порядке. Вы куда сейчас? Домой?

– А куда еще? Разве есть варианты? – Он заглянул ей в глаза и лукаво прищурился.

– Пойдемте ко мне. Я вас покормлю. Вы же голодный небось?

– Как волк, – с готовностью подтвердил Иван.

Люська совсем развеселилась.

– Ну так и идемте.

Они сели в автобус. Люська нарочито внимательно уставилась в окно. Она чувствовала, что Иван смотрит на нее. От этого у нее начали гореть щеки.

– Люсенька!

– Что?

Слушать бы это «Люсенька» с утра и до вечера!

– Не перейти ли нам на «ты»?

– Давно пора, – усмехнулась она.

Иван тоже усмехнулся и вдруг обнял ее, крепко прижал к себе.

– Ты что? – обалдела Люська.

– А что? Ты против?

Он еще тесней обхватил ее талию. У Люськи аж дыхание свело.

– Я… нет… не против…

– Ну и замечательно. – Иван нагнулся и поцеловал ее в губы. Поцелуй его был сладким, как мед. Так, по крайней мере, показалось Люське.

Автобус, плавно покачиваясь, плыл мимо домов и скверов. Люська и Иван сидели, обнявшись, и целовались на глазах у всех пассажиров. Люське было нисколько не стыдно. Толик никогда не целовал ее в автобусе и на улице тоже. Он вообще не любил целоваться, говоря, что это телячьи нежности. А Люська любила! О таких поцелуях, как сейчас, она мечтала всю жизнь.

– Нам выходить, – прошептала она с сожалением.

Иван, не выпуская ее из объятий, поднялся. Они сошли на остановке и все так же в обнимку направились к Люськиному дому.

В прихожей она попыталась освободиться.

– Пусти, пожалуйста, мне на кухню надо.

Но вместо того чтобы отпустить, Иван сгреб ее в охапку, поднял на руки и понес в комнату. Она визжала, хохотала и брыкалась.

– Никуда тебе не надо, – сказал он и опустил Люську на диван.

Она лежала и смотрела на его лицо. В наступающих сумерках глаза казались темными и бездонными. Люська зажмурилась и полетела в бездну, ощущая на губах сладкий вкус меда.

Утром она едва встала. Никогда раньше ей так не хотелось спать. Люська прислушалась к ровному дыханию Ивана. Улыбнулась, тихонько провела рукой по его лбу, убирая волосы. Господи, как хорошо! Почему она думала, что на Толике свет клином сошелся, что он – единственная ее любовь и другой никогда не будет? А если настоящая любовь только-только постучала в дверь?

Люська с нежностью вгляделась в лицо Ивана. Красивое. Мужественное. Видно, что человек много пережил, страдал. Она заставит его позабыть обо всех страданиях. Андрея они обязательно отыщут и сделают так, чтобы сумасшедшая мамаша не увезла его на кудыкину гору. А еще – Люська намерена родить Ивану как минимум двух детишек, мальчика и девочку. А можно и трех.

С этими мыслями она потихоньку выскользнула из постели и прошмыгнула в душ. Ей хотелось запеть во весь голос, но она опасалась разбудить Ивана, поэтому тихо мурлыкала себе под нос. Затем Люська выпила кофе и поспешила на работу.

– О, наконец-то, – встретила ее на пороге отделения старшая медсестра Тамара Ильинична. – Опаздываем!

Люська опаздывала на четыре минуты. Раньше с ней такого никогда не случалось. Но любовь лишает человека пунктуальности, делает блаженным и рассеянным.

– Простите, ради бога, – приготовилась оправдываться Люська, однако Тамара Ильинична добродушно улыбнулась.

– Ладно-ладно. Ерунда все это. Там тебя твои ждут, седьмая палата. С шести утра бодрствуют, не спят. У одного температура.

Седьмая палата – та самая, которая недавно снилась Люське. Ее любимчики – Витюша, Влад, Антон и Костик.

– Я сама по ним соскучилась, – рассмеялась Люська и побежала переодеваться.

В сестринской на нее накинулась сменщица.

– Давай скорей! Меня Игорь убьет. – Вера нетерпеливо смотрела, как Люська надевает форму.

Она недавно вышла замуж, Игорь, молодой муж, жутко скучал и страшно ревновал жену к каждому столбу. Вера с работы бежала домой сломя голову. Едва дождавшись, пока Люська переоденется, она выскочила за дверь. Люська аккуратно одернула форму, оглядела себя в зеркале, висевшем на стене, и поспешила в седьмую палату.

– Ну-ка, кто здесь температурит? – Она быстро окинула взглядом каждую кровать. – Признавайтесь!

– У меня 36,6, – бодро отрапортовал Влад.

– Молодец, – похвалила его Люська и подошла к Витюше, грустно выглядывающему из-под одеяла, надвинутого на самый нос.

– А ты как, малыш?

– У него 37,5, – сказал Влад.

– Ай-ай, нехорошо. – Люська наклонилась над пацаненком и погладила его по голове. Лоб был горячий. – Я сейчас сделаю тебе укол, и все пройдет.

– Не хочу укол, – прошептал Витюша и уставился на Люську круглыми от страха глазами.

– Да это совсем не больно, дурачок, – ласково сказала она, – как будто комарик укусит. Раз – и все.

– Правда, не больно, – неожиданно подал голос молчаливый Костик. – Мне папа когда-то делал уколы. Давно, когда я маленький был.

– Вот как, – удивилась Люська. – Папа молодец. Не каждый умеет делать уколы.

– Мой умеет, – сказал Костик и почему-то вздохнул.

В коридоре послышался голос заведующего. Люська тут же вспомнила свой сон. Не хватало сейчас получить нагоняй! Ее ждут дела. Надо обойти все палаты, выполнить назначения, оформить документацию. Она потрепала Витюшу по волосам.

– Не скучай. И ничего не бойся. Я скоро приду.

Люська летала по отделению. Ей казалось, что у нее за спиной выросли крылья. Даже строгий зав при виде ее скупо улыбнулся в усы.

– Вы сегодня отлично выглядите, Комарова.

Услышать комплимент из уст завотделением было несказанной редкостью.

Люська нет-нет да и бросала взгляд в зеркало, которое висело в сестринской: глаза блестят, щеки пылают.

Она только закончила делать уколы в палате девчонок, когда раздался звонок мобильного. Иван! Люська торжествующе взглянула на экран и замерла в изумлении. Это был не кто иной, как Толик. Телефон нетерпеливо трезвонил, захлебываясь от возмущения. Люська поколебалась и взяла трубку.

– Да. Слушаю.

– Люсьена, привет! Ты на работе?

– Да. А что?

– Ничего. Я просто так позвонил. – В голосе Толика слышалось нарочитое равнодушие. – Узнать хотел, как ты там? У тебя же днюха была. Ты прости, что не поздравил. Сама понимаешь, времени в обрез, кругом сплошная суета.

– Конечно, понимаю, – проговорила Люська с язвительным сочувствием. – Бедненький. Весь в делах.

Толик не понял ее сарказма и обрадовался.

– Вот-вот, Люсьен, только ты одна меня и понимаешь. Ты вот что… как посмотришь на то, если я… ну в общем, заскочу как-нибудь.

– Куда заскочишь?

– В гости. К тебе. Все-таки не чужие друг другу. Столько лет вместе прожили.

– Не хочу тебя огорчать, но нет. – Люська показала трубке язык.

Ей было грустно и смешно одновременно. А Стеша и не подозревает, что Толик собрался теперь от нее ходить налево! Видно, такова его судьба – болтаться по жизни, как кое-что в проруби.

– Почему нет? – опешил Толик.

– Потому что ты ошибся. Мы чужие. Совсем чужие. И в гости ко мне приходить не надо. Никогда. – С этими словами Люська с силой нажала на отбой.

Через мгновение снова раздался звонок.

– Ах ты, чтоб тебя! – рассердилась Люська и приготовилась снова скинуть вызов, но увидела на экране незнакомый номер.

– Слушаю!

– Привет, солнышко! Это я! – сказал ей в ухо голос Ивана. – Телефон купил! Денег у друга одолжил и купил. – В тоне его голоса было столько теплоты и нежности, что Люське показалось – она сейчас растает, как Снегурочка под лучами солнца.

– Привет, милый, – проворковала она в трубку. – Рада за тебя. А откуда ты знаешь мой номер?

– Подсмотрел вчера вечером, когда ты в душе была.

– Ах ты, хитрюга! – Люська погрозила телефону пальчиком.

– Когда ты заканчиваешь? Я ужасно соскучился.

– Скоро, Ванечка. Через полчаса уже выхожу.

– Я встречу тебя?

– Конечно, встреть. По дороге зайдем с магазин, купим чего-нибудь на ужин.

– Договорились. Только меня, наверное, не пропустят к вам на территорию.

– Я позвоню на КПП, внесу тебя в списки. Как твоя фамилия?

– Павлов. Павлов Иван Александрович. Паспорт нужен? Он у меня дома остался. Ехать за ним?

– Нет. – Люська чмокнула телефон и спрятала его в карман халата.

Никогда еще время не тянулось так медленно. Люська считала минуты, а потом и секунды. Наконец рабочий день закончился. Она в мгновение ока переоделась, подкрасила губы и пулей полетела к выходу.

Иван ждал ее в больничном дворе. В руках у него был букет красных роз. Никто никогда не дарил Люське красные розы. Ухажеры в юности ограничивались чахлыми тюльпанами, Толик на Восьмое марта покупал осыпающуюся мимозу. Она подошла к Ивану, осторожно взяла букет.

– Господи, какие красивые!

– Нравятся? Ну я рад. Хорошо, что ты выписала мне пропуск, а то я бы не прошел. У вас тут строго.

– Конечно, строго. Завтра выпишу новый.

Иван посмотрел на нее и хитро улыбнулся.

– А ты хочешь, чтобы я опять пришел тебя встречать?

Люська задорно тряхнула кудрями.

– Хочу!

– Ну раз хочешь, то приду. Пошли, а то есть очень хочется.

– Идем. – Люська по-хозяйски взяла Ивана под руку, и они зашагали рядышком по дорожке к больничным воротам.

– Ты мне совсем не рассказываешь о своей работе, – сказал Иван, когда они вышли на улицу. – Тебе она нравится?

– Нравится. – Люська счастливо улыбнулась. В этот момент ей все нравилось, даже свирепый завотделением.

– Не тяжело тебе с детишками? Всякие ведь попадаются. Бывают капризные. Плачут, кричат. Не слушаются.

– Меня все слушаются. – Люська пожала плечами.

– Так-таки все? – Иван поглядел на нее с улыбкой. – Кое-кто здесь хвастунишка.

– А кое-кто ничего не смыслит в профессии медсестры. А пытается обо всем судить.

Иван обнял Люську и прижал к себе.

– Ты обиделась, что ли? Напрасно! Я знаю, что ты отличная медсестра. Лучшая на свете. И все тебе подчиняются. Даже отпетые хулиганы.

– Откуда ты знаешь? – ехидно проговорила Люська, а сама потесней прижалась к его боку.