– Ты получил предупреждение, – угрюмо ответил ему Карса. – В другой раз тебе это так легко не сойдет.
– Да, я предупрежден.
Травы и молодые деревья полностью захватили деревню сунидов, в которой не было ни людей, ни животных. Тропа, проходящая через селение, густо поросла ежевикой. Жители не бежали отсюда, бросив все. Они подверглись нападению и были истреблены. Круглые каменные фундаменты домов хранили копоть давних пожаров.
Делюм спешился и отправился к развалинам. Через несколько шагов ему на глаза попались первые кости.
– Скорее всего, набег, – предположил Байрот. – Напавшие были из числа тех, кто не щадят никого.
Делюм вертел в руках расщепленную стрелу.
– Здесь побывали низинники. Суниды редко держат собак, вот и оказались застигнутыми врасплох.
– Отныне наш поход становится войной, – торжественно объявил Карса. – Мы явимся на берега Серебряного озера не как уриды, а как теблоры. Мы принесем низинникам возмездие.
Он спешился и достал из седельной сумки четыре плотных кожаных мешка, которые предназначались для ног Бурана, дабы конь не поранился, проходя через заросли колючей ежевики. Байрот и Делюм последовали примеру товарища.
– Веди нас, воитель, – сказал Делюм, вновь взобравшись на лошадь.
Карса привязал к холке Бурана трехлапую подругу Грызла, потом забрался сам. После чего вопросительно взглянул на Байрота. Могучий воин отвел глаза, но повторил вслед за Делюмом:
– Веди нас, воитель.
– Поедем без задержек и как можно быстрее, – сказал Карса, устраивая искалеченную собаку у себя на коленях. – Миновав долину, свернем на север, потом на восток. Завтра, ближе к ночи, мы доберемся до перевала Костей. Оттуда начинается спуск прямо к Серебряному озеру.
– А если по пути нам встретятся низинники?
– Тогда, Байрот Гилд, мы начнем добавлять к имеющимся уже трофеям новые. Главное, чтобы никто не ушел живым. Наше нападение должно застать этих детей врасплох, а то они струсят и разбегутся.
Объехав уничтоженное селение, всадники снова выбрались на тропу, которая привела их в лес. Лесной полог был не слишком густым, позволяя лошадям скакать медленным галопом. Вскоре тропа начала подниматься вверх по склону. Уже ближе к вечеру молодые люди достигли вершины. От коней шел пар, они устали, но всадники упорно гнали их дальше.
Они оказались на самом краю нагорья. К северу и востоку тянулись зубчатые пики, которые все еще заливал солнечный свет, мягкий и золотистый. Вершины многих гор покрывал снег. Оттуда белые снежные полосы спускались вниз и пропадали во тьме. А в нескольких сотнях шагов от воинов простиралась поросшая лесом долина.
– Похоже, мы тут одни, – сказал Делюм, медленно обводя ее взглядом.
– Одни или нет – спускаться не будем, – заявил Карса. – Склоны крутые, каменистые, и нет даже намека на тропу.
– Воитель, лошади устали, – осторожно возразил ему Делюм. – И потом, здесь мы очень заметны.
– Хорошо, дальше пойдем пешком, – ответил Карса, спрыгивая на землю.
Трехлапую собаку он тоже снял, поручив ее заботам Грызла. Карса пошел первым, ведя за собой Бурана. Шагов через тридцать звериная тропа опустилась пониже. Скоро стемнеет, и тогда уже никто не увидит их силуэтов.
Звездное колесо успело пройти пятую часть своего пути по небу. Карса решил закончить сегодняшний переход. Невдалеке от тропы воины обнаружили удобное место для стоянки, почти со всех сторон заслоненное каменными стенами. Делюм занялся ужином, а Байрот – лошадьми.
Карса же, взяв с собой Грызло и его увечную подругу, отправился на разведку. Все следы, какие он видел, оставили горные козы и бараны. Дальше тропа выводила на склон и почти терялась среди каменных обломков. Судя по рассказам деда, довольно скоро эта или другая тропа должна вывести их к реке. К тому самому месту, где она ныряет в расщелину, становясь неистовым водопадом.
Думая о предстоящем спуске, Карса не сразу заметил перемену в поведении собак. Они жались к его ногам, как испуганные щенята. Желая успокоить Грызло, юноша погладил пса по спине и вдруг почувствовал, что тот весь дрожит. Воитель выхватил меч и стал принюхиваться. Вроде бы ничего подозрительного: ни запахов, ни звуков. Карса знал: можно спрятаться очень искусно, беззвучно замереть на месте. Но невозможно перестать дышать. Если бы в темноте кто-то скрывался, он обязательно услышал бы его дыхание.
Воитель сделал еще несколько шагов. На земле лежала тяжеленная каменная плита. Она была совсем плоской и с трех сторон почти упиралась в окрестные скалы. Над ее поверхностью, лишенной каких-либо узоров и надписей, разливалось слабое сероватое свечение. Карса подошел ближе, потом опустился на корточки рядом с неподвижной рукой, торчащей из-под плиты. Рука была высохшей, жилистой, но не изувеченной. Юношу поразил необычный серовато-голубой цвет кожи. Ногти на всех пальцах были изломаны, а сами пальцы покрывала белая пыль.
Все пространство в пределах досягаемости этой руки было испещрено глубокими пересекающимися бороздами.
«Это какой же силой надо обладать, чтобы пальцами процарапать камень!» – подумал Карса.
Рука была гораздо крупнее, чем у низинников, но меньше, чем у теблоров. Довольно странная, с непривычно длинными пальцами и лишними суставами.
Узник каменной глыбы почуял Карсу. Возможно, услышал его дыхание. Рука вздрогнула и неистово заскребла по камню. Потом она снова замерла: на растопыренных пальцах виднелись следы нападения диких зверей. Наверное, горные волки или медведи. Удивительно, как эти изодранные когтями, изгрызенные клыками пальцы еще не сломались.
Услышав за спиной шаги, Карса поспешно вскочил на ноги. К нему шли Делюм и Байрот, оба с мечами наготове.
– Что привело вас сюда? – изумленно спросил он у соратников.
– Твои собаки вернулись и так скулили, что мы сразу почуяли неладное, – ответил Байрот.
– Кто там, воитель? – шепотом спросил Делюм.
– Демон. Его обрекли на вечное заточение. Но он жив.
– Неужели… форкассал? – все так же тихо, словно боясь повысить голос, предположил Делюм.
– Скорее всего, он и есть. Выходит, наши древние сказания правдивы.
Байрот молча подошел поближе. Как и Карса, он присел на корточки и долго разглядывал торчащую из-под плиты руку, окруженную призрачным сиянием.
– Да, это форкассал, – подтвердил Байрот, вернувшись к товарищам. – Горный демон. Их породу еще называли «миротворцами».
– Форкассалы появились, когда наши боги были совсем молодыми, а духи постоянно воевали между собой, – пояснил Делюм. – Карса Орлонг, припоминаешь сказание о них? Оно совсем короткое. Мальчишкой я докучал старейшинам, спрашивая, есть ли продолжение. Они отвечали, что остальные части давно утрачены, причем случилось это еще до пробуждения Семерых богов.
– Да, мы знаем лишь обрывки, – согласился Карса. – Во время войн духов было два или три нашествия, но они почти не затронули теблоров. Чужие боги и демоны затеяли тогда чудовищные битвы. Горы содрогались от их сражений. А потом остался кто-то один, и…
– Вспомнил! – перебил его Делюм. – Там же упоминается Икарий! Может, т’лан имассы, о которых было написано на стене пещеры, тоже участвовали в тех войнах, одержали победу и навсегда исчезли? Может, как раз войны с духами и ослабили наш народ?
– Мы должны освободить этого демона, – вдруг сказал Байрот, не сводивший глаз с плиты.
Карса и Делюм ошеломленно уставились на соратника.
– Да ты в своем уме?
– Выслушайте меня, – потребовал Байрот. – Сказание повествует, что форкассалы явились положить конец войнам между духами. Об этом говорится в первом отрывке. Во втором и впрямь фигурирует Икарий. Он тоже стремился помирить враждующих, но прибыл слишком поздно. А победители знали, что им не справиться с Икарием, поэтому даже и пытаться не стали. И наконец, сегодня мы столкнулись еще с одним фрагментом: я имею в виду загадочные письмена на стене. Там ведь тоже упоминается имя Икария.
– Похоже, теблоры обязаны ему жизнью, – подхватил Делюм. – Он дал нам законы, без которых мы бы давно исчезли с лица земли.
– Наверное, если бы т’лан имассы смогли, они бы таким же образом пленили и самого Икария, – заключил Байрот и умолк.
Карса вернулся к плите. Он заметил, что серое свечение было неравномерным. Кое-где оно почти сходило на нет. Несомненно, демона держала взаперти не только тяжесть каменной плиты, но и древняя магия. Какой же силы она была, если сохранилась до сих пор? Старейшины теблоров владели чародейством, однако пользовались им редко. С пробуждением Ликов-на-Скале колдовство в основном появлялось лишь во сне. Наяву шаманы все реже впадали в магическое беспамятство. Древние сказания повествовали об удивительной силе оружия, закаленного магическим проклятием. Однако Карса не слишком доверял подобным легендам: чего не выдумаешь, чтобы заинтересовать слушателей.
– Я ничего не понимаю в этой магии, – нахмурившись, признался он соратникам.
