Книга СемьЯ - читать онлайн бесплатно, автор Ирина Родионова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
СемьЯ
СемьЯ
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

СемьЯ

Когда у самых ботинок возникла маслянистая лужа, Саша остановилась. Свет фонарика заметался по стенам. Вода не наползала, не плескалась, нет – она напоминала матовое черное зеркало, смиренно дожидающееся свою добычу.

Саша ненавидела воду. Она всегда быстро ополаскивалась под душем, не ездила на море и не плавала в заболоченных речушках. Колючий песок, заросли грязно-бурых водорослей, запах ила и тухлой рыбы… Саша вздрогнула.

Но времени на раздумья не было, заряд батареи таял с каждой секундой, и Саша, переборов беспокойство, шагнула чуть в сторону и пошла по самой кромке тоннеля, едва не соскальзывая вниз.

Когда весь пол затянуло беспросветной тьмой, Саша поняла, что карабкаться по стенам больше не выйдет. Надо или идти назад и вновь кричать до хрипоты, надеясь, что кто-нибудь отзовется, или идти по воде, в которой даже дна не видно.

Саша носком ботинка тронула черную гладь и осторожно ступила на пол. Воды было не очень много, даже до щиколоток не доходило, и Саша выдохнула, уверяя себя, что в этом нет ничего страшного. Никто не схватился за ее ступню раздутой рукой, она не ушла под воду по пояс, стало только чуть холоднее, и все. Это простая вода, быть может, канализационная – да, слабые запахи таят в себе что-то гнилостное, порой тут даже может проплыть что-то мерзкое или тошнотворное, но и это можно пережить.

Ты справишься. Справишься. Справишься.

Идти стало труднее. Ноги вязли в воде, словно в рыхлом снегу. Чахлый луч высвечивал голые стены и низкий потолок, только и всего. Не страшно ведь. Но каждую секунду Саша боялась, что из мутного света вынырнет чье-то раздувшееся тело, или щупалец, толстый и глянцевый, или…

Вдалеке послышался плач.

Щелчок фонарика, и мир погрузился во тьму. Неестественная тишина коконом обступила со всех сторон. Затаив дыхание, Саша напряженно вслушивалась. Может, это просто воображение, мало ли что может почудиться в черном тоннеле, когда вокруг лишь холодная вода и собственное загнанное дыхание.

Ребенок?..

Но тут не может быть никаких детей. И плакать они тоже не могут.

Потому что их здесь нет. Логично ведь?..

Саша почти решилась вновь включить фонарик, но звук повторился – эхом пронесся по тоннелю, забился влажной ватой в уши и рассеялся в воздухе.

Саше захотелось закричать, броситься обратно, падая в воду и захлебываясь, но она лишь стояла и прислушивалась, стиснув зубы. Главное – не поддаваться панике. Всему должно быть объяснение.

Кажется, это девочка. Девчачий плач.

Маленькие девочки в черных тоннелях – крайне скверный знак, Саша прекрасно знала это по фильмам ужасов. А еще она знала, что никаких призраков, монстров и прочей нечисти в реальной жизни не существует – значит, это и правда ребенок. Но откуда?..

Может, ей нужна помощь. А Саша сейчас бросится сломя голову обратно, и кому от этого лучше?..

Нет. От напряжения заныли виски, и Саша прикрыла глаза, пытаясь нащупать верное решение. Что же ей делать?!

Плач приблизился, и Саша почувствовала, как по спине побежали крупные мурашки. Она присела, понимая, что это бесполезно, что ей все равно не спрятаться в бесконечно прямом, как кишка, тоннеле, что ее найдут, схватят, что…

Перестань! Еще ничего не ясно. Всему должно быть объяснение.

Девочка плакала навзрыд. В ее плаче не было ничего жуткого – обычный плач потерявшегося ребенка, визгливый и захлебывающийся. Так плакали малыши, потерявшиеся в огромных супермаркетах, одиноко бродящие по стеклянным коридорам. Пару раз Саша приводила таких девочек к охраннику и дожидалась, пока курицы-мамаши примчатся на пост, выпучив обезумевшие глаза.

Теперь никаких сомнений не осталось – по тоннелю идет девочка. Сидеть и бояться бесполезно, но и идти навстречу неизвестно чему, всхлипывающему в пустом заброшенном тоннеле… Бежать обратно – еще одна плохая идея, за спиной тупик.

Что бы там ни было, в этом тоннеле, от него не спрячешься. Плач нарастал, отражаясь от низких стен, и бил Сашу в грудь.

А потом оборвался, словно его и не было никогда.

Саша чутко вслушивалась в густую тишину, дрожа, словно в лихорадке. Читала про себя маленькую молитву, что висела на приборной доске в папиной машине. Плохо читала, много слов и не вспомнила даже, но лучше уж так…

Всхлипы, словно девочка поперхнулась. Шорохи. Шаги.

«Бежать! Бежать!» – стучало в голове у Саши, но она не слушала. Вот увидит перед собой чудовище, которое рыдает навзрыд девчоночьим голоском, и тогда побежит по тоннелю, понимая, что это конец, вот тогда… А пока Саша крепко схватилась за сломанные очки, готовая ударить ими рыдающее существо. Лучшего оружия у нее не было.

Плач затих, осталось только бульканье, и это пугало даже больше, чем рыдания. Набравшись смелости, Саша приготовилась бежать и разблокировала экран на телефоне.

В нескольких метрах от нее замерла девчушка.

Саша не поняла, что произошло быстрее – то ли она сама заорала от ужаса, увидев бледное лицо и светлые кудряшки, то ли девочка заголосила еще сильнее, шарахнулась в сторону и… исчезла.

Уже готовясь орать молитвы во всю глотку, Саша все же догадалась, что девочка не исчезла – она отшатнулась и упала в воду, а теперь барахталась там, захлебываясь тьмой. Нет, это определенно не чудовище – да, у ребенка раздувшееся лицо, глаз почти не видно за багровыми веками, но сейчас она больше всего походила на обыкновенную девочку, которая вот-вот утонет в пахучей луже.

Все это пронеслось в голове у Саши за считанные мгновения, и она бросилась на выручку.

Подлетев к ребенку, Саша упала на колени и потянула девочку на себя. Крик вырвался из груди и рикошетом задел малышку – та заныла еще громче, размахивая руками из стороны в сторону, но Саша, в голове у которой чуть прояснилось от боли в сломанном предплечье, все же поставила ребенка на ноги и крепко ухватила целой рукой.

Задыхающаяся девочка рванулась назад, но Саша крепко держала ее за насквозь мокрую рубашку:

– Стой, подожди! Я тебя не обижу! Подожди, послушай меня, послушай, пожалуйста, – Саша крикнула это почти в отчаянии, и девочка замерла, вытаращив зареванные глаза. В полумраке казалось, что черные зрачки сплошь заполонили радужку.

Саша сморщилась, пытаясь перетерпеть горячую боль, что парализовала ее тело, и только потом заглянула девочке в лицо. Даже слабо улыбнулась, все еще напуганная неожиданной встречей:

– Я тебя не обижу, я помочь хочу… Откуда ты здесь, а?

Девочка в ужасе вытаращилась на Сашу. Край ледяной рубашонки дрожал в пальцах.

Саша вздохнула, не зная, что делать. Мало ей было проблем – шишка на голове, потерянные воспоминания, сломанная рука (и очки в придачу) да еще и колодец, из которого не выбраться. Теперь вот ребенок, зареванный и испуганный, дрожащий от холода…

– Я тебя сейчас отпущу, но ты не убегай, ладно? – попросила Саша, внимательно глядя девочке в глаза. Та, настороженная, словно попавший в капкан хорек, не шевелилась, следя за каждым Сашиным движением. – Ты понимаешь меня? Слышишь?..

Девочка молчала.

– Ладно, давай попробуем… Но я за тобой не побегу, слышишь? Я сейчас сниму свитер и закутаю тебя в него, чтобы ты не простыла, ладно?..

Настороженный взгляд. Закушенная губешка.

Саша осторожно отпустила девчоночью рубашку, готовая кинуться и вновь ухватить ребенка, которому точно не было места среди черных тоннелей и канализационной вони. Девочка не двигалась, только приглядывалась к Саше, и этот взгляд казался слишком взрослым для этих глаз.

Рукав бежевого свитера пришлось рвать правой рукой – Саша долго пилила вязаные косы сломанной дужкой от очков, прежде чем пряжа распалась на нити. Тянуть, разрывая, было больнее всего – Саша морщилась, но молчала, боясь спугнуть девочку. С трудом стянула свитер через голову, намучившись, чтобы как можно меньше тревожить сломанную руку – от каждого неосторожного прикосновения все вокруг подергивалось красноватой каемкой от боли. Перед глазами темнело, тошнота вновь напоминала о себе, но Саша не сдавалась.

Когда со свитером было покончено, Саша зябко повела плечами в легкой футболке и пробормотала:

– Вот видишь, все же хорошо… Сейчас мы снимем твою рубашку и брючки, потому что они мокрые, ты можешь замерзнуть и заболеть, а болеть плохо… Не страшно же, да? Не боишься?

И девочка мотнула головой. Саша улыбнулась, гораздо спокойнее, чем прежде, и притянула девочку к себе:

– Давай, держи свитер, а я пока расстегну пуговицы. Видишь, у меня рука болит, а то я бы с легкостью… Осторожно, сейчас…

Кажется, она потратила на это в три раза больше времени, чем обычно, но теперь детская рубашонка и штанишки плавали в маслянистой воде, а девочка куталась в бежевый свитер и шмыгала носом, вертя головой по сторонам. Саша, запыхавшаяся от простого вроде бы дела, присела рядом с ней и вкрадчиво спросила:

– Где твои родители, а? Почему ты одна здесь бродишь?..

Девочка молчала, то и дело с интересом поглядывая куда-то за Сашино плечо, и та нервно усмехнулась, оборачиваясь. Она боялась заметить там, во тьме, еще кого-то.

Но нет. Пусто.

– Ты не хочешь со мной разговаривать? Или не можешь? – спросила Саша, не признаваясь себе, что попросту тянет время. Она не знала, как ей идти по бесконечному тоннелю с крохотной девчушкой на руках.

Та все еще молчала, шмыгая распухшим от слез носом. Саша нащупала холодную ладошку и бережно сжала в своей руке.

– Меня Сашей зовут. А тебя?

– Валя, – выдохнула девочка едва слышно. Саше даже подумалось, что звук этот всего лишь пригрезился ей под низкими сводами тоннеля. Так, очередной порыв ветра, принесший запахи сладковатой гнили и тошнотворную гарь.

– Как-как? – переспросила она.

– Валя.

Никаких сомнений не было. В заброшенной канализации, которая ветвилась под городом на большой глубине, Саша встретила насквозь промокшую Валю.

Она тут же завалила ребенка вопросами, но Валя не отвечала – только шмыгала носом, цепляясь пальчиками за пыльный свитер, и поглядывала назад.

– Ладно, – Саша поднялась, вытерла ладонь и протянула девочке руку. – Пойдем, что ли, выход искать. Или родителей твоих непутевых, может, хоть они нам помогут…

Валя с готовностью схватилась за протянутую руку, словно только этого и ждала. Она больше не плакала, нет, притихла, словно бы доверившись Сашиному спокойному тону. Казалось, ее ничего тут не пугало, и Саша никак не могла понять, откуда Валя вообще появилась в этих коридорах.

Вдвоем они шли еще медленнее: Валя семенила следом, путаясь в длинном свитере, который Саша с трудом закатала ей чуть выше колен и даже закрепила ремнем со своих брюк. Только вот теперь, несмотря на медлительность и плотную тишину вокруг, Саша готова была пройти еще хоть тысячу километров: вместе с Валей не так страшно, они даже выключили фонарик, думая, что впереди ничего не изменится. Брели молча: Саша прощупывала ногами дно и волокла следом за собой податливую Валю, слабенькую, но все-таки живую, настоящую девочку Валю.

Теперь Саше никак нельзя было сгинуть в гулких тоннелях. Она не просто пыталась вырваться на свободу, она должна была спасти ребенка, неведомо как оказавшегося в подземелье.

Не выдержав тишины, Саша принялась едва слышно болтать обо всем на свете: рассказывала полузабытые детские сказки, придумывая им счастливые концовки, говорила о папиной автомастерской, где в детстве научилась клеить шины для розового велосипеда, пела и задавала бесконечные вопросы, что жалили в груди… Валя ничего не говорила в ответ, но, как казалось Саше, чутко прислушивалась к тихому бормотанию.

Вода поднималась, и Вале становилось все труднее идти вперед. Последняя теплая вещь, что у них осталась, грозила вот-вот напитаться вонючей канализационной водой. Саша, чьи ноги уже чуть онемели от долгого пути, все же решилась тащить Валю на себе.

О том, что это плохая идея, она догадалась очень быстро – даже при включенном фонарике они едва ползли по тоннелю. Боль в сломанной руке становилась нестерпимой, и Саша скрипела зубами, пытаясь держаться ради маленькой Вали, которая слабыми ручонками обвила ее шею. Правая рука была слишком слабой, чтобы нести тяжелого ребенка.

Нет. Это Саша была слишком слабой.

– Валенька… – кряхтела она. – Такая худенькая, хрупкая… А весишь, как мешок арбузов!

Валя хихикала и хрипло дышала в Сашино плечо.

В конце концов Саша перестала тарахтеть и примолкла, с трудом переводя дыхание. Валя же, едва заслышав приближающийся рокот воды, захныкала и скривилась, словно бы хотела расплакаться, но Саша мигом затянула колыбельную, путая слова и безобразно фальшивя.

Девочка все же притихла.

Вода доставала уже до коленей, и в какой-то момент Саше почудилось, что все это – бесконечная пытка, выхода отсюда не найти. Она так и будет плестись до своей смерти, таща маленькую Валю, словно камень на шее, не в силах остановиться, не в силах выбраться. Не в силах сдаться. Теперь из ее рта вырывалось лишь невнятное мычание, совсем не похожее на детскую мелодию, но Вале было достаточно и этого.

Ноги сводило холодом. Сломанная рука превратилась в пульсирующий кусок мяса, а Валя все сильнее наливалась тяжестью, словно глыба, айсберг, словно…

– Валя!

Саша замерла посреди тоннеля и крепко прижала девочку к себе. Та насторожилась, прислушиваясь, округлила глаза еще больше. Они вдвоем будто окоченели. Неужели тут есть кто-то еще?..

Теперь тусклый свет ударил по глазам похлеще любой вспышки, и Саше захотелось погасить его, но это было невозможно. О том, чтобы сделать хоть что-то левой рукой, не было и речи, а поставить Валю в воду – значит, намочить еще и свитер, и тогда девочка наверняка подхватит воспаление легких…

– Валя! – снова донесся голос, слишком юный, чтобы быть отцовским. Саша бессильно стиснула девочку:

– Эй, это кто-то из твоих друзей, да? – шепотом спросила она в самое ухо.

Валя молчала. Она чутко прислушивалась к крикам и смотрела в полутьму так, будто легко видела все притаившиеся в ней тени. Недоверие застыло на ангельском личике. Сашины нервы же были почти на пределе – ей нужен четкий ответ, можно ли доверять этому голосу, стоит ли идти к нему навстречу или лучше затаиться и ждать, вдруг он исчезнет.

– Валя, кто это? – повторила Саша, почти не чувствуя рук. Нет, далеко не уйти, у Саши попросту не хватит на это сил. Хорошо бы, если их зовет голос друга. Хороший голос.

– Валя! – снова позвали из темноты. Незнакомец приближался, и Саша напружинилась, вглядываясь в Валино лицо.

Оно в одну секунду просветлело, будто озарившись изнутри, и Валя, покрепче уцепившись за спасительницу, крикнула в тоннель:

– Юра! Юр!..

– Валя?! – заорал он, и Саша поняла, что голос приближается. Плеск воды, неведомый Юра тоже вязнет в потоке, торопится к ним на помощь. Может, хотя бы он знает, как выбрать из этого ада.

– Это друг, да? – судорожно спросила Саша, все еще боясь заметить черный силуэт в сырой тьме. – Друг ведь, Валь?..

– Друг, – ответила девочка и улыбнулась от уха до уха. – Юра!

Вспышка белого света ослепила, и Саша едва не упала, пятясь и жмуря полупрозрачные веки. Незнакомый Юра замер напротив, молчаливый и высокий, сжимая в руках мощный фонарь.

Валя же, едва заметив своего друга, словно рыбина забилась в Сашиных объятиях, вырываясь с невероятной для девочки силой. Саша едва удержала ее, покрепче обхватила целой рукой и крикнула:

– Подожди, стой! Ты же свалишься, в воду…

– Давай ее сюда, – у Юры был вкрадчивый и спокойный голос, такому голосу хотелось доверять. Но, по правде говоря, сейчас Саша готова была довериться вообще любому человеческому голосу. – Валь, ну куда ты умчалась, а?..

– Господи! – выдохнула Саша. – Я думала, что тут вообще никого нет…

– Есть, – после недолгого раздумья отозвался Юра. – Я.

Свет наконец-то упал в сторону, и Саша заморгала, прикрывая глаза ладонью. Теплая Валя, вынырнувшая из ее объятий, цепко ухватилась за Юру, которого все еще невозможно было разглядеть. Перед глазами у Саши мельтешили радужные круги, словно от пролившегося в воду бензина.

– А ты, значит, новенькая?.. – спросил Юра, поудобнее устраивая Валю на руках.

– Новенькая? – спросила Саша, от волнения забыв представиться.

– Ну да. Новенькая. Тут порой появляются… пропащие. Всякое бывает. Я Юра, если что.

– Саша, – она механически протянула ему ладонь и он, усмехнувшись, крепко ее пожал. Его рука оказалась горячей и мягкой, Саша даже задержала ее на мгновение, будто бы мечтая согреться.

– Какие руки ледяные, – Юра растер пальцами бледную кожу. – Вы замерзли, да? И Валька в чужом свитере… Твой?

– Да. Она промокла, мне пришлось ее переодеть.

– Спасибо, – ответил Юра и завозился, стягивая с плеч замызганную куртку цвета хаки. Валя недовольно завозилась у него на груди. – На, набрось на плечи. В гнезде подберем тебе что-нибудь получше.

– Да не стоит… – по привычке начала Саша, не желая доставлять ему неудобств, но Юра свободной рукой накинул куртку ей на плечи, и теперь Саша даже под страхом смертной казни не смогла бы снять ее с себя. Саша и правда чудовищно замерзла – ноги в стылой воде кололо иголками, руки покрылись мурашками, а щеки лизал пахучий сквозняк. Да и потом, Юра остался в толстом свитере, так что расставание с курткой не сильно ему помешало.

– Хорошо, выдвигаемся. Давай в гнезде поговорим. Вы вообще долго бродите по тоннелям?

– Кажется, что всю мою жизнь, – призналась Саша, кутаясь в куртку. Та была засаленной и грязной, но, на удивление, совершенно ничем не пахла. Саша уткнулась носом в несвежий воротник, но не почувствовала ничего, кроме запахов тоннеля и речной воды, пропитавших здесь даже стены.

– Понятно. Идем. Все уже заждались, – и, не глянув на Сашу, он размашистым шагом направился вперед. Валины глаза блеснули в полумраке, словно две черные сливы.

– Все?.. – спросила Саша, устремляясь за ними. Идти налегке показалось ей высшим блаженством на свете. – Кто – все? И что за гнездо?

– Узнаешь, – ответил Юра. Кажется, он улыбался, но проверить это было невозможно, и Саша лишь пристроилась следом, стараясь не отставать. Тяжелая куртка приятно согревала плечи.

Юра был немногословен, он всего пару раз спросил что-то у притихшей Вали, но ничего из его слов разобрать было нельзя. Юре девочка отвечала каждый раз, лепетала что-то едва слышно, и Саше на миг стало обидно. Свет мощного Юриного фонаря освещал дорогу перед ними, и Сашин телефон наконец-то стал не нужен, хоть он все еще пытался нашарить мобильную связь.

– Мне нужно наверх, в город, – в конце концов сказала Саша, которой мир вокруг все сильнее и сильнее напоминал жутковатый сон, где за каждым поворотом могла плакать какая-нибудь Валя, а в конце каждого туннеля мог кричать какой-нибудь Юра.

Ей нужно выбираться, это самое главное. Остальное – уже не Сашины заботы.

– Конечно, – ответил Юра, будто только этого вопроса и ждал. – Все хотят отсюда выбраться. Ну, или почти все. Мы вот как-то не рвемся.

– Вы… Вы здесь живете? – спросила Саша, увязая в густой чернильной воде. Теперь дурно пахнущие волны доставали ей почти до бедер, и река все сильнее сжимала онемевшие ноги.

– Да. Мы здесь живем, а все вокруг – это наш дом. Но я понимаю, что тебе нужно найти выход. Мы поможем, не волнуйся.

– Тебе даже неинтересно, откуда я тут взялась?

Он остановился. Обернулся, но фонарь его все еще светил в дальний конец тоннеля, а поэтому Юрино лицо осталось непроницаемо черным. Будто и не было у него лица.

Саша отшатнулась.

– Этот тоннель ведет всего лишь в бетонный карман, – ответил Юра, покачивая засыпающую Валю на руках. – Там больше нет входов или выходов. Значит, ты как-то очутилась в этом кармане. Упала, наверное. Я прав?

– Да, прав. Но все это… очень странно.

– Жизнь вообще полна странностей. Как и смерть, – кажется, он ухмыльнулся. Саша поежилась. Какие они все-таки жутковатые, обитатели этого подземного царства…

Валя сонно причмокнула и завозилась у него на руках.

– Напугал тебя, да? – все с той же ухмылкой спросил Юра. – Прости. Мы немного не от мира сего, все, кто здесь живет. Не обращай на это внимания, ладно?

– Ладно. Да мне и не страшно вовсе, – приврала Саша. – Пошли лучше, чего стоять…

– Идем, – кивнул он. – Тем более Валя почти уснула.

– А где ее родители?

– Умерли. Отца мы никогда не видели, а мама… В общем, ее не стало около года назад. Жизнь в туннелях – свобода, но иногда за эту свободу приходится платить. Дорого платить. Валькина мама заболела, ну и…

– И как вы справляетесь с ребенком?

– Да спокойно. Вальку воспитывает все гнездо, она – дочь полка, слышала про такое?

– Да.

– Ну вот. Заботимся, учим. Но она все равно порой чего-нибудь учудит. Вот, сбежала в туннели, устали ее искать…

Они замолчали.

Когда вода почти достала до пояса, тоннель наконец-то начал ветвиться. Саша, едва поспевающая за длинноногим Юрой, заглядывала в расходящиеся рукава бетонных коридоров, пытаясь запомнить дорогу, но быстро поняла, что это бесполезно. Коридоры как близнецы походили один на другой, порой Юра сворачивал направо, неизвестно как ориентируясь среди черной воды и влажных стен, порой торопливо продирался вперед, чуть приподняв Валю, чтобы ее не намочило.

– Долго еще? – клацая зубами, спросила Саша. Она уже привыкла и к тошнотворному канализационному запаху, и к боли в сломанной руке, и к свинцовой усталости, но вот холод все плотнее и плотнее окутывал саваном, впивался в ноги и не отпускал. Влажные брюки липли к коже.

– Почти пришли, – сказал Юра. – Осталось совсем немного.

Глава 2

Когда Юра легко взбежал по бетонной лестнице, появившейся сбоку почти из ниоткуда, Саша не поверила своим глазам. Она брела как сомнамбула, с трудом переставляя ноги, и когда Юра спокойно дошел до черной двери, будто и не плелся кучу времени до этого по пояс в ледяной воде, Саша уже готова была упасть лицом вниз и плыть по течению, не опасаясь ни за сломанную руку, ни за парализованное холодом тело.

– Гнездо, – сказал Юра, увидев замешательство на Сашином лице. – Не бойся, никто там тебя не обидит. Ну, или почти никто.

Он вновь улыбнулся, чуть кривовато и настороженно. Саша выбралась на бетонную площадку и привалилась к стене, собираясь с силами. Ей хотелось лечь на цементный пол, который после ледяного потока показался почти что теплым, и уснуть. Ноги дрожали.

– Простынешь, – предупредил Юра, с трудом отворяя тяжелую дверь, которая с лязганьем предупредила всех вокруг о его возвращении. Следом за ним по бетону шли расплывшиеся мокрые следы, словно кто-то дышал Юре в спину.

Саша встряхнула головой.

– Добро пожаловать в гнездо, – позвал Юра и скрылся за дверью. Саше ничего больше не оставалось, кроме как пойти следом за ним.

К гнезду вела крутая лестница, и Сашины ноги вспыхнули слабостью, стоило ей только оказаться у серого подножья. Юра скрылся наверху, унес с собой маленькую Валю, которую Саша так надеялась спасти из этого царства черноты и вони, и в груди сразу же поселилось дрожащее чувство, будто она ничего уже не сможет.

Не успеет. Не справится.

К черту невеселые мысли, надо карабкаться вверх. Она немного передохнет в гнезде, наберется сил и пойдет дальше, Юра подскажет дорогу к выходу, и все закончится.

Да, так она и сделает. Подбодрив себя, Саша поползла наверх.

Гнездо оказалось тесной комнатой, заставленной трансформаторами, из которых выпотрошенными кишками торчали связки кабелей и проводов. На стенах – бледные обои, запылившиеся от времени, на полу истлевший ковер. На деревянном столике, заваленном тарелками и консервными банками, тускло горела керосиновая лампа – раньше Саша видела такие только в фильмах. Угольная, с закопченным стеклом, внутри которого теплился рыжий огонек света, она сразу же привлекла к себе внимание.

Комната тонула в полумраке, и обитатели гнезда чудились смазанными тенями, снующими по углам.

Юра стоял в центре, выжимал штанины светлых джинсов от вонючей воды и пытался не улыбаться, искоса поглядывая на копошащихся людей, встречающих Валю. Юрины темно-рыжие волосы казались сальными от грязи.

Напротив него на коленях замерла полная девушка, старше, чем Саша и все собравшиеся вокруг. Она крепко обнимала Валю и рыдала так, будто уже успела с ней попрощаться.

– Куда, ну куда ты девалась?! – повторяла девушка, тряся молчаливую Валю, словно тряпичную куклу. Саша пригляделась к незнакомке. Рыхлые щеки, мясистый дрожащий подбородок, обесцвеченные волосы почти до плеч, светлые глаза и особый прищур, чем-то напоминающий прищур Сашиной мамы…

Юра говорил, что Валиных родителей здесь нет. Если бы не эти слова, то Саша решила бы, что Валю к груди сейчас крепко прижимает ее родная мама.

Остальные в молчании столпились в центре, глядя на притихшую Валю и рыдающую девушку. Сашу до сих пор никто не заметил.