И Саша прислушивалась – Костик сразу захрапел на матрасе, словно был не юношей, а дряхлым старцем со свистящим дыханием. Юра дышал спокойно и ритмично, словно кузнечный мех – как-то раз Саша ходила с отцом на выставку ремесленников, и звуки скрипучего меха надолго заворожили девочку.
Мила возилась на соседнем матрасе. Она то и дело склонялась к Вале, прислушивалась к дыханию, плотнее закутывала девочку в простыню, что мягко шуршала в навалившейся со всех сторон темноте.
– Саш, ты уснула?.. – не выдержав, в конце концов шепотом спросила Мила.
– Нет.
– Я тоже не могу. Сейчас…
Она завозилась с чем-то и, судя по звукам, приоткрыла крышку, поскребла внутри рукой. Саша внимательно прислушивалась к каждому ее движению. Рядом посапывала Валя.
– Вот, – Саша вздрогнула, когда в ее ладонь скользнуло что-то рассыпчатое и прохладное. – Поешь немного, желудок-то голодный, вот сон и не идет.
– Что это?
– Сухари. Ребята их для Вали притащили, но, думаю, ничего не случится, если и ты погрызешь. Только Жене не говори, иначе у нее совсем крышу сорвет…
– Спасибо, – Саше неловко было съедать Валины сухари, но желудок от одной лишь мысли о еде прилип к позвоночнику, сведенный судорогой, и Саша жадно захрустела. – Я потом верну, правда. Мил, слушай… а почему Женя… такая?
– Мерзкая, злобная и желчная? – веселость в ее голосе не мог скрыть даже мрак.
– Ага. Я же старалась нормально со всеми общаться…
– Не обращай на нее внимания. Она колючая, да, но просто потому, что это единственная ее защита. Она слишком сильно боится. Но, знаешь, не такая уж она и плохая. Когда что-то случается, первая, кто летит на помощь – Женя. Она, конечно, еще и пнет тебя пару раз после спасения, но бросится на подмогу без раздумий. Надо просто привыкнуть к ее колючему языку.
– Я понимаю, что это характер такой, но…
– Обидно?
– Обидно.
– Всем поначалу обидно, – Мила защелкала чем-то в темноте. Миг – и огонек тусклой зажигалки лизнул ее грубые пальцы, а лицо в полутьме показалось совсем незнакомым и осунувшимся. – Главное не забывай, что это она не со зла.
– А не опасно? – Саша кивнула на желтоватый огонек. – Керосин, маленькая комната…
– Забей, – Мила глянула на спящую Валю и заправила светлые волосы за ухо. – Слушай, спасибо тебе еще раз. За Валю. Я думала, мы ее уже не отыщем…
– Да ладно тебе.
– Нет, не ладно! Ты ее дотащила, даже со сломанной рукой. Я весь вечер думала, как бы отблагодарить, но…
– Сухари, – улыбнулась Саша, стараясь не хрустеть слишком громко. – Вполне себе благодарность.
– Перестань, – Мила поморщилась. – Спасти нашу Валюшку за сухари какие-то?..
– А за что вообще человека надо спасать, а?
Они неловко замолчали. Мила будто собиралась с силами, чтобы выдохнуть в конце концов:
– Валя для меня не просто еще одна бродяга, – она не сводила с девочки глаз. – Мне все чаще и чаще кажется, что Валя – моя дочка. Да, о ней все заботятся, но я-то всегда мечтала стать матерью, дарить тепло и все такое. Когда Валина мама умерла… я была первой, кто взял девочку на руки. И теперь я за нее в ответе, понимаешь?
– Думаю, что да.
Слышно было, как тяжело Миле признаваться в таких вещах незнакомому человеку. Да и Сашу сковало стыдом от того, как дрожал чужой голос.
– Я кормлю ее, купаю, укладываю спать. Эта девочка – лучшее, что случилось в моей жизни.
– Несладкая, наверное, у тебя была жизнь…
Мила обожгла настороженным взглядом – в нем словно бы смешались глубоко затаенная горечь, которая требовала выхода наружу, и сомнение, стоит ли выворачиваться наизнанку перед первой встречной. Саша сразу поняла этот взгляд и виновато улыбнулась:
– Прости, я не хотела…
– Забей, все в порядке, – Мила вновь заправила разлохмаченные пряди за ухо, словно этот жест ее успокаивал. – Не знаю, почему мне так страшно об этом разговаривать. Это с ними, балбесами, по душам не поболтаешь. А ты ведь скоро уйдешь на поверхность и забудешь о нас, словно и не знала никогда…
– Ну, я как минимум куплю пакет сухарей и принесу его Вале, – хмыкнула Саша. – И фруктов. Сок там, шоколадки… Еще для вас еды, колбасу. Копченую.
– Договорились.
Саша пригляделась к водянистым глазам. Словно родниковая вода, под холодом которой можно разглядеть гладкие камни.
– Ладно… – одутловатое Милино лицо стало еще бледнее. – Да, у меня была несладкая жизнь. Мама… В общем, душевное тепло – это не про нас. Я сбежала из дома, не выдержала маминого давления. Много было всего, и вспоминать не хочется… А потом меня привели сюда. Тут уютно, надежно. Костик только на первый взгляд кажется балбесом, но он хороший. И всегда заботится о нас. С бродягами я впервые нащупала ту ниточку, что тянется к семье, что смогла бы меня… Ой, да хватит про это болтать.
Она махнула рукой, не глядя на Сашу. Губы ее чуть прыгали, а слабый огонек высвечивал проступившие на лице воспоминания. Зашипев, Мила погасила зажигалку, будто та, разогревшись, все-таки обожгла ее пальцы, но Саша знала, что причина не в этом.
– А потом у нас появилась Валя. Точнее, ее мама, но и Валя следом… А я нашла свою дочь. Как-то так и живем, – донесся из темноты ее шепот.
– Неужели ты не жалеешь, что вы живете под землей, в канализации? – задала Саша вопрос, который то и дело покалывал губы.
– Жалеешь? – спросила Мила с таким искренним недоумением, что у Саши почти не осталось вопросов.
– Да. Тут ведь темно, воняет, холодно… А наверху жизнь, солнце. И люди.
Зажигалка вспыхнула снова. Мила посмотрела на Сашу и сказала:
– Я готова отдать и жизнь, и людей, и солнце взамен на ту семью, о которой всегда мечтала. Если это семья бродяг в канализации – ну и пусть. Знаешь, не самый плохой вариант. Нет, я не хочу на поверхность. Я хочу быть рядом с ними.
Они поговорили еще немного, пока Саша не поняла, что с каждой новой паузой в их разговоре ее голову заволакивает зыбким туманом из обрывков мыслей, а каждое слово, произнесенное Милой, выдергивает в реальность, где есть только ноющая сломанная рука. Даже уснуть на спине уже не казалось таким невозможным.
– Спи, – кажется, в голосе у Милы и правда проснулось что-то материнское. – Отдыхай, завтра будет долгий день.
И она едва слышно запела, желая убаюкать то ли Сашу, то ли завозившуюся под боком Валю. Впрочем, это было не так уж и важно.
Саша провалилась в глубокий сон без единого сновидения, надеясь, что завтра выберется на поверхность.
По крайней мере, идти с бродягами ей будет не так уж и страшно.
* * *– Собираемся! – Костя бегал по комнате и заталкивал вещи в измочаленный рюкзак. – Быстро завтракаем и выходим.
– Чё за спешка-то? – недовольно спросила Женя и зевнула во весь рот. Опухшая и лохматая, она сгорбленно сидела на продавленном диване, но, едва наткнувшись на Сашин взгляд, мигом сощурила потемневшие глаза.
Саша отвернулась. От неудобной позы и слишком короткого сна все тело ломило, а ноги ныли тупой болью. Саша поднялась, потерла виски рукой и огляделась по сторонам.
Канализация. Подземелье. Бродяги.
Ей надо добраться до города.
Юра долил в лампу керосина, спрятал бутылку с мутной жидкостью в рюкзак и недовольно покосился на Женю. Румяная Мила с влажными волосами сидела рядом с Валей и ласково тормошила девочку, уговаривая ее проснуться.
Валя кряхтела, возилась и жмурила глаза. Худенькая, с бесцветными кудряшками, она казалась ангелом, неведомо как попавшим к этим чумазым бродягам.
– Хватит вредничать, – кажется, Мила начала злиться. – Ну, вставай, вставай-вставай, сколько можно валяться…
Саше вдруг захотелось, чтобы они с Валей вновь остались вдвоем – только она и маленькая девочка на руках, а вокруг гулкие тоннели и пустота. В тот миг казалось, что Саша доползла бы до выхода и со сломанными ногами. Главное – вынести Валю на поверхность, спасти ее.
Всего миг, и наваждение схлынуло.
– Куда торопимся-то? – спросил Юра, набивая рюкзаки.
– Воды все больше. Еще немного – и придется плыть. Кто-то хочет плыть?
– Я точно не хочу, – хриплым спросонья голосом ответила Саша и кивнула на сломанную руку.
– Ой, да ладно. Еще одна обуза, – буркнула Женя, накидывая на плечи черную куртку.
Саша промолчала.
– Собирайте все, что может пригодиться, – напутствовал Костик. – Самое главное – еда: консервы, сухари, вода чистая… У Юры есть три динамо-фонаря, без света не останемся. Вещей много не набирайте, потом вернемся и просушим все.
– Вале можно побольше взять? – спросила Мила.
– Да, Вале можно. Остальные – не прибарахляйтесь. Саш, как думаешь, сможешь нести рюкзак на плечах? Или больно будет?..
Саша против воли покосилась на хмурую Женю. Короткий ежик ее волос, казалось, мог уколоть даже через несколько метров, разделяющих их в полутьме комнаты. Холодный свет от фонариков плясал по бетонным стенам.
– Да, думаю, что смогу.
– Отлично. Мы постараемся не делать его слишком тяжелым, но…
– Да заткнись ты, – коротко посоветовала Женя, и Костя, искоса глянув на ее сведенное судорогой лицо и плотно сжатые губы, решил не спорить.
Он проверил вещи, вскрыл банку тушенки, чтобы все, кроме Саши, наскоро перекусили перед дорогой, чмокнул Валю в щеку и, в конце концов, заключил:
– Готово. Выходим.
Рюкзак на плечах и вправду был не очень тяжелым, но рука вновь заныла, и Саша прикусила губу, только бы не показывать свою слабость. Егор, навесивший на себя столько вещей, будто он был верблюдом в страшную засуху, снова уткнулся в Сашин телефон.
Мила, держащаяся за лямки большого рюкзака, чуть пошатывалась. Ее ноги казались массивными столбами.
– Справишься? – спросил Юра, и Костя, едва закончив раздавать последние инструкции, глянул на бледную Милу. Та слабо улыбнулась:
– Конечно, я…
И тут же осела на пол.
Кажется, первыми к ней бросились Костя и Женя – Юра застыл, скорчив лицо, а Саша и вовсе окаменела, переводя беспомощный взгляд с одного на другого.
Женя подхватила Милу под руки и потянула на себя, не давая той упасть. Вдвоем с Костей они осторожно уложили Милу, дышащую хрипло и с присвистом, на ледяной пол. Костя расстегнул пуговицы на рубашке у толстой белой шеи и ослабил воротник.
Мила все еще улыбалась, и это казалось самым жутким.
Валя залилась громким плачем.
– Нормально, нормально, нормально… – без остановки повторяла Мила, чтобы никого не пугать.
Костя расшнуровывал ее тяжелые ботинки.
– Спокойно, дышим, сейчас все пр-ройдет, – Женя, каменная и желчная Женя сидела рядом с Милой и крепко держала ее за руку. В прищуренных глазах застыло обреченное понимание.
– Саш, – негромко позвал Юра. Саша не ответила, она крепко вцепилась в бинт, что висел на груди, удерживая сломанную руку. Юре пришлось повторить громче: – Саша!
Она отмерла.
– Займись Валей, пожалуйста, – очень спокойно попросил он, едва кивнув на девочку.
Саша мигом подлетела к той.
Валя плакала во весь голос и в ужасе смотрела на лежащую Милу. Хрупкие девчоночьи плечики вздрагивали от рыданий. Саша, присев на колено перед Валей, осторожно потянула ее на себя свободной рукой:
– Валь, Валь, с мамой все будет хорошо, слышишь? Ей сейчас… помогают. Эй, посмотри на меня.
Валя, кажется, ничего не слышала. Она даже не рвалась к Миле: стояла чуть поодаль, распахнув в крике рот, и просто глядела, как все остальные двигаются, словно отточенный механизм: Костя стаскивал ботинки, Женя тараторила, пытаясь отвлечь, а Юра придерживал Милу за плечи.
Саша тоже хотела быть полезной, но она никогда раньше не общалась с маленькими детьми.
– Эй, а ты любишь динозавров? – в отчаянии спросила она, и Валя, всхлипывая, уставилась на Сашу. – Да, динозавров! Огромных и зеленых, рычащих, р-р-р!
Валя отшатнулась, и слезы брызнули из ее глаз, как у клоуна. Саша мысленно выругалась на себя.
– Р-р, смотри, какой цветочек! Р! Они прыгают по полянке, нюхают цветочки… Как думаешь, какие цветочки им нравятся?
Женя обожгла Сашу взглядом, полным ненависти, и снова забормотала какие-то глупости для Милы.
Валя же молчала. Саша, нервно хихикая, щекотала малышку целой рукой, но Вале было все равно. Казалось, что прошли годы, прежде чем девочка, шмыгая носом, все-таки ответила:
– Синие цветочки…
Она смотрела куда-то в сторону, но и этот слабый шепоток придал Саше сил.
– Точно, синие! А покажешь, где есть синий цвет?..
Мила понемногу приходила в себя. Она чуть кивнула девочке, все еще улыбаясь, будто манекен с неровно прорисованным ртом. Валя же, вытерев нос, огляделась. В полутемной комнате отыскать синий цвет было не так уж и просто.
– Давай вместе поищем, а? – предложила Саша и протянула руку, но Валя мигом замотала головой, отступая в сторону. – Ладно, как хочешь, только…
– Валюшка, иди сюда, – слабо позвала Мила.
Она казалась едва живой, с землистыми щеками и болезненно горящим взглядом, но уже сама сидела на полу, вытянув вперед босые ноги. За плечи ее робко придерживали Юра и Женя, но Миле их помощь была больше не нужна.
– Ма! – пискнула Валя и бросилась к ней на шею. Мила прижала девочку и пробормотала заплетающимся языком:
– Все уже, все. Хватит держать меня, как теленка немощного…
– А нечего в обмор-роки падать, – буркнула Женя. Ее картавость раз за разом царапала Сашу, ведь в грубоватом голосе в такие мгновения скользила обыкновенная робость.
– Все нормально. Давай, нечего лежать на полу, – сказал Костя и помог Миле подняться. Только тогда к ним приблизился худой Егор, прятавшийся все время в темном углу.
Юра поднял сапоги, и Мила, чьи щеки немного покраснели от стыдливого румянца, торопливо вырвала обувь из его рук.
– Перестань, – попросил Юра, но Мила лишь отвела глаза и что-то заворчала едва слышно.
– Ты как? – спросила Саша. – Точно в порядке?..
Кажется, Юра хотел ей что-то сказать, но Мила оборвала его:
– Да, все нормально. Бывает. Не обращай внимания.
– Но…
– Но нам пора, – Костя округлил глаза, и у Саши во рту все пересохло, будто вопросы забились в глотку и перекрыли ей кислород.
– Я возьму Вальку, – сказала Женя и крепко схватила маленькую ладошку. Валюшка согласно вцепилась за ее руку так, словно это была не ершистая Женя, а ее заботливая тетушка.
– Не глупи. Ты и так несешь много воды, я Валю понесу, – Юра с легкостью подкинул Валюшку в воздух и усадил к себе на плечи. Потом глянул на Сашу и, заметив ее пристальный взгляд, чуть смутился. – Ну, долго еще?
– Идем, – разогнулась Мила, покончив со шнурками на ботинках. – Ну, с богом.
Никто из них тогда еще не знал, насколько трудной будет эта дорога.
У основания бетонной лестницы вода облизывала растрескавшиеся ступени. Бурлящий мутный поток достигал груди и казался таким холодным, что Сашины пальцы мигом онемели. Первым шел Костя, он проверял путь и болтал без умолку, чтобы успокоить сбившихся в стаю бродяг. Следом за ним в воду спрыгнула Саша, затем бледная Мила, затем спустился Юра с Валей на плечах, потом Егор. Замыкала их шествие Женя.
– Если что – вопите, – сказала она, криво ухмыльнувшись. – Может, и поймаю. Только новенькая пусть молча плывет…
Саша вспыхнула, но снова смолчала. Вид темной воды, от которой сильно воняло канализацией, лишал ее малейшего желания ввязываться в споры.
Бродяги прорывались вперед. Дрожали и стучали зубами, сражались с течением, с отяжелевшими от воды рюкзаками, со скользким илистым дном, но шли.
– Ничего! – перекрикивал рев воды Костя. – Идем, идем! Надо пройти по глубине, и все, вода на спад пойдет!
– Так это еще не глубоко?! – кричала Саша, но сквозняк уносил ее слова прочь.
Бродяги шли.
Механические фонари были настоящим спасением – они не боялись воды и светили тем ярче, чем чаще Юра, Женя и Костя нажимали на тугие ручки. Саша, едва справляющаяся с течением, была рада и тому, что вся их компания не идет в сплошной черноте.
Страх понемногу отравлял, поселялся в каждой клеточке и нашептывал, что ледяной поток – еще не самое страшное, с чем они могут столкнуться. Когда в ревущей воде попадался мусор: банки, тряпье или покрытые слизью куски бумаги, – Саша каждый раз едва сдерживалась, чтобы не вскрикнуть то ли от омерзения, то ли от страха.
А еще химера. Эта неведомая тварь могла подплыть к ним, потому что в раскатистом шуме воды они едва слышали собственные мысли.
Под ногами ничего не видно. Что там может притаиться?..
Саше чудилось, что в мраке ледяной воды то и дело вырастают чьи-то руки, скользят по ее ботинкам, норовят утащить на дно, вцепиться до судороги, и никто уже не разожмет гниющие пальцы, никто….
Хватит. Просто иди и не думай, что может поджидать на дне.
Саша чувствовала, что их затея обречена на провал. Почти не сомневалась в этом, лишь умоляла про себя, чтобы это только была не она. И не Юра. Просто потому, что он несет на плечах маленькую Валю…
В какой-то момент за ревом потока ей почудилось шипение. Словно змеи, черный клубок глянцевых змей пронесся мимо по течению. Змеи, точно, в воде же могут быть змеи… Они канатами обовьют ее ноги, прорвут острыми зубами штанины, вспорят тонкую кожу, отравят, и она умрет… Паника захлестывала с головой, но она упрямо шла, зная, что ее истерика никому не поможет. Саша то и дело нагоняла Костю, пристраивалась за ним след в след и шла по пятам, будто надеялась, что в случае чего он сможет ей помочь.
Из боковых тоннелей за Сашей следили мертвые глаза. Стоит обернуться – никого. Но чуть отведут фонарь в сторону, чуть забудет обо всем Саша, и она снова влажно дышит в спину, она смотрит, буравит глазами.
Вода пыталась утянуть слабые тела в водовороты. Чем глубже становилась канализационная река, тем тяжелее было сражаться с пахучей водой. И, когда кто-то из бродяг не удержался на ногах, Саша почти не удивилась этому – возможно, это змеи. Или химера.
Саше хотелось броситься вперед, убежать, выбраться. Но она не смогла сделать и шага.
Крик стоял страшный – казалось, кричали все: и люди, и стены, и даже бурлящая вода вскипела воем. Костя, обогнув Сашу, бросился на подмогу, и только тогда Саша помчалась следом за ним.
Идти по течению было проще – ногам будто помогал бешеный поток, но затор из человеческих тел, пытающихся устоять на месте, то и дело захлестывало черной волной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги