Книга Формальность - читать онлайн бесплатно, автор Павел Юрьевич Фёдоров
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Формальность
Формальность
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Формальность


– Как ты жил всё это время? Ты любил кого-нибудь?

– Не знаю.

– Обо мне ты помнил?

– Помнил, но не всегда. Только когда мне было плохо.

– Мне кажется, что мы кем-то обмануты, и чем больше будет длиться этот обман, тем ужаснее всё кончится для тебя … Как мне помочь тебе?


(из фильма А. Тарковского «Солярис»)


Академик уверенным быстрым шагом шёл в обсерваторию. Вид его был угрюмым и на лице проступало выражение озлобленности, даже жестокости. Все знали, что в такие моменты лучше на глаза ему не попадаться, потому в Академии все как будто вымерли, стояла абсолютная тишина и пустота. Войдя в прозрачный гигантский купол с обозначенными схемами созвездий и хронометрами Вселенной Академик встал посередине и замер, глядя в упор на Полярную звезду. Хотя, в данный момент, на службе в обсерватории должно было быть полно народу, но, только прослышав о том, что сюда направляется Главный Академик весь персонал в панике разбежался кто куда, потому он был здесь один. Он стоял и смотрел исподлобья на звезду, что-то обдумывая, потом неожиданно поднял над головой свой длинный посох с большим кристаллом в основании, размахнулся и что есть силы грохнул им по блоку управления. Осколки разлетелись в разные стороны, наступила кромешная темнота, Вселенная погасла.

– Чудовище, – громоподобным голосом, сколько есть силы заорал Академик, – бесчувственное чудовище…, я ненавижу и призираю тебя, убей же меня… – Академик тихо опустился на колени, склонился, потом медленно повалился на пол и замер, лёжа на спине с широко открытыми глазами.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Чей труд запечатлён в веках и радость

К чему теперь стремиться стать и быть

Не всё так было как могло случиться

О чём теперь мечтать как с этим жить?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


***


Наступил день летнего солнцестояния. Ранним утром, когда солнце ещё не показалось из-за гор, по узкой горной тропе в долину спускался юноша лет двадцати. У него были светлые выцветшие густые волосы, не доходившие до плеч, и светло-голубые почти прозрачные глаза. Он был довольно высокого роста, сильное жилистое обнажённое тело, которое никогда не знало одежды, было почти чёрным от загара, даже с лиловым оттенком. Через плечо у него был перекинут свёрнутый короткий плащ из толстой грубой шерсти, которым он пользовался только в качестве подстилки при ночлеге на камнях или земле. До Храма было ещё довольно далеко, но он рассчитывал добраться до него не позже чем до захода солнца, предстояло ещё пересечь долину и подняться на вершину к самому Храму.

Огромный каменный Храм стоял высоко, на самой вершине скалы. Глядя на него снизу создавалось впечатление, что он был вырезан в самой скале и является её естественной вершиной. Но, так ли это было или нет никто не знал, да и не задавался, по правде, таким вопросом. Каждый год в день летнего солнцестояния только юноши ровно двадцати лет могли попробовать пройти испытания и поступить на государственную службу. Не брались те, кому не было ещё двадцати лет или были старше, а также кто успел уже обзавестись семьёй. Перед воротами, закрывающими вход на территорию Храма, на большой площади каждый юноша навсегда прощался с родными и близкими и вообще со всеми, кого знал, так как они с этого момента больше не увидятся. Никогда не было сожалений или слёз при прощании, наоборот, это был всенародный праздник, где собиралось множество людей, чтобы поприветствовать тех, кто выбрал служение государству и народу. Перед широкими воротами каждый юноша снимал свою одежду и обнажённым, с пустыми руками переступал заветную черту и уходил по мощённой каменной дороге, ведущей к Храму, скрываясь постепенно за деревьями и кустами.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Всё в мире сущем всё думает лишь о Тебе

В Тебе мой свет моя любовь к Тебе

Все помыслы лишь слово скажешь

Всё сбудется в моей судьбе!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Юноша подошёл к воротам, когда солнце уже было у самого горизонта. Площадь была абсолютно пуста. Он расстелил свой плащ на камне и сел на него неподалёку от ворот, в проёме которых, преграждая вход, стояли две непроницаемые фигуры Смотрителей, облачённые в длинные до земли белые одежды.

Оставалось всего несколько минут до того, как солнце скроется за горизонтом, юноша встал с камня подошёл к воротам и остановился перед ними. В тот момент, когда солнце осветило последним лучом Землю, он переступил черту и пошёл по каменной дороге, услышав, как за его спиной сразу захлопнулись ворота.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Во всём ли так уж ты безгрешен

С тобой ли Я сверял все помыслы свои

Или мечты надежды страхи?

Всему пришёл конец скажи – Кто Ты?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Уже в темноте он вышел к Храму, поднявшись по широкой каменной лестнице подошёл к высоким дверям главного входа. Перед входом стоял Смотритель, заслоняя проход, юноша остановился перед ним.

– Войдя внутрь предстанешь перед Хранителями и получишь своё значение! – Смотритель отошёл в сторону, пропуская его.

Переступив порог Храма, юноша оказался в очень узком и высоком каменном проходе. Пройдя метров десять почти боком по проходу, он вышел в огромный, уходящий ввысь прямоугольный зал, освещаемый горящими масляными лампами, стоящих повсюду на треножниках. Под ногами был жёсткий и сырой очень мелкий светлый песок, на нём очень хорошо были видны множественные следы, расходившиеся от входа в разные стороны. Повсюду в стенах были всевозможные двери, проходы, лестницы, ведущие на второй, третий и выше ярусы, где тоже были различные двери и проёмы. Войдя в зал, он остановился и очень долго стоял неподвижно, только внимательно изучая глазами всё вокруг. Потом, видимо приняв решение, он повернул направо, прошёл вдоль стены до угла и открыл низкую деревянную дверь, наклонившись, прошёл в узкий проход. Через несколько метров в темноте почти на ощупь он дошёл до крутой и узкой каменной лестницы, ведущей вниз. Откуда-то снизу шёл тусклый голубоватый свет, который позволял видеть только контуры лестницы. Ступеньки были настолько узкие, что ступня и то не полностью помещалась только вдоль. Ступеньки не были ровными, они были немного вогнуты внутрь и по краю были острыми как гребёнка, потому уже через некоторое время его ступни были изрезаны, впрочем, как и пальцы на руках, которыми он цеплялся за края ступеней, руки и ноги были в крови. С трудом удерживая равновесие и дрожа от напряжения, он всё спускался и спускался вниз, но при этом становилось все более светло и одновременно очень холодно. Он уже мог различать каменные стены, покрытые инеем, обледеневшую ступеньку, на которую он ставит ногу. Наконец ледяная лестница закончилась, юноша в изнеможение опустился на пол, чтобы немного передохнуть, ноги не держали и буквально подгибались от усталости. Было очень холодно, сидеть долго на камне было совершенно невозможно, потому что всё было покрыто толстым слоем инея, изо рта шёл пар, пришлось встать и довольно долго идти по белому ледяному проходу. Руки и ноги окоченели, всё тело сковывало от тупой ноющей и изнуряющей боли, но юноша как будто не замечал ни боли, ни холода, он шёл вперёд к яркому свету, который был виден впереди, сначала как далёкая лампа, потом, расширяясь, всё больше и больше, пока не вышел на открытое пространство сводчатого очень высокого и широкого зала, ярко освещённого невидимыми лампами. И слева, и справа вдоль стен в ряд стояли огромные, сделанные из абсолютно чёрного камня саркофаги с обращёнными каменными лицами вверх.

– Каких же исполинских размеров должны быть те, кто лежит здесь!? – совершенно поражённый увиденным воскликнул юноша.

Он ходил вдоль саркофагов, совсем забыв о холоде и усталости, прикасаясь к ним руками и заглядывая в их каменные бесстрастные лица. Потом, сообразив, что надо поскорей уходить отсюда, потому что холод начал сковывать его насквозь, юноша как мог быстрее пошёл дальше, к выходу. Дойдя уже с большим трудом, наконец, до конца зала он увидел небольшой бесформенный проём, как будто это был не выход из пещеры, а просто обвалившаяся небольшая часть стены, согнувшись, он пролез внутрь, по узкому низкому проходу пополз на четвереньках и через несколько метров оказался перед каменной лестницей. Лестница уходила почти вертикально вверх, а ширина ступенек была ещё уже, чем при спуске, к тому же они были все полностью покрыты льдом.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Кто Ты? О чём поведать Ты готов?

И мы – кто для Тебя?

Ответишь только за Себя!

Не более того что «заслужил».

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Юноша сидел на ледяном полу, понимая, что ему не подняться наверх. Он думал о том, что должно пройти всего несколько часов, чтобы он здесь окончательно замёрз, но пока он двигается ещё имеется какой-то шанс выбраться отсюда, а если так останется сидеть, то ледяной камень неумолимо заберёт себе последнее тепло в нём и силы. На четвереньках он подполз к лестнице и посмотрел вверх, там наверху была кромешная темнота. Опираясь на ступеньки руками, он поднялся на ноги и попробовал поставить ногу на ступеньку, но сразу понял, что уверенно встать на неё нет никаких шансов, бесчувственная от холода ступня соскальзывала. Он выпрямился во весь рост и поднял руку как можно выше, чтобы нащупать там ступеньку, но неожиданно отчётливо почувствовал, что на высоте кисти вытянутой руки воздух значительно теплее, чем даже на уровне головы. Там тепло, причём это совсем рядом сразу начал быстро соображать юноша, надо только туда как-то добраться. Он ощупывал двумя руками края ступеньки, до которой смог дотянуться и найдя небольшую ложбинку вдоль ступеньки, зацепившись кончиками пальцев за неё, немного подтянулся, потом быстро перехватил одной рукой и зацепился пальцами за ступеньку, которая была ещё выше, опять немного подтянулся и через три подтягивания он смог уже поставить кое-как одну ногу и немного передохнуть, прилипнув к стене, как паук. Он лез и лез вверх по ступенькам потеряв им счёт, при этом заставлял себя хоть немного отдохнуть через каждые три четыре ступеньки, но расслабиться, хоть на короткое момент, не получалось. В кромешной темноте он полз по стене и ему казалось, что прошла целая вечность, и вот наконец юноша остановился, он даже не почувствовал этого, а скорее понял, с трудом пробиваясь сквозь отупение, что он сейчас упадёт вниз, пальцы были изрезаны до костей острыми краями каменных ступенек, ноги тоже были не в лучшем состоянии, к тому же они больше не слушались и подгибались, как тряпки, он уже ничего не воспринимал вокруг, голова кружилась, и апатия ко всему происходящему уже захватила, силы закончились окончательно, держать себя было нечем. Он на короткое мгновение оторвал от ступеньки и поднял в последний раз руку и ничего не нащупал сверху, лестница закончилась, скорее интуитивно констатировал он, причём совсем рядом чуть выше головы, но как-то надо было заползти в нишу, которая была так близко и одновременно так далёко. Надо было как-то встать хоть немного на ноги, а сил не было, он еле-еле ещё удерживался пальцами, просто сидя на онемевшей ноге, которая вот-вот должна была сорваться со ступеньки. Юноша, понимая, что времени ему осталось несколько минут, а может быть секунд, судорожно начал соображать, что необходимо хоть на совсем короткое время сменить точку опоры, чтобы дать затёкшей и онемевшей хотя бы одной руке или ноге обеспечить приток крови, этой энергии хватит на одно усилие. Тогда он, нащупав лицом ближайшую ступеньку, зубами крепко сжал её каменный край и сразу рывком забросил руку, как плеть наверх, которая шмякнулась безвольной тряпкой о горизонтальную каменную поверхность, нога уже сползала, но он успел упереться локтем – опора есть. Он на мгновение застыл в такой позе, плечо упиралось и держало его. Потом он опять лицом нащупал край ниши и снова зубами крепко сжав выступ, резко забросил вторую руку, повиснув на локтях. Поверхность ниши была бугристой с трещинами в камнях, потому юноша, зацепившись за выступы ногтями держал себя, чтобы не сползти. Чувствовалось, как повисшие ноги чуть-чуть, но уже оживают. Он нащупал ногой ступеньку опёрся о неё и стал тихонько, не торопясь, упираться локтями и ногой понемногу приподнимать себя и вот он перевалился на горизонтальную поверхность ниши на живот и бессильно застыл в такой нелепой позе с повисшими вниз ногами, зацепившись ногтями за крохотные трещинки в камне. Чуть отдохнув он осторожно, чтобы не соскользнуть, забрался наконец в нишу и долго лежал, вытянувшись на спине в забытье в кромешной темноте и тишине.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Невольно захочу поведать о Себе

Как сразу пресекаешь речь Мою

Я о Себе тебе твержу но ты молчишь

И Я смолчу о том что думаю лишь о тебе.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Очнувшись, он чувствовал, что в какой-то степени даже отдохнул и немного окреп. Нащупав руками стену, он сел, облокотившись о неё спиной, и сразу почувствовал на своём лице еле уловимое движение воздуха. Откуда–то дует ветер понял он, попробовал встать осторожно на ноги, но упёрся спиной в потолок и тогда на коленях, тихо, ощупью стал пробираться вперёд вдоль стены, пока метров через пятьдесят путь не преградила сплошная стена. На ощупь стена была гладко отполированной, в отличие от боковых необработанных скальных стен. Юноша изо всех сил попытался сдвинуть её, но ничего не получилось, ощупывал руками поверхность, стараясь найти хоть что-нибудь, но стена была идеально гладкой. Он долго сидел, облокотившись о неё спиной и размышлял о том, что все усилия всё равно оказались похоже напрасными, он был в тупике. Неожиданно его рука непроизвольно чуть задела, лежащий на полу рядом с ним большой круглый булыжник. Подержав его в руке и подумав о том откуда, он мог здесь взяться, юноша встал на колени и изо всех сил ударил им по стене. Сразу же послышался звук взводимой пружины и через некоторое время прозвучал очень жёсткий лязгающий металлический звук, стена немного откинулась наружу и скатилась чуть вниз, как с горки, образовав сбоку небольшой проход, оттуда сильно подуло тёплым воздухом. Юноша заглянул внутрь и увидел, что справа вдоль камня идёт узкий проход, а в конце прохода тусклый свет, он стремительно на коленях пополз по нему, так как по звуку взводимой пружины понимал, что стена сейчас вернётся на место. Метров через пять юноша повернул влево и прополз на четвереньках ещё метра два, прежде чем выбрался наконец, из прохода в небольшую комнату, тускло освящаемую масляной лампой на треножнике. Раздался резкий металлический лязгающий звук, камень приподнялся с одного края и покатился, встав на своё место и закрыв собой проход в стене.

Полежав немного на спине и отдохнув, юноша не вставая приподнялся, сел и огляделся. Он в комнате был один, ни дверей, ни окон, но в углу из узкого отверстия прямо в каменной стене пробивался небольшой ручеёк, который стекал на пол в небольшую ванну, выдолбленную в камне. Юноша сразу подошёл к ручью и прежде всего напился, а потом стал осторожно промывать ледяной и чистой водой свои раны на ногах и руках, он был весь в крови.

– Возьми мазь и хорошенько намажь своё тело, – от неожиданно раздавшегося за его спиной голоса юноша аж подскочил. Сзади стоял Смотритель в белых одеждах и в руке держал небольшую глиняную миску доверху наполненной какой-то сероватой мазью. Он внимательно проконтролировал, чтобы юноша намазал на себя всю мазь полностью без остатка, не оставляя ни одного открытого участка тела, потом забрал пустую миску. – Жди здесь, – Смотритель повернулся и медленным шагом направился к противоположной стене, подойдя к ней вплотную он повернулся к юноше лицом и застыл как изваяние, бесстрастно наблюдая за ним.

Время шло, уже, наверное, прошёл час, а может пять или больше, юноша сидел на полу, облокотившись спиной о каменную стену и тихо дремал. Так вот безмолвно вдвоём они чего-то ждали. Вдруг он почувствовал, что у него начала подниматься температура, голова сразу начала очень сильно болеть, всё тело покрылось испариной, суставы нещадно ломило и выворачивало: «Наверное, я всё-таки заболел, промёрзнув от холода в подземелье», – решил он для себя, – «Но слишком уж быстро развивается болезнь…, не естественно». Юноша сконцентрировал своё внимание и постарался найти точку или источник внутри себя откуда исходит, как волна всё нарастающая боль во всём теле и недомогание, он чувствовал себя очень плохо, понимал, что у него поднялась очень высокая температура, он буквально весь горел. Глубоко сконцентрировавшись на источнике болезни внутри себя, ему удалось огромным усилием воли частично перевести своё внимание из активного участника процесса в роль наблюдателя и в этот момент он непроизвольно коснулся рукой своего живота – тело было мёртвым, он был просто лежащим на камне безжизненным куском мяса и костей, но в тоже время все чувства были болезненно обострены до предела. Температура всё быстрее нарастала, он её чувствовал буквально каждым своим нервом и с захлёстывающим его волнением наблюдал изнутри, как не «его» тело буквально превращается в тончайшую мумию из высохшей кожи, которая вдруг разом вспыхнула от прорвавшегося изнутри его груди пламени и всё тело ярко загорелось и также быстро погасло, полностью сгорев.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Не ведаю о том что мне сказать Тебе

Как я зачат рождён воспитан был

Зачем я претерпел все муки бытия

Зачем Тебе моя судьба?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Юноша открыл глаза, он всё также сидел на полу, рядом вплотную, склонившись над ним, стоял Смотритель и внимательно наблюдал. Убедившись, наконец, что тот полностью пришёл в себя, сказал: «Вставай, идём, Хранители готовы рассмотреть твоё значение», – повернулся и пошёл к дальней стене, в которой теперь находилась высокая и узкая из желтоватого металла дверь. Отворив её, он остановился сбоку, склонив голову на грудь и глядя в пол, молча предлагая юноше пройти. С трудом встав на ноги и превозмогая острую боль в ступнях, поняв, что он всё-таки не только изрезал, но и серьёзно обморозил себе ноги, прошёл боком через узкую дверь и вошёл в большой круглый зал, дверь за ним неслышно закрылась. Хотя вдоль стен горели на треножниках несколько масляных ламп, было довольно темно и юноша в нерешительности остановился, стараясь разглядеть помещение.

– Пройди на середину, – раздался чей-то жёсткий властный голос. Юноша прошёл, прихрамывая, на середину зала и встал в выложенный на полу из тёмных камней круг, над ним очень высоко возвышался купол, из центра которого свисал на длинной цепи что-то вроде колокола из переплетённых нитей из того же желтоватого металла, что и дверь, в которую только что он вошёл.

– Почему ты хромаешь? Ты испытываешь боль? – голос был жёсткий и требовательный, явно было слышно, что задавший вопрос этим не доволен, как чем-то непозволительным в данный момент.

– Да, я не справился с холодом и повредил на острых камнях и льду ноги и руки, – юноша и не собирался отпираться или отговариваться, он просто уже там, сидя на полу ниши в кромешной тьме решил для себя, что сам факт боли и те повреждения, полученные им, уже говорят о том, что он не прошёл испытание, во всяком случае сам он относился к этому именно так. Видимо, решил он, надо было искать другой путь, а не лезть напрямую, зная, что там не пройти и то, что он дошёл и выжил он объяснил для себя это просто помощью кого-то со стороны, но не своим достижением. Сейчас он уже был готов к тому, что его отправят домой и потому все его мысли были связаны только с тем, что же надо поскорей сделать, чтобы как-то залечить раны, а то в таком состоянии ему до дому не дойти. В этот момент раздался лязгающей звук цепи, колокол из нитей начал медленно опускаться, пока не коснулся пола полностью накрыв юношу, как клеткой. Каменный пол под его ногами вдруг сразу стал голубоватым, и он увидел, что это прозрачное стекло, в это мгновение от его ступней вверх сквозь его тело рванула голубоватая энергия, нестерпимо хотелось бежать сколько есть мочи, рваться куда-то вперёд и одновременно кричать…. Но это было лишь мгновение, как молния, ударившая снизу, и сразу погасшая. Цепь начала также медленно поднимать колокол вверх. Юноша отчётливо чувствовал, что боли больше нет ни в руках, ни в ногах, он переступал ногами и одновременно ощупывал своё тело руками, понимая, что совершенно здоров. Как хорошо, думал он с искренней благодарностью к кому-то неизвестному – тому, кто позаботился о нём.

– Твоё имя!? – голос не изменился.

– У меня нет имени, только номер: шесть-три-семь, – юноша ответил без эмоций, просто констатировал, как непреложный факт – он никто.

– Почему нет имени?

– Я – незаконно рождённый…

– Родителей своих знаешь?

– Нет, не помню…, не совсем…, был у приёмных родителей, потом служил при городской библиотеке.

Наступила продолжительная пауза, из тени стены вдруг появился Смотритель и пошёл к юноше, дойдя до него он остановился, голова опущена на грудь и взгляд всё так же устремлён в пол, в вытянутых руках у него лежал какой-то свёрток.

– Ты прошёл вдоль фиолетового луча, потому достоин соединения красного и синего – Прими!

Юноша взял из рук Смотрителя свёрток и развернул его – это был ярко фиолетовый длинный плащ с вкраплениями по контору желтоватых точек, которые тускло поблескивали от света ламп.

– Теперь о твоём значении: твоё место в Храме обозначено символом: один-пять! Держи его в тайне, если кто спросит, скажешь, что код тебе: один-шесть. Значение получишь по результатам испытания борьбой, в которой надлежит участвовать, твой номер в списке – семь-восемь! Ступай.

Сбоку в стене сразу открылась высокая узкая дверь, один-пять боком, с трудом протиснувшись, вышел в каменный длинный проход и пошёл за Смотрителем. Пройдя через большое количество каких-то тёмных коридоров, комнат, лестниц они, наконец, вышли в огромный зал, где на полу на плащах спало множество юношей. С двух боковых сторон стен не было и видно было звёздное небо, стоявшие повсюду колонны поддерживали крышу. Смотритель отвёл его к противоположной стене, показал свободное место на полу поклонился и ушёл. Один-пять расстелил плащ, с облегчением улёгся на него, поняв, что его не отправили домой, он принят, а остальное его сейчас не волновало, время всё покажет, и сразу крепко уснул.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Я от тебя всё ждал ответа.

– Моя душа чиста ранима.

– И это всё что знать хочу.

– Ты породил меня – Зачем?

Что Ты хотел постичь питая жизнь мою

Ведь я же враг Тебе!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Солнце уже поднялось над горизонтом, один-пять открыл глаза и ещё лежал некоторое время, размышляя над чем-то глядя в потолок, потом сел и облокотился спиной о стену. В зале было абсолютно пусто, но откуда-то из далека доносился шум, возбуждённые крики, восклицания. Он встал и пошёл к боковому краю зала, перед ним открылась бесконечная гладь спокойного и сверкающего на солнце моря. Внизу на песчаном берегу собралась толпа юношей вокруг Смотрителя, и все что-то возбуждённо обсуждали. Полюбовавшись некоторое время чудесным видом утреннего моря и солнца, он спустился по ступенькам во внутренний двор Храма, слева заметил столы и решив, что там кухня направился туда. Ему без лишних разговоров дали поесть, объяснили, что еда один раз в день с утра, на большее может не рассчитывать и указали, как спуститься к берегу, где определялись пары борцов.

Спустившись на берег, он даже не взглянул в сторону борцов, а сразу направился в другую – к морю и с наслаждением, нырнув в тёплую воду, поплыл. Выйдя на берег, один-пять какое-то время полежал на ещё прохладном песке рассматривая берег, когда заметил недалеко в стороне людей, которые на склоне что-то строили. По крутому склону он поднялся к ним. Это были садовники, которые на голых скалистых склонах выравнивали небольшие участки, засыпали их землёй, а затем выращивали овощи и фрукты для своих семей и Храма. Договорившись с ними один-пять принялся за работу, ему поручили выполнять самую тяжёлую и простую работу – носить камни, привозить на деревянной тележке издалека землю. Так он работал, пока солнце не зашло за горизонт. Вернувшись к Храму он увидел, как множество юношей толпится во дворе у вывешенных на колонне длинных списках, что-то бурно обсуждая между собой и споря. Один-пять, не обращая на них внимания, постоял некоторое время у стены, раздумывая над тем чем бы ему заняться, спать ещё не хотелось и, увидев в углу небольшую деревянную приоткрытую дверь, из которой пробивался тусклый свет, пошёл вдоль стены к ней. Это была большая Храмовая библиотека, за маленьким деревянным столом в глубине сидел совсем старый Смотритель и что–то писал на листе желтоватой бумаги. Войдя внутрь один-пять сразу остановился, поражённый увиденным и не веря своим глазам.