В прицеле – Олимпиада

Все персонажи и события романа вымышлены, а совпадения случайны.

Автор

1. АВТОПОДСТАВА

Конец мая – предлетье – лучшее время в году. Изнуряющая жара еще не наступила, зелень радует свежестью, все вокруг цветет и пахнет. Таким вот свежим майским утром по пригородной трассе, огороженной с обеих сторон сплошной стеной деревьев, по направлению от Москвы катил новенький серебристый внедорожник «Лексус». За рулем сидел пожилой человек в очках. Коротко остриженные, ежиком, седые волосы придавали ему моложавый вид.

Проезжая развилку, Седой небрежным взглядом скользнул по указателю. Белые буквы на синем фоне уведомляли: «Расторгуево – 14, Ватутинки – 27». В машине работало радио. Приемник был настроен на ФМ-волну радио «За рулем». Легкая приятная музыка группы «Лед Зеппелин» (а ведь когда-то считалась тяжелым роком) сменилась беседой в студии. Ведущий с гостем, недавно ставшим жертвой так называемой автоподставы, завел разговор на эту актуальную тему.

– Я ехал по пригородной трассе, – рассказывал гость. – Машина у меня новая, внедорожник «Опель Фронтера».

Тут вставил слово ведущий.

– По статистике, чаще всего в качестве жертвы преступники выбирают водителей новых внедорожников, преимущественно пожилых и интеллигентных, особенно в очках, – заметил он.

– Пожилой и интеллигентный? Да вы прямо мой портрет написали, – невесело усмехнулся гость в радиостудии. – Со стороны я, наверное, так и выгляжу – как интеллигентный лох при бабках. Кажется, это теперь так называется?

Слушавший радио седой водитель за рулем «Лексуса» тоже усмехнулся. Он подумал, что это же самое можно сказать и про него. Пожилой, интеллигентного вида, на внедорожнике. Правда, очки были солнцезащитными. Оживленный разговор в студии между тем продолжался.

– Значит, ехал я по пригородной трассе, – рассказывал гость. – Двигался в левом ряду. Вдруг сзади сигналят дальним светом – уступи дорогу. Смотрю в зеркало – меня догоняет черная «БМВ».

– А разве «БМВ» – это «она», а не «он»? – попробовал пошутить ведущий.

– Конечно, «она», – серьезно заверил его гость. – Была у меня когда-то «БМВ». Такая капризная, как баба! Нет, «БМВ» – только «она»!

И продолжил:

– Так вот, висит у меня на хвосте «БМВ», сигналит дальним светом. Я решил уступить левую полосу, взял вправо. И тут откуда-то сзади «Мерседес» вывернулся. Его не видно было, он находился в мертвой зоне обзора. Я только услышал, как сзади что-то негромко стукнуло, но не придал значения. Тут этот черный «Мерседес» меня обгоняет и прижимает к обочине. Я остановился, на всякий случай включил аварийку. Из «Мерседеса» вылезли двое. Они заявили, что я их подрезал, стукнул и не остановился. Одеты они были очень прилично. На бандитов с бычьими загривками не похожи, явно не уголовники. Вы ведь помните, как в старину бывало? Заденешь случайно старую тачку, а в ней братки в спортивных штанах и кожаных куртках. Они тебе кидают ключи от своей развалины и небрежно сообщают: «Завтра новую подгонишь». Нет, эти двое выглядели очень цивилизованно. В костюмах и при галстуках. Но ограбили не хуже бандитов.

– А вы полицию вызвать не пробовали? – поинтересовался ведущий.

– Тогда они еще милицией назывались. Нет, никого вызывать не пришлось, они сами подъехали, с сиреной и мигалкой. Подъехали и все объяснили. Вот некоторые говорят, что милиционеры у нас некультурные. Нет, эти вели себя очень культурно. И все мне растолковали в лучшем виде. Сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Как я потом понял, они были с преступниками в доле. В итоге остался я и без машины, и без штанов.

Ведущий снова прокашлялся. Так он выражал смущение.

– Как это? Разве ваша машина не была застрахована?

В ответ послышался смешок потерпевшего.

– Разумеется, была. Я тут же позвонил своему страховщику. Он разъяснил мне, что, поскольку я уехал с места происшествия, у меня могут отобрать права на полтора года. И посоветовал разобраться на месте. Тогда люди из «Мерседеса» предъявили мне удостоверения федеральной силовой структуры. Один, тот, что постарше, с наголо обритой головой, значился генерал-майором. Другой – кавказец – назвался полковником. Они сообщили, что я повредил не простой автомобиль, а чудо техники, напичканное специальным оборудованием. Сбил им какие-то настройки, сорвал ответственную операцию и теперь буду отвечать по всей строгости. Они связались с дежурным по городу Москве. Тот якобы принялся смотреть на каких-то мониторах запись аварии. Потом начал орать так, что я даже в трех шагах от трубки хорошо слышал. Требовал, чтобы меня сразу доставили в «Лефортово» или в «Матросскую Тишину».

– А сколько денег они с вас потребовали? – поинтересовался ведущий.

Гость рассмеялся:

– Нет, что вы. О деньгах они не говорили ни слова, только запугивали. Так получилось, что деньги я предложил сам...

Ведущий снова прервал его:

– А кем вы работаете, если не секрет?

– Занимаюсь бизнесом, – лаконично ответил гость. – Сами понимаете, ссориться с силовиками не в моих интересах.

– Понятно, – ведущий понимающе вздохнул. – И на сколько же в итоге они вас, простите за выражение, развели?

Гость замялся. Ведущий постарался прийти ему на помощь:

– На сто? Больше? На двести?

– Ага, на двести. Тысяч, – скромно сообщил гость.

Ведущий аж присвистнул.

– Не слабо! Двести тысяч рублей за небольшую царапину...

– Почему рублей? – вяло возразил гость. – Долларов. Вы знаете, мне повезло. Они вначале требовали в евро...

Седой водитель «Лексуса» усмехнулся и выключил радио. В зеркале заднего вида замелькали огоньки. Кто-то сзади сигналил дальним светом, требуя уступить дорогу. Оказалось – «БМВ» с затонированными стеклами. Седой водитель не стал упорствовать и начал перестраиваться вправо. И тут услышал истеричный вой клаксона. Ну конечно, справа за спиной притерся «Мерседес». Такой же беспросветно черный и глянцевый, как и «БМВ». Для Седого он оказался в мертвой зоне, затрудняющей обзор. Седой не понял, зацепил он «Мерседес» или нет, но тот вывернулся, обогнал его и нахально притер к обочине.

Из машины выбрался гигант средних лет, то ли лысый, то ли наголо обритый. Он чуть ли не бегом бросился к «Лексусу» и рванул на себя его водительскую дверь. Потом сунул под нос пожилому водителю внедорожника пухлую кожаную красную книжечку – удостоверение. В нем значилось, что бритоголовый носит звание генерал-майора и является начальником отдела федеральной антитеррористической службы.

Бритоголовый верзила захлопнул удостоверение и прорычал.

– Ну что, понял, на кого напоролся? Ты служебную машину повредил! У меня там внутри одной спецаппаратуры на миллион долларов. А теперь вся она превратилась в хлам. И кто за это будет платить? Родина, мать твою?.. Ты у меня отсюда прямо в «Лефортово» отправишься!

Тем временем из «Мерседеса» вылез еще один тип, помоложе. Кавказец. Он подошел и обратился к бритоголовому шефу:

– Что, серьезные проблемы?

Лысый верзила недобро усмехнулся.

– Проблемы – серьезнее некуда. Только они не у меня, а у этого мудака на букву «ч». Не волнуйся, Науруз, сейчас поедем. Но сначала я объясню этому недоумку всю тяжесть его преступления. И передам компетентным органам. Позвони-ка нашим дармоедам-ментам.

Седой, не вставая из-за руля, снял очки и протер их платком.

– А в чем, собственно, мои проблемы? Даже если допустить, что я вас задел. Машина у меня застрахована. Страховка от солидной фирмы – «Росстрах»...

Лысый верзила грубо перебил его:

– Ты что несешь? Какая страховка? Какой «Росстрах»? Отныне у тебя один страх – это я! Я твой страх и ужас! Понял? Ты нашу встречу каждую ночь будешь вспоминать и по нескольку раз в холодном поту просыпаться. Я тебе это гарантирую.

Тут к собравшимся на обочине подкатила ушедшая было вперед черная «БМВ». Из нее вылезли еще двое крепышей, на которых костюмы готовы были треснуть по швам, и тоже приблизились к бритоголовому. Объяснять суть происходящего им не понадобилось.

– Что случилось, шеф? – поинтересовался первый. – Бестолковый клиент запорол косяк и отказывается платить?

Второй оглядел пустую трассу и предложил:

– Может, за лопаткой сходить? Чего с ним возиться? Тут, в лесополосе, и прикопаем. А тачку отгоним. У меня на нее купец имеется. Номера перебить – раз плюнуть. Вылезай, дед!

Седой нехотя вышел из машины. И молниеносным движением выхватил из-за пояса пистолет. Его оппоненты опешили. Они явно не ожидали такого развития событий.

– А ну, руки в гору, сынки! – потребовал Седой. – Предупреждаю, это не учебная тревога и ствол не газовый. Если у кого под мышкой засвербит или поясница зачешется, терпите! А то продырявлю лоб. И не стыдно вам? Четыре мордоворота справились с пенсионером... Безобразие! И куда только полиция смотрит?

Бритоголовый главарь кинул осторожный взгляд через плечо и заметил:

– А вот, кстати, и полиция. Сейчас, дед, поймешь, кто тут хозяин.

Возле них, скрипнув тормозами, остановилась патрульная полицейская машина с устаревшей надписью «Милиция». Из нее, как черти из коробочки, выскочили два молодца в бронежилетах и с короткими автоматами. Орлы-парни. Сразу видно, что успешно прошли переаттестацию. Один с ходу выпустил короткую очередь в воздух.

Оба автомата грозно и недвусмысленно уставились на Седого.

– Опусти ствол, урод! – потребовал сержант, обращаясь к пенсионеру. – А то я из твоей башки друшлаг сделаю.

– Дуршлаг, – поправил его Седой и опустил пистолет. – Надо говорить – «дуршлаг».

Сержант аж взвился:

– Ты чо, грамотный? Читать, типа, умеешь? В обезьяннике сейчас у меня умничать будешь, в матерных надписях на стене ошибки исправлять!

– Это в райотделе? – уточнил Седой. – Спасибо, утешил, сынок. А то эти ребята меня уже «Лефортовом» пугали, а потом вообще похоронить собирались.

Сержант плюнул, грязно выругался и пообещал:

– Нужно будет, я тебя сам похороню. Прямо тут. А ну, бросай ствол!

Седой аккуратно положил пистолет на капот своего автомобиля.

– Зачем же бросать? С оружием следует обращаться осторожно.

Бритоголовый забрал пистолет и сунул в карман пиджака.

– Ладно, хватит болтать. Роли поменялись. Молись, старичок, если умеешь.

Но тут со стороны проезжей части послышался грохот. Черный лакированный «Мерседес» весом в две тонны отлетел в сторону, как кегля, выбитый с трассы мощным ударом. Тяжелый четырехтонный «Субурбан» протаранил его своим «кенгурятником», опрокинул и отшвырнул в кювет. Заодно зацепил и полицейский «Форд». Тот завертелся пропеллером, подняв с обочины тучу пыли.

– Кажется, роли снова поменялись, – усмехнулся Седой.

Лысый главарь первым очнулся от столбняка. Он одним прыжком оказался у распахнутой двери «БМВ». Остальные все еще в шоке и недоумении крутили головами.

– Науруз, ко мне, быстро! – рявкнул из машины Лысый. – Уезжаем!

Водительская дверь взбесившегося «Субурбана» открылась, и из нее появился человек. Молодой, скорее худощавый, чем крепкий. Один и без оружия. Взгляды присутствующих тут же переместились в глубину салона. Возникла пауза. Но, ко всеобщему удивлению, больше из машины никто не вылез.

А молодой человек повел себя довольно странно. Он вдруг замер, наклонил голову и зашевелил губами. Вроде как считал шепотом.

– Пять-четыре-три-два-один-пуск!

И двинулся вперед. Патрульные закрыли рты и дружно шагнули навстречу новому действующему лицу. Двое крепышей в плохо сидящих костюмах двинулись за ними. Кавказец колебался. На его лице отразилась сложная внутренняя борьба. Лысый шеф из приоткрытой двери «БМВ» помог ему принять верное решение.

– Науруз, я кому сказал, ко мне! – В голосе Лысого звучал откровенный страх пополам с бессильной яростью.

Видимо, Лысый обладал хорошо развитым чутьем на неприятности. Кавказец, наконец, определился, нырнул за руль «БМВ» и дал по газам. Машина взревела движком, взвизгнула покрышками по асфальту и умчалась вдаль. Остальным повезло меньше. Худощавый молодой человек с поразительной быстротой приблизился к полицейским автоматчикам. Отобрать у них автоматы оказалось для него не труднее, чем конфету у ребенка.

Седой наблюдал за ним с доброй усмешкой. Ему припомнился похожий случай. Он тогда учился в пятом классе. Как-то летом собрались они с друзьями за магазином, нарезали газету, скрутили самокрутки системы «козья ножка» и аккуратно набили их табаком из собранных тут же, у магазина, окурков. И только собрались всласть покурить, как появился Пашка-сосед.

Пашка учился в девятом классе и занимался боксом. Его боялись все, даже взрослые мужики. Он обрушился на юных курильщиков, как Ленин на меньшевиков. Самокрутки полетели в одну сторону, спички в другую. Звон затрещин сменился гневной тирадой:

– Нечего сушеное говно пополам с чужой блевотиной сосать! Когда начнете зарабатывать на нормальное курево, тогда и будете дымить. А сейчас бегом марш в футбол гонять!

Теперь ситуация повторилась. Автоматы полетели в кювет, магазины с патронами – в противоположном направлении. Нескладные, как пингвины в бронежилетах, патрульные покатились в пыль на обочину дороги, словно опустевшие бутылки под стол.

Худощавый молодой человек двигался со скоростью молнии. Крепышам в штатском не хватило времени достать оружие, но они успели изготовиться к рукопашной схватке. Впрочем, первый из них поймал нокаутирующий удар, так и не поняв, что его уже бьют. Второй продержался чуть дольше. Он даже попробовал сопротивляться, но как-то не всерьез. Без огонька, формально. Вроде как для галочки. Испугался, что ли? Не прошло и пары секунд, как он лег рядом со своим товарищем.

Худощавый молодой человек окинул поле боя внимательным взглядом – не шевелится ли кто из поверженных противников. Но те лежали тихо, как помороженные тараканы. Победитель подошел к Седому. Тот смерил его слегка удивленным взглядом.

– Поручик, ты? В самое время. Как ты тут оказался?

Тот в ответ лишь пожал плечами:

– Стреляли...

Седой кивнул, забрался в свой «Лексус» и отправился в дальнейший путь. Молодой человек, которого он назвал Поручиком, также запустил двигатель «Субурбана» и пристроился за ним следом. Так они и поехали. Утро было все таким же свежим и прохладным, хотя солнце понемногу начинало пригревать. Если не считать нескольких бесчувственных тел на обочине, опрокинутого «Мерседеса» в канаве и замершей по соседству полицейской машины, все выглядело так, будто ничего не случилось.

2. ВАТУТИНКИ

Серебристый «Лексус» в сопровождении «Субурбана» проехал еще немного по трассе, до неприметного указателя со стрелкой. На табличке значилось: «Санаторий «Ватутинки». Здесь обе машины свернули на узкую боковую дорогу и запетляли между перелесков. Через десять минут езды дорога уперлась в глухие ворота без опознавательных знаков. Впрочем, не совсем. Рядом с воротами, прямо на сером бетонном заборе, чернела корявая надпись: «Шпеонская база».

Надпись эта регулярно и беспощадно уничтожалась, но столь же регулярно появлялась вновь. Слежка, видеонаблюдение и невероятные ухищрения местного завхоза с целью обнаружить вредителя успеха не приносили.

Ворота открылись автоматически, и машины въехали на территорию спецобъекта «Ватутинки». Внутри, за воротами, дорогу перекрывал бетонный кубик высотой около трех метров. Чтобы объехать препятствие, нужно было буквально на пятачке развернуть машину под девяносто градусов вправо. Это исключало возможность прорыва на территорию спецобъекта террориста-смертника даже на груженном взрывчаткой тяжелом грузовике.

Здесь, справа, располагались вторые ворота, за которыми приезжих ожидал массивный и тяжеловесный, под стать бетонному кубу, дежурный по КПП.

– Старший прапорщик Копняк, – козырнул он ладонью, похожей на большую саперную лопату.

Седого это слегка удивило.

– Я слышал, что с первого декабря две тысячи девятого года прапорщиков в армии больше не существует, – заметил Седой. – Им теперь дорога или в сержанты, или в лейтенанты.

– Так это в армии, а у нас пока не каплет, – зевнул дежурный и мечтательно перевел взгляд с документов Седого на одинокое белое облачко, парящее в небесной синеве. – А что делать? Я вот, например, имею возможность стать сержантом, но не имею желания. Имею желание стать лейтенантом, но не имею возможности. Бывший командир обещал меня в младшие лейтенанты произвести, да подходящей должности не нашлось. На нового вся надежда. А вы, значит, вице-адмирал? Это как же по-нашему, по-нормальному будет?

– Так по-нормальному или по-вашему? – уточнил Седой. – В армии звание вице-адмирала соответствует генерал-лейтенантскому. Еще вопросы будут?

– Никак нет, проезжайте, товарищ генерал-адмирал. Следующий!

Он пропустил машину Седого и занялся Поручиком. Посмотрел в выданное тому временное удостоверение, похожее на большую портянку, покряхтел, покашлял и, наконец, пробасил:

– А вас, старший лейтенант, я попрошу остаться.

Поручик с возмущением нахмурился.

– Интересно девки пляшут! Первый день на новом месте – и на работу не пускают.

– Потому и не пускаем, – с важностью, но в то же время доверительно сообщил дежурный. – Кто тебя знает? Может, ты и в самом деле старший лейтенант, – он заглянул в удостоверение, – Голицын Денис Васильич и прибыл к нам на новое место службы. А может, и нет. Я кино смотрел, так там один фашистский шпион-вредитель – сын кулака, между прочим, – убил нашего офицера Ивана Белограя, а потом с его документиками заявился в город и давай безобразничать: заводы взрывать, колодцы отравлять. Жениться даже хотел...

– Я жениться не хочу, – с непривычной для себя робостью возразил Поручик. – И отца-кулака у меня нет. Детдомовский я.

Старший прапорщик Копняк радостно ухмыльнулся:

– Это я не про тебя конкретно, а так, вообще, к примеру говорю. Но все равно проверочка требуется. А нам сейчас не до тебя. Видал, что творится?

Он ткнул большим пальцем, похожим на сардельку, себе за спину. Там, внутри территории спецобъекта, и в самом деле царила пугающая суета. Из одного помещения в другое в одиночку и группами бестолково бегали люди в камуфляже. Пузатые командиры со звездами на погонах столь же бестолково пытались командовать, внося в действия подчиненных окончательную сумятицу.

Такая суматоха обычно означает одно: нападение на секретный объект. Реже ее причиной может оказаться приезд руководителя высочайшего ранга – императора, патриарха или президента. На худой конец – премьер-министра.

Седой, увидев заминку с Поручиком, остановился, выбрался из своего «Лексуса» и вернулся к воротам.

– Что стряслось? – негромко спросил он старшего прапорщика.

Дежурный пугливо обернулся и так же тихо ответил:

– Нападение, товарищ адмирал... генерал. И опять же, начальство ждем. А тут новый сотрудник, – он кивнул на Поручика. – Дополнительная проверка нужна. Не могу пропустить.

– А меня ты можешь пропустить? Я ведь тоже новый сотрудник.

– Насчет вас имеется указание, а насчет него – никак нет. А тут сами видите, какой бардак творится...

– Да уж вижу. Картина маслом: «Пожар в публичном доме», – Седой тяжело вздохнул и взглядом указал дежурному на Поручика: – И куда ему теперь деваться? Обратно ехать?

– Зачем же обратно? Вон глядите, – старший прапорщик указал приехавшим на приземистое строение, расположенное в стороне от штабного здания. – Вон там у нас спортзал. Кому делать нечего, все в спортзале ошиваются. Пускай в нем и перекантуется, пока все прояснится.

Седой еле заметно кивнул. Поручик пожал плечами и послушно погнал свой «Субурбан» в указанном направлении. Седой подъехал к главному штабному зданию, оставил тут машину и направился в двери. У него еще раз проверили документы, и он вошел внутрь. На дверях не было никаких вывесок, только внутри приемной, возле окошка дежурного по штабу, можно было разглядеть маленькую скромную табличку с надписью: «Главное управление федеральной антитеррористической разведывательно-оперативной службы. ФАРОС».

Седой поднялся на лифте на второй этаж. Здесь он подошел к вешалке и скинул легкий плащ, под которым оказался черный морской китель с двумя вице-адмиральскими звездами на погоне. За вешалкой громоздился преогромный стол с породистым адъютантом. Адъютант в чине полковника охранял обшитую кожей дверь с бронзовой табличкой.

На табличке значилось: «Начальник Главного управления ФАРОС генерал-полковник Ковригов».

При появлении из-под плаща адмиральских погон адъютант вскочил и щелкнул каблуками.

– Как прикажете доложить?

Седой вице-адмирал пожал плечами:

– Зачем же докладывать? Просто скажи Дорофеичу, что Старостин прибыл.

Подобное предложение пришпорило адъютанта посильнее окрика. Он молнией исчез за дверью и почти так же стремительно появился вновь:

– Пройдите, вас ждут!

Лицо его сияло так, будто это лично он с немалым трудом добился приема для вице-адмирала. Седой вошел в кабинет:

– Здорово, Матвей Дорофеич! Разрешишь войти?

Хозяин кабинета, высокий и широкоплечий генерал-полковник, широко улыбнулся:

– Заходи, дорогой! Ну, здравствуй, Илья Григорьевич. Извини, коньяком угостить не могу. Военное положение, мать его!

Вице-адмирал Старостин хлопнул его по плечу:

– Ладно, обойдемся без коньяка. Разве ж я не понимаю? У вас тут прямо война. А на войне водку полагается пить. Сто грамм наркомовских – укради, но выпей.

Хозяин кабинета задумался.

– А что? И в самом деле... – он звонком вызвал адъютанта. – А ну-ка, сообрази нам с новым замом водочки и закусить. Икорки там, колбаски, грибочков соленых, капустки квашеной. Да смотри, чтобы огурчики соленые были, а не маринованные! В прошлый раз напортачил, так мне, старику, за тебя стыдно было!

Полковник покраснел и исчез.

– Я гляжу, ты, как Юлий Цезарь, отбираешь себе тех, кто краснеет, а не бледнеет, – заметил Старостин. – Шустрый у тебя кадр, прямо помесь Фигаро со стариком Хоттабычем.

Ковригов напрягся:

– Не понял! Какой еще Хоттабыч, террорист, что ли?

Старостин расхохотался.

– Ты, Дорофеич, книжки читай, а не газеты. Сказка такая есть, забыл, что ли?

Тут в дверь протиснулся сам «Фигаро Хоттабыч». Он вкатил в кабинет столик с бутылками и закусками и, поймав одобрительный взгляд хозяина, незаметно исчез. Ковригов налил водку в граненые стограммовые стаканчики.

– Ничего, что не в хрустале подаю? – спросил он.

Старостин отмахнулся.

– Да мне, вообще-то, из алюминиевой кружки привычнее, – он поднял стакан.

– Ну что, со свиданьицем? Твое здоровье!

Стукнулись стаканами, выпили. Старостин наколол на вилку квашеной капусты с черными глазками клюквы.

Ковригов удивился:

– А ты бы сальца попробовал. Или вера не позволяет?

Вице-адмирал отшутился:

– Вера, Дорофеич, у нас с тобой одна. Присягой называется. А вот сало под водку лучше не употреблять. Вредно это. У меня в отряде доктор имеется, так тот в результате проведения многочисленных вскрытий убедился – сало с водкой, попав в желудок, не переваривается, а гниет. То ли дело капустка! Бальзам, право слово! Амброзия!

Лицо генерал-полковника исказила гримаса испуга.

– Сало с водкой – гниет? Да иди ты! Страсти-то какие! – Он отложил кусок черного хлеба с салом и захрустел соленым огурчиком, потом зацепил щепотью изрядную порцию капусты и отправил в рот. Задумчиво пожевал. – И правда, хорошо! Да, брат, знание – сила! А то вот так всю жизнь проживешь дурак дураком... Ну, давай еще по одной. За науку и знания.

Вице-адмирал тем временем намазал на черный хлеб масла и соорудил сверху горку из черной же икры. Прищурив глаз, он поинтересовался у хлебосольного хозяина:

– Икорка-то, поди, браконьерская? Краденая?

– Зачем краденая? Дареная, – обиделся Ковригов.

Старостин прожевал бутерброд, аристократическим жестом – ногтем мизинца – выковырял между зубов застрявшую икринку и вытер губы салфеткой.

– Хороша, зараза! Видно, и впрямь дареная, от чистого сердца. Ну ладно, рассказывай, что тут у вас стряслось, кто на кого напал?

Страдальческая гримаса, похоже, становилась для генерал-полковника Ковригова привычным выражением лица.

– Сто лет такого не случалось! Террористы совсем обнаглели. Сегодня утром подвергся нападению коллега твой, мой второй зам, начальник первого отдела, Бормышев. Ты его знаешь?

Старостин отрицательно покачал головой:

– Нет, пока незнакомы. Как это случилось?

Ковригов вздохнул и развел руками.

– Черт его знает. Пока известно только, что его группа попала в засаду и подверглась шквальному обстрелу. Имеются потери. Да уж, ничего не скажешь, хорошо работать начинаем, с чрезвычайного происшествия, мать-перемать! Мы премьер-министра с проверкой со дня на день ждем, а тут это покушение на Бормышева...