Постоянное чтение им Евангелия приводит Серафима к удивительной «евангельской инверсии», к переворачиванию вещей, что делает Христос во всякой человеческой ситуации. Для Серафима всегда ввергающая человека в замешательство метанойя, или преображение жизни, была существенной чертой совершенной простоты. Вся личность старца и всё его обращение с людьми отмечены радостью и любовью, как это было и с другими людьми, с которыми мы здесь встретимся. Этот маленький человечек, великий в святости, весьма точно описан в самом волнующем, последнем очерке матери Марии «Типы религиозной жизни». Здесь «евангельский» тип, или всецелая жизнь по Евангелию, описывается как дарение другим любви, в преизбытке полученной от Бога. Вспоминается Иоаннов критерий: если мы не любим брата, которого видим, не можем любить Бога, Которого не видим.
От одной «живой иконы» к другим
Не может быть лучшего введения в тему «живых икон», с которыми мы встретимся в этой книге, чем преп. Серафим, самый любимый ими святой. Люди, здесь изображенные, – необычные люди, хотя не обязательно они были хорошо известны в свое время или известны сегодня. Важно уловить их тождественность в нескольких отношениях. Вероятно, самое существенное мы обнаружим не в канонически написанных иконах (хотя есть иконы некоторых из них, например мученика о. Александра Меня и матери Марии), но в другого рода образах, чаще всего в фотопортретах. Как заметил Павел Евдокимов в своем исследовании богословия иконы, лик (prosopon) есть ключ и к Божьему пониманию личности, и к нашей связи с нею[24 - The Art of the Icon: A Theology of Beauty, trans. Steven Bigham. Crestwood NY: Oakwood/SVSP, 1990 [Евдокимов П. Н. Искусство иконы. Богословие красоты. Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2005].]. Хотя фотография не заменит хранимого в памяти облика, какой-то жест, улыбка, огонек в глазах, тон голоса, походка – маленькие, но важные для установления контакта подробности. Другое измерение – это их жизнь, чаще всего – слушание их слов, выраженной ими христианской жизни. Исключение составляет иконописец о. Григорий (Круг): мы можем не только взглянуть на мирное выражение его лица, услышать о его жизни, но и увидеть лики Божией Матери, Христа и преп. Серафима, которые он буквально «написал» (что по-гречески означает eikonographein), изобразил на иконах. Все они наши братья и сестры в Господе, разделяющие с нами то же умирание и воскресение в крещении, то же причастие в Евхаристии, тот же призыв Христа к «преображению», «обращению» (metanoia) и жизни по Евангелию Царства, которое Господь принес нам.
Большинство из представленных здесь людей преподавали, проповедовали и писали, не только излагая в печатном виде свои исследования и мысли, но и выражая свой опыт Бога устно. Трудясь в мире идей, они стали объектом научного анализа и критики. Изображая их, я старался внести свой вклад в эту область. Очерки об отцах Афанасьеве, Шмемане и Мене, а также о Евдокимове, помещенные здесь, первоначально были опубликованы в нескольких научных журналах. Занимался я и переводами работ некоторых из них, более всего Евдокимова и Афанасьева. Я считаю, что учение и труды этих людей веры неотъемлемы от их личности, неотделимы от всей их жизни. Каждый из них вполне сознательно старался воплотить на практике свой опыт Бога. Их мышление и жизнь в высшей степени согласованы между собой. Но сколь бы ни были важны мысли и слова человека, он не может исчерпать себя в них как личность. Поэтому я постарался привести значительного объема цитаты из их работ, чтобы, читая о них, вы могли бы услышать их самих. С этой целью, для облегчения вам личной встречи с ними, биографические очерки снабжены в примечаниях библиографией более полных биографических и критических исследований, если таковые существуют. Там, где это было возможно, я старался включить личные воспоминания тех, кто непосредственно знал их.
Никто из них не притязал на исключительность, большинство вели обычную жизнь человека своего рода деятельности, правда, я бы сказал, необычным образом. И все же немногие могут следовать их путем. Мы не живем в их время. Мы не эмигранты, как многие из них, не современники Великой депрессии, не свидетели кошмаров революции, преследований, войн. Никто из нас не должен пытаться копировать их мысли и жизнь. Мы рождены для своего времени и обстоятельств, чтобы в своей собственной жизни становиться «весьма подобными Богу». Самое распространенное заблуждение, преследующее святых, будь они канонизированы или нет, состоит в том, что их быстро делают героями, суперменами, возводят на пьедестал. Нередко, взирая на них издалека, мы удивляемся им, но вряд ли надеемся следовать за ними. Они слишком хороши, слишком дерзновенны, слишком одарены, слишком великолепны, чтобы им можно было подражать.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
