– Кушай, – очень ласково, но с легкой хрипотцой в голосе просит Генри. Он отрезает себе кусочек прожаренного мяса и, прикрыв глаза, с удовольствием пережевывает, а я глотаю слюну и жмурюсь. Беспощадно комкаю на коленях дурацкое платье, набираю побольше воздуха в грудь, чтобы встать и уйти.
Не могу рядом с ним сидеть. Голова совсем не работает, слишком сильная доза шарма, слишком много у Генри особенной магии. Он и сам не осознает, насколько я в его плену.
Свадьба в этом случае невозможна: чуда не произойдет.
Я не смогу помочь отцу, не смогу оплатить его лечение и содержание.
Приподнимаюсь с шумным выдохом, но Генри, отбрасывая вилку, резко подается вперед и кладет руку на мое плечо. Заставляет сесть.
– Мы просто ужинаем. Не беспокойся, – придерживает, а по коже под его пальцами мчится огонь.
Сглатываю, напряжение от его близости такое мощное, что я еле контролирую себя. Мачеха меня сгноит, если хотя бы не попытаюсь что-то сделать.
Опускаю взгляд на его руку, намекая, что он перешел личные границы, и Генри резко убирает ее, будто обжегся.
Глава 6
=Генри=
Она кажется призрачной, будто стеклянная фигурка: тронь и раскрошится под пальцами. Я боюсь ее спугнуть, сломать, испортить. Когда касаюсь прохладной худой руки, у девушки расширяются зрачки. Это странно, но не обнадеживает: давно в чудеса не верю.
Она хочет уйти, я это вижу. По натянутой спине, едва заметной кривизне губ, по прикрытым ресницами глазам. Ей неприятно мое общество, но она не уходит. Знает, как я баснословно богат? Да мне это только на руку. Меркантильная девица никогда не станет моей возлюбленной – то, что нужно.
– Ешь, – говорю строже.
Она опускает плечи и смотрит в тарелку. Ковыряет вилкой салат, ловит зеленую оливку и кладет в рот. Делает это так сексуально, что я готов поклясться – совращает меня. Юная, испорченная, или мне мерещится?
Лера много пьет, но только воду, и все время молчит. К мясу не притрагивается, от вина отказывается.
– Ты вегетарианка? – спрашиваю.
– Что? – Девушка поднимает глаза, вилка сильно упирается в фарфор и ввинчивается в него с мерзким скрипом.
– Не ешь мясо? – показываю на тарелку.
Она скромно пожимает плечом, от легкого движения приподнимается налитая грудь. И я в который раз убеждаюсь, какое мерзкое платье выбрала ей мачеха. А что это была она – никаких сомнений.
– Не хочется, – шепчет Валерия и почему-то краснеет. – Не голодна.
– Тогда, – вытирая салфеткой губы, поднимаюсь, подхожу и протягиваю ладонь.
Девушка смотрит испуганно и задерживает дыхание.
– Идем. – Я понимаю, что нужно брать инициативу в свои руки. Растрясти этот бутон, позволить ему раскрыться и проявить себя. Уйти – не уходит, но первый шаг не сделает.
Жесткие мысли лезут в голову. Тебе нужны деньги? Бери, я же сам предлагаю. Только согласись немного побыть со мной. Пожить. Понежиться в постели в страстных объятиях. Разве я многого прошу?
Мне ее не жаль. Нисколечко.
Валерия незаметно мотает головой и влипает в спинку стула, но руку все равно подает.
Как же она дрожит. Холодная и вспотевшая кожа соприкасается с моей, и я чувствую трепет иначе: позволяю ему прошить меня насквозь.
Неприятно? Потерпит, не так уж много времени мне отмерено.
– Что вам нужно? – спрашивает, а в распахнутых глазах плавится синий лед.
– Потанцевать тебя приглашаю.
– А вдруг ноги вам оттопчу?
– Я переживу, – усмехаюсь и веду ее на площадку перед столом. С беседки свисают искусственные лианы из лампочек. Они золотят волосы Валерии, подкрашивают ресницы бронзой, отливают оранжевым на алых губах.
Музыка льется из соседнего зала. Широкая, тягучая, в самый раз. Легко поворачиваю Валерию а танце и сплетаю наши пальцы. Платье обнимает мои ноги и волочится по полу. Слишком откровенное и пошлое, совсем ей не подходит. Она как кукла в нем, пластиковая, испорченная. Но почему же не пытается меня захомутать, не строит глазки? Хотя бы фальшиво, хотя бы театрально. Хоть как-то.
Двигается невесомо, как ласточка, что летит над землей перед дождем. Идет за моей рукой, повторяет повороты и наклоняется, когда я ее принуждаю. Выпадами, силой, властью.
– Так ты скажешь, чем занимаешься? – шепчу, нависая над ней. Валерия сильнее распахивает синие глаза, а я договариваю низким голосом: – Мне интересно.
– А мне – нет, – отрезает сипло.
Она странная, и ее образ совсем не вяжется с портретом испорченной падчерицы.
– Ты мне нравишься, – улыбаюсь, позволяя себе взгляд на ее приоткрытые от удивления губы. – Даже больше – я хочу тебя.
Она кусает губы, пытается подняться, но я все еще держу ее на весу, принуждая прогибаться в спине.
– Вы не по адресу, – неожиданно гневно огрызается, снова пытаясь меня оттолкнуть.
– Отказываешь мне?
Краснеет и зло шипит:
– Именно.
– Валерия, ты или слишком самоуверенная, или полная дура, – проверяю ее реакцию, внимательно считываю эмоции. Что-то подсказывает мне, что эта девушка не пройдет мой тест.
По сомкнутым губам и вспотевшим пальцам в моей ладони, понимаю, что немного перегнул, но интересно – что будет дальше.
Приподнимаю Леру, позволив ей выпрямить спину, и, будто ничего не случилось, снова веду по широкой дуге в танце. Уважающая себя женщина развернется и уйдет после таких слов, а продажная – останется.
Ее пальцы нервно сжимают мою руку, девушка криво улыбается, а потом ставит мне подножку.
Удерживаюсь, балансируя руками, но отпускаю ее на миг.
Лера быстро отступает и бросает мне в лицо:
– Я думала, что вы другой, и сильно ошибалась…
