– Вы продали дедушкино поле? Но это же его родовая земля.
– Моя земля здесь – я прожил всю жизнь в этом доме. Мой род – это ты. Так что ни рода, ни земли я не лишился. И видеть тебя чаще, при любой возможности – это то, чего мы больше всего хотим с бабушкой.
Я заплакала.
– Машина не новая, но Анатолий заверил, что хорошая. Вместе с ним выбирали. Приезжай к нам, дочка, как только сердце позовет.
Мы обняли друг друга.
Три месяца я совмещала учебу с автошколой. Было сложно, и мне даже порой казалось, я никогда не смогу водить автомобиль. Но, как и все человеческие навыки, уже через месяц тревог и потения на перекрестках я начала водить сама. К весне я уже ездила без переживаний, начиная получать от процесса удовольствие. Автомобиль дарил необыкновенную свободу. В любой момент я могла унести себя куда хотела: на берег озера, в обитель высоченных сосен, к бабушке в деревню. Если пары начинались позже, то я просто садилась за руль и уже через шестьдесят километров была у них. В доме бабушки всегда было столько энергии, что мне хватало поспать всего четыре часа. На рассвете я была бодра и полна сил, помогая ей с отварами, обрядами и заговорами. От деревни в тридцати километрах по прямой в другом городе жила моя мама. Иногда, бывало, она приезжала к нам на последнем автобусе, а бывало, мы ехали к ней все вместе на моем авто.
– Опять зажигание барахлит, – пожаловалась я с порога, – покажу ее дяде Толе завтра утром.
– А ты с ней разговариваешь? – загадочно поинтересовалась бабушка.
– С кем?
– Со своей машиной!
Я замерла в задумчивой позе. Это было странно – мы говорили с травами, деревьями и даже ритуальными камнями, но я никогда всерьез не задумывалась поговорить со своим автомобилем.
– Но это техника, в ней все работает по своим законам, как я могу повлиять на микротрещину в шланге, на уровень масла или заряд аккумулятора?
– Представь, резина – это та же кожа. Если питать ее энергией и силой, то она останется эластичной дольше. А если повысить энергоемкость масла, то оно будет медленнее сгорать, давая больше мощи. Ну а зарядить аккумулятор – так это вообще для тебя должно быть проще простого.
Что-то в этом определенно было. Однако мне было все еще сложно перенастроить себя на энергомеханика, куда проще было показать машину дяде Толе.
Вдруг бабушка отклонилась в сторону и посмотрела на меня отрешенным взглядом. Словно сканировала мои невидимые глазу оболочки.
– Что ты видишь? – забеспокоилась я.
Наши оболочки вполне себе способны выдать любовь, к примеру, и тогда мне будет труднее скрыть, зачем я сюда приехала в этот раз.
– А ну-ка принеси мне кое-что из погреба, – задумчиво протянула она.
Я с облегчением выдохнула. Если б это было розово-алое свечение, обрамляющее голову и сердце, то ей бы не понадобилось проводить ритуалы, она б и так все поняла.
– Принеси мне цвет полыни и черный кристалл.
Это было интересно, я не знала ритуала с их участием, и в моем животе снова расползлась прохлада. Такое приятное и волнительное ожидание чуда.
По узкой деревянной лестнице я спустилась в тесное пространство. Пряный запах трав наполнил легкие. Это было время сбора многих соцветий, и бабушка не высушивала их перед жарким летом, а просто оставляла аккуратные венички висеть под потолком. Черный кристалл оказался крупным и тяжелым. Ища среди бутылочек цвет полыни, мой взгляд наткнулся на семена амброзии. Минута колебаний, и их горсть оказалась у меня в кармане. Я схватила бутылочку с цветом полыни и вылезла из погреба.
На столе стояло пять абсолютно черных свечей. Между ними мелом бабушка нарисовала пентаграмму. Посередине символа был аккуратно помещен черный кристалл. Главным правилом при ритуалах было не разговаривать. И бабушка, высыпав желтую легколетучую пыльцу на салфетку, дала мне знак ее вдохнуть. Я колебалась, ведь это сильнейший аллерген. Но после повторного ее настойчивого кивка, все же вздохнула. Тотчас в горле запершило и странной болью отдалось в затылке. Чуть отойдя от шока, я увидела, как бабушка приказывает мне поднести растопыренную ладонь к свечам. Ритуал начинал походить на пытки, но я послушалась и поднесла. В ту же секунду все свечи как по команде погасли.
Я открыла рот, как рыба, в попытке что-то произнести. Но все же дождалась, пока первой заговорит бабушка.
– Ты знаешь, что это был за обряд?
– Нет, я не знаю обрядов с цветом полыни, – призналась я.
– Это обряд на мертвеца. И он ясно показал, что рядом с тобой мертвец!
Глава 2
Страх, что тайное очень скоро станет явным, завладел мной. А бабушка продолжала:
– Сегодня ночью ты сможешь найти мертвеца, пока в тебе есть цвет полыни.
Мой план забыть колдуна рассыпался по песчинкам. И мне предстояло не только помнить его, но ещё и увидеть. Что ж, по крайней мере, это должно было помочь мне определиться в своих чувствах к этому человеку, если его можно было так назвать.
Солнце совсем зашло, и на небе появилась абсолютно полная луна. Сверчки перебивали друг друга, и даже лай деревенских собак казался лишь далёким эхом на их фоне. Я пила лечебный отвар от головной боли. Этот цвет полыни явно плохо отразился на моём самочувствии, но другого пути, по словам бабушки, не было.
– Чем опасны мертвецы? – вдруг спросила я.
Вопрос был более чем понятен, ведь я шла на встречу к одному из них. Само собой мне хотелось разобраться, какие опасности меня подстерегают при встрече с мёртвым.
– Всё зависит от того, зачем мертвец живёт.
Я с сарказмом закивала, взирая орлиным прищуром в горизонт.
– А ты, бабуль, встречалась с мертвецом?
– Было дело, – коротко ответила она.
– Это был кто-то, кто вылез из могилы?
– Не совсем так, – наконец разговорилась ведунья, – изначально это был вполне себе живой субъект. Этого мужчину звали Иван, и он изучал магию. Ему нравилось иметь влияние над людьми и их судьбами. И это, пожалуй, приносило ему больше всего радости. Он искал различные магические пути и даже один раз обратился за помощью ко мне.
«Иван, то, чему я могу тебя научить, – это как лечить душевные и телесные недуги, делать магические защиты и отправлять нечисть восвояси», – ответила я.
«И всё?» – недовольно поднял он брови.
«Чего же ты хочешь?»
«Я хочу иметь власть над людьми, их мыслями и желаниями. Контролировать любую жизненную ситуацию и даже саму смерть».
«На это нужны сверхэнергии. Если человек просит их, то он должен не только уметь ими пользоваться, но и быть готовым платить за них по счетам».
Он выслушал меня тогда, но принял своё решение. Мы долго не виделись, пока до меня не дошли новости, что он излечил человека от бешенства. Я была впечатлена его работой, как и врачи, поставившие пострадавшему такой диагноз. Бешенство, как ты знаешь, не лечится, и любой обречён, кого укусил заражённый зверь.
«Как ты это сделал?» – при нашей встрече спросила я.
«Я говорил тебе, что хочу получить контроль над смертью, и я этого добился», – с немалой гордостью, но довольно туманно ответил он.
«И всё же меня интересует метод, ведь ты совершил чудо».
«Именно так! Если хочешь, то я посвящу тебя в свои тайные знания. Но я человек дела, а не слов. Хочешь знать – сюда приходи ночью».
