– Другая, вон та, – тем временем показывала пальцем на Эдду Орели.
Эдда уже встала, но вместо того, чтобы спрятаться за Мурху, она бросилась к Ри.
«Охота рохуша!», – скомандовал Орели, в то время как два чародея, позабыв о недавнем споре, навалились на Орну, один с небольшой секирой, чье лезвие истекало пламенем, другой с непрерывным потоком ледяных стрел. Орна держал в каждой руке по щиту, краем глаза следил за Мурху, и непрерывно шептал что-то, отчего под противниками асфальт вздыбливался и опадал, будто там ползал гигантский червь. Опасного в этом ничего не было, но концентрацию нарушало, отвлекая и раздражая.
Тем временем темные клочья, которые Орели послала в Мурху, обвили того вокруг коленей, лишая его подвижности. Щиты не сработали, Мурху вынул свою палицу из рукава, чертыхаясь и матерясь, пытался сбить ползущие вверх тени, но чем выше они поднимались, тем больше пили его сил. Мурху замедлялся, не в силах ни себя оборонить, ни закрыть Эдду.
А к той устремился, низко пригнувшись к земле, давешний рохуш, прятавшийся в тени Орели. Вытянув руки с беспрестанно шевелящимися длинными пальцами, он беззвучно скользнул к девушке, схватил ее за плечи и вскинул вверх, над собой.
Эдда дернулась, вскрикнула, сначала испуганно, потом яростно. Забилась в руках создания, несколько раз попав ногами, обутыми в тяжелые ботинки, по носу и губам.
Рохуш, который потащил было ее к хозяйке, обиженно взвыл, потряс девушку в воздухе, она извернулась и теперь уже прицельно врезала изо всех сил по его лицу. Рохуш завизжал так, что у нее заложило уши, и отбросил ее от себя.
Воздух засвистел вокруг Эдды, девушка не успела поразиться огромной силе создания, которая отправила ее в полет, как ее снова кто-то подхватил.
Мужчина с медвежьей шкурой резко заломил ей руку за спину, намотал волосы на кулак и дернул.
– У меня! – крикнул он. – Можно в полную силу! Добивайте их и уходим!
Воспользовавшись тем, что соперники отвлеклись, Орна шарахнул по ним снова сотней сверкающих клинков, и тут же бросил в Мурху еще одним картонным квадратиком, который, взвизгнув, врубился в темноту, обвившую ноги Вила и начал ее растворять.
Медленно. Слишком медленно.
Над Орной взвилась огненная сеть, от жара которой воздух колыхался маревом, ледяной кинжал, брошенный черноволосым, вскользь рассек ему пальцы на правой руке, а к ногам прокрадывалась петля из тонких извивающихся теней.
Бородатый не без труда потащил Эдду в сторону трибун, где было самое удобное для открытия портала место.
– Стойте! – взвился над этим всем тонкий испуганный голос. – Стойте! Мы обманули вас! Эдда – это я!
Даже Мурху изумленно уставился на маленькую, испачканную в пыли и траве девушку. Волосы растрепались, обрезанные недавно пряди торчали над головой. Подсыхающая кровь ручейком стекала по щеке на шею, но светлые глаза смотрели твердо.
Сказка о князе-медведе
Жил-был в северных провинциях неназываемых земель владетельный князь Ирге. У него было несколько сыновей, и из всех он больше любил младшего, Родеберта. Мальчика баловали всячески, и хоть рос он крепким и сильным воином, а все без закона в голове. Обидеть мог любого и боялся только отца.
Однажды охотился с друзьями в лесу на границе с владениями Хозяйки пчел. И когда дичь ушла на ее земли, Родеберт не колеблясь бросился следом, хоть его и отговаривали. Хозяйка пчел не была человеком и жестоко карала тех, кто нарушал ее законы. В пылу преследования поломал Родеберт один из ульев, и за то Хозяйка пчел сильно разгневалась. Превратила она юношу в медведя и посадила на цепь, чтобы охранял он ее терем.
И никто не знал, что сталось с ним – ведь друзья не пошли за ним и не видели ничего. Долго искал безутешный князь своего сына, но тщетно.
Как только ни страдал Родеберт – Хозяйка пчел не жалела его, за любую провинность наказывала. Как посмирнее стал, отпускала с цепи и заставляла поручения выполнять.
И жить бы в шкуре медведя строптивому юноше до самой смерти, но полюбила его девушка – у Хозяйки пчел была смертная дочь, чародейка Вир. Вир была прекрасна и юна, и сердце у нее было мягким. Она жалела медведя и тайком приносила ему лакомства, не зная, что это человек. Медведь и привык к ней, привязался.
Когда Вир вошла в полную силу, то поняла, что это не медведь, а превращенный юноша и стала упрашивать мать простить его.
Хозяйка пчел смягчилась и возвратила юноше его облик, полагая, что тот достаточно наказан. Юноша провел несколько дней с Вир, благодаря ее за заботу и помощь, а потом уехал домой.
И сколько бы Вир не ждала его обратно, он не возвращался.
В радостях и объятиях своих родных Родеберт позабыл о ясноглазой Вир, что вернула ему человеческий облик.
Когда девушка заболела от горя и совсем слегла, Хозяйка пчел послала Родеберту с гонцом медвежью шкуру – как напоминание. Опомнился юноша, вернулся во владения Хозяйки пчел – но было уже поздно, девушка даже не узнавала его, и стояла совсем близко к смерти. На коленях просил Родеберт вылечить ее, но Хозяйка пчел не могла сама сладить с сердечной болезнью, хотя и знала способ. По ее указанию, Родеберт, наделенный на время чудесной силой, отправился на поиски трех волшебных предметов, и когда добыл все, Хозяйка пчел забрала из них силу и вылечила дочь.
Когда Вир пришла в себя, Родеберт попросил ее руки, и Хозяйка пчел согласилась.
Как подарок на свадьбу она оставила Родеберту его чудесную силу и еще медвежью шкуру – чтобы помнил, к чему приводит дурной норов.
Из сказок няни Селены
(краткий пересказ)
Глава пятая,
в которой выясняются некоторые
особенности мировосприятия будущей королевы,
а также раскрываются старые секреты
Ри удалось наконец вздохнуть, и это принесло такое облегчение, что девушка почти заплакала. Она неуклюже встала, оглядываясь.
Это больше не было похоже ни на сказку, ни на приключения. Мурху говорил, что Совет будет действовать не всерьез, потому что нет причин убивать, но оказался неправ.
Все же двух рыцарей оказалось слишком мало. Ри, оцепенев от ужаса, смотрела как бледный рохуш швыряет Эдду, как бородатый ловит ее…
Когда он сказал, что можно в полную силу, и остальные навалились на Орну, Ри поняла, что несмотря на свои техники, знания и силы Орна не выдюжит. Противников слишком много.
И сейчас все закончится. Эдда будет сидеть в башне до конца своих дней. А Мурху и Орну убьют.
Спасительная мысль пришла в голову Ри молнией.
– Стойте, – закричала она. – Стойте! Мы вас обманули! Эдда – это я!
Они вправду остановились, не сразу, и лишь слегка пригасив пламя и танец теней, окружавших Орну. Бородатый развернулся, Эдда охнула от боли в вывернутой руке.
– Помолчи, – почти простонала она. – Помолчи, пожалуйста! Не лезь в это.
– Докажи, – сказал бородач, и Ри поняла, что он издевается.
Чем она могла доказать?
Она выпрямилась, посмотрела ему в глаза. «Я смогу, – сказала она себе. – Я давно об этом думала, и скорее всего, моя догадка верна. Я ничего не перепутаю. Ведь я знаю эти сказки наизусть». Она чувствовала холод в груди, но это ей не мешало.
– Отпусти ее, Родеберт Ирге, – как можно более спокойно и властно сказала Ри. – Я настоящая Эдда. А ты тот, кого Хозяйка пчел некогда обращала в медведя за то, что ты разрушил ее улей.
Ри повернулась к остальным. Огонь погас, тени утихли, кинжалы пропали. Они все стояли и смотрели на нее. Кто-то изумленно, кто-то выжидающе. Мурху, освободившийся наконец, осторожно разминал онемевшие ноги, незаметно двигаясь в сторону Родеберта и Эдды.
– Ты – Орели, потерянная тень третьей сестры, – сказала Ри. – Ты – Фаукет Флам, Пламенное сердце, ученик черной ведьмы. А ты – Йоро Ланне, плававший за семь морей, чтобы добыть драгоценный камень из головы тысячелетней черепахи.
