– Айада! – крикнул он, проходя в комнату. – Твоя очередь, моя девочка.
Собака уже неслась к нему – через миг она прыгнула лапами на нагрудные пластины и нежно заскулила хозяину в лицо, будто хотела сказать, что соскучилась намного больше Маргариты. Рагнер, чтобы не поранить собаку, осторожно взял ее за передние лапы и спустил их на пол. Приказав Айаде сидеть, он стал наглаживать ее большую черную голову.
– Что случилось? – спросила Маргарита. – Ты какой-то не такой… Или ты опять меня разыгрываешь? – весело прищурилась она.
Рагнер потянулся к ней и снова поцеловал, затем достал из кошелька небольшой мешочек из камышовой рогожи.
– Это тебе, – сказал он. – А роза Айаде!
Маргарита, успокоившись, взяла кулек. Рагнер чмокнул ее в лоб, отошел к сундуку и стал снимать кольчугу, а девушка присела за стол и, открыв мешочек, искренне обрадовалась лакомству.
– Спасибо, – положила она орешек в рот. – И за розу тоже. Я когда ее увидела, так поверить не могла. Еще ведь так рано для роз. И целый день я сижу и смотрю на нее… Лишь когда Айада тебя почувствовала и встала, то я тебя увидела на площади… – говорила она и грустнела. – Рагнер! Что случилось?
Рагнер молча подошел к сидевшей за столом девушке, встал позади нее и, обнимая ее за плечи, поцеловал в макушку через платок, а потом уткнулся носом в ее голову.
– Кушай сласти, – услышала Маргарита его тихий голос.
– А ты хочешь?
– Нет.
– Я боюсь жевать, пока твой нос в моей голове: вдруг его откушу, а безносый рыцарь мне не нужен, – пошутила Маргарита, но Рагнер не откликнулся шуткой.
Он разомкнул объятия и присел рядом с ней на стол. Не улыбаясь, Рагнер легонько приподнял лицо девушки и нежно погладил ее щеку пальцем.
– Правда роза понравилась? – тихо спросил он. – Всего-то цветок… Завянет через пару дней, и ты о ней забудешь.
– Нет! – встала она со стула и сама обняла его за шею. – Не забуду никогда. К тому же мне до этого дня мужчины никогда не дарили цветов. Ну, лишь брат Амадей однажды тоже желтую розу дал, но он же священник, а более никто, даже дядюшка или братья…
Улыбаясь, Рагнер простонал в притворной жалости и крепко прижал ее к себе.
– Бедняжка! Тогда это хоть не первый, но последний цветок в твоей жизни!
Маргарита запрокинула голову – он, извиняясь, поджал губы.
– Я не шучу. К таким угождениям я не склонен… Я сам не помню, сколько лет назад дарил цветы. Лет шестнадцать прошло – это точно. Еще до Сольтеля…
– Тогда я тем более эту розу никогда не забуду, – прошептала Маргарита, преданно глядя на него зелеными глазищами.
Вздохнув, Рагнер стал снимать с ее головы платок. Под ним показались собранные в жгут и закрученные в пучок волосы.
– Никого больше на площади не видела? – спросил он, расправляя светлые локоны и любуясь их золотым блеском.
– Много кого. Там же поединки… Аргус на эшафоте…
– Раз Аргус на эшафоте, то не видела… – тихо и медленно проговорил Рагнер, поднял девушку на руки и понес ее к кровати.
Он уложил ее на красное покрывало, но более трогать не стал: упал рядом и закрыл лицо локтем. Маргарита молчала, понимая, что произошло что-то очень плохое, и затаив дыхание ждала его слов.
– Рааагнер, – жалобно позвала она. – Я сейчас заплачу.
Он вздохнул, опустил руку и повернул к ней голову.
– Говорил же, что боюсь тебя. Вот, надо бы сказать, а не решаюсь, – он провел рукой по ее волосам, задерживая руку у щеки. – Твой супруг только что приходил…
Маргарита широко раскрыла глаза. Рагнер убрал руку, а девушка села на кровати спиной к нему и стала размышлять над услышанным.
– Ты свободна, – произнес он. – Если хочешь, то уходи.
Маргарита резко развернулась и хмуро уставилась на него.
– Серьезно, – тихо сказал Рагнер. – Мои люди отвезут тебя в дом твоего дяди к тому вонючему деду. Супруг наверняка быстро найдет там тебя.
– Так Ортлиб меня не ждет? – с надеждой спросила Маргарита. – Ты с ним договорился или нет?
Рагнер приподнял голову и строго посмотрел на нее.
– Ты меня за кого принимаешь? Я тебя вот так просто сменяю, как уже ненужную вещь? Тебя, красивую, на скрягу Альдриана, да ради старого, плюющегося Ивара?
Маргарита обрадовалась и бросилась к нему на грудь не хуже Айады.
– Рагнер! – глядя в его глаза, возмутилась она. – Ты меня доведешь! Сразу сказать не мог? Я думала, что Ортлиб уже меня поджидает!
– Пытался сказать, как умею, – повеселел Рагнер и обнял ее. – Так что, у тебя супруга точно больше нет?
Маргарита помотала головой.
– Надо было всё же вдовой тебя сделать, – проворчал Рагнер. – Еле сдержался… Если бы слова не дал, то…
– Он ушел? Живым и невредимым?
Рагнер кивнул.
– Ну и хорошо, – ответила она, запуская руку в щель рубашки и поглаживая его грудь – Не хочу, чтобы такой страшный грех на нас висел.
– Ты моя добросердечная! Я же рыцарь: мне можно убивать без греха.
– Он мне жизнь спас, – серьезно проговорила Маргарита. – Я не хочу быть с ним и боюсь его, но смерти ему никогда не пожелаю. Пусть будет сам по себе и живет как ему угодно, – снова начала она поглаживать грудь Рагнера.
– Пару минут, моя добрая красавица, – вздохнул он и остановил ее руку. – Я пойду ополоснусь: весь потный от этой жары. И побреюсь, пожалуй, а то будешь у меня ходить, как Ивар, с красным носом и щеками.
Рагнер, вспомнив короля Ладикэ, тихо засмеялся, закрыв лицо ладонями и порой фыркая в них.
– С меридианским у тебя вроде неплохо, – опуская руки, сказал он. – Знаешь, как этот шепелявый, старый хрен тебя обозвал? Крафифая!
Маргарита тоже рассмеялась.
– Крафифая моя! – обнял ее Рагнер и перекатил на спину. – Из-за такой крафифой война могла начаться между Лодэнией и Ладикэ. Я всю встречу держался, но этого вынести не мог – в конце концов улыбнулся. Бедствия, значит, у всех из-за тебя, – нежно поцеловал он ее губы. – Я сегодня едва этих всех не переплюнул!
