Хроники Вечности

8

Воскресенье – семейный день. Недовыходной, в который можно заняться выполнением обязательств перед семьей или просто домашними делами. Раз в пару недель Витя навещал маму, которая живет в поселке за городом. Там он иногда ходил на озеро и бродил по лесу, чтобы впитать природную благодать, разгрузить заполненный городской суетой разум. Он проснулся около десяти и совершенно не помнил, как перебрался из-за стола на диван. В квартире тихо, но на кухонном столе тарелка, накрытая полотенцем и надпись «съешь меня». Открыл – шарлотка с яблоками. Когда она успела её приготовить? Отрезал кусочек, быстро прожевал, запив фильтрованной водой. Кофе можно на вокзале купить, всё равно минут тридцать ехать в электричке. Витя натянул джинсы, куртку, написал матери в мессенджере «буду через час» и поспешил в метро.

Интересно, кто-то обращал внимание, что станции метро отличаются не только колоннами, люстрами, названиями или минералами для отделки, но и пахнут каждая по-своему? Мы настолько привыкаем к подземному миру, тонем в суете, что уже не замечаем мелкие отличия и детали, которые порой отражают сущность того или иного места. А ведь понимание сути может приблизить нас к чему-то более важному, чем материальный мир.

Виктор замер на станции в ожидании поезда. Он старался делать вдохи как можно глубже, чтобы полностью проникнуться атмосферой станции, ощутить те тонкие нотки ароматов, присущих именно этому месту. Немного пахло лекарствами, как в городской больнице, и на секунду Вите показалось, что в этом месте раньше был госпиталь. Но нет, зная историю города, он одёрнул себя от излишней игры воображения. И вдруг, стоя совсем рядом у желтой линии, обдуваемый ветром приближающегося поезда, Виктор внезапно вспомнил всё.

Яркими картинками в ускоренном режиме пронеслось как мама водила его в детстве каждый день к психологу. Как она рыдала ночами, гладила его по голове, приговаривая, что она не позволит ему сойти с ума, а потом кричала: «дед умер, умер!». Как отец ушёл однажды и больше никогда не вернулся. Как он сам лет в двенадцать или тринадцать с ужасом осознал, что дедушка и диковинные миры – это сны, а в реальности дедуля больше никогда не вернется, не возьмет его за руку и не расскажет сказку. И тогда же понял, что никому нельзя рассказывать о путешествиях в странном помещении с множеством окон-телевизоров, за которыми живут удивительные существа, люди и даже планеты. Вот, что было в тетрадках, которые он ненавидел сейчас всей душой и с легкостью оставил у Геннадия. А сны ведь не прекращались вплоть до двадцати пяти лет. Тогда он, наивный дурак, поделился с самым близким в тот момент человеком, с Оксаной, всем, что видел. С энтузиазмом, с надеждой на понимание показывал ей некоторые заметки из дневников, рассказывал, что видел. Но день ото дня она становилась всё серьезнее и постепенно отдалялась. В конце-концов, без разрешения перечитала все дневники. И с громким скандалом, проклиная всё на свете – его самого, его родителей, день их знакомства, собрала вещи и уехала к новому бойфренду. С того дня Витя упорно работал над своей «нормальностью». Прогонял дедулю и сны-путешествия по осьминогу, как в ужастиках прогоняют злых духов. Постепенно всё исчезло. Его реальность стала едина и за последние пять лет сложное детство вместе с параллельными мирами растворились как кошмарное видение.

«Наверное, я настолько сильно переживал утрату дедушки, – подумал Витя, – что придумал себе целую вселенную, – и мотнул головой». Он вышел из вагона на небольшой рынок с множеством киосков. Насыщенный запах подсолнечного масла и мяса заставил живот заурчать. Витя не удержался от покупки ароматного, только что поджаренного чебурека. В другой маленькой будочке взял заварной американо с молоком и вышел через турникеты на перрон. До электрички пятнадцать минут. Идеальный интервал, чтобы прожевать еду и сделать пару глотков кофе. Не хочется смущать людей в транспорте чебуречным запахом. Да и обедать в электричке некомфортно, все смотрят, разглядывают и наверняка думают что-нибудь осуждающее.

Дорогами за городом никто не занимается. Тут не то, чтобы про асфальт, даже про аккуратную насыпь речи не идёт. Глубокие колеи, проложенные многолетней ездой разного транспорта, осенью превращаются в сплошное грязевое месиво. Следует идти по вялой траве, чтобы выпачкаться хотя бы не по колено.

К маминому дому нужно подняться по пригорку. Витя, обдумывая каждый шаг, аккуратно поднялся по скользкому склону. Моросил мерзкий дождь, пришлось идти в капюшоне, из-за чего угол обзора сузился. Он подошёл к калитке и почистил подошвы от налипшей грязи о горизонтально лежащую металлическую планку. Встал на кирпичи рядом с воротами, дёрнул за веревочку, со стороны двора привязанную к запирающему рычажку – маленькая хитрость для «знающих», чтобы открыть дверь без ключа снаружи. Во дворе валяются гнилые яблоки, мать с бабушкой давно не могут своими силами выполнять всё необходимое для уюта в доме и порядка на участке. Только под окнами возле входа в дом ухоженные клумбы с пестрыми цветами. Витя громко постучал по деревянной двери и замер, прислушиваясь, идёт ли кто-то открыть ему. Тишина. Было бы проще, будь у него свои ключи. Но в посёлке нет мастера, чтобы сделать дубликат, а съездить туда-обратно в город никак не соберётся. Дернул ручку – заперто. Позаглядывал в окна – занавески задернуты, а форточки открыты. Постучал по стеклу, крикнув «Ма, открывай!». Нет ответа. Может в саду что-то делают? По дорожке с плиткой обогнул дом, разглядывая посыпавшиеся на углах кирпичи, но в огороде тоже никого. Наверное, в магазин вышли. Хотя, тогда бы они встретились по дороге…

Витя встал под навес возле двери и набрал маму. Через приоткрытую форточку донесся громкий голос Стаса Михайлова, то есть, телефон дома. Витя начал переживать. Она никогда не оставалась без связи. Позвонил бабушке, но громкое пиликанье простейшего телефона, с огромными цифрами на кнопках, раздалось там же. Набрал Оксану, она же звонила вчера маме, вдруг сегодня они тоже общались? Но та объяснила, что просто уточняла рецепт шарлотки и на этом всё. «Вот так вот» – подумал он, глядя на моросящий дождь и плавно появляющиеся лужицы в местах неровно положенной плитки. Вышел на улицу, посмотрел по сторонам. Пусто, даже вдали никаких силуэтов. Витя глянул на соседний дом и вспомнил, что мать дружит с тётей Верой. Может быть они у неё?

Перебежками, минуя опасные грязевые места на дороге, домчался к дому соседки. Нажал кнопку звонка. Через пару минут появилась грузная женщина в плаще, накрывающая голову пакетом.

– Тёть Валь, мать у вас?

– Витенька, приехал? – расплылась она в улыбке, немного шепелявя из-за отсутствующих передних зубов.

– Ага, – ответил он, переминаясь с ноги на ногу, – приехал, а мамы с бабулей нет.

– Не знааааю, – её голова впала в плечи будто шея и вовсе отсутствовала, – вчера Ленка заходила, а сегодня никуда не собиралась вроде.

– Блин, – Витя посмотрел по сторонам, – может в магазин ушла.

– А у меня ж ключи есть, сейчас вынесу, – сказала она, отдаляясь от калитки, – только ты верни потом.

«То есть у соседки дубликат есть, – озадачился Виктор и медленно пошел за ней, – а у меня нет».

В доме прохладно, Витя плотно закрыл форточки. Всё выглядело так, будто мама с бабушкой только что были дома и на минуточку вышли. По телевизору передают новости, в кресле лежат спицы, шерстяные нитки, а в кухне на разделочной доске недорезанный огурец. Он походил по комнатам, заглянул под кровати, поднял одеяла – никого. Внимательно осмотрел одежду и обувь в прихожей, всё на месте. Не могли же они выйти раздетыми и босыми? Не могли. Он сел на старенькую кровать, которая скрипнула от напряжения, поискал в интернете как звонить в полицию. С той стороны попробовали оправдать нежелание активно заниматься поисками тем, что не прошло три дня с момента исчезновения, но, видимо из-за настойчивости Виктора, всё же согласились приехать на осмотр места пропажи. Он всмотрелся в телевизор – надо отвлечься от разыгравшегося воображения и паники.

На экране молодая брюнетка, с внимательным озадаченным взглядом, сообщала: «За последние сутки пропали без вести почти семь тысяч человек. МВД России обеспокоено происходящим и предполагает, что ответственность лежит на одной из запрещенных сект». Дальше в программе пожилая женщина, видимо, потерпевшая, сквозь плач рассказывала об исчезновении сына с внучкой, которые не взяли никаких вещей, не выходили из дома и мистически растворились в пространстве. Она, то и дело закрывая рот рукой, умоляла полицию поскорее что-то предпринять, приговаривала «хоть бы они были живы».

9

– Витенька, я на семинар с Учителем, – весело прощебетала Оксана, обуваясь.

– Угу, – почти беззвучно кивнул он в ответ, облокотившись на стену. Не успел ещё проснуться для того, чтобы транслировать мысли в речевой форме. К какому учителю? Какой семинар? Да, в общем-то неважно, своих забот выше крыши. Мать с бабушкой пропали, надо в полицию позвонить, вдруг что-то открылось. Приехал поздно. Хотел остаться за городом, может они вернутся, но не предусмотрел форс-мажорной ситуации и не взял ноутбук для работы. Поэтому поставил их телефоны на зарядку, забрал ключи, оставил записку и вернулся ночевать домой. Полночи не мог заснуть, всё поглядывал на телефон, вдруг пропустил звонок от матери или из полиции. А потом снились кошмары, будто он радуется исчезновению мамы. Просыпался из-за ужаса от самого себя. Снова засыпал, видел как мама угрожает пальцем, а потом плавно рассыпается на тысячи осколков будто она стеклянная, а по ней треснули молотком. Нужно хотя бы новости прошерстить. Если исчезновения людей – это действие какой-то секты, наверняка интернет разрывается от новостей об этом. А сегодня рабочий день. Блин. Работа! Задачи, как известно, не ждут.

Оксана обулась, глянула в зеркало, чмокнула Витю в щёку, открыла дверь и быстро застучала каблучками по ступеням.

– Не забудь покушать, – крикнула она, сворачивая из коридора к лифту.

– Ладно, – ответил Витя, и закрыл дверь.

Поцеловала в щёку. Это что? Судя по всему, она не прочь начать всё сначала. Такая Оксана очень даже милая. Улыбается, приветливая, готовит еду и аккуратно, не мешая привычному быту, наводит порядок. Почему бы и нет? Пожить вместе годик-другой, притереться получше, а там предложение сделать, детей завести. Работа хорошая, стабильная, скоро начальником станет, машину купит, жилье есть. В общем всё, что требуется для нормальной семейной жизни наличествует. Виктор почесал голову и побрёл умываться. Половина девятого. Отличное время для начала рабочего дня. Он проверил на телефоне входящие во всех мессенджерах, позвонил тёте Вале, в полицию – никаких обновлений, бабуля с матерью будто растворились в воздухе. Со вчерашнего дня настырно писал Костя, спрашивал про визит к Гене. Витя ответил, что оставил там дневники, но ни о чём не общался, на выходных поедет. Друга такой ответ не устроил. Он настойчиво попросил навестить странного инженера сегодня же.

«Ладно, как скажешь» – раздраженно подумал Витя и сухо ответил «Ок», продумывая как удобнее совместить выполнение рабочих задач и поездку к этому чудаку. Они перекинулись с Костей ещё парой смайликов, а затем рабочий мессенджер полностью поглотил Виктора прочими непрочитанными сообщениями. Для эффективного труда нужна особая фокусировка. А если твоя любимая бабуля с матерью пропали без вести в собственном доме, то и вовсе максимальный уровень концентрации. Витя, к счастью, за несколько лет удалёнки приловчился отключаться от внешних помех и сегодня работа стала для него спасением от дурных мыслей. Где-то подправить код, где-то дописать функционал, проверить нагрузку сервера и статус работы всех приложений… Вот и вечер. Поесть, конечно же, забыл, поэтому пришлось быстро перехватить пару беляшей, дальновидно оставленных Оксаной, и выдвигаться к Геннадию.

В комнате инженера до невозможного душно и накурено. Рядом с диваном грустно курлычет старый процессор, а кулеры клокочут свою непонятную для людей, песню. Стемнело, но свет не включен. Предметы в помещении просматриваются тусклыми силуэтами. Витя напряженно сел на табурет, что Гена высвободил из-под хлама, жалея о том, что последовал совету Кости и пришел к этому странному человеку. Ладно, раз он здесь, нужно узнать что-то полезное.

– Геннадий, почему Костя сказал связаться с вами? – спросил Витя, крепко вцепившись в рюкзак на коленях.

– Потому, что я могу тебе помочь.

– Чем?

– А ты думаешь, я ничем не помогу? – внимательно глянул Гена, доставая сигарету из пачки. Через секунду загорелся яркий оранжевый огонёк.

– Сомневаюсь. – Витя закинул ногу на ногу и выровнял спину.

– Всё в этом мире, Виктор, состоит из энергии. – Он включил свет. – Это вот, – указал двумя руками на одинокую лампочку, – энергия. – Подошел и коснулся плеча Вити, – и это энергия. – Достал старый кнопочный телефон, потряс в руке. – И здесь вот энергия, Витя, понимаешь?

– Ну, допустим. – Настороженно ответил он.

– А есть люди, которые чувствуют другой тип энергии, – Гена развел руки, будто охватывая шар, – ментальная энергия.

Инженер выдержал паузу, разглядывая реакцию Виктора и резюмировал:

– Я из таких людей.

– Ясно, – ответил Витя и привстал, – Я пойду.

– Может кофе? – проигнорировал Гена, – а я тебе расскажу про ценность твоих дневников.

Виктор достал телефон из кармана – семь часов. «В общем-то, можно задержаться» – он присел обратно.

– Вот и славно. – Ответил инженер, и налил воды из подозрительно быстро закипевшего электрического чайника в пластиковый стаканчик с растворимым кофейным порошком. Он протянул напиток Вите, взял пару тетрадок из стопки на диване и продолжил, – вот тут у тебя, – он открыл на одной из страниц, – описан центр управления мирами. Ты же понимаешь, что мир не один?

Витя поднял брови и поджал губы. «Один мир, один, черт побери!» – подумал он, но ничего не ответил.

– А вот его внешний вид, – он открыл на одной из страниц, где виднелся неаккуратный, нелепый рисунок и начал тыкать пальцем, – это площадка, откуда идут шесть коридоров с окнами в разные миры.

Он пролистал одну из тетрадей дальше, показывая записи. Правда, так там и говорилось – иллюминаторы, через которые можно наблюдать за жизнью в других реальностях. А вокруг окон металлический обод, шириной сантиметров пять и на нём красивым шрифтом с завитушками выщерблены номера.

«Ну и что? – Подумал Витя. – Ничего нового, он просто рассказывает что прочитал».

– Я не просто говорю то, что увидел в твоих записях. – Будто услышал его мысли Геннадий. – Ещё есть информация, что передаётся из поколения в поколение в различных тайных организациях. Могу сказать то, чего здесь нет, – он захлопнул тетрадь, – тут ведь не хватает части твоих записей, а значит я не мог бы их прочитать.

Виктор усмехнулся. Он-то знает, что принёс все дневники этому чудаку.

– Номера миров. – Он замолчал и снова прикурил, – у тебя наверняка есть список миров, но ты его мне не принёс.

– Не, все, что было принес. – Ответил Витя и медленно встал, – я, пожалуй, пойду. Поздно уже, – и, продвигаясь к двери добавил, – у меня одна проблема – лунатизм, а этот бред больных фанатиков про какие-то там миры меня не интересует.

– Не одна. Мать твоя в единственном экземпляре осталась, только в своём мире.

Витя замер и обернулся.

– Что вы сказали?

– Мать и бабушка твои исчезли. – утвердительно ответил Геннадий.

– Ясно, – выдохнул Виктор, – Костя рассказал, – но вспомнил, что не говорил об этом другу. Даже Оксане не успел. Вчера приехал поздно, а сегодня она ускакала рано утром.

– Ты же знаешь, что нет… – Гена застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и поправил воротник, – но если хочешь, можешь идти, конечно. Это же твой мир. – Он демонстративно отвернулся.

«Собственно, а что я теряю? – подумал Витя, – с ума не сойду, послушаю ещё».

– Дневники отдайте мне, пожалуйста, – сказал он и пошел к дивану, стараясь не наступить на разбросанные платы и микросхемы.

– Пожалуйста, – остался Гена на том же месте, наблюдая за Витей.

– Вы про тайные общества что-то сказали? – Спросил Виктор, складывая тетрадки в рюкзак, – разве сейчас существует нечто подобное?

– Конечно! – С энтузиазмом воскликнул инженер и присел рядом, растопырив ладошки. – Самая крупная называется «Вечность». – Он загнул большой палец правой руки, – они хотят стать чистой энергией, блуждающей по космосу без какой-либо цели. Остальные мелкие, не больше двадцати человек в каждой. – Гена начал перечислять какие-то названия, без деталей, поочередно загибая пальцы, – Лесники, Атлантида, Техногены, Шамбала, Авалон, Слепые, Гиперборейцы, Арийцы и ещё те, что в Царь-Древо верят, забыл как они зовутся. – Он разжал пальцы и сложил ладони на коленях. – Есть ещё мизерные по два-три человека, но о них мало известно, а раскиданы по всему миру. Так вот, – он повернулся к Вите, который уже собрал все свои тетрадки и застегнул рюкзак, – в их самых древних рукописях есть информация про некое место в параллельной реальности откуда можно попасть в другой мир. Описано всё точь-в-точь как у тебя в дневниках. Но только! – он резко вскочил, – только у тебя сразу про все, а у них обычно только про один! – и заходил по комнате взад-вперед, наступая на ломающиеся с треском платы. – Страшно подумать, Витя, кто ты такой!

Геннадий остановился и раздул ноздри, отчего Виктор вжался в диван.

– Но…, – глянул инженер в потолок, – похоже, что-то пошло не так, прикусил губу и повторил, – что-то не так.

– Что? – поддался Витя размышлениям Геннадия.

– Вечность в последние пять лет очень оживилась. – Он вздохнул и с насмешкой добавил, – верхушка сменилась, появился какой-то Учитель.

Виктор невольно дернулся и вспомнил Оксану. Она же пошла на тренинг к Учителю. Неужели правда попала в секту? Пусть Геннадий и называет эту Вечность тайным обществом, а по сути, скорее всего, это секта и есть! Но зачем? Зная её, это совсем неспроста. Хотя, с другой стороны, в ней произошли такие разительные перемены… «Не, бред» – улыбнулся Витя своим дурацким мыслям, – «вот так и промывают мозги, как этот Гена». Он демонстративно достал телефон:

– Извините, Геннадий, очень интересно, но я пойду. – с наигранным сожалением сказал он.

– Да, да, Витя, иди. – Ответил инженер судя по всему уже погрузившийся в какие-то размышления. – Приходи в четверг.

– У меня работа. Может быть, на выходных.

– Не будет работы, – прикрывая дверь ответил Гена.

Витя решил не уточнять что тот имел в виду. Достаточно безумия на один вечер. В душной маршрутке, несмотря на укачивание, он всё же достал телефон и написал Косте:

«Извини, больше к Гене не пойду. Он точно душевнобольной!».

10

Отходящие на стыках обои заставили в очередной раз пожалеть о том, что ремонт он делал самостоятельно. Заманался их клеить с Костиком, так ещё и отпадать начинают. Ничего, можно делать так же как родители – по краешку чуть смазать клеем, слепить вместе и будто всё идеально. В какой-то книжке Витя читал, что каждый день нужно просыпаться так, будто это праздник, День Рождения или Новый Год, например. Когда ты, как в детстве, наполнен ощущением чуда, радуешься уже тому, что начался этот день. Совершенно бессмысленная теория. Сразу видно, что книгу писал человек, не знающий жизненных трудностей. Наверняка, вырос в богатенькой семье, отучился в каком-нибудь приличном колледже, поступил в университет. Вышел оттуда с убеждением будто знает всё обо всём и давай умничать в книжках, чтобы денег заработать на псевдо-инновационных методах саморазвития. Хотя сегодня Витя проснулся как раз с таким же настроением, как в День Рождения – с надеждой на чудо. Разглядывая обои, он представлял, что позвонит маме, а они с бабушкой дома, пьют утренний чай. Пусть они даже не вспомнят что с ними произошло, но будут живы и здоровы. Тогда он возьмёт выходной, чтобы как можно скорее их обнять. Уберет листья и гнилые яблоки во всём дворе, смажет скрипящие межкомнатные двери и разберет сарай с инструментами. Сделает всё, только бы они больше не исчезали.