Ниачом и абафсём. Сказки без названия

– Провод оборвался? – спросил Иван Иванович.

– Молнией ёбнуло, – вздохнул бородач. – Надо было зонтик брать. И раз я здесь, получается, это загробный мир.

– Знаете, – Иван Иванович выпустил в небо дымное кольцо, – я нигде дольше чем на один день не задерживаюсь, поэтому мне сложно сказать, что это за мир. Иногда кажется, что мир всего один, который сейчас, а иногда, что их много, и я каждый раз, просыпаясь, оказываюсь в новом.

– То есть, уверенности нет? – мрачно спросил бородач.

– Почему нет? Например, мы с вами уверены, что я плету лапти. Вот они и получились. Смотрите.

– Удобные, наверное, – оценил бородач. – Так и зовут в дорогу.

– В чем же дело? – улыбнулся Иван Иванович. – Вперед.

– Вот так просто? – недоверчиво прищурился бородач.

– Ага, – кивнул Иван Иванович.

Бородач примерил лапти, попрыгал на одном месте, прошелся туда-сюда, постоял в раздумьях и разлил на посошок.

Они выпили, и бородач, салютнув на прощанье бутылкой, удалился в закат.

– Путешественника ведет дорога, – проводил его взглядом Иван Иванович.

Крылья настойчиво звали в полет. Иван Иванович не возражал.

15

Иван Иванович услышал, как из-за дощатого косенького забора его кто-то зовет:

– Эй, мужик! Хочешь черта покажу?

– Давай, – согласился Иван Иванович.

– Заходи!

Скрипнула калитка, из-за нее показалась недельной небритости помятая рожа. Она улыбалась и манила рукой.

– Ясно… – вздохнул Иван Иванович. – Черт один или несколько? Какого цвета? Зеленого классического?

– Неее, – ответил мужик, – все по честному. В бане он у меня сидит. Сто рублей плати и ходи смотреть, как в зоосаде.

– Извини, – Иван Иванович пошарил в карманах, – нет у меня столько.

Мужик поскучнел.

– Давай уж сколько есть, трубы с утра горят.

Иван Иванович ссыпал в протянутую ладонь горсть мелочи и отправился в баню.

В бане было жарко натоплено. Но никакого черта Иван Иванович там не увидел.

– Белку словил, несчастный, – подумал Иван Иванович, собираясь выходить.

– Эй, мужик! Извини, совсем забыл! Иди к черту! – крикнул обладатель помятой рожи.

– Идиотина… – беззлобно выругался Иван Иванович, и вдруг увидал возникшего непонятно откуда черта.