Хлеб наш насущный
– Помню, как ваша группа остановилась в поместье моего деда. На меня, девочку из глубинки, вы произвели колоссальное впечатление и ваши студенты, и эти беседы за столом в нашем фруктовом саду… Вот тогда я и заинтересовалась наукой – биологией и ботаникой. – мечтательно сказала Марта.
– У вас замечательная семья и я бесконечно благодарен вашему отцу за то, что он не побоялся доверить мне самое дорогое что у него было. Вы стали для меня надёжным, близким человеком, даже не представляю, кому бы я ещё так мог доверять в этом институте.
Марта почти не слышала его слов. Она погрузилась в воспоминания.
– Отец часто ездил в Москву и привозил для меня ценные книги. Я вела свой дневник наблюдая за растениями. А потом вот, поступила учится к вам на факультет. После гибели отца, в начале Первой мировой войны, вы для меня тоже стали очень близким человеком, ну после мамы и деда конечно же. – смущаясь сказала она.
Вавилов взял Марту за руку и крепко сжал её ладонь, понурив голову. Потом он расправился и пристально посмотрел ей в глаза.
– Марта! Дорогая моя девочка, я знаю, что могу довериться только вам. Все мои труды и вся наша обширная коллекция биоматериалов, находится под большой угрозой. Сегодня наш институт посетит делегация, в составе нового руководства Академии Наук. Мой товарищ из Петербурга, с которым мы прошли вместе две тысячи километров пешком в наших экспедициях, вчера направил мне телефонограмму.
– Вот, полюбуйтесь!
Вавилов наклонился к письменному столу и достал из стопки утренних газет сложенный пополам листок телефонограммы.
Департамент генетики Академии Наук СССР
ТЕЛЕФОНОГРАММА
Профессору Вавилову Н.И.
Что посеешь, то и пожнёшь. Вопрос озимых решен.
– Что всё это значит? – в недоумении спросила Марта.
– А это значит, моя дорогая, что мы находимся накануне ревизии нашего генного Банка. Теперь методология всестороннего изучения мировых генетических ресурсов биоразнообразия земли для их эффективной селекции, находятся под угрозой варварского метода заморозки.
– Вы имеете ввиду доклад Трофима Лысенко о яровизации на Всесоюзном съезде аграриев?
– Совершенно, верно. Возможно, метод яровизации и является могучим средством для селекции, но это несёт угрозу всей нашей академической системе. Метод не подтверждён на практике, а доверять экспериментам необразованного колхозника я лично не могу.
– Но вы же поддержали его идею озимых. С вашей помощью его исследование о воздействии пониженных температур на развитие растений произвели революцию в мире генетики.
– Именно! Революцию! По мнению товарища Лысенко, не стоит тратить время на селекцию сельхоз культур, а нужно лишь закалять растения для выработки у них устойчивости в условиях холодного климата. То есть, все наши труды могут стать ненужными и лишенными смысла для пролетарской власти.
– Этого я и боялась.
– Уже вышла статья в газете «Правда». Мало нам революций, а теперь ещё и это на мою голову. – с досадой сказал Вавилов.
– Какое-то биологическое варварство, простите мой французский. – добавила Марта.
– Если это варварство будет продолжаться и расти такими темпами, в ближайшее время мои труды будут просто обесценены.
– Но Николай Иванович! Вы всемирно признанный великий учёный, член международной академии наук, светило советской биологии… Как же это?
– Что посеешь, то и пожнёшь. – вздохнул Вавилов.
– Своими руками вы посеяли чудовище. Лысенко страшный человек, такой же отморозок, как и его озимые. – резко высказалась Марта.
– Не горячитесь так. Поверьте, у нас совсем мало времени. Мы должны с вами составить план спасения.
– Спасения? Неужели всё настолько серьёзно?
– Более чем! Руководство Академии наук может предоставить Трофиму Лысенко неограниченный доступ к нашему генному банку.
– Он что, собирается проводить свои варварские опыты на всемирном биологическом наследии, на вашей коллекции семян? Нежели, его теория сверхскоростного выведения сортов может составить конкуренцию научно доказанным методам?
– Решение проблем голода не терпит промедлений. Конкуренция, как раз заключается в скорости получения нужных результатов. Безусловно, мобилизация мировых ресурсов культурных растений, путём систематической селекции семян даст свои плоды, но на это уйдёт время, а время сейчас играет против нас.
Вавилов поднялся с кресла и подошёл к Марте. Она нервно помешивала ложечкой чай, неосознанно постукивая по фарфору.
– Могу ли я на вас рассчитывать?
Марта оставила ложечку в покое и в кабинете зависла тишина.
– Всецело! Что за вопросы, Николай Иванович? – с тревогой в голосе заверила Марта, после короткой паузы.
Разволновавшись, она поднялась с кресла и молча подошла к окну. В витражном окне снежные сугробы напоминали разноцветный зефир, а снежинки меняли цвет пролетая мимо цветных стекол.
Несмотря на то, что кабинет хорошо прогрелся, она ощутила неуёмную дрожь, как будто холод овладел ею, проникая в каждую клеточку её тела. Она почувствовала острую тревогу и одновременно твёрдую уверенность в своих силах, ответственность за себя, за её научную деятельность, за достижения Вавилова и всё человечество наконец.
Её хрупкий мир покачнулся. Про себя она начала молиться. – «Отче наш… Хлеб наш насущный…»
Молитву нарушил резкий звонок телефона, Марта от неожиданности вздрогнула.
Телефонная связь в кабинете Вавилова работала только по правительственной линии, а сам телефон выполнял скорее декоративную функцию. Последнее время, звонки на него поступали крайне редко.
Изящный телефонный аппарат шведской фирмы «Ericcson» украшал письменный стол Вавилова. Этот «телефон-скелет» был подарен Вавилову самим Ларсом Магнусом Эрикссоном на одном из приёмов в Лондоне.
Аппарат имел вид обнажённой стальной конструкции с двумя изящно изогнутыми магнитами у основания в виде ножек, межу которыми расположились два стальных купола звонка. Микрофон был установлен на элегантно повёрнутом рычаге, который двигался на 360 градусов.
Николай подошёл к телефону и поднял трубку.
– Вавилов у аппарата. Понял. Встречаем.
Он повернулся к Марте и пристально посмотрел ей в глаза.
Марта отошла от окна и осторожно сделала шаг ему навстречу.
– Марта, послушайте. Вы сейчас должны уйти до выяснения дальнейшей ситуации. Сегодня я сам встречу комиссию из Академии Наук. Опасаюсь, что члены комиссии могут развернуть тут излишнюю активность. Мне необходимо оградить вас от постороннего внимания. Я уже потерял моего ассистента. Бог его знает, жив ли Тимофей или сгинул.
– Я же так готовилась к приезду почётной делегации. Уж очень хотела познакомится с Президентом Академии Наук. Эх! Не везёт мне. – с досадой вздохнула Марта.
– Считайте, что вам несказанно повезло!
– Повезло? – в недоумении переспросила она.
– Все вопросы обсудим позже. Пока оставайтесь дома. Это важно.
– Я поняла. Надеюсь, встреча с руководством пройдёт гладко.
– Не теряйте времени. У нас ещё будет возможность наговориться. А пока, прошу незамедлительно пойти в медпункт и попросите выписать вам больничный, какое-нибудь назначение на постельный режим. Скажите, что у вас жар или лихорадка.
– Но сегодня же канун Рождества, подумают ещё, что я намеренно отпрашиваюсь, чтобы в церковь пойти. Никогда не забуду, как прошлым летом во время полевых работ меня дразнили студенты, когда увидели мой нательный крестик.
– Верить или нет – выбор сугубо личный. Не принимайте всё так близко к сердцу. Пускай думают что угодно. Врать конечно не хорошо, но ради вашей же безопасности, уж придумайте что-нибудь, ради бога. И обязательно сегодня зайдите в храм. Сочельник как никак. Поставьте свечу во здравие.
– Зайду. – кротко ответила Марта.
Николай подошёл к столу, достал из ящика конверт и протянут Марте.
– Тут сто рублей. Это мой рождественский подарок для вас и вашей матушки.
– Николай Иванович, я не возьму денег. Вы же знаете, мы не нуждаемся…
Её дед каждый месяц высылал посыльным десять процентов от его прибыли на счёт Николая. Хотя Вавилов был категорически против получать долю от высокого урожая, который приносил не малый доход, полученный благодаря его грамотной селекции, дед категорически настаивал и просил вкладывать часть этих средств в науку. Своей любимой внучке Марте и её матери он так же перечислял достаточно средств для комфортной жизни в Царском Селе.
– Не отказывайтесь. Что за альтруизм? Думаю, вы найдёте этим средствам достойное применение.
– Благодарю, Николай Иванович. Вы очень добры.
Марта посмотрела на Николая и осторожно взяла деньги. Она достала из конверта одну десятирублёвую купюру и стала внимательно рассматривать её.
На банкноте государственного кредитного билета были изображены плодородные поля, ряды снопов собранного урожая пшеницы, изобилие осенних овощей и фруктов в окружении пчелиных ульев.
– В стране разруха, голод. Я каждый день вижу беспризорных голодных детей переселенцев, которые из-за хаоса в стране не могут найти себе место. Могу себе только представить, что твориться в глубинке, там, где от голода умирают люди. – сжимая в руке банкноту, подавленно сказала она.
– Всех не спасём. – тихо произнёс Николай.
Её щёки стали мокрыми от слёз. Скрывая нахлынувшие эмоции, она захватила свою чашечку с кофейного столика, молча откланялась и поспешила в медпункт оформлять больничный лист.
По пути домой, Марта направилась в Фёдоровский государев собор.
На кануне Рождества, по обычаю люди посещали храм семьями, шла торжественная служба в церкви. Пение церковного хора и звон колоколов наполняли душу гармонией и радостью, а морозный воздух наполнялся ароматами ладана и сдобной выпечки. Шумные яркие ярмарки собирали кучки молодёжи и слышался звонкий девичий смех…
Но только не сегодня.
Метель кружила рой снежинок. В парке на пути в храм было тихо.
При входе в собор на крыльце, как облезлые воробушки, грелись друг о друга беспризорные мальчишки, замотанные в серые лохмотья.
– Барышня гражданка! Подайте сиротам на хлеб! Подайте, барышня!
Ей захотелось обнять их всех и обогреть…
Но она вспомнила слова Николая Ивановича: «Всех не спасём…»
Марта достала из муфточки конверт и вытащила несколько червонцев. Она приблизилась к детям и подала каждому из мальчишек по новенькой хрустящей купюре. Они оживлённо начали гонять друг друга, пытаясь выхватить деньги у более слабых…
Марта не могла больше видеть этого и поспешила войти в храм.
В храме было пусто, темно и холодно.
Только в углу в конце помещения у иконы Иисуса Христа горели свечи, свечи за упокой.
Глава 4
Они забыли зачем пришли
(Вашингтон, 20-е годы ХХI века)
Билл Волтер старался успокоить группу журналистов, налетевших с вопросами к делегации Белого Дома.
Сегодня прессу не допустили на открытие всемирного конгресса, который проходил в бальном зале отеля Трамп Интернешнл в Вашингтоне. Журналисты толпилась вокруг оцепления, пытаясь занять место в первом ряду. Камеры были направлены на прибывающих делегатов.
Событие мирового значения было окружено ореолом таинственности.
Ни один из делегатов не давал комментариев, все стойко воздерживались от любого общения с представителями средств массовой информации. Каждый из участников всемирного конгресса подписал соглашение о соблюдении строжайшей конфиденциальности.
Билл Волтер – руководитель пресс-службы Белого Дома был одним из лучших в своём деле. Он создал себя сам, осторожно шагая по ступеням служебной лестницы, возглавив пресс-службу Белого Дома, он заслужил доверие как представителей прессы, так и Президента США.
Билл выкладывался на полную и всегда старался держать под контролем ситуацию, находить баланс между истиной и политикой, новостями и мнением общественности.
Многие годы Билл Волтер был свидетелем того, как его могущественное окружение, не стесняясь и без особых проблем с законом, создавали коррупционные схемы обогащения и загребали огромные деньги на проектах здравоохранения, обороны, экологии, программ развития демократии в странах третьего мира. В то время как он, кроме заслуженного статуса, своей зарплаты и опыта несравнимого ни одной другой профессией, не имел никакого отношения к этим схемам.
Иногда ему хотелось всё бросить и улететь на остров Корфу, чтобы прожить там до ста лет, выращивая оливковые деревья и поедая козий сыр с инжиром по утрам. Жить размеренной жизнью без суеты, бесконечных пробок и ежедневных стрессов, без интернета и глупой лжи в новостях.
Несмотря на то, что Волтер был руководителем пресс-службы Белого Дома, сам он к политике не он имел никакого отношения. Он пережил уже третьего Президента США на своём посту. Интриги утомляли его, но профессия требовала чёткого выполнения служебных обязанностей.
Сегодня он сопровождал делегацию Белого Дома.
Кольцо охраны сдерживало натиск скопившихся вокруг отеля представителей прессы, местных зевак и группы протестующих антиглобалистов. Он старался сохранять спокойствие, держался невозмутимо и не обращал внимания на дерзкие выкрики журналистов, пока делегация проходила сквозь рамки безопасности.
– Билл Волтер?! Какая встреча!
Билл обернулся, звучал знакомый голос, он не мог поверить своим глазам.
– Илона Ли?! Это невероятно!
– Да, да мистер Волтер, это я! – засияла Илона.
Билл обратил внимание, на то, что её стиль заметно изменился с момента их последней встречи. Раньше Илона предпочитала кричащие цвета и экстравагантные фасоны, а сегодня на ней был строгий деловой костюм, узкая юбка карандаш, пиджак с жемчужными пуговицами, классические туфли лодочки на высокой шпильке.
За те двадцать лет, что они не виделись, казалось, время совсем не тронуло её нежные черты лица. Всё та же хрупкая фигура с гордой осанкой, длинные пепельно-русые шелковистые волосы, раскосый лукавый взгляд и немного детская манера говорить с лёгким русским акцентом. У неё была необычная внешность, смесь славянской красоты и азиатской утончённости.
Её мать была из русской интеллигенции третьей волны эмиграции, а отец выходец из Южной Кореи. Мистер Ли занимал руководящую должность в одной из международных инвестиционных компаний, но главной его инвестицией была его единственная дочь.
С ранних лет Илона была окружена вниманием и любовью. У неё не было проблем в школе, её широкий диапазон знаний и лёгкость в общении, занятия художественной гимнастикой и учёба в музыкальной школе, выделяли её среди сверстников и всё это создавало вокруг неё ореол популярности. Илона с лёгкостью поступила в университет Джорджа Вашингтона на факультет журналистики. В университетской команде чирлидинга она была звездой, её спортивным успехам можно было позавидовать. Девушке легко давались науки, её дипломная работа об основных тенденциях развития новостного вещания и его влияния в глобальных телесетях была блестяще защищена и даже вызвала резонанс среди некоторых медиамагнатов. Илона стремительно начала карьеру журналиста. Её профессионализм, коммуникабельность и аристократические манеры действовали на людей как магнит, что позволяло ей брать интервью даже у тех, кто тщательно скрывал свою жизнь от публичности. На её эксклюзивные, достоверные, уникальные материалы всегда был спрос.
Илона владела несколькими языками – английский, русский и корейский были отличной основой для изучения других языков. Много путешествуя с родителями, она с малых лет любила играть в переводчика, и они доверяли ей заполнение формуляров в аэропортах и отелях. Для них было умилением, когда Илона делала заказ в ресторане на испанском или турецком языке. В конце путешествия отец поощрял Илону хорошей денежной премией. Так она поняла, что искусство общения имеет большую ценность.
Первая влюблённость застала её в студенческие годы.
Билл Волтер для неё был неприступной скалой, непостижимым и почти мистическим человеком. Тайком, на первом курсе, она влюбилась в него с первого взгляда. Билл преподавал курс международного права и готовился к защите степени доктора наук. Илона не пропускала его лекции – она, восхищаясь ораторским искусством любимого преподавателя.
В те годы Билл Волтер выделялся строгой элегантностью, он предпочитал классические костюмы тройки и очень отличался от своих шумных и расхлябанных сверстников. Его образ подчёркивали модельные очки в красивой оправе. Он был настолько погружён в свою работу, что ни на кого не обращал должного внимания. Для него не существовало весёлой студенческой жизни. Всё своё время он посвящал науке, общественной деятельности и работе в различных правительственных и партийных организациях.
Опасаясь разочарования, Илона не решалась открывать ему свои чувства и вела себя довольно неуверенно. Делая осторожные ходы, как в шахматах, она стараясь лишний раз не сталкиваться с ним. Илона намеренно избегала встреч с Биллом, хотя её дипломная работа позволяла открывать любые двери. Всё это время Билл и подумать не мог, что удостоился внимания самой популярной девушки на факультете, которая была ему весьма симпатична.
Билл осторожно поцеловал её в щёку и покраснел.
– Невероятно! Не ожидал вас снова встретить, особенно сегодня.
– А что, сегодня какой-то особенный день? – с улыбкой ответила Илона.
– Если не обращать внимание на Всемирный Конгресс, то день как день, вы правы. Но именно в это мгновение он стал особенным! Такая встреча, Илона! – мечтательно сказал Билл и покраснел.
– А вы всё такой же застенчивый, – произнесла Илона. Их взгляды сошлись.
– Последнее время я старательно это скрывал. Прошу, не выдайте меня! – прошептал Билл, наклонившись к её уху.
Его дыхание взволновало Илону, она улыбнулась и тоже покраснела. Волна чувств нахлынула вновь. Стало понятно, что отступать ей некуда. Её шахматная партия зашла в тупик, осталось лишь отпустить ситуацию и быть самой собой, но сердце начало набирать скорость, пытаясь сбежать от неё.
– Вы здесь по делу или просто пришли на воскресный бранч?
– Пока не определилась. Но скорей всего по делу. – ответила она, игриво поправляя жемчужные серьги, на которых сохранился аромат желанного мужчины.
Стараясь взять себя в руки, Илона деловито произнесла: – В начале года я прошла конкурс на руководящую должность в аппарате Конгресса США и возглавила отдел международных связей и коммуникаций. После захватывающей карьеры в агентстве World-News, я приняла решение испытать себя на государственной службе. – гордо заявила она.
– Никогда не сомневался в ваших способностях. – с долей иронии в голосе сказал Волтер.
– Вы же понимаете, это был сложный выбор. – смущаясь ответила Илона.
– Амбициозные люди всегда идут вперёд и никогда не останавливаются на достигнутом. Ваша семья должна очень гордиться вами.
– Знаете Билл, амбициозным людям не всегда удаётся завести семью, для личной жизни не остаётся времени. Да и события этих двух лет просто выбили всех из колеи.
– Я имел в виду ваших родителей. Надеюсь, у них тоже всё хорошо. – выкрутился Билл.
– Всё хорошо, спасибо, как обычно. – подыграла ему Илона.
– Ну и замечательно. – с облегчением выдохнул Билл.
Илона опустила глаза, нервно теребя в руках телефон.
В воздухе зависла пауза.
– Вчера мне исполнилось сорок лет. – тихо сказала Илона.
Билл немного напрягся, сдерживая эмоции он пытался подобрать слова.
– Отличный возраст, круглая дата. Поздравляю с днём рождения!
– Спасибо. – прошептала она.
– Долгих счастливых лет во здравии! – с искренней улыбкой сказал Билл.
– Не так я представляла себе своё сорокалетие. – с ноткой грусти в голосе призналась Илона.
Билл смотрел на неё, но не слышал её слов. Он слышал её голос. Он улавливал ветер в её волосах. Он смотрел, как взлетают и опускаются её ресницы. Он пытался уловить тонкий армат её духов. В его глазах потемнело.
В это мгновение они оба забыли зачем сюда пришли.
– Илона, я действительно очень рад Вас видеть, но делегация уже исчезла из моего поля зрения. Я должен спешить. Предлагаю встретиться в перерыве. – Билл поспешно попытался переключить своё внимание и демонстративно посмотрел на часы.
– Прошу меня простить, дорогая. – сказал он и протянул ей свою визитку.
– Понимаю. Окей! – Она взяла его визитную карточку и осунувшись подумала – «Я больше никогда его не увижу…»
Билл заметил разочарование в её осанке и ему стало неловко.
– Илона! Вы идёте? Скоро начнётся конгресс. – широким движением, Билл протянул ей руку.
Илона оживилась, поправив шелковистые волосы, она изящно взяла его под руку и засеменила на своих туфельках в оковах узкой юбки, пытаясь успеть за его широким шагом.
Они быстро прошли через рамку металлоискателя и систему контроля безопасности, где их попросили не использовать электронные устройства на время проведения официальной части конгресса.
– Серьёзные меры безопасности, прям как на инаугурации Президента США. – заметила Илона.
– Тут по периметру работают глушилки так или иначе связи никакой нет. Смысл отключать устройства… – недовольно бормотал Билл, выключая свой телефон.
– Как вы думаете Билл, какое решение сегодня можно ожидать от столь высокого собрания? – спросила Илона, поглядывая на чёрные обтекаемые смарт часы, аккуратно обрамляющие её тонкое запястье.
– Лично для меня, ход событий совершенно непредсказуем. Концепция «Нового Мирового Порядка» достаточна сырая. Мы ожидаем прибытия Рея Мичи ко второму дню Конгресса. Всё будет зависеть от голосования и реакции мировых лидеров на презентацию его системы «Глобального электронного правительства».
– Кто же захочет отдавать свою власть? Похоже, эта затея просто станет очередной светской тусовкой. – почти шёпотом сказала Илона.
– Я тоже так думаю, – согласился Билл.
– Билл, а давайте договоримся встретиться на этом месте в полдень. В перерыве в холле будет очень шумно и вас, конечно, окружат коллеги, а я так хочу с вами пообщаться наедине. Предлагаю, нам самим сделать небольшой кофе брейк. – интригующе сказала Илона.
– Отличная идея, я постараюсь незаметно выйти. – шёпотом сказал Билл и подмигнул ей. Не теряя больше времени, он решительно направился вслед за делегацией Белого дома.
Илона кокетливо обернулась, провожая его взглядом и с нескрываемым триумфом поспешила в бальный зал. Она давно изучила его досье, надеясь, что однажды их профессиональная деятельность сведёт их на одном из мероприятий. Она знала, что официально Билл не был женат и похоже, до сих пор не занят. Так что, её сердце начало биться с новой надеждой. Илона твёрдо решила, что на этот раз она не упустит свою судьбу.
Делегация Конгресса располагалась в том же ряду, но немного правее делегации Белого дома. Илона заняла кресло ближе к выходу. Она не скрывала сияющей улыбки, сжимая в руке визитку Билла Волтера. Окрылённая неожиданной встречей, она не замечала вокруг себя гула более пятисот голосов.
На мгновение в зале погас свет и наступила тотальная тишина.
Потом, как лёгкий ветерок по залу пронёсся шёпот. Яркий луч осветил трибуну, к которой уверенной походкой направлялся Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций. Нарастание яркости освещения в зале сопровождалось аплодисментами и торжественными звуками фанфар.
Генеральный секретарь ООН попросил тишины в зале и поправил микрофон на трибуне.
– «Уважаемые дамы и господа! Приветствую Вас на церемонии открытия Всемирного Конгресса с интригующим названием – “NEW-WORLD”.
Сегодня мне выпала большая честь открыть это уникальное мероприятие глобального масштаба, которое, возможно повернёт ход истории. В течении этой насыщенной недели нам предстоит ознакомиться с проектом «Новый Мировой Порядок», к пониманию которого возможно не все готовы. Существующая глобальная система управления, к сожалению, больше не способна выполнять своих основных функций.
Давайте признаем тот факт, что мы потеряли контроль над ситуацией.
Тридцать лет тому назад в мире царил всеобщий оптимизм. «Холодная война» закончилась и некоторые охарактеризовали это событие, как конец истории. Нам предстояло жить в спокойном, стабильном мире, отмеченном экономическим ростом и всеобщим процветанием. Однако, окончание «холодной войны» не стало концом истории. Напротив, в некоторых местах история оказалась лишь временно замороженной. А когда старый порядок постепенно изжил себя, история вновь заявила о себе, причем с удвоенной силой.
Скрытые противоречия и латентная напряженность вновь вышли наружу в виде новых вооружённых конфликтов, вспыхнувших на фоне отсутствия ясности в соотношении сил, что привело к усилению непредсказуемости и безнаказанности.
Конфликты стали более сложными и более связанными между собой чем, когда бы то ни было ранее. Они сопряжены с ужасными нарушениями международного гуманитарного права и попранием прав человека.