– Что ты несешь молокосос?
Собеседник вожатого, начал закипать от злобы.
– А ты у приятеля своего спроси, уверен, ему есть что рассказать, о молодости своей – спроси, где он глаз свой потерял. Или тебе и спрашивать незачем, может ты там тоже был тогда?
Наемник непонимающе на вожатого смотрит.
– Где был?
– В поселении том, которое дотла воины Атолла сожгли. В том, где две тысячи человек вырезали, ради денег, чтобы конкурентов убрать – самим богаче стать, карманы свои набить.
Вожатый смерил наемника презрительным взглядом, через плечо на него посмотрев.
– Каково это беззащитных людей убивать? Сладко, пьянит, власть чувствуется, а?
– Я убивал только в бою и только врага, о чем ты говоришь – я понятия не имею.
– Друг твой имеет, у него спроси.
– То его дело, меня сюда не мешай.
– Ты ему служишь, с руки его ешь, ты его пес верный – значит такой же. О благородстве ты мне тут рассказываешь – видел я тебя в деле, как ты беззащитного человека до смерти ногами забил, как безоружную девушку застрелил – вот оно твое благородство!
Наемник взгляд свирепый на вожатого кинул, задело его.
– А что же ты такой правильный рядом стоял и не помешал мне?
– Глупый тогда был, не понимал многого. В твои сказки верил, про врага, про пацанов невинно погибших.
– А разве не так было, ты разве сам их на улице, на куски разорванными не видел?
– Видел – ничего это не значит. С той стороны тоже такие же пацаны гибли от ваших рук, и не только они – дети да женщины еще. Вы сами эту войну начали – теперь не обижайтесь, что вас так же убивают.
– Вот значит как, мы начали?
– Да, так! А насчет того почему я тебя не остановил – а ты вот друга своего остановить можешь, а тогда бы смог его остановить? А может просто спиной бы повернулся, чтобы не видеть, что он делает, или подержать бы предложил?
К вожатому лицом повернулся, кулаки сжал, ударить готов.
– Да я тебя сейчас, за это…
Вожатый спокойно в сторону наемника повернулся, в глаза ему смотрит.
– Давай, это же так просто – если не знаешь, что против правды возразить, нужно ее заткнуть, а лучше застрелить. Давай, у тебя это хорошо получается.
Наемник отступил на шаг назад, взгляд потупил. Уже не такой злой.
– Я ему служу, потому, как клятву дал, он мне жизнь спас. Пришел черед долги возвращать.
– Тогда ты дважды глупец – ты ради клятвы подлецу подлое совершить помогаешь, он тебя пользует, ты людей губишь. Вот исполнишь ты клятву свою, как ты потом людям в глаза смотреть будешь?
Вожатый паузу сделал, посмотрел на наемника, тот стоит взгляд, потупивши, в глаза не смотрит.
– Хотя с тебя станет, не заметил я, чтобы тебя эта служба сильно тяготила.
Вожатый от наемника отвернулся. Опять вдаль, на горизонт смотрит.
– А ты, ты мне, зачем помогаешь, если правильный и честный такой?
– Сначала я действительно тебе верил, глуп был – пацан, ты правильно говорил. А сейчас у меня пути иного нет – здесь люди мои, мне их сохранить нужно, и домой к семьям вернуть. Еще тебе долг вернуть, хоть я тебе клятв никаких и не давал, но ты тогда ночью, когда на нас арги напали, жизнь мне спас. Завтра долг тебе я верну, потом наши пути разойдутся, надеюсь навсегда. После завтрашнего дня, если выживем, ты враг мне будешь навсегда – никогда тебе не прощу, своих людей сюда насильно пригнанных. Каждый полуночник не простит – костьми лягу, но добьюсь разрыва союзного договора с вами, караваны напрямки водить буду, из Пустоши вылезать не буду, лишь бы вашу экономику добить.
– Значит ты на их стороне?
– Я на своей стороне. Но если ты про вас и их спрашиваешь – на их стороне правды больше.
– Откуда ты про Воеводу знаешь, про прошлое его?
– Виолетта рассказала.
Удивился.
– Вот как, а она откуда знает?
Вожатый плечами пожал.
– Не знаю, она не говорила. Просила тебе не доверять и не помогать, рассказала кто вы такие на самом деле, твой друг и ты – вы одного поля ягоды. Не поверил ей тогда, хотя уже видел, что такое люди для тебя. Глуп и наивен был – себя обманул, людей подвел, ее потерял.
– Так ты это из-за девочки?
– А хоть бы и так? Думаешь, она этого не стоит? А кто стоит, ты? А ты из-за чего, из-за денег, славы? Обещаю, я тебе в могилу обязательно квадратов золотых положу – будь счастлив наемник.
Вожатый развернулся и молча, не обращая внимания на наемника, пошел к картам, к карторам, к своим людям. Шеф-капитан, мастер-помощник и еще несколько старкаров и карторов не спали, рядом в кругу сидели, и о чем-то еле слышно переговаривались. Отлично, все кто нужен, в сборе, в одном месте! Лекс к ним присел, повисла тишина, все на вожатого смотрят внимательно.
– Что там Лекс, о чем говорили?
– Ничего конкретного. Я тоже думал, он пожаловал день завтрашний обсудить, планы построить, как тогда, когда к копальне ходили. Но нет. Тут два варианта. Вариант первый – они нам не доверяют, и будут использовать нас вслепую, к чему я больше склоняюсь. Вариант второй – они сами ничего не знают, это значит, что разведка не вернулась и разведданные не получены. Конечно, маловероятно, но тоже вариант. Если так, то завтра мы все будем действовать вслепую, а значит шансов на успех, становиться еще меньше.
Повисла гнетущая тишина, люди головы опустили, пригорюнились.
– Как бы там ни было, расклад такой. Мы все будем выполнять свою работу, столько, сколько будет нужно. Вокруг будет бой и стрельба, это нас касаться не должно – мы не занимаем ни одну из сторон. Пока мы на картах и работаем с парусами – мы мишень, вне картов мы безоружны и угрозы не представляем, помните это. Если верх одержат эти – нас не тронут, им еще назад идти, да и что с нас взять, с безоружных. Если верх одержат те – тронуть нас не должны, если мы в их сторону оружия не поднимем.
– Почему ты так в этом уверен, Лекс?
– Если то, что я о них слышал и смог узнать, правда, то так и будет. Мы соблюдаем нейтралитет в любом случае, нам нужно выжить, товарищей наших освободить и домой к семьям вернуться. Верьте мне!
– Что конкретно нам делать?
– Все как всегда – делаем свою работу, помогаем раненым, оказываем помощь. Если карт выведен из строя – покидаем его, он будет мишенью. Прячемся в развалинах, если заметят – поднимаем руки, никакого сопротивления. Теперь о месте, где это все будет происходить. Там, под песками старый, довоенный, огромный город погребен. Здания там настолько высокими были, что пески Пустоши их покрыли не полностью, многие своими крышами и шпилями выступают высоко вверх – это укрытия для нас, но могут также быть укрытием и для тех, кто нас там ждет. Солнечная Буря закончилась – ветра сейчас слабее, скорость картов будет низкой, они будут хорошими мишенями. Между зданиями ветра сильно неоднородными будут – то быстрее, то резко медленнее, с парусами зевать нельзя будет. В этом районе много зыбучек, смотрите внимательно. Сами здания будут сильно стеснять маневры картов, обрезая площади разворотов и образуя длинные прямые коридоры, особенно это плохо для больших четырехосных картов – будьте внимательнее, не суйтесь в узкие места. Еще под колесами будет много камней, фрагментов стен и прочего – берегите подвеску.
