– Я видел и паспорта, и его спину в шрамах. Я много, что видел.
– Спину в шрамах? А откуда они у него?
Тут Джексон понял, что слегка проболтался, и прикусил язык. Но внезапно подвернувшаяся удача сама сделала за себя ход.
– Может, ты у него сама спросишь? Он у тебя за спиной.
Лулу спешно обернулась и точно – перед ней, скрестив руки на груди, возвышался Колин. А девочка напрочь потеряла дар речи.
– Что она тут делает? – подняв бровь, невозмутимо спросил он.
– Зашла в гости.
– И давно это к тебе в гости заходят малолетки?
– Я не… – возмутилась было ундина, но Колин её перебил.
– Малолетка, Джексон, она малолетка, – Колин спокойно двинулся от Лулианны по направлению к кровати. Игривая улыбка притаилась в уголках губ. – Она на втором курсе, а ты на пятом. Не стыдно?
Внезапно в дверном проёме показалось улыбающееся лицо Каролины Крэк. Она держалась когтистой рукой за дверной косяк и заглядывала в комнату, выискивая глазами кого-то. Наконец она увидела тёмный силуэт Колина на фоне окна и просияла:
– То-оничка, вот ты где!
– Кто это? – спросил Джексон, повернувшись к другу.
– А, это Каролина, – Колин поспешно подошёл к ней и слегка приобнял. – Моя новая девушка.
Лулу опять вся закипела внутри, но ей тут же стало неловко, и она взяла себя в руки. «Что это со мной такое? Это его личная жизнь. Корнелию жалко, конечно, но с другой стороны – это их личное дело».
– И не стыдно тебе? – саркастически покачал головой Джексон. – Она же малолетка!
– Попрошу заметить, Джексон, ей сто пятьдесят два года.
– Да, но она же второкурсница.
– Да будет тебе известно, что это моё пятое среднее образование, – подала голос Каролина.
– А зачем тебе оно? – подала голос Лулу.
– Осваиваю современные технологии. Да, я здесь из-за компьютерного класса и обновлённой латыни, не более того. Без аттестата отсюда меня не хотят брать в лучший университет вампиров.
– А такие бывают?
– Конечно, бывают. Вы же, маги, не хотите учиться с нами на равных, запрещаете поступать по тому же конкурсу.
Лулу промолчала. Она мало знала о конфликте вампиров и магов и не особенно хотела вдаваться в подробности. Рассуждать о том, правильно это или нет, можно бесконечно долго.
– Эу кохто туа камме лрах. Стрея дру ина варнах, – вдруг сказал Колин.
Лулу была потрясена. «Что он такое сказал?» Каролина широко распахнула глаза от удивления и спросила:
– Это что, древний вампирский? Откуда ты его знаешь?
Колин лукаво улыбался.
– Секрет. О котором должны знать только мы.
– Ладно, я тебя поняла, – улыбнулась вампирша в ответ и подмигнула. – Увидимся.
Каролина скрылась в коридоре, прикрывая за собой дверь. Повисло неловкое молчание. Колин засунул руку в карман, вытащил оттуда пачку сигарет и зажигалку. Демонстративно потряс ей перед ребятами и сказал:
– Джексон, мне кажется, твоей гостье пора.
– Да, я бы хотела уйти, но мы, к сожалению, не закончили беседу.
– Закончите как-нибудь в другой раз. Если он, конечно, представится.
***
– Почему оно не фотосинтезирует?
– Может быть, оно питается как-то по-другому?
Малыш плакал уже несколько суток и на самом деле за это время успел даже подрасти. Но ему хотелось есть, причём ужасно. Но ничего не давали. Только выводили на солнце, отчего ребёнку становилось невероятно больно.
– Ты заметил, что, когда оно на улице днём, то его кора начинает гореть?
– Это не кора, вот и горит.
– А что же это?
– Вероятнее всего, кожица, как у травянистых.
– Но трава не горит, если она просто находится на солнце.
– Ну так и детёныш – не трава.
– И откуда же оно взялось?
Когда наступила короткая в этом мире ночь, Лирри тихонько выбралась из домика, следуя своему чутью. Она чувствовала запах чего-то сладкого и сочного. На месте рука сама тянулась сорвать эти маленькие фиолетовые бусины, висящие на кусте. И Лирри сорвала их, положила в рот и разжевала своими пока ещё беззубыми дёснами. Вкусный, слегка вяжущий сок разлился у неё во рту. Стало так хорошо и сытно. Девочка рассмеялась, но слишком громко, к своему несчастью. «Мамочка» уже бежала на звук.
– Ларфей, что ты…
Ипокатастина в ужасе замерла. Ножки-корни начали непроизвольно подкашиваться.
– Хабиту! – закричала она, призывая своего мужа. – Ларфей – детоубийца!
– Что у вас тут стряслось? – Хабиту также вышел из укрытия и увидел ребёнка, перемазанного соком черноплодки. Если бы энты могли бледнеть, он бы сейчас это сделал.
