– Вы так уве’гены в этом, Чите’гн? А что на этот счёт думает ваш оппонент?
– Я думаю, что этот инцидент не стоит вашего внимания, – ответил Колин уверенно и откинулся на спинку скамьи.
Директор, глядя на него, быстро-быстро заморгал, затем пробормотал что-то неясное на французском языке. И вдруг Колин ответил ему:
– Oui, vous avez raison. Les adolescents sont devenus trеs intelligents aujourd’hui[1 - Да, вы правы. Подростки нынче стали очень умными.].
Директор удивлённо вскинул брови и, радостно размахивая руками у Колина перед носом, сказал:
– Вы были во Ф’ганции? У вас ч?дное п’гоизношение!
– Никак нет, месье. Я родился в старом Андеадлинге и жил здесь… почти всю жизнь. Я всего лишь люблю изучать языки во всей их полноте и красе.
– И сколько же языков вы знаете, если не сек’гет?
– Вы не поверите, если я скажу, что около семи тысяч.
– Вы п’гавы. Я действительно вам не ве’гю. Это же невозможно.
И тут директор звучно расхохотался. Потрепал бессмертного по плечу, сказав:
– А вы мне н’гавитесь, господин Г’гин. На сегодня вы свободны.
Колин встал, оправил свою рубашку, изящно поклонился, тряхнув длинной шевелюрой, и ретировался из кабинета. Директор, закрывая за ним дверь, задумчиво произнёс:
– Подумать только, семь тысяч языков. Ну надо же! Вам следовало бы б’гать с него п’гиме’г, Чите’гн.
Майк что-то буркнул себе под нос и отвернулся. Директор сел на своё место, казалось бы, не обращая внимания на оставшегося ученика. И Майку пришла в голову интересная идея: «А почему бы всё не рассказать?»
– Месье Лавуа, вы смотрите телевизор? Точнее, смотрели ли вы его около шести лет назад?
– Ско’гее всего да. А почему вы пе’геводите тему с вашего наказания?
– Шесть лет назад погиб мой брат. Вы должны его помнить, он у вас учился.
– Да-да, Ка’гла я помню, – энергично закивал директор. – И что же?
– Его убил тот, с кем я сегодня подрался в коридоре.
– Господин Г’гин? Быть такого не может, это клевета. Вы посмот’гите на него: он же сущий ангел. И потом есть отпечатки пальцев на ноже, которым был убит ваш б’гат. ‘Гасследование давно заве’гшено.
– Есть одна маленькая деталь, которую не приметили полицейские в день убийства. Предсмертная записка, начерканная рукой Рубины Хэтчер с фамилией «Крейвен». Что, если я вам скажу, что Энтони Грин – это Колин Крейвен, так же известный как ваш особенный ученик?
– Вы пытаетесь меня запутать, Чите‘гн. Но у вас не получится. Колин К’гейвен давно мё’гтв. Он уме’г чуть меньше, чем за год до кончины вашего б’гата. Жизни после сме’гти нет. А насчёт записки есть тео’гия о том, что ‘Губина на самом деле была влюблена в К’гейвена и не желала этой свадьбы. Поэтому убила и себя, и жениха, а в п’гедсме’гтной записке указала фамилию возлюбленного.
– Но это всего лишь теория. А насчёт отсутствия жизни после смерти –вы правда так думаете? Тогда как объяснить то, что произошло в мае на территории ИШДОМС? Мертвецы, которые обрели жизнь.
– Да, они об’гели жизнь. Однако после заве’гшения действия эликси’га они вновь стали les cavadres froids![2 - (фр.) Холодные трупы] – выкрикнул директор концовку на французском, потому что Майк начинал его раздражать. – Что за пустые ‘газгово’гы? Вы что, ве’гите в п’гивидений? Или в духов? Может быть, в ангелов и демонов?
– А откуда мы можем знать, что их нет? Вы и о драконах утверждали то же самое.
– Д’гаконов нет! – взвыл месье Лавуа. – Это мифы, легенды, сказки – называйте, как хотите. Чите’гн, с вами невозможно подде’гживать д’гужеский ‘газгово’р. – Он чуть оперся на столешницу, привставая и почти шёпотом сказал: – Давайте сделаем вид, что я вас наказал, а вы п’госто уйдёте с пону’гым видом от меня. Вас уст’гаивает?
– Замётано.
Майк пулей вылетел из кабинета, подбрасывая портфель перед собой и ловя на каждом шагу. В какой-то момент портфель не упал, но его кто-то подхватил наверху. Вервольф поднял голову и вновь увидел Колина. Настроение резко испортилось.
– Опять ты? Что на этот раз?
– Не лезь не в свои дела, Майк Читерн. Иначе на собственной шкуре узнаешь, что такое жизнь после смерти.
Глава VI
Пока Майк страдал у директора и выяснял личную для него проблему, Лулу всё думала о Колине. Необычный юноша никак не хотел покидать её мысли. Девочку мучили несколько вопросов, на которые она хотела получить ответы как можно скорее. И тогда Лулу решила отправиться к Джексону. Всё-таки тот был наиболее близок к Колину из всех её знакомых.
Парень очень обрадовался ундине и незамедлительно предложил войти, извинившись за беспорядок в комнате.
– Хочешь чай? У меня есть фруктовый и мятный. Я, кстати, новую песню пишу, могу тебе отрывок показать.
– Нет, спасибо, давай в другой раз. Я к тебе, вообще-то, по делу.
– А, ну да, зачем я кому-то нужен просто так? – слегка приуныл молодой человек. – Ладно, выкладывай, что там у тебя.
– Могу я тебе задать пару вопросов о новеньком из седьмого мистического? Об Энтони Грине. Вы же вместе играете в группе.
Джексон помрачнел и отвернулся. Потом, погладив свою гитару по корпусу, убрал её обратно в чехол на стене, хотя только пару минут назад достал её. После этого он сухо спросил:
– Зачем тебе?
– Интересно.
– Что, например?
– Ну, например, почему ты не называешь его настоящим именем, а подыгрываешь, называя «Тони»?
– Настоящим именем?
– Ну, Колином.
– Колин Крейвен – его сценический псевдоним, не более, – Джексон сел на стул в обратную сторону, опершись подбородком о спинку. Настоящее имя то, которое в паспорте.
– Но у него два паспорта.
– Это потому что ему нет восемнадцати. Не на всякую работу можно устроиться, если ты несовершеннолетний.
– А ты видел его документы?
Джексон кивнул.
