Окно в Энцелад

– Здравствуйте, – неуверенно проговорила женщина, а затем обратилась к Смолову: – Это твоя новая девушка?

– Это не девушка, – ответил тот, – это майор ФСБ Гонцова А.Н.

– Что?!

– Ладно, вы пока знакомьтесь, а я вещи занесу. Все в кучу, блин.

Пока Смолов затаскивал в квартиру чемодан и сумку, Анастасия представилась и поспешила сообщить, что она здесь по делу. Рыжеволосая назвалась Снежаной и зачем-то поинтересовалась, к кому именно Анастасия пришла по делу.

– В смысле? – не поняла майор и ткнула пальцем в мужчину, который протащил вещи в гостиную и вернулся в прихожую. – Вот к нему.

– И кто же это, по-вашему? – допытывалась Снежана.

Гонцова хотела было возмутиться глупому вопросу, но вовремя остановила себя. Со Смоловым явно что-то произошло, пока он находился в туалете: его будто подменили, причем в самом прямом смысле слова. Может, там прятался его нахальный брат-близнец и они поменялись местами? Или это все-таки Максим, который со страху накидался наркотой?

Вопрос был, похоже, не риторический: Снежана напряженно ждала ответа.

– Максим Смолов, – неуверенно сказала Анастасия и бросила короткий взгляд на ухмыляющегося мужчину. – Так, во всяком случае, записано в наших базах данных.

– Ваши базы устарели, – хмыкнув, заметил он.

Гонцова подавила вспышку раздражения: ей показалось, что ее разыгрывают.

Снежана вздохнула, качая головой, и сказала:

– Дело, конечно, не в базах, а в… совсем другом. Короче, это уже не Максим, это теперь Никита.

– Нам надо разобраться с флешкой, – напомнил он.

– Нет, Никита, – сказала Гонцова, ужалив его взглядом, – прежде нам надо разобраться с моим пистолетом.

– С чем?! – Снежана округлила глаза.

– Да ладно, чего там, – проворчал Никита и, достав из-за спины оружие, протянул его рукоятью вперед Гонцовой. – И не вздумай больше им в меня тыкать!

– Господи… – пробормотала Снежана, бледнея. – Что здесь происходит?

– Все в порядке, – примирительно сказала Гонцова, но прятать оружие обратно в рюкзак не стала, а всунула себе за пояс, – просто немного поспорили.

– Кстати, по какому поводу чемоданы? – осведомился Никита, кивая в сторону гостиной, где он сложил Снежанины вещи.

– А что, непонятно? И вообще, тебя это не касается.

– Неужели?

Снежана смутилась, осознав сложность ситуации.

– Блин… – буркнула она и потупила взор. Собравшись с мыслями, выдохнула: – Я ушла. Насовсем.

– И?

– К Максу.

– Ха! А Макс твой сдулся.

Никита заржал, игнорируя гневный взгляд рыжеволосой женщины. Гонцова ощутила, что этот диалог на ногах в прихожей начинает ее утомлять.

– Так, ребята, – сказала она, – может, вы свои дела потом порешаете, а сейчас займемся другим?

– Первая умная мысля за день, – прокомментировал Никита и жестом предложил гостьям следовать за ним в кухню.

Там они расселись за столом. Напитков никто не предложил, поэтому Анастасия, решив, что наглость второе счастье, прошла к буфету, достала чистую чашку и включила кофе-машину.

– Значит так, – заговорил тем временем Никита. Он развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и вертел меж пальцев чайную ложку. Снежана сидела напротив него и смотрела на мужчину жалобно, тоскливо, но в то же время с досадой и разочарованием. За окном по-прежнему гремел гром, но с каждым новым раскатом становился все тише. – У нас есть проблема – долбанная флешка. Просмотреть ее содержимое мы не можем, но очень хотим. Вопрос: кто виноват и что делать?

– Что за флешка? – удивилась Снежана. – И почему не можем?

– Потому что эти придурки сожгли комп, – ответил Никита, кивая на майора, стоящую с чашкой кофе в руках возле холодильника. – Но дело не только в этом…

– Будешь хамить, плесну кофе тебе в рожу, – спокойно предупредила Гонцова.

– И от меня прилетит, если Макса еще раз придурком назовешь, – добавила Снежана строго.

– Ладно, ладно, это я любя. Короче, тема такая: кто пытается открыть файлы на флешке, помирает. Некая хрень подстраивает несчастный случай, и бедолаге капут. Я – единственное исключение. Почему – без понятия.

– Никита, стоп! – Снежана воздела руки, будто пыталась удержать падающий на нее шкаф. – Что это сейчас было? Ты о чем, вообще?

Тут слово взяла Анастасия.

– Прошу прощения, но всего открыть не могу: секретность. Кое-что я была вынуждена рассказать ему… э-э… точнее, Максиму, поскольку это имело к нему непосредственное отношение…

– Господи, во что он вляпался?

– Пока неизвестно, что это такое, но Максим ни в чем не виноват. А вот флешка – это да, Никита прав, дело именно так и обстоит, как бы невероятно это ни звучало. Нам необходимо получить доступ к файлам, но это… мм… нам еще не удалось. Сейчас наша задача: найти исправный компьютер и попытаться опять.

– Бред сивой кобылы, – с сомнением проворчала Снежана. – А вы точно из ФСБ?

Анастасия вздохнула, вынула удостоверение и развернула перед женщиной.

– Да уж, – заметила на это Снежана, – корочка из «конторы», конечно, не дает иммунитета от шизофрении… Ой, извините, вырвалось.

– Ничего, – майор снисходительно кивнула, – но положение и правда серьезное, из-за этой проклятой флешки погибли уже несколько человек. Максим – единственный, с кем ничего не случилось при попытке открыть файлы, разве что свет вырубило, а перед этим скачок напряжения сжег комп.

– Понятно. Не боитесь пытаться вновь?

– Есть надежда, что обойдется, хотя… – Гонцова повернулась к Никите: – Мак… э-э… Никита, не боитесь попробовать еще? Уверены?

– Ха! Пусть боится это ссыкло. Идем, боец невидимого фронта, ща все сделаем.

Прежде чем он поднялся, Снежана успела пнуть его под столом ногой, но мужчина словно не заметил.

– Куда? – зло спросила она.

– Вы говорили про соседа, – напомнила майор Никите, – у которого можно одолжить компьютер.

– Нет никого, этот все выдумал, – махнула рукой рыжеволосая. – Макс ни с кем из соседей не общался.

– Найдем, – пожал плечами Никита, – вот в библиотеке наверняка есть.

– Молодец, можешь ведь, когда хочешь, – усмехнулась Снежана.

– Рад служить!

Гонцова взглянула на часы и поняла, что шансов успеть на совещание практически не осталось. Она разблокировала экран мобильника и, мгновение поколебавшись, стерла приготовленное СМС-сообщение с просьбой о помощи, а вместо него настрочила другое, в котором извинялась за свое отсутствие. Затем добавила, что возникли непредвиденные обстоятельства, связанные с делом «туристов», а потому требуется ее непосредственное участие в некоторых следственных мероприятиях; закончила обещанием изложить подробности при встрече. Свиридов прислал короткое: «Работайте!» Большего и не требовалось, для Анастасии это значило, что ей дали зеленый свет.

– Библиотека – хорошая идея, – похвалила она, обращаясь к Никите, – где тут ближайшая?

– Здесь же, на проспекте, – ответила вместо него Снежана, – минут пять-семь, если пешком через Муринский парк.

– Обожаю свою секретаршу, – ухмыльнулся Никита и одобрительно похлопал Снежану по плечу, – знает ответ на любой вопрос.

– Да иди ты, – буркнула она, сбрасывая его руку с плеча.

– Тогда не стоит терять время, – сказала Гонцова и, допив кофе, опустила чашку в раковину, – идем прямо сейчас.

– Всегда готов!

Никита отправился в прихожую, майор последовала за ним.

– Зонтик возьмите, – посоветовала Снежана из кухни.

– На фиг нам зонтик? Нам бы шлемы с бронежилетами и взвод десантников в охрану.

Гонцова промолчала. Никита говорил с ухмылочкой, иронизировал, но она чувствовала, что в его словах есть разумное зерно.

Они застыли под козырьком у двери подъезда, не решаясь выйти под ливень. Всполохи молний продолжали кромсать темное небо, но эпицентр заметно сместился к югу от зенита, раскаты грома слышались все глуше. Порыв внезапно налетевшего ветра швырнул пригоршню холодной воды в лица, будто предупредил: ни шагу из-под навеса.

– Лисичка права, зонтик пригодится, – заметил Никита и надавил кнопку на ручке, распуская сиреневый купол.

Он согнул руку в локте и подставил Анастасии, но та лишь покосилась на нее, подняв бровь, покачала головой и шагнула вперед.

Дождь успел намочить ей голову и плечи, прежде чем подоспел Никита с зонтом. Ветер отчаянно пытался вырвать его из рук мужчины, но тот держал крепко, маневрируя им так, чтобы поверхность купола была обращена навстречу яростным порывам. Анастасия торопилась к припаркованной неподалеку машине, рассчитывая добраться до библиотеки за пару минут. Подойдя ближе, она замедлила шаг. Резкие порывы ветра раскачивали деревья. Одно из них вдруг с треском надломилось и стало клониться к земле, с каждой секундой ускоряя движение. Гонцова остановилась и выкатила глаза. Раздался грохот, скрежет металла и звон разбитого стекла.

– Опа-на, – пробормотал Никита, – черная тойоточка – твоя?

Анастасия молча покивала, глядя на свою придавленную упавшим деревом машину. Толстый тополиный ствол лег поперек крыши, продавив ее чуть ли не до самых сидений, двери выгнулись наружу, целых стекол, естественно, нигде не осталось.

– Почему-то я не удивлен, – сказал Никита. – Тогда на моей поедем, вон она, целехонькая… пока.

Потрясенная Гонцова молча развернулась и на автопилоте последовала за Смоловым, думая о том, что, не будь его рядом, дерево наверняка упало бы как раз в тот момент, когда она садилась в машину. Выходит, Максим был прав насчет проклятья. Бред, конечно, что и говорить, но, с другой стороны, как все это объяснить иначе?

Когда они приблизились к бордовой мазде, Смолов вдруг остановился и придержал спутницу за локоть. Она удивленно воззрилась на него.

– Не-а, не поедем, – заявил Никита, – а то хрен доедем.

Он многозначительно посмотрел на нее, Анастасия понимающе кивнула.

– Пешком безопаснее. Тут недалеко.

Хлюпая по лужам, морщась от ветра с дождем и беспрестанно воюя с зонтиком, они подошли к выезду со двора.

– Куда теперь? – спросила Гонцова.

– К библиотеке направо.

Они вышли из двора, свернули на пешеходный тротуар проспекта. По проезжей части на огромной скорости промчался груженный щебнем КамАЗ и обдал их водой из глубокой лужи, собравшейся у бордюра.

– Черт! – воскликнула Гонцова, а Смолов лишь выругался, глядя вслед стремительно удаляющемуся грузовику.

Смахнув грязную воду с лица, он многозначительно посмотрел на девушку и спросил:

– Думаешь, он успел бы затормозить, если бы мы сейчас на машине выруливали?

– Твою ж… – пробормотала Анастасия, понимая, что Смолов прав: КамАЗ мчался по их души.

На мгновение ей стало страшно – так, как не было никогда. Она побывала не в одной боевой операции, получала и ранения, а однажды чуть жизни не лишилась. Но никогда прежде не приходилось ей бояться так, как сейчас, хотя в этот момент в нее никто не целился, не прикладывал холодное лезвие кинжала к горлу, не пытался похитить или изнасиловать. Она просто шла из пункта А в пункт Б с самой, на первый взгляд, невинной целью: прочесть содержимое флешки. Но путь казался тропой через минное поле.

Гонцова взяла волю в кулак и отогнала нахлынувшую волну страха.

– Идем! – сказала она своему спутнику и, следуя некоему подсознательному порыву, подхватила его под руку. Решила, что, если последуют сальные шуточки, пошлет его подальше, но Никита удивил и никак ее действие не прокомментировал.

Ей вспомнилась неожиданная метаморфоза, случившаяся с Максимом в туалете. Что заставило Смолова в считанные минуты так перемениться, до сих пор оставалось для Анастасии загадкой, хотя некоторые подозрения маячили на задворках сознания. Однако она решила оставить выяснения на потом: сейчас не время и не место.

Они пошли по тротуару в сторону Муринского парка. Анастасии показалось, что буря, начавшая было сбавлять обороты, вновь набирала мощь. Ветер крепчал и теперь дул навстречу, дождь хлестал холодными каплями по лицу, гром грохотал в небе, которое стало еще темнее – самое время включать уличное освещение. Прохожих почти не было, а те немногие, которые попадались на пути, топали по лужам, вжав головы в плечи, и искали укрытие. Никита и Анастасия, пытаясь спрятаться от непогоды под почти бесполезным зонтом, шли быстрым широким шагом. Зыркая по сторонам, оба тревожно высматривали потенциальную опасность. Но она явилась, откуда не ждали.

Гонцова случайно подняла глаза к небу и увидела летящую прямо в них параболическую тарелку, сорванную с одной из крыш близлежащих домов.

Она не успела даже закричать, просто встала как вкопанная, схватившись за рукав Никитиной ветровки, и замерла в ожидании удара. Но тарелка, подхваченная мощным воздушным потоком, изменила курс в самый последний момент и просвистела над их головами. Миг спустя из-за спины донесся оглушительный грохот и звон разбитого стекла, чьи-то истошные вопли вперемешку с руганью.

Анастасия и Никита посмотрели друг на друга, в глазах каждого светилось осознание истинной подоплеки происшедшего события.

– Похер, – рыкнул Смолов, – идем дальше.

И он потащил держащую его за локоть девушку, как локомотив пассажирский вагон. Анастасия, понятное дело, не сопротивлялась, даже в мыслях не было, шла быстро, как только могла, но Никита затопал таким широким шагом, что она, при всей своей спортивности и тренированности, едва за ним поспевала.

Миновала пара минут, прежде чем они достигли парка. Гроза и правда передумала уходить, наоборот, – решила вернуться. Молнии опять полыхали в зените, гром оглушал, ветер едва не сбивал с ног, заставлял горбиться и наклоняться вперед. Когда проходили через парк, одна из молний ударила прямо в фонарный столб. Яркая вспышка ослепила; столб, рассыпая снопы искр, с лязгом повалился на асфальт и лег поперек тротуара, потянув за собой провода электропередач.

– Берегись! – вскричал Смолов. Отскочив в сторону, он дернул за собой девушку, и они оказались на газоне. Провода зазмеились на мокром асфальте в нескольких шагах от них, вспыхивая и потрескивая; с неба ударил грохот, от которого заложило уши. Никита опять выругался, нисколько не стесняясь спутницы; та и сама бормотала матерки, обращаясь к перегородившему дорогу фонарному столбу.

– Нет, ты глянь, че творится! – взревел Никита. Он, похоже, испугался, а неожиданный испуг, как часто бывает, обернулся гневом и яростью. – Сука, твою мать, твою мать!

Анастасия потянула его за рукав.

– Нам пора, – сказала она.

Они обошли преграду и продолжили путь по аллее, прямой стрелой разрезающей парк.

Следующие три минуты шли спокойно и без приключений. На проезжей части образовались глубокие лужи, по которым машины и автобусы плыли, рассекая воду, будто лодки. Прохожих на тротуаре стало еще меньше; все, кто мог, давно попрятались в ожидании конца бури, который наступать никак не собирался.

Перекрикивая шум ветра и дождя, Гонцова заметила:

– А ведь не в нас целится. Или в нас, но мажет.

– Целится кто?

– Была бы я суеверной, сказала бы, что темные силы, – она дернула плечами, – или Нергал какой-нибудь.

– Кто-кто?

– Нергал, – повторила с невеселой усмешкой Анастасия и пояснила: – Это из аккадской мифологии: бог бед, несчастий и внезапных смертей. И вообще, спроси что-нибудь полегче.

Никита матюгнулся и покачал головой.

– Будто убивать не хочет, – продолжала мысль Анастасия, – или не может.

Мужчина ничего не ответил.

– А еще вспомнился морской бой, – говорила девушка, – в школе играли на линованных в клетку листах.

– Поймаю этого игрока, мозги вытрясу, – зло проговорил Никита.

Парк закончился, впереди показался круговой перекресток. Приближаясь к зебре, они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились метрах в десяти от бровки. Анастасия с ужасом поняла, что переходить придется нерегулируемый светофором перекресток. Здесь «игроку» промахнуться будет очень сложно.

– Блин… – промолвила она, глядя на нескончаемый поток легковушек, грузовиков и автобусов. На этом участке дороги ливневая канализация справлялась с работой неплохо, и огромных луж не образовывалось, а потому машины ехали довольно быстро, хоть и притормаживали перед самым перекрестком.

Она взглянула на Никиту – тот, похоже, понял ее опасения. Насупился и выпятил челюсть, словно готовился к потасовке. Проливной дождь, плохая освещенность, быстро движущийся транспортный поток – что еще нужно, чтобы стать жертвой наезда? Тут и без Нергала рисков выше крыши.

– Ну что, – она дернула его за рукав, – вперед и с песней?

– Прорвемся, – откликнулся он, высматривая безопасный просвет между машинами.

Прошло несколько секунд, прежде чем он воскликнул:

– Давай!

Взявшись за руки, Никита и Гонцова бросились на проезжую часть.

Первые две полосы пустовали, их проскочили без проблем, а по третьей проезжал троллейбус. Ехал медленно, но порыв ветра (или, возможно, плохая сцепка) заставил одну из штанг соскочить с провода. Троллейбус остановился прямо перед Никитой и Анастасией, загородив дорогу. Из-за него показался капот синего внедорожника, который, пытаясь объехать преграду, выполз на полосу, где в растерянности застыли два человека. Никита потянул девушку за собой, и они, едва уклонившись от давшего по газам внедорожника, обежали троллейбус спереди и оказались на разделительном газоне. Здесь Гонцова облегченно выдохнула, но тут же поняла, что радоваться рано. На противоположной стороне дороги произошло столкновение: одна легковушка въехала в зад другой. Но мчавшийся за ними грузовик тормозить начал слишком поздно. Водитель, видя, что столкновение неизбежно, вывернул руль, и грузовик понесся прямо на двух пешеходов, замерших на газоне.

– Б***! – вскричал Никита и отпрыгнул в сторону, дернув Анастасию за собой. Девушка ощутила волну воздуха от пронесшейся совсем рядом махины. Они не удержали равновесия и упали в мокрую траву. Раздался грохот и звон разбитого стекла: грузовик въехал в троллейбус сбоку и сдвинул его на несколько метров. Удар оказался не слишком сильным, никто из пассажиров, скорее всего, не погиб, но промешкай Никита хоть секунду, Гонцову размазало бы по бамперу.

– Нифигасе, морской бой, – проговорил он, вытирая грязь с бритого черепа.

Анастасия издала нервный смешок и приподнялась на локте, глядя на смятый троллейбус, на водителя грузовика с разбитым в кровь лицом, на суетящихся и причитающих пассажиров.

Она смахнула воду с щек и поднялась на ноги. Никита встал рядом. Одежда потяжелела от приставшей грязи и неприятно липла к телу. Гонцова убедилась, что телефон, оружие и удостоверение все еще при ней, Никита нащупал в кармане флешку. Сломанный зонтик остался лежать на газоне.

– Поскакали дальше, – сказала девушка.

Они взялись за руки и, дождавшись просвета в транспортном потоке, пересекли противоположную часть Северного проспекта, вышли на тротуар Гражданского и продолжили путь на юг.

Метров через сто показалось здание Центральной районной библиотеки Белинского. Крупные буквы синели сквозь ветви кленов, растущих вдоль бульвара, который пролег зеленой полосой между двумя сторонами проспекта. Ветви суматошно метались, терзаемые остервенелыми порывами ветра, стволы гнулись и страшно скрипели.

– Копать-потеть, – проворчал Никита, – опять через дорогу.

– Здесь, кажется, полегче, – сказала Анастасия, отмечая относительно небольшое количество машин. – Идем, мы почти на месте.

Выждав подходящий момент и преодолевая яростное сопротивление ветра, они ринулись на проезжую часть и за несколько секунд достигли бульвара. Ураганный порыв ударил с новой силой, заставив их покачнуться. Деревья заскрипели, справа донесся громкий треск. Анастасия повернулась в сторону и увидела летящий на них ствол.

– Берегись! – успела она выкрикнуть, прежде чем молодой клен, переломленный могучей силой урагана, сбил их с ног, повалил в размокшую землю и придавил, расцарапав лица острыми ветвями.

Сверкнула молния, яркая как тысяча солнц, и ударила в фонарный столб. Тот вспыхнул веером искр и с оглушительным скрежетом накренился, нависнув над придавленными деревом людьми.

– Господи, нет… – пролепетала Гонцова.

Рядом грязно матерился Никита, пытаясь вылезти из-под дерева. Острые ветви вонзились в землю справа и слева, вилкой прижав его к траве. Шквальный порыв ветра нагнул столб ниже, разорванные провода заискрились, зависнув в нескольких метрах над поваленным деревом. Анастасия отчаянно заработала руками и ногами, выползая из-под ствола, благо с ее миниатюрным телосложением это было не так уж сложно, но ветви цепляли и рвали одежду, словно не желали отпускать и пытались задержать как можно дольше. Никита подобрался, уперся руками в ствол и зарычал, приподнимая его над собой и позволяя девушке выскользнуть из цепкой хватки веток. Фонарный столб угрожающе скрежетал, скрипел, сгибаясь все ниже, будто кланяясь могучей, неодолимой силе ветра. Искрящиеся провода колыхались над самым лицом Никиты.

Выбравшись, Анастасия немедленно раздвинула ветви, подхватила Никиту под мышки и потянула на себя, тот засучил ногами, сантиметр за сантиметром выползая из-под дерева.

– Ну же! Давай! – кричала ему Гонцова, но он и так делал все, что мог.

Звякнул метал, и переломившийся столб, будто повергнутый в поединке воин, полетел вниз. Девушка дернула изо всех сил, Никита оттолкнулся ногами, высвободился из цепких кленовых лап и вместе с Анастасией упал на землю. На поваленное дерево с глухим треском рухнул столб, а провода взвизгнули следом. Но Анастасия и Никита торопливо отползли от места обрушения, прислонились спинами к мокрому сиденью скамейки.

– С-спасибо, – задыхаясь, проговорил он.

– Квиты, – устало откликнулась девушка.

Прошла минута, другая. Никита сказал:

– Слышь, если флешка у меня, может, ты без приключений добралась бы до библиотеки одна?

Анастасия, глядя на поваленный столб, ответила:

– Умная мысля приходит опосля.

– Еще не поздно, – напомнил он, – нам еще через дорогу перебираться, да и внутри…

– Нет уж, вместе начали, вместе и…э-э…

Никита загоготал. Она пихнула его локтем под ребра и добавила:

– К тому же не факт, что мне без тебя безопасней, а проверять не хочется.

– Ладно, не ссы, прорвемся.

– Я и не ссу.

Мужчина поднялся на ноги, протянул руку Анастасии, однако та предпочла встать сама. Он хмыкнул, но ничего не сказал, остановился у бровки, повернув голову вправо и внимательно следя за проезжающими автомобилями. Из-за угла квартала на большой скорости вывернул КамАЗ, но вдруг принялся вихлять из стороны в сторону, будто потерял управление. Гонцова успела разглядеть, что переднее колесо спущено и грузовик чуть кренится на бок.

– Блин, этот точно наш, – обреченно проговорила она, указывая на приближающийся КамАЗ.

– Бежим, не ждем! – крикнул Никита и опять схватил ее за руку, потащил.

Лавируя между машинами, они помчались через дорогу на противоположную сторону. Грузовик начало сносить вправо; секунду спустя он въехал на тротуар, распугав редких прохожих, и врезался прямо в библиотечную дверь. Стекла на ближайших ко входу окнах со звоном осыпались. Дверца КамАЗа приоткрылась, на асфальт спрыгнул водитель. Схватившись за голову, он с ужасом посмотрел на свой грузовик, а затем на разбитые двери библиотеки.

Гонцова и Никита стояли в десяти метрах от бедняги и наблюдали за ним с не меньшим ужасом. Они переглянулись, и оба, словно по команде, направились к ближайшему разбитому окну. Никита полез через подоконник первым и оказался в читальном зале. Анастасия запрыгнула следом.

В помещении находились несколько человек. Они сгрудились у заблокированного выхода из зала, взволнованные происшествием, и тихо переговаривались. Служащая библиотеки – высокая сухопарая женщина предпенсионного возраста – говорила по телефону с полицией: диктовала адрес и сообщала, что тяжело пострадавших нет. На полу у окна лежала груда мокрых осколков, на одном из столов Анастасия приметила несколько капель крови. Похоже, все обошлось.

– Где здесь компы? – спросил Никита, оглядываясь по сторонам.

– Сейчас узнаем, – ответила Гонцова и, лавируя между столами, направилась к женщине с телефоном.

Только она собралась продемонстрировать служащей свое удостоверение, как в помещении погас свет. Читальный зал погрузился в сумрак, посетители взволнованно зашептались, многие принялись складывать в сумки свои вещи, собираясь уходить. Решив не тратить времени на формальное представление, Гонцова обратилась к женщине:

– Скажите, компьютеры у вас стационарные?

Та как раз закончила разговор с полицией и спрятала телефон в карман пиджака; смерила мокрую, вымазанную в грязи девушку неодобрительным взглядом и ответила утвердительно. Анастасия чертыхнулась и поинтересовалась, нет ли в библиотеке запасных генераторов электричества, на что служащая лишь усмехнулась и покачала головой. Оставив посетителей, она направилась к разбитым окнам и достала мобильник, принялась фиксировать нанесенный ущерб на камеру.