Позывной «Химера»

3 глава

Саша услышал сонные причитания Сергея, ещё раньше, чем тот увидел свой кошмар. Ночь и правда была чудная. Саше казалось, что весь лес будто жил совсем другой жизнью, за пеленой. Эта пелена скрывала что-то или кого-то от них. Толи она их путала, толи оберегала. На этот вопрос не было однозначного ответа.

Мало- помалу сон всё же стал одолевать Сашу и тот решил пройтись недалеко от их ночлега. К тому же ему не хотелось подслушивать сонные разговоры Сергея, а во сне он разговаривал часто.

Сергей шептал имена своих родных, особенно часто у него проскальзывало имя Люда. Все знали, что так звали его жену и она, говорят, чуть ли не первая красавица в городе была. Сергей часто гордился сыном, что мужик растёт, а дочь вся в мать. Вот и теперь Сергей шептал: ”Люда, Людочка, Людмила”. Что ж … с эти ничего не поделаешь- он любит и скучает.

Вот по Сашке Калачу никто не скучает и ему не по кому испытывать чувств. Хотя была одна… Он её точно любил, да и она любила, ну она так говорила.

Познакомились они на одном из собраний коммунистов (тогда они были малочисленными). Он, Саша, тогда занимал место, на которое могли поместиться несколько человек (ничего не поделать, такой уж он уродился). Сидит он спокойно на последнем ряду, никого не трогает. Вперёд никогда не садится иначе те, кто за ним сидят дальше его спины не видит.

Сидит, значит, он спокойно, сидит, да и слышится ему сбоку: ”Хм, хм”. Ну и что? Мало ли кто горло прочищает. Снова слышно ”Хм, хм”– ох бедолага, заболел, небось. Так раз заболел, чего пришёл? Нас всех перезаражать? Смерти нашей хочет, микроб ходячий! Подумал он об этом бедолаге да и забыл.

Сидит Саша, ждёт. Заметил, что с передних рядов все на него косятся, а может не на него. Но всё же, что-то привлекло их внимание.

– Товарищ, не хотите уступить место хотя бы беременной женщине, а я, так и быть, постою.

Обернувшись, Саша увидел позади себя женщину, уже на сносях, и молодую девчушку, с яркими- яркими веснушками. Что его в ней поразило? Точно ответить на этот вопрос он не может. Кажется всё: и веснушки, и озорные серые глазки, и взгляд полный укоризны. Он долго и пристально смотрел на неё, не зная, что ответить.

– Ну же чего застыл, аль девушку первый раз увидел? – крикнул кто-то спереди сидящий. И весь зал наполнился смехом. От этого вспыхнул румянцем и Саша и девушка.

Саша быстро встал и уступил место, которого хватило бы и на него, но он не стал садиться рядом с ними. Ему стало неловко перед Веснушкой (так он впервые прозвал девушку) и просто стоял всё собрание позади них. Он долго рассматривал девушку. По ней видно было, не белоручка, работящая. Крупные плечи говорили о тяжёлой работе, скорее связанной с тяжестью. Но как она могла таскать тяжесть, росту в ней было не больше метра сорока, а видимо сильной была.

Теперь, каждое собрание они встречались: она его с малой укоризной, а он с нескрываемым любопытством, чем не мало смущал её.

Как то после очередного такого собрания, Саша как ни в чём не бывало, шёл своей дорогой вдоль полуразрушенных бараков, а между ними где то затерялись маленькие домишки, простого люда. Он снова думал о девчушке- Веснушке, как же так получилось, что он, видимо, полюбил её?

– Куда же вы так торопитесь, Саша Калач? Вас, что кто-то дома ждёт?

Саша оторопел и резко встал как вкопанный в землю, от чего, та, что позади него шла, врезалась ему в спину. Он даже побоялся развернуться к ней. Встал и всё.

– Ой… Что же вы о прохожих не думаете? Могли бы и в сторонку отойти. – Всё же развернувшись, Саша взглянул на ту, которая нравилась ему, и которую боялся. Она снова смотрела на него, будто оговаривая, и тёрла переносицу. – Какой то, вы не правильный, Александр. – Снова настало минутное молчание. Саша думал, как она могла узнать о картавости, может, его габариты её смущают. Всё пиши- пропало, не нравится он ей.

– Да что же вы такой, молчаливый? Скажите хоть что-нибудь!

– Что могу сказать? – Саша тщательно подбирал слова, чтобы не выдать своего речевого дефекта.

– Уже лучше, скажите ”Добрый вечер, Марфа”.

“Ну вот, теперь всё! Снова эта дьявольская буква, а главное в её имени! Вот досада!”. Но Саша не лыком шит, решил всё переиграть:

– Замечательно темнеет, не думаете так? – Марфа, остолбенела, она явно такого не ожидала, но придя в себя, она разразилась звонким смехом.

– Ох, Саша, Саша! Вы из любой ситуации выход найдёте. Да знаю я, что вы картавите! Ничего в этом ужасного нет. – Саша смущённо посмотрел на неё, немного подумав, всё же решил сказать её имя:

– Я очень лад, что вы знаете, Малфа. – Она тепло ему улыбнулась и взяла его за руку.

– Я теперь думаю, нам нужно вместе на собрания ходить, а потом и о детях подумаем. – Марфа сильнее прижалась к нему и с этого момента они были вместе везде и всегда. Тогда, в его семнадцать лет, он почувствовал себя мужчиной, любимым мужчиной. А потом было Кровавое воскресенье…

Когда забастовка на заводе ничего не дала, Марфа яростно кружила по комнате:

– Как так можно? Им наплевать на нас, рабочих! А мы на этих заводах, не разгибаясь, пашем! Я устала от такой жизни! Устала от несправедливости. Саша, ты-то от чего молчишь?

– Веснушка, я с тобой согласен. Мне нечего добавить, но что же мы можем пледплинять?

Марфа с грустью посмотрела на Сашу, а он в этот момент почувствовал что то неладное:

– Нет, Малфа, не пущу! Все говолят, что плохо всё закончится! Нет! – Саша встал из за стола, где до этого вырезал по деревяшке портрет Марфы. – Даже не думай!

– Саша, но как иначе? Как нам достучаться до правительства? Они не хотят слушать, чтобы они не делали всё только хуже! Ведь не они работают на этих заводах, а мы. Только мы, рабочие, знаем всю суть проблемы изнутри, а не они! Разве ты не согласен со мной?

– Малфа, я согласен, но помимо чувства сплаведливости, у вас должно быть и чувство самосохланения!..

– Но этих ослов нужно приструнить!!!

– У этих ослов есть олужие, а у вас что? Кочелга на два велшка? – Саша не хотел в такой грубой форме разговаривать с Марфой, но он боялся за неё, хотел её сберечь.

– Раз так, то…– Марфа задумалась на мгновение, – раз так, то на следующее собрание идём порознь. Сегодня я ночую у Маши! – Марфа молниеносно накинула шаль, запрыгнула в валенки и вышла за дверь и зашла в дверь напротив, где жила Маша.

Ночь была очень холодной, железная печь не спасала…

На следующий день, его не покидало ноющее чувство в груди и болела голова, но это не мешало ему работать за токарным станком. Шум станка немного отвлекал от чувства вины. Он был резок и не справедлив к Марфе. Он должен был её поддержать, но не поддержал.

Кое-как перекусив, Саша снова встал за станок, но работать не мог. Нагнетающее чувство беспокойства всё больше и больше давило на него. Теперь оно во всём теле. Ноги не держали, голова кружилась. Его начальник Степан сочувственно посмотрел на него:

– Марфа? – Саша утвердительно покачал головой. – Да слышал, точнее весь дом слышал. Маша говорила, что Марфа всю ночь проплакала, на тебя жаловалась… – слова Степана ни как не делали Саше лучше, наоборот, закапывали его всё глубже и глубже. – Но вот что я тебе скажу, женщины они такие- чтобы ты не делал, чтобы ни сказал- всё равно ты виноватым будешь. Я со своей женой сколько живу, лет пятнадцать, а всё равно везде себя виноватым чувствую. Так устроено, если любишь, то любое несогласие… – Степан не договорил, в цех забежала Маша, на её полушубке алым маком расцветала кровь:

– Саша! Саша Калач! – она была в истерике, на лице были только слёзы, – Саша…

Все мужики подбежали к ней, посадили на скамью, сняли полушубок, а под ним красовалась глубокая рана. Кто подбежал за водой, кто за тряпками, кто-то зажимал рану. Саша подлетел к ней, и она сжала его огромную руку:

– Что, что случилось? Где Малфа?

Маша облизала синие пересохшие губы:

– Она там была… Мы ”Солдаты, не стреляйте в народ!”…А они, они шашки и стрелять начали… – Маша замолчала, у неё не было больше сил говорить. Потом медленно её рука безжизненно скользнула по ладони Саши.

Молчание. Все поняли, что случилось, но только Саша думал, что всё может обойтись.

Когда он выбегал из цеха, никто его не останавливал. Бежал долго, дыша холодным январским воздухом. На нём одна рубаха. Не холодно, а страшно. В голове у него только Марфа, только её серые глаза, только веснушки, только озорная улыбка и только её: ”А потом о детях подумаем”. А теперь это от него ускользает. Было так рядом, это счастье, а сейчас оно таяло.

Саша приближается к Нарвским воротам. То, что там произошло, было кровавым разбоем. Снег был алый- алый. Нет, он таял, таял от тёплой крови. Её было слишком много, скорее вокруг был не снег, а только кровь.

Саша аккуратно шагал, между трупов и раненых, между стоном и тишиной, между ручейком жизни и рекой смерти.

Пройдя чуть вглубь, Саша увидел несколько знакомых лиц. Они были ранены и просто сидели на холодном камне, другие лежал ничком. Лежала и она… Такая красивая, но с раздробленной головой.

– Её шашкой, бац… и всё. Она и не мучилась. – Старик с простреленной рукой прошёл рядом. Саша его не знал. Похоже, старик немного головой повредился, на безумного походил. Проходил у каждого мёртвого и констатировал причину смерти.

Саша был на удивление спокоен, он положил Марфу к себе на колени и стал качать как ребёнка.

– Плости, меня, плости…– шептал Саша, – плости, плости, плости… – шёпот сменился криком. Душераздирающий крик печали и боли. Его лицо перекосила гримаса ужаса и безысходности. Пелена слёз мешала лучше запомнить её, такую маленькую, такую любимую… От растерянности Саша пытался собрать её голову воедино, а когда не получалось, то из его груди снова вырвался крик истинной боли.

Когда он совсем обезумел от горя, он прижал к себе тело Марфы и просидел так до глубокой ночи.

Больше он ничего не помнил. Ему говорили, что за ним прибежал Степан и с мужиками его унести к нему в домишко. Саша надолго заболел. Месяц лежал в постели. Жена Степана, да и сам Степан выхаживали его. Марфу и Машу похоронили без него. Вот и ещё одна причина вины… После он каждый день ходил к ней на могилу. Фото карточки у неё не было, был только портрет, который он вырезал на деревяшке. Он покрыл его лаком и приколотил к кресту. Вот такая его первая и последняя любовь…

Выйти из воспоминаний ему помогли стоны Сергея, и то, что было не так. Обернувшись, Саша увидел, что Сергей почти проснулся, но не это взволновало Сашу а то, что за Сергеем, точнее за елью, кто-то стоял.

4 глава

Увидев, что за их ночлегом кто-то стоит, Саша со всех ног побежал к нему. Человек этот был странный: весь в чёрном, впритык по фигуре и по ней можно было узнать женщину. Лицо полностью скрывала плотная ткань, оставляя линию открытой кожи в области глаз. Такой наряд не допустим для женщин. Всё же облегает: грудь, талию, плечи, считай всё видно! Она стояла и рассматривала Сергея и Андрея. На бегу, Саша ей крикнул:

– Эй, ты кто, что делаешь здесь? – женщина испугалась, вздрогнула и потянулась к чему-то длинному и узкому у себя на бедре. Ох, негоже женщине носить брюки, тем более такие узкие! – Чего это ты луки тянешь? Залубить нас хочешь, залезать? – Саша быстро достал свой наган и наставил на незваного гостя. – А ну отвечай, кто ты?

– Я –ОБ 9301, блок приписки С40…

– Чего? – такой ереси Саша ещё не слышал – ОБ, блок плиписки? Что? – Отвечай по- холошему, по- лусски! Ну! – Сергей начал просыпаться и уже почти открыл глаза. А Саша только и услышал от гостьи ”Не то время…” или что-то похожее…

– Саша, ты что делаешь? – Только теперь Саша понял, что стоит напротив Сергея и прямо на него наставил наган. – Саша, успокойся и убери наган. – Очень спокойно, вставая на корточки, сказал Сергей. Саша посмотрел на него, потом в то место, где стояла женщина. Её там уже не было, ни следа.

– Плостите, товалищ командил. Здесь баба стояла, стланная. – Саша убрал наган, при этом высматривая в зарослях женщину. – Вот плямо за вами стояла. – Саша и Сергей вместе обернулись и стали всматриваться в заросли леса. Сергей посмотрел на Сашу:

– Саша, тебе от недосыпа померещилось. – Сергей устало провёл ладонью по лицу. Сон ему явно не помог.

– Да я свеж, когда её увидел – слазу плоснулся. – Саша уже сам не верил в то, что видел, ведь картинка и правда была бредовая.

– Саша отдохни…

– Товалищ командил…

– Саша, – слегка прикрикнул на него Сергей, – ночь была тяжёлая, ты не спал с прошлого утра, ещё Андрей… – Сергей посмотрел на Андрея, тот мирно спал, похоже перевязка помогла, но надолго ли? – Так теперь ты спи, а я разведу небольшой костёр, согреемся хоть. – Саша, почувствовал себя дураком. Может правда, ему всё показалось? Свои раздумья он не закончил, Сергей снова его окликнул, но уже более мягко, – Саша, и мы больше без званий хорошо? – Саша утвердительно кивнул и лёг на место Сергея. Тот в свою очередь, направился на поиски сухих веток для костра. Благо они были в лесу и это не составило особого труда, а вот спички. Со спичками в армии было туго. Сергей не курил, поэтому спички всегда у него водились, но при нынешних обстоятельствах, один полный и один на половину коробки были навесом золота и нужно их беречь.

Когда Сергей вернулся к их мини лагерю, Саша крепко спал, а Андрей начал ворочаться, он мог вот-вот проснуться. Это хорошо, надо бы осмотреть его рану, ведь может загноиться.

Разведя костёр, Сергей утроился у самого пламени его. Озноб его всё же застал. Треск дерева успокаивал, пламя очищало, но страх от сна всё ещё находился у него глубоко в груди.

По времени было около шести часов утра, а казалось всего четыре.

Так спокойно Сергею давно не было, но сон. Он растерзал ему все чувства, что его ждут, что он увидит детей и жену.

Треск дерева, тепло пламени, чистота и…И тихие шаги позади.

Сергей рывком встал и наставил на незнакомца свою трёхлинейку. Он навсегда запомнит его блестящее пенсне.

5 глава

Пенсне. Как оно блестит в этом тёмном лесу. Оно будто отлито из солнца. Но солнце ли это? Слишком мрачным было то сияние. Пенсне обрамляло тёмный глаз незнакомца, который, к тому же, был очень высок и худ.

В чёрном костюме, туфлях, слегка потрепанный вид, но, в общем, свеж. Смущает одно – так уже не ходят, старомодно. К тому же холодно, может осенью, на бабье лето – это хорошо, но не сейчас.

Помимо старомодности, спокойствие. Сейчас никто не был спокоен, не в это время. А незнакомец излучал спокойствие хищника перед нападением. Он смотрел на Сергея, наклонив голову вперёд, спокойно изучал его. Слегка дрогнула его губа в оскале, может в улыбке и он прервал тишину:

– Как странно, не правда ли, в такой глуши встретить людей и не одного, а даже троих? – Мелодичный его голос напрягал, тон как при царском дворе. Этот оскал или улыбка не сходила с его лица. Незнакомец медленно обходил по другую сторону костра, переводил взгляд с Сергея на его спутников. – Я не ожидал такого! Знаете ли, я здесь в поисках кое-чего, а может кое- кого. Я пока сам не понимаю всей сути, но одно знаю точно – фортуна на моей стороне! И наша встреча не случайна, возможно, вы мне поможете. – Улыбка превосходства. Сергей почувствовал, что этот человек опасен. Костёр отражался в его глазах, в пенсне, оно горело. – Что же вы молчите? Или вам по вкусу мой монолог? Ведь только благодаря вам, я здесь. У вас есть то, что мне нужно. – Он рассмеялся, жестикуляция его рук, располагала ему доверять, но не глаза. Сергей верил, что глаза – это зеркало души, а у этого человека её не было. Перехватив затёкшими пальцами свою трёхлинейку, Сергей всё же собрался и заговорил с гостем:

– Сейчас трудно поверить в случайности и по- моему, случайности не случайны. И да вы правы, странно, что встретились…

– О да, это приятно особенно мне, а вам? – На выдохе, с нежностью сказал длинный. И эта улыбка. Он с ним играет. Сергей снова перехватывает своё оружие.

– Вы волнуетесь, Сергей. От чего же, я вам не нравлюсь? Да я играю, с вами, с вашими чувствами, воспоминаниями, даже ваши сны – это моя игра. – Шёпотом сказал незнакомец. Сергей потерялся.

– Как вы узнали..?

– Я знаю всё, вы находитесь здесь, где я не ограничен, здесь я везде: в каждом дереве, кустике, муравейнике, даже в капельке россы…

– Что за бред! – Крик вырвался из груди Сергея. Он не мог это слушать, как такое вообще возможно. Дыхание стало запирать, всё тело слабеет, в глазах начинает тускнеть.

– Ха, ха, ха, Сергей не волнуйтесь! Игра ещё не началась. Сейчас я только узнаю кто из вас та самая назойливая реинкарнация, противной маленькой девчонки. – Пенсне загорелось ещё ярче, и лес вокруг ожил. До этого стояла мёртвая тишина, и был слышен только треск костра. Теперь же всё вокруг дышало, шептало и летало, невидимо человеческому глазу.

Незнакомец посмотрел на Сергея, и от его взгляда в груди растеклось огромное озеро боли, и Сергей в нём тонул. И резко настало облегчение. Благодаря этому Сергей успел выстрелить незнакомцу прямо в лицо, тот плашмя рухнул на землю.

От выстрела проснулся Саша и Андрей:

– Командил… Селгей, что плоизошло? – Саша вскочил на ноги и подбежал к Сергею.

– Саша собирайтесь, что-то неладное происходит.– Оживший лес так и не затихал, поднялся страшный гул.

– Кто это? – Спросил Саша, кивая головой в сторону безликого трупа.

– Не знаю, но он опасен. Андрей, идти сможешь? – Андрей приподнялся на локтях, на его щеках играл лихорадочный румянец. Это плохо, очень плохо.

– Да, смогу товарищ командир. – Его голос сорвался до шёпота.

– Хорошо, быстро собираемся и уходим. С этим человеком могут быть другие. Давайте, скорее.

Они наспех собрали шинели, накинули на себя. Андрею на ходу проверяли рану. Сергей оказался прав, рана загноилась. Все трое обсуждали, что нужно дойти до края леса, там может, будет какая- нибудь деревенька.

Но чем дольше они шли, тем больше они удостоверялись в том, что края леса ещё долго не будет. С эти можно было ещё свыкнуться, рано или поздно он будет. Но что их, правда очень сильно напрягало, так это гул, который становился всё сильнее и сильнее.

А тем временем, на их прошлой остановке, медленно тлел костёр, у костра было немного крови и больше ничего и никого.

6 глава

– С каждым десятилетием мне всё сложнее справиться с этими безмозглыми людьми. Они будто забывают- кто я есть! Печально, для них… Они же убивают сами себя, а ведь я мог это делать. Тем самым они избавляют себя от грязной работы, а я получаю удовольствие и насыщение!

Как же раньше было просто – тебя почитают, приносят кого-нибудь в жертву – они ещё год спокойны, я сыт! Я ностальгирую по тем временам, мы были сильны, имели власть над всеми и всем. Теперь же я должен прятаться от этих червей в этом отвратном виде и испытывать своё терпение, когда меня давит какая- то глыба, и когда стреляют прямо в лицо!– Длинный вставлял свою раздробленную челюсть на место. Правый висок, щека с той же стороны держались на тонкой полоске кожи. Сам образ носа, губ и лба просто стёрся, оголяя лесу мозг, вытекший глаз и часть гортани. – Мне осточертело их сопротивление – я их Судьба, я их Рок! Они такие жалкие, не ценят свою жизнь, жизнь других. Знали бы они, какую цену заплатили боги за их существование, но они же не догадываются об этом! Что непонятного в моей миссии – им нужен один Бог, идеальный тиран, волю которого они бы исполняли беспрекословно. Они жалкое подобие разумной жизни! Что же ты молчишь, разве ты со мной не согласна, Ахара? – Он обернулся на женщину, идущую позади него, уставился на неё своим единственным глазом, который чудом уцелел. Она попыталась выпрямиться, но ей мешал какой- то предмет, что торчал из её груди:

– Как я могу быть с тобой согласна, когда я своей плотью сдерживаю всемирный голод, и этой же плотью кормлю тебя, когда ты снова и снова терпишь от этого, как сам говоришь, жалкого подобия разумной жизнь, поражение? – Ахара зашипела на длинного, он зашипел ей в ответ.

– Ты знала, на что шла, когда спасла меня в храме…

– Тогда бы я не выбралась из него!

– Так значит, ты просто воспользовалась мной?

– И что? Ты же после воспользовался моей плотью! И как тебе вкус змеиного яда с примесью жалкого человека, которого я загрызла?

– Отвратительно, но человек был восхитителен. – Его челюсть снова выпала, и он стал её собирать. – Мне нужно ещё. – Придерживая челюсть, сказал длинный.

– Аморат, ты мерзок. Ты же можешь сам восстановиться. Нет, ты больше меня не получишь! – Она медленно пятилась от него. И тот предмет в груди оказался кинжалом, он по рукоять сидел у неё в груди и медленно всасывал в себя её силы. – Подумай об этом! Не станет меня, он перейдёт на тебя. Отойди от меня! – Она кричала на Амората, а он всё ближе и ближе подходил к ней. Ахара упала на муравейник, который уже давно спал под слоем снега и льда. Аморат же склонился над ней и нежно погладил кинжал, торчащий из её груди:

– Я тебе обещаю, что когда я добьюсь своего, ты получишь самое идеальное тело, что будет на этой жалкой планете, а сейчас…– кусочки его челюсти упали Ахаре на лицо, – не спорь со мной, иначе после моей трапезы, от тебя останется только твои жалкие зубки! – Аморат схватил её за шею, и его рот превратился в сплошное месиво из мышц и зубов, похожих на иголки. Ахара зашипела, позже шипение перешло в крик, потом она и вовсе замолкла.

Спустя час или около того, длинный, точнее Аморат был как и тогда при встрече с Сергеем, а Ахара сидела позади него на том же муравейнике, на который упала. Только теперь кинжал торчал не из целой груди, а из половинки. Правая половина груди отсутствовала, как и правая рука, не было и уха и несколько кусков мяса в области живота и ног.

– Твои аппетиты растут всё больше и больше, – медленно шёпотом говорила Ахара, – мне всё труднее это терпеть.

– Я же тебе обещал – будет тебе тело, только не раздражай меня сейчас. Накинь плащ, а то всех зверюшек распугаешь. – Он снова ехидно улыбнулся своей искривлённой улыбкой. Ахара же не удостоила его ответом. – Думаю, нам пора поиграть, как ты считаешь? – Аморат и Ахара переглянулись, и в их глазах зажёгся огонь охоты.

В это время наших троих путников настиг ужасный ветер, и они решили остановиться, устроили себе примитивный шалаш из веток. Это мало помогло, но всё же спасало. Охота началась за ними, но, к сожалению, они этого не знают. Не знают и того, что сегодня им уготована ещё одна встреча, но не с врагом.

7 глава

Все трое сидели в импровизированном шалаше, который обдувался со всех сторон. Каждый из них сам, исходя из всего происходящего и увиденного, строил теории и догадки. Первым не выдержал тишины Сергей. Он прервал её и сам всё рассказал: что видел, что сказал незнакомец, что почувствовал, что сделал… Это последнее «что» было самым тяжёлым для него. Саша слушал его и кивал. Андрей только кивал – для него теперь жизнь измерялась не в днях и не в часах, уже в минутах.

– Селгей, что делать с ним будем? – Спросил Саша, кивая в сторону ничего непонимающего Андрея.

– Сам не знаю… – Сергей опустил голову. Его сильно удручало их положение. Непонятный человек, непонятные события, их непонятное положение. Ещё этот гул. Как же он давит на голову, вытесняя из неё все мысли.