Среди огнистых камней

– Ну что ты! – огорченно воскликнул Рауль. – Вот, смотри.

Он наколол вилкой кусок рыбы и проглотил его, практически не разжевав, после чего быстро подцепил салат и отправил его в рот, так же, не прожевав. Затем быстро налил себе в бокал напиток и выпил его одним глотком. Я заворожено наблюдала за его действиями и постепенно успокаивалась.

– Запоздалая реакция на стресс,– констатировал он. – Выпей, пожалуйста; питье не отравлено. Как ты могла подумать такое?

– Не знаю,– равнодушно буркнула я, и тоже залпом выпила содержимое бокала.

Напиток был приятным. Я взглянула на Рауля, он еще был расстроен.

– Извини,– тихо проронила я и почувствовала обволакивающий уют вокруг себя.

И мне вдруг стало так хорошо и спокойно, словно я лежу в детской колыбели, и чьи-то руки раскачивают меня, нежно и осторожно. Я всматривалась в глаза Рауля, черные, теплые, ласковые. Больше я ничего не видела, я погрузилась в сон.

                         СНЫ

Я не просто заснула, я отключилась, провалилась в пропасть. Из ее глубины доносился мягкий, бархатный голос:

– Поспи, все будет хорошо.

Мое тело расслабилось и мне снилось: Рауль, красивый и сильный, взял меня на руки и понес в другую комнату. Он положил меня на высокий стол. Я почувствовала холодный камень.

– Лелия! – сквозь вату в ушах пробивался его голос.

Прошуршали чьи-то легкие шаги, и едва касаясь меня нежными пальцами, кто-то снимал с меня одежду. Я не могла пошевелить даже пальцем. Странное ощущение теплой маслянистой жидкости, заставило пробежаться мурашкам по всему телу.

Опять сон, как вспышка: Рауль, счастливо улыбаясь, снова несет меня на руках, словно маленького ребенка, прижимая мою голову к своему плечу. Мне хорошо и спокойно. Темные волосы Рауля трепещут на ветру, отливая пепельным цветом. Черные глаза просто лучатся золотистыми искрами. Сильные руки опустили меня на кровать. Все.

– Машка, ты что заснула? Когда ты приехала? – надо мной склонилась мама. – Иди, помоги мне на кухне.

Мама ушла, а я продолжала лежать, силясь удержать сон и вспомнить, что со мной было. Хотя я и не забывала о своем приключении, ощущение было такое, что прошло гораздо больше времени, и мне было непонятно, как я оказалась дома. Часы показывали 12.30, то самое время, когда я каталась на скутере, и будто время замерло, пока я спала. Но я четко осознавала, что сон, а что реальность.

Резво подскочив с кровати, я подлетела к зеркалу, чтобы осмотреть себя. Ни ссадин, ни царапин. Мой взгляд упал на левую руку, она была в порядке, такой же, как и всегда. Покрутила кистью, не больно. Пострадала только одежда – майка немного порвалась, а на джинсовых шортах проступала зелень сочной травы. Это все было по-настоящему!

– Маша! – услышала я настойчивый мамин голос, доносящийся из кухни.

Прежде чем идти, надо бы переодеться. Увидев мой потрепанный вид, мама сразу догадается, что я свалилась со скутера. И зачем ее беспокоить? Маму надо беречь. Я надела блузку и бриджи, а снятые вещи закинула в стирку.

– Маша, ты где? – снова позвала меня мама.

Издав вздох полный смирения, я отправилась к ней. Мама хлопотала над обедом и нуждалась в моей помощи. Сегодня возвращался мой папа из командировки, и, конечно, маме хотелось порадовать его вкусным обедом. Папа работал вахтовым методом, и это очень всех утомляло, особенно маму. Вечные встречи и расставания. Папа работал с месяц, потом недели на две приезжал домой, и снова по кругу. Но выхода не было. В нашем городишке хорошей работы не найти, и папе повезло, хотя и нужно было жить в разъездах. Мы все терпели и старались поддерживать друг друга. Нелегкая работа нас и кормила, и одевала, и даже баловала. В прошлый приезд папа как раз и подарил мне скутер. Он хотел приурочить мне его ко дню рождения, но его отдых не совпал с моим восемнадцатилетием, и я получила подарок на две недели раньше. Теперь я пользуюсь любой возможностью разъезжать по поселку, и в город съездить, если понадобится. Это так здорово, не надо мчаться на автобус и трястись в нем в толкотне.

Я помогала маме и усердно чистила овощи, мыла зелень, бегала на огород за помидорами. Но моя голова была занята не этим. Что со мной было? Кто такой Рауль? Как я очутилась дома? И еще море вопросов, на которые не было ни одного ответа, кружились в моей голове. Мама, в конце концов, заметила, что я не такая, как всегда и поинтересовалась:

– У тебя что-то случилось?

– Нет, просто задумалась.

– О чем, если не секрет?

– Да, так,– уклонилась я.

Ведь не могла же я рассказать, что грохнулась со скутера, попала неизвестно куда и неизвестно к кому, что какой-то молодой и интересный мужчина, по версии самый лучший доктор, необыкновенным образом исцелил меня и непонятным способом доставил домой, причем спящую. При всем при этом, время замерло.

– Не хочешь поделиться? – выпытывала она.

– Да все нормально, мам. Просто хочется еще раз прокатиться,– соврала я.

Мне не хотелось рассказывать маме о том, чего я и сама понять не могла.

– Скоро папа приедет. Ты же не хочешь уйти сейчас? – встревожилась она.

– Нет, конечно,– я беззаботно улыбнулась, чтобы мамина тревога улеглась.

Но на самом деле, мне не терпелось рвануть в то самое место, где я слетела со скутера. Но из-за папиного приезда, я должна оставить эту навязчивую мысль до завтра.

Папа приехал к обеду. Мы все радовались и обнимались. Живя столько лет вместе и испытывая частую разлуку, чувства моих родителей не ослабевали. Они по-прежнему стремились быть вместе и старались радовать друг друга даже в мелочах.

Мой папа молодо выглядел, несмотря на то, что ему было уже пятьдесят лет. Его глаза светились озорством при виде нас, и морщинки вокруг глаз расположились так, словно он все время смеялся. Из-за этих глаз люди часто и ошибались с его возрастом, скидывая десяток лет.

У нас с папой был одинаковый цвет глаз – серый, дымчатый. У моей мамы тоже были серые глаза, но с другим, зеленоватым оттенком. Мы с мамой были одного роста и мою маму считали симпатичной и говорили, что я на нее похожа. Я заключала из этого, что и я ничего, хотя, смотрясь в зеркало, ничего особенного в себе не находила. С папой я замечала больше сходства. И по характеру мы с папой были больше похожи, чем с мамой. Он всегда подмечал разные мелочи, творившиеся со мной, о которых мама даже не догадывалась. Я легко могла бы скрыть от мамы что-то, но папа бы заметил сразу, что со мной что-то не так. Он был наблюдательный и понимающий.

Во время обеда папа рассказывал о своих делах и интересовался нашими. Было весело и хорошо. Мы ходили на огород, и папа изумлялся, как поспели наши помидоры. Потом мы отправились в сад, к нашей старой яблоне и набрали яблок, осыпавшихся с дерева. Старые металлические качели, стоявшие неподалеку от яблони, тихо поскрипывали, напоминая, как я качалась, будучи ребенком. Папа предложил покачать меня по старой памяти, и я согласилась. Несмазанные качели скрипели теперь под моей тяжестью, и я заявила, что они уже не годятся для такой взрослой особи, как я. Мы с папой посмеялись над моим признанием. Он осмотрел дом и наш сарай с хозяйственной точки зрения, где надо починить, где подремонтировать, и взглянул на мой скутер. Как хорошо, что после моего падения он не повредился и не поцарапался. Меня вдруг осенило, а как же это мой скутер попал домой? Ведь я не вернулась на нем! Я ни разу не задумалась об этом. У меня из головы вылетели все странные события, произошедшие со мной сегодня.

Вечером мы все вместе смотрели телевизор, наслаждаясь уютом, будто папа никуда не уезжал, а я все еще была маленькой девочкой. Он расспрашивал, как я езжу на скутере и куда, нравится ли он мне. Папины глаза при этом лучились спокойствием и довольством. Его доброта согревала нас, и он очень любил нас, а мы его.

В этот вечер сон сморил меня слишком рано, и я ушла в свою комнату прежде родителей, хотя обычно все было наоборот. Дойдя до кровати, я кое-как разделась и просто рухнула от усталости. Я сразу же провалилась в свою пропасть, и мне опять приснился сон, даже сон во сне.

На кровать присел Рауль. Теплый взгляд, направленный на меня источал любовь и заботу, и мне нравился этот взгляд. Он не тяготил меня, не смущал. В нем не было двойственности и намеков, как бывает в моем мире, на моей Земле, когда на меня обращает внимание противоположный пол. Рауль погладил мои волосы и положил обе руки на виски, как будто держал мое лицо. Его глаза закрылись и он задумался.

Внезапно возникшее видение заставило меня вздрогнуть. Космос, дыра в пространстве, черная дыра, закручивающаяся спиралью и заглатывающая в себя космические тела. Воздух шумно входил в мой рот, и сердце бешено колотилось. Мое бренное ничтожное тело висело над этой дырой и что-то, еле видимое, заструилось по нему. По непонятной причине меня не утягивало в эту дыру, кто-то удерживал меня, пристально рассматривая. Я видела себя со стороны: мои глаза в ужасе плотно закрыты, я вся дрожу. Ночная рубашка слабо колышется от легкого дуновения, но не ветра, а того, что струилось вокруг меня. Это струящееся розовое вещество (или существо, я не знала, что или кто это) изучало меня и что-то требовало от меня. Я с усилием держала свои глаза закрытыми, а мое тело мелко подрагивало. Потом… все кончилось. Я снова оказалась в руках Рауля. Его руки сползли с моего лица, и он тихо простонал:

– Горг…

Ладони прикрыли его искаженное мучением лицо, и голова закачалась вперед-назад, словно укачивая себя и успокаивая. А после, уставшие руки резко опустились, и его лицо преобразилось в решительное, глаза яростно сверкнули и он устрашающе заявил:

– Ты не попадешь сюда,– после чего взглянул на меня, спящую, и вновь погладил по голове. – Не бойся, спи спокойно. Я буду рядом.

Рауль наклонился и поцеловал меня в лоб. Его губы были одновременно и мягкими и упругими, и моя кожа под ними казалась бархатной. Тепло от соприкосновения с его губами наполнило меня изнутри восторгом. Спокойствие и радость разлились по телу. Мне хотелось, чтоб он еще раз поцеловал меня, так как я не испытывала ничего подобного раньше. Эти ощущения делали меня счастливой. Но Рауль осторожно встал с кровати, и та даже не скрипнула, сделал шаг назад, воздух замерцал и он исчез. С его исчезновением я ощутила потерю. Все стало обыденно, как всегда. Я продолжала спать и мне больше ничего не снилось.

НЕОЖИДАННОЕ ЗНАКОМСТВО

Следующим утром я поехала в город купить что-нибудь из продуктов – это официальная версия. На самом деле, я рвалась обследовать роковой кустарник, мой «терновый куст». Я рассчитывала что-нибудь обнаружить, что помогло бы немного прояснить ситуацию. Вчерашний горький опыт научил меня не быть беспечной, и я надела шлем, так, на всякий случай. Обычно эта дорога не была загружена транспортом, здесь катались все подростки легко и непринужденно, словно по велосипедной дорожке.

Вот и место моего падения. Узнать его по примятому кустарнику и сломанным веткам было проще простого. Оставив скутер на обочине дороги, я спустилась вниз. Да, вот тут я лежала, вот и ветка, за которую я хваталась. Внимательно всё осмотрев, я обошла кругом куст и… ничегошеньки не нашла. С озадаченным видом я потрогала ветку и тут услышала хохот с дороги:

– Машка, ты что, все еще не выбралась из куста? Всю ночь сидела с ним в обнимку что ли? А может там еще кто-то был, чтоб тебе не скучно было?

Громкий голос Ивана, одного из мальчишек, с которыми я чуть не столкнулась вчера, не спутаешь ни с кем. Только сегодня он сидел не на велике, а на заднем сиденье крутого мотоцикла. Его рот растянулся до ушей, он думал, что он остряк. За рулем сидел незнакомый мне парень в шлеме с поднятым стеклом, и смотрел на меня с нескрываемым любопытством. Мне опять-таки показалось, что он был моего возраста или немного старше. Издав недовольный вздох, я поплелась к своему скутеру.

– Ну, ты и дебил, Ванька! – накинулась я на него. – Я вчера чуть руку себе не сломала из-за вас! Кто тебя учил так ездить по дороге? Я вас чуть не сшибла.

– Сама неслась,– огрызнулся он, но видя, что я не собираюсь устраивать разборки, миролюбиво предложил:

– Ты в город едешь? Поехали вместе, мы с братаном решили прокатиться.

Я удивилась, у Ваньки не было брата, только сестра, с которой я училась в колледже.

– Ты – Маша? – спросил незнакомец, не снимая шлема.

– Маша,– лениво подтвердила я и подумала: «А ты кто?»

– Я – Воронов Егор, Ванин сводный брат. Вчера приехал,– ответил на мой, невысказанный вслух вопрос, незнакомец. – Прокатимся? – предложил он.

– Ну, поехали,– согласилась я и села на скутер, надевая шлем.

Егор легко тронулся и обогнал меня. Ванька обернулся и скорчил мне рожу. Я поехала следом. Я не торопилась, зачем мне это? Пусть едут по своим делам, а я по своим. Тем более что мне сейчас не до них. Я была подавлена тем, что ничего не обнаружила, никакого намека на мое необыкновенное приключение. Честно говоря, мне до смерти хотелось увидеть Рауля и просто побыть с ним рядом, как вчера. Его добрые необычные глаза всплывали в памяти, и светились заботой и участием. Видимо, я больше его не увижу. От этой мысли защемило сердце. Но почему? Я же его совсем не знаю. Может, он опасен, может он вовсе не человек? Весь этот мир, в котором я побывала, ведь это не мой мир, не «моя Земля», как сказал Рауль. Досвидос, нераскрытая тайна!

Я медленно подкатила к магазину и припарковала свой скутер. Вдруг подъехал Егор и остановился рядом. На его синем мотоцикле я прочла надпись «Honda cb 400». Более чем круто. Он снял шлем, и я обалдела. Вот так красавчик! В моем духе и стиле. Светлые волосы, не белые, а светло-светло русые, зачесанные назад, пронзительные, ярко-голубые глаза, черные брови и длинные ресницы, прямой нос и красиво очерченные губы. Наверное, вид у меня был, как у дурочки, глаза круглые, челюсть отвисла, потому что Егор усмехнулся, глядя на меня. Мой рот с усилием захлопнулся и я подумала: «Ну, и где же ты был раньше?» Такие парни сводили меня с ума. И обычно с ума сходила я, а не они. Ведь я считала себя посредственностью, ну, не совсем, но и не очень интересной. У меня были поклонники, но я никого не поражала своей красотой. Так, обычные отношения, с чуть большей долей симпатии. Дальше дружбы, и таких же дружеских объятий и поцелуев дело не шло, да и не сильно хотелось. В моих мечтах я представляла себе «своего парня» высоким, сильным, гибким, с лицом, как у Егора, и, в общем-то, если оживить мои мечты…, так это он и есть! От такой мысли мне стало как-то не по себе. Совершенно неожиданно встретить парня своей мечты, который стоит рядом, смотрит на тебя улыбаясь, ждет и хочет проводить в магазин – со мной такого не случалось ни разу. Есть от чего потерять голову. По позвоночнику пробежал холодок, руки вспотели, а ноги превратились в трясучее желе.

– Двинем в магазин? – предложил он, улыбаясь одной стороной своего совершенного лица.

Так как я продолжала стоять и таращиться на него, он пожал плечами и, размахивая шлемом, все, также криво улыбаясь, пошел в супермаркет. Ванька, потешаясь над моей неподвижностью, осклабился во весь свой рот, и протопал вслед за Егором, бросив мне на ходу издевку:

– Маха, ты где? Проснись.

Придя в себя, я сунула свой шлем подмышку и последовала за ними. В магазине я избегала Егора, мне было неловко за свою реакцию. От него точно не ускользнуло, как я была поражена его внешностью и теперь он возомнит о себе неизвестно что. Не буду показывать, что он заинтересовал меня. Моя продуктовая корзина наполнилась хлебом, батоном, печеньем для папы, «колой» для себя. Поездка в этот магазин была бесполезной, ведь все, что я взяла, можно было купить и в нашем поселке. Я просто слонялась между рядов, рассматривая товар. Может, вспомню действительно, что-то необходимое. Краем глаза я заметила приближение Егора. Сердце подпрыгнуло в ожидании: «Что ему нужно?»

– Можно, я помогу тебе? – предложил он и потянул мою корзину.

      Я отпустила ее, почувствовав, с какой настойчивостью он тянет.

– Она не тяжелая.

– Тебе со шлемом подмышкой не совсем удобно,– его улыбка казалась осторожной.

– А тебе? – я кивнула на его шлем.

– Нет проблем, я все-таки мужчина,– продолжал улыбаться он, и синева его глаз прожгла меня насквозь.

– Я заметила,– пробормотала я и, чтоб опять не уплыть в своих мечтах, направилась к кассе.

Иван стоял уже там с полной корзиной продуктов. Мое внимание сфокусировалось на большом количестве пива, и я ехидно бросила ему:

– Тебе нет восемнадцати, тебе не отпустят товар.

– Зато Егору есть,– парировал он.

Егор поставил мою корзину на кассу и пробрался вперед меня к Ваньке, оплатить покупки. Молодая кассирша с большим интересом посматривала на него. Видимо, парень тоже казался ей привлекательным. Улыбка не исчезала с лица Егора. Было заметно, что он привык к такому вниманию. «Но внешность еще не все»,– строго напомнила я сама себе, стараясь взять под контроль свою симпатию к Егору. – «Каков ты изнутри? Может ты, избалованный вниманием болван». Именно эта мысль принесла мне удовлетворение, и я почувствовала себя уверенней. В надежде, что парни уехали, я в смятении покинула магазин. Но мои надежды не оправдались, братья стояли рядом с моим скутером, явно поджидая меня.

– Мы сегодня собираемся повеселиться,– заговорил Иван,– в честь приезда братана. Посидишь с нами?

Моей первой реакцией было отказаться, но Егор произнес тихим голосом:

– Я приглашаю. Познакомимся поближе.

– Я не пью пиво,– кивнула я на бутылки,– и вообще, у вас будет, наверное, семейная вечеринка.

– Ничего такого, просто посидим,– ответил он. – Кстати, я тоже не пью. Это так, для компании. Придешь?

– Не знаю,– пожала я плечами.

– Я буду ждать тебя, Маша,– его голос стал бархатно-вкрадчивым, и у меня по затылку пробежались мурашки. – До встречи,– он сел за руль.

Иван уже умостился позади, и Егор с ревом рванул вперед.

«Выпендривается»,– подумала я, но мне все равно понравилось.

Я уселась на свой скутер и не спеша поехала домой.

Днем мы с мамой и папой отдыхали на пляже водохранилища. День выдался жаркий, и находиться около воды было наслаждением. Пожалуй, я так веселилась последний раз в детстве – мы плавали с папой наперегонки, ныряли по очереди с мостика, кто глубже. Мама сидела на берегу, подставляя лицо солнцу, и любовалась нами, ее глаза были наполнены счастьем. Мы пробыли на пляже до вечера, и я совсем забыла про приглашение Егора, ведь я не собиралась туда идти. Поэтому я очень удивилась, когда подъехав с родителями на такси к дому, приметила синий мотоцикл Егора, с сидящим на нем Иваном.

– Здрасте,– смело поздоровался он с родителями, а потом обратился ко мне. – Поедешь к нам?

– А что у вас? – с улыбкой поинтересовался папа.

Ванькина непосредственность и бесхитростность нравилась папе.

– У нас небольшая вечеринка в честь приезда моего брата,– радостно заявил Ваня.

– Разве у тебя есть брат? – удивилась мама.

– Сводный,– подернув плечами, подтвердил он,– от первого брака. Он жил в другом городе, а сейчас гостит у нас,– он помолчал и снова уставился на меня. – Ну, так как?

– Если хочешь, сходи,– сказал мне отец,– не все же тебе дома с родителями сидеть.

Я пожала плечами, ехать не хотелось. Но Ванькино упрямство почувствовали все – он от меня не отстанет, пока я не дам согласие.

– Ладно, только переоденусь.

Я вошла в комнату и стала рыться в шкафу в поисках нужной одежды. Что бы надеть? Не была я на таких вечеринках, и мне казалось это дело семейным. Возможно, длинная юбка с блузкой будет уместной к такому вечеру. Я быстро оделась, слегка подкрасила глаза и вышла на улицу, махнув на прощание маме рукой. Подойдя к мотоциклу, я озадаченно остановилась. Как я в такой юбке залезу на него? Сосредоточившись на самом мероприятии, я совсем не подумала, что моя длинная узкая юбка тут не к месту. Правда, сбоку имелся небольшой разрез. Издав глубокий вздох, я подошла к сиденью крутой «Хонды», и подтянула юбку до колен. Ванька обернулся, уставившись на мои голые ноги, и осклабился.

– Не скалься,– с досады рявкнула я на него и кое-как уселась сзади. – Трогай,– толкнула я его в спину.

Рыкнув, мотоцикл легко поехал. В сущности, ехать было не обязательно, так как Ванина семья жила на соседней улице. Но ему же надо было повыделываться перед дружками дорогим мотоциклом, и он поехал не прямиком к себе домой, а покружил по соседним улицам. Когда мы подъехали к его дому, Ванькино лицо светилось самодовольством. Я кое-как слезла с сиденья из-за своей юбки и пообещала себе, что ни за что на свете обратно я не поеду на мотоцикле. Пусть он и сто́ит как машина, я пойду только пешком.

– Прошу,– пригласил меня в дом Иван,– Карина ждет тебя, и еще кое-кто,– опять его лицо источало нахальство.

Мне захотелось дать ему подзатыльник, но я сдержалась. Не в его же доме! Я боязливо шагнула внутрь. Там негромко играла танцевальная музыка. Из зала выглянула Карина, сестра Вани. С самого детства она напоминала мне не то лисицу, не то кошку. На полных щечках ее лица сидело немного веснушек, круглые карие глаза были идеально подведены стрелками кверху, делая разрез глаз кошачьим. Длинные черные волосы отливали рыжим цветом. У Ваньки тоже были черные волосы, но без рыжины, и его глаза как у сестры, с намеком на хитрость, светились любопытством.

– О, привет, Машка! – деланно обрадовалась она. – И где же ты пропадала? Я тебя несколько дней не видела.

– Папа вчера приехал, я была дома.

Я вошла в гостиную и остановилась как вкопанная, так как увидела Егора. Он сидел в кресле у окна, все такой же красивый, и смотрел на меня своими яркими синими глазами. Мне показалось, что он ждал меня, потому, как только я появилась, напряжение из его глаз исчезло. Меня необоснованно обрадовало, что этот красавчик рад моему появлению. Он встал и вежливо кивнул мне, уступая свое место в кресле. Я села, испытав неловкость: что я тут делаю? Я чувствовала себя лишней в чужой семье. Из кухни пришла тетя Люда, Ванина мама, и принесла нам огромную пиццу. Заметив меня, она по-доброму улыбнулась:

– Здравствуй, Маша,– я поздоровалась в ответ. – Не смущайся, посиди с нами. Егор тоже чувствует себя не в своей тарелке,– обмолвилась она и покосилась на Егора.

Ее глаза были такими же, как и у Карины.

Губы Егора на мгновение растянулись. Я не поняла, что это значит, но подумала, что тете Люде не сладко. Откуда ни возьмись, объявился взрослый пасынок, как снег на голову. Интересно, она хоть знала о его существовании? Потому что Карина никогда не рассказывала ни в школе, ни в колледже, что у нее есть сводный брат. А поговорить она любила. Хотя, может этот факт никого не радовал, потому и молчала.

– Я буду с отцом на кухне, а вы посидите тут, пообщайтесь. Карина, пойдем со мной, возьми бутерброды, салат.

– Мам, можно мне немного пивка? – заныл Иван. – Я чуть-чуть, не все же отцу.

– Тебе не стоит, ты и без пива ведешь себя неприлично,– строго произнесла тетя Люда. – А девочкам и Егору можно.

– Я сейчас вернусь,– Карина встала и ушла с матерью.

Иван поплелся вслед за ними, канюча что-то про ма-аленькую бутылочку безалкогольного пива.

– Тебе тут не по себе? – тут же выпалил Егор.

– Да,– смущенно призналась я.– А тебе?

– Мне тоже,– засмеялся он, почувствовав облегчение от признания этого факта. Я напряженно покивала головой, не зная, что сказать. – Видишь ли, я тут чужой, можно даже сказать лишний. Прости, что втянул тебя в это. Мне просто показалось, что с тобой я переживу этот вечер.

– Твой отец не рад тебе? – осторожно спросила я.

– Это было для него неожиданностью, для тети Люды шоком. Иван рад, а Карина,– не знаю. Она странно на меня смотрит, будто подозревает в чем-то, чего я еще не сделал,– открыто улыбнулся он.

– А где твои родители? Ничего, что я спрашиваю?

– Я вырос без отца, а мама погибла недавно, в июне, в аварии. Маршрутка, в которой она ехала, перевернулась. Я остался один и ничто больше меня не держит в том месте. Вот, решил познакомиться со своим отцом поближе, прежде чем начну самостоятельную жизнь.

Я выслушала его с глубоким сочувствием. Остаться одному, это так…

– Мне жаль, что это случилось с тобой,– мой голос сорвался, так мне было его жалко.

Вошла Карина, поставила на стол бутерброды и салат. Ее брат горделиво вышагивал следом и нес «колу» и все-таки пиво. Он открыл бутылку и хотел налить мне в бокал. Я запротестовала – не люблю пиво. Егор тоже отказался. Ванька вздохнул и, не предложив сестре, стал пить из бутылки. Сделав несколько демонстративно громких глотков, он повернулся к Егору и сказал:

– С приездом, братан! Я вообще-то рад этому. Это лучше, чем иметь сестру,– его глаза стрельнули в сторону Карины.

– Замолчи, Ванька! Тоже мне подарок,– огрызнулась Карина. Ее нежный взгляд переместился на Егора и она ласково прокурлыкала: