– Григгс! Григгс! – кричал Хокинс, пытаясь заглушить двигатель. – Хватайся за сиденья, пока они не упали! Я не прикручивал их гаечным ключом, только руками, но я предполагал, что они держатся очень крепко. Боже! Если они упадут, мы улетим…
Как раз в этот момент резкий толчок отправил сиденья на дорогу.
Двести фунтов твердого материала покинули аэромобиль Хокинса!
Хокинсу не пришлось заканчивать фразу.
Стало до боли ясно, куда именно мы должны направиться.
Мы поднимались вверх!
Вверх, вверх, вверх! От неожиданности мне показалось, что мы летим прямо на полуденное солнце, что еще тридцать секунд – и мы будем жариться в солнечном пламени.
Схватившись за край подушки, я, кажется, вскрикнул от ужаса.
Но Хокинс, как ни был он напуган, не потерял голову. Машина не перевернулась. Она медленно поднималась в обычном положении, и, по правде говоря, мы поднялись не более чем на тридцать футов, когда Хокинс заметил, трясясь:
– Так, так, Григгс! Сиди спокойно! Все в порядке. Мы в безопасности!
– В безопасности! – прохрипел я, когда дыхание восстановилось. – Выглядит так, как будто мы в безопасности, а?
– Неважно, как это выглядит, Григгс. Мы в безопасности. Винт работает.
– И что это нам даст? – спросил я.
– Что ж! – воскликнул изобретатель, взяв себя в руки. – Мы просто долетим до крыши какого-нибудь дома и сядем.
– При условии, что эта проклятая штуковина не снесет нас раньше!
– О, это не так, – улыбнулся Хокинс, снова усаживаясь за свой механизм. – Дорогой мой, Григгс, посмотри, какая толпа!
Толпа действительно была. Они возникли мгновенно и мчались под нами по дороге, совершенно не обращая внимания на знаки "Не ходить по траве".
– Как они будут пялиться, когда мы ступим на крышу, не правда ли? – заметил Хокинс.
– Если мы не ступим им на голову! – буркнул я. – Держись подальше от телеграфных проводов, Хокинс.
– Да, да, конечно, – сказал изобретатель, нервно оглядывая тридцать или сорок проводов, протянутых прямо через наш путь. – Странно, что эта штука не реагирует более энергично!
– Ну так заставьте ее реагировать! – взволнованно воскликнул я, так как провода находились в опасной близости.
– Я делаю все возможное, Григгс, – ворчал изобретатель, крутя то одно, то другое колесо и дергая за рычаг. – Не волнуйся, мы проплывем над ними. Мы просто… черт!
Мягко покачиваясь, машина остановилась. Мы заземлились, так сказать, на телеграфные провода.
– Вот и конец этой пробной поездке! – едко заметил я. едко заметил я. – Эпилог будет состоять из картины, которую мы создадим, разбрасывая наши мозги по зеленой траве внизу.
– Ой, тьфу, тьфу! – сказал Хокинс. – Ничего серьезного. Я просто включу пропеллер на реверс, и мы поплывем назад.
– Ну, подожди минутку, прежде чем запустить его, – сказал я. – Они что-то кричат.
– Не прыгайте! Не прыгайте! – кричала толпа.
– Кто, черт возьми, собирается прыгать? – сердито ответил Хокинс, перегнувшись через борт.
– Дураки! – заметил он обращаясь ко мне.
– Крюк и лестница уже на подходе! – продолжал задорный голос.
– Ну, что ж, они получат по заслугам, – огрызнулся Хокинс. – Мы будем на земле раньше, чем они сюда доберутся.
– Почему бы не подождать? – сказал я. – Так мы точно спустимся в целости и сохранности, и неизвестно, что можно натворить, запуская механизм. В нем запутались провода, и они могут оборваться и утащить нас вниз, или покалечить нас, Хокинс.
– Кряк! Кряк! Кряк! – кисло ответил Хокинс. – Продолжай крякать до самой смерти, Григгс. Если кто-нибудь когда-нибудь объявит конкурс на пессимистичного алармиста, послушайте моего совета и участвуйте в нем. Вы выиграете. Я собираюсь запустить двигатель и выбраться из этого места.
Он потянул за рычаг заднего хода, и двигатель весело зажужжал. Машина издала серию нездоровых судорожных содроганий, но не сдвинулась с места.
Из толпы донеслось: "Эй! Эй!".
– О, посмотрите, о чем они сейчас воют, – прорычал Хокинс.
Причина их воя стала очевидной.
Пинг! Пинг! Пин! Один за другим, перерезанные машиной на две части, телеграфные провода обрывались!
– Прекратите! Прекратите, Хокинс! – кричал я. – Вы портите провода!
– А что, если так и будет? Это позволит нам выбраться, не так ли?
– Видите ли, – сурово сказал я, – если вдруг мудрое Провидение убережет нас от того, чтобы нас сорвало вниз и разнесло на куски, подумайте о счете за ремонт, который вам придется оплатить. Остановите двигатель, Хокинс, или я сделаю это сам.
– Хорошо… – с сомнением произнес изобретатель. – Ну вот! Теперь будьте довольны. Я остановил его, и мы будем ждать, пока нас спустят по лестнице, как пару сбитых с толку итальянок во время пожара в доходном доме.
Хокинс сидел, угрюмо нахмурившись. Я с облегчением вздохнул и стал осматривать местность на предмет появления лестницы.
Однако ее долго не было. А пока мы висели в пространстве: над нами – резвящийся воздушный шар, а внизу – мотор Хокинса, предусмотрительно оставивший невредимым небольшую часть имущества телеграфной компании, шесть телеграфных проводов и бурлящая толпа.
Но лесница была уже не за горами, и мы казались в полной безопасности, пока…
– Что это шипит, Хокинс? – спросил я.
– Не знаю, – мрачно ответил он.
– Тогда почему бы вам не попытаться выяснить это? – резко сказал я. – Мне кажется, что мы очень сильно зависим от этих проводов.
– В самом деле?
– Да.
