Тайник Лешего
– Неудивительно. Сама-то без мужика, – буркнул Вова.
Офицер удивлённо покосился на сына и признал:
– В целом, в её словах есть доля правды…
– Значит, ты на стороне Алёны Владимировны?
– Я твой отец, я всегда за тебя, но…порой мне необходимо указывать верное направление.
– Ты тоже против, чтобы я встречался со Светой?
– Не воспринимай так буквально.
– А как мне реагировать, когда каждый твердит мне об одном и том же? Я устал слушать нравоучения, мне хочется поддержки! Особенно от родного человека! Мама бы поняла…она бы не стала осуждать…
– Твоя мама неизменно проявляла невероятную чуткость. Я сам постоянно находил в ней своё успокоение, ведь знал, что она никогда не оставит в трудную минуту. И, поверь, мне как никому другому охота походить на неё, стремится к той мудрости, какой обладала она…
– Выходит не очень…
В горле у Алексея встал комок, и он, едва сдержав слёзы, покаялся дрожащим голосом:
– Наверное, порой я действительно казался ужасным отцом, однако никогда не был безразличным к тебе! Ты – единственное, что у меня осталось в жизни…
– А ты у меня… Вот только маму никто не заменит!
– Я и не стараюсь её заменить. Но хочу стать незаменимым в своей роли…роли папы. Я осознаю, что ты отдаляешься от меня, и внутри всё переворачивается. Нет ничего ценнее и приятнее служить сыну примером, видеть в его глазах гордость за то, чьё отчество он носит…
– Вообще-то, я горжусь, – возразил мальчик. – Просто до сих пор не отошёл от гибели мамы…
– Да, без неё сложно, – заключил капитан и, включив правый поворотник, перестроился в крайнюю полосу. – Оттого нам необходимо довериться друг другу, сплотиться. Согласен?
– Наконец-то я этого дождался…
– Мне перед тобой бесконечно стыдно за свои упущения. Давай начнём всё с чистого листа? – предложил милиционер и остановился на красный сигнал светофора.
– Я люблю тебя, пап! – отстегнув ремень безопасности, прильнул к офицеру Вова.
– И я тебя, ковбой! – ответил Алексей и, шмыгнув носом, крепко обнял сына.
Спустя несколько минут…
– Эм, а мы точно в поликлинику? – полюбопытствовал мальчик, заметив, что они отклонились от маршрута.
– Мне надо наведаться в участок, – объяснил капитан, выполняя поворот на перекрёстке. – Кое-что там заберу и сразу повезу тебя на приём…
– Хорошо, – выказал понимание ребёнок и врубил магнитолу, где играла группа “Кар-Мэн”:
Это Сан-Франциско – город в стиле диско.
Это Сан-Франциско – тысячи огней.
Это Сан-Франциско – город, полный риска.
Это Сан-Франциско – made in U.S.A.
19
Створки лифта со скрежетом раздвинулись, и Арсений Дубовцев вышел на площадку седьмого этажа, где располагались четыре квартиры. Нащупав ключ в глубоком кармане своих джинсов, он вынул его и стал небрежно совать в замочную скважину. Наконец, попав, парень повернул железку на два оборота и после щелчка стальная дверь с облупленной коричневой краской открылась.
Оказавшись в тесной прихожей, обклеенной салатовыми обоями, молодой человек снял обувь, швырнул на тумбочку кепку-арбузку и проследовал мимо просторного зала к ванной комнате.
Мать, под чириканья своего попугайчика протирающая полы на кухне, спросила:
– Ты, сынок?
– Да, мам! – ответил Арсений и скрылся в ванной, отделанной кафельной плиткой цвета аквамарин.
– Что-то ты сегодня рано! – заметила женщина и поднялась с четверенек, выпрямляя ноющую спину.
– Просто пораньше отпустили! Заданий для нас не нашлось! – соврал парень, вспоминая, как они с Артёмом смотались от надоедливого учителя географии, пока тот на собственном примере показывал, как правильно стричь секатором побеги кустарников. Когда мужчина выбрел из зарослей барбариса, его работников уже и след простыл. Тогда, крепко выругавшись, географ достал из нагрудного кармана пачку овальных сигарет “Прима”, выудил одну и, сунув в рот, закурил. Друзья недолго понаблюдали за своим надсмотрщиком, посмеялись и разошлись по домам, радуясь прекрасному бесхлопотному дню.
Открыв кран в раковине, Арсений потёр руки куском душистого мыла с ароматом мяты и подставил под тёплую струю воды. Поток, окрасившийся в грязно-серый цвет, с урчанием потёк в сливное отверстие.
Отмыв пятерни, парень вытер их о махровое полотенце, висящее на холодной зигзагообразной трубе, и устремился в их с братом комнату, находящуюся справа от ванной.
Арсений захлопнул за собой дверь и бегло осмотрел помещение. Грязные носки, исчерканная бумага, опавшие и пожелтевшие листья пахучей герани, пёстрые фантики от конфет, мятые книги – всё было хаотично разбросано по полу и наглядно демонстрировало прелести мальчишеской спальни.
Миновав шкаф, чья распахнутая створка скрипела под тяжестью наваленных на неё сверху штанов и рубашек, парень пробрался к своему столу, по пути пнув валяющийся у кровати портфель, заметно потерявший в весе по окончании учебного года.
На рабочем месте Арсения царили чистота и порядок. Во множестве разномастных баночек он хранил болты, шпильки, гайки, шайбы, винты, шурупы и прочую мелочёвку для крепежа. Также здесь имелось внушительное количество отвёрток и рожковых ключей, уложенных аккуратно и с любовью (более крупные инструменты разместились в шкафу на специально отведённых полках). Рядом возвышалась стопка чертежей, выведенных уверенной твёрдой рукой, а на краю покоилась внушительная коробка из ДВП, выделенная для цельных механизмов.
За данным столом парень проводил основную часть свободного времени, ведь страсть как любил мастерить. Уже не раз ребята из класса обращались к нему за помощью. Арсений чинил им различные приборы и выручал на технологии, порой терпеливо объясняя товарищам, что и как устроено в том или ином агрегате. Его это увлекало. Он обожал часами копаться в технике и выяснять, чем вызвана неполадка. Когда же, наконец, молодой гений устранял её, то получал порцию внутреннего удовлетворения.
Любой маленькой победой парня восхищался младший брат, чьё любопытство изобретатель поощрял подробными лекциями. И хотя не прошло и полных двух дней с момента отъезда Феди в лагерь, Арсений безумно скучал по нему. Они дополняли друг друга и, вечно проворачивая какие-нибудь шалости, являлись слаженной командой с буквально осязаемой родственной связью.
В начале текущей недели родители отчитали их за то, что они скинули с окна наполненные газировкой шарики на соседей и затем высыпали тем на липкие головы просо, коим кормился волнистый попугайчик мамы.
Вообще, братья часто дурачились. Благодаря мало́му серьёзный Сеня погружался в беззаботное детство и превращался в наивного весёлого мальчишку, намеренно совершая всевозможные глупости. С Федей он становился самим собой, без боязни показаться странным.
Сейчас тихая комната наводила на парня скребущую тоску. Ему вдруг захотелось услышать заразительный смех брата и сотворить с ним очередной безрассудный поступок.
Усевшись за стол, молодой человек постарался отвлечься за работой. Перед ним брюхом кверху лежал скейт с четырьмя одетыми в чёрные шины колёсами, который он решил слегка модернизировать. Арсений надумал приладить к нему какой-то замысловатый моторный механизм, а затем оборудовать доску парой педалей. Нажатие одной приводило бы в движение задние ролики. При том сила нажатия регулировала бы скорость его электроскейтборда. Вторая педаль должна была служить в качестве тормоза, управляя самодельными тормозными колодками.
Парень взял в руки нужную отвёртку и принялся за дело.
– Сынок, тебе чайку навести? – донёсся из-за двери приглушённый голос матери.
– Не откажусь! – откликнулся Арсений и стал вкручивать винт.
20
Сборную “Искателей” второй отряд одолел с разгромным счётом 2:9. Помимо этого досадного поражения случилась ещё одна неприятность: Кирилл, командир отряда и капитан команды, сломал ногу. Из города за ним уже выехала карета скорой помощи, а сам он, несчастный и удручённый, ожидал её в медпункте. Игра сорвалась минут за семь до своего окончания. Правда, оставшийся отрезок никак не мог повлиять на результат, поэтому “Орлы” заслуженно признались победителями.
Данил же, наотрез отказавшийся от помощи врачей, думал совсем не о поражении и даже не об очередной стычке с Тимофеем. После инцидента в лесу он возвращался в “Тайник Лешего” молча, не проронив ни слова. Савва с Федей решили, что пока будет лучше не трогать его и дать чуть-чуть отойти от скверных событий.
Когда отряд оказался в корпусе, стрелки на часах, висевших в зале, показывали без пяти минут первого. Основная масса ребят кинулась умывать лицо и руки, запачкавшиеся во время матча на пыльном поле.
Освежившись прохладной водой, Бабурин зашёл в комнату и, демонстративно выдохнув, всем весом шмякнулся на кровать. Одна из четырёх ножек конструкции не выдержала такого напора и отломилась, заставив сооружение покоситься на бок. Едва не скатившийся с постели пухляш дёрнулся от неожиданности и изобразил полное недоумение.
В другом конце спальни диким ржачем разразились хулиганы.
Дубовцев, копающийся в своей прикроватной тумбочке, тоже хихикнул над ним.
– Чего смеёшься, весельчак? Мало тебе моего позора в воротах? – сердито буркнул уставший очкарик.
– Да не расстраивайся ты, Сав! Сегодня облажался каждый, – приободрил Федя.
– Тебе легко говорить! Ведь с претензиями и ругательствами налетели именно на меня! Притом, что самое унизительное, меня отчитывала какая-то противная Диана! – вещал раскрасневшийся Бабурин, брызжа слюной.
– Эмоции, что поделать? Не принимай близко к сердцу!
– И так отъедаю себе прослойку, чтоб обиды до сердца не доходили.
– Выдержку б тренировал. Становись жёстче и не позволяй над тобой глумиться!
– Я не могу жёстче! У меня характер иной, мягкий и ранимый!
– Ломай, значит, свой дурацкий характер! Не девчонка же!
– С чего ты взял, что только девчонки имеют подобный характер? Твоё заблуждение походит на оскорбление!
– Хватит Вам ссориться, – вмешался недовольный Осипов, лежащий спиной к друзьям.
Те сразу притихли и переглянулись.
Дубовцев подсел к Данилу и, водрузив руку ему на плечо, спросил:
– Как ты?
– Напуган… – поведал Осипов. – Можете потешаться надо мной, однако я действительно столкнулся с чем-то страшным…
– Вообще-то, мы хотим тебя поддержать и помочь, – развеял сомнения сверстника Федя.
Данил развернулся к ним и свесил ноги с кровати.
– Я ужасно глупо выглядел! Расплакался, словно маленький, и вдобавок ещё обмочился. На глазах у толпы! Стыд и позор… Как мне теперь находиться в лагере? – и Осипов слегка прослезился, поспешив вытереть солёную каплю рукой.
– Брось! – успокаивал его Федя. – Какое тебе дело до других? У тебя есть мы!
– Спасибо Вам, ребята! Вы офигенные друзья!
– А что с глазом? – поинтересовался Савва.
– Ай, – отмахнулся Данил и добавил. – Опять Тимоша…
– Вот урод! – оскалился Дубовцев. – Хочешь, устроим ему тёмную?
– Сейчас у меня в мыслях совсем не он. Хотя из-за Тима я лишился своего планёра, – опустив голову, огорчённо произнёс Осипов.
– Если не секрет, что случилось в лесу? Кого ты встретил? – полюбопытствовал Федя.
– Я…сам не в курсе, что там было, – ответил Данил.
– Попробуй описать ту тварь, – попросил Дубовцев.
– Мне не довелось увидеть существо целиком. Зато я отчётливо запомнил его глаза: жёлтые, с россыпью красных точек…
– Оно что, просто стояло и смотрело на тебя? – уточнил толстячок.
– Поначалу да. Замерло с каким-то длиннохвостым зверем на плече. А затем, когда я побежал, стало преследовать…
– Хм, звучит фантастично, – заметил Федя.
– Согласен. Потому и боюсь делиться с остальными. Кто мне поверит?
– Я не говорил, что не верю. Лишь выразил своё удивление, – пояснил Дубовцев.
– Я сперва тоже подумал, что в кустах какое-то хищное животное. Медведь, к примеру. Но разве у бурого влажная и морщинистая лапа?
– Ты меня совсем запугал, – побледнел Савва.
Ребята на время замолчали, таращась друг на друга.
– И что дальше? – нарушил тишину Федя.
– Не знаю…но мне пуще прежнего захотелось уехать из этого проклятого места, – заявил Осипов.
Дверь в комнату со скрипом открылась и в проёме нарисовалась Ксения.
– Мальчишки, собираемся на обед! – объявила вожатая.
– Я не пойду в столовую, – отнекался Данил, не сдвинувшись с кровати.
– Что за глупости? – изумилась блондинка.
– Нет аппетита…
Девушка с сожалением обвела его взглядом и сказала:
– Тогда жду тебя на полднике и ужине! И не спорь!
– Хорошо, – выдавил скудную улыбку Осипов.
Незадолго до этого…
– Короче, проникаешь в кабинет, тыришь какую-нибудь пилу и карабкаешься на второй этаж. Мы с Яковом будем ждать тебя внутри… – заговорщически прошептал на ухо Забиту Тимофей, когда отряд возвращался на территорию лагеря через брешь в заборе.
– А если дверь окажется закрытой? – резонно уточнил азербайджанец.
– Заберёшься там, – ткнув пальцем в направлении открытого окна класса, где проходило моделирование, ответил главарь.
– Лады́, – кивнул усатый мальчишка и, помявшись, признался. – Только, если честно, мне не очень хочется рисковать…
– Ну. Если попадёмся снова, нас отсюда выдворят и глазом не моргнут, – поддержал панк.
– Харе языками трепать, – пресёк нытьё товарищей Тим. – Или Вам по кайфу, что какой-то жиробас со своим дружком ставят себя выше нас?
– Они, вроде, никого не трогают… – потупился в деревянные ступеньки лестницы, по которой они взбирались к постройке, Яков.
– Я отомстил одному выскочке, отомщу и этому чмориле! Так что закрутили краны и за дело! – процедил глава шайки, и азербайджанец, вздохнув, незаметно отделился от общей массы ребят.
Пока набившиеся в тесный коридор “Искатели” разувались, Забит забрался в кабинет моделирования и, пошарив в ящиках учительского стола, отыскал ножовку. С ней он выпрыгнул обратно на улицу, обогнул здание и полез по водосточной трубе в мальчишескую спальню, где уже дежурили его друзья, прошмыгнувшие мимо умывающихся одноотрядцев.
Приняв у азербайджанца инструмент, Тимофей подскочил к койке Саввы и стал наскоро подпиливать одну из её ножек. Шум поднялся нешуточный, однако его заглушил гул детей за пределами комнаты.
– Быстрее, Тим! Скоро сюда завалятся остальные, – нервничал пацан с ирокезом.
– Знаю! Не мешай, болван! – выпалил пропотевшийся от усиленной работы ножовкой хулиган.
Закончив, он смёл металлическую крошку под ложе толстячка и вместе с подручными поспешил занять своё место.
Тимофей заныкал ручную пилу в тумбочку и плюхнулся на кровать прежде, чем в спальню начали заходить ребята.
– Впритык, – констатировал уставившийся на главаря Яков, расположившийся на соседней постели.
– Ога. Я чуть не напрудил в штаны, – сказал растянувшийся по другую сторону от заводилы Забит.
– Повторил бы подвиг Данила, – усмехнулся Тим и, приковав свой взгляд к появившемуся в комнате Бабурину, озвучил. – Приготовьтесь к зрелищу…
Недовольный пухляш, повертевшись у койки, завалился на неё.
Громыхнула отломившаяся ножка, и лежанка чуть покосилась, отчего обалдевший Савва сполз на край.
– Ахахахаха!!!!! – залилась смехом троица и, обменявшись ехидными взорами, удовлетворённо ударила ладонями о ладони друг друга.
Тем временем…
Инна раздражённо постучалась в комнату воспитателя. Через несколько секунд по ту сторону двери послышался скрип койки и последовало недовольное “кому чего надо?” от Галины Семёновны. Возмущённая вожатая, которую переполняло негодование, гаркнула:
– Не хотите ли выйти?
– А что случилось? – сонным голосом спросила женщина.
От такого нахальства брюнетка даже потеряла дар речи, но, несколько поостыв, поинтересовалась:
– Вы решили всё на нас с Ксюшей повесить, да?
– С чего это Вы взяли? – искренне удивилась воспитатель.
– С того, что Вы не объявлялись с самого утра! Мы тут, значит, с детьми возимся, а Вы прохлаждаетесь?! Здорово, однако, получается!
– Чего раскричалась-то? – невозмутимо осведомилась Галина Семёновна.
– Как же с Вами по-другому??! – побагровев от злости, прошипела Инна.
– Тихо и спокойно, – хмыкнула женщина.
– Пфф, – едва сдержалась раскрасневшаяся вожатая. – Объясните, в каком направлении Вы ушли с линейки?
– У меня подскочило давление, поэтому я обратилась в медпункт… – выложила воспитатель.
– Оу…как Вы? – взволнованно справилась брюнетка, сменившая гнев на милость.
– Нормально, благодарю, – ответила воспитатель. – Ещё немного полежу, и будет вообще прекрасно!
– Ладно, не стану Вас тревожить. Отдыхайте! – выказала заботу Инна. – Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждайте, если соберётесь куда-то отлучиться…
– Обязательно, – пообещала Галина Семёновна, и вожатая зашагала к себе в комнату.
21
В дежурную часть ОВД “Союзного” ввалился Олег Крюков и присел на угол небольшого столика, где стоял гудящий принтер. Улыбаясь, участковый посмотрел в спину младшему сержанту Юлии Филатовой. Китель девушки висел на спинке её передвижного кресла на колёсиках, на котором она металась по помещению от угла к углу, попутно принимая жалобы через трубку и отвечая на вопросы выстроившихся в очередь граждан сквозь прозрачное окно.
– Теперь я точно знаю, что твоё имя произошло от слова “юла”, – дурашливо сказал Крюков. – Вертишься, как заводная. Открой я дверь и ты, кажется, вихрем крутясь на своём стуле, вылетела бы в коридор.
– Наговорился, хохмач? Ты давай, не паясничай, а то сам из дежурки галопом поскачешь, – бросила Филатова и, поправив хвост, принялась вставлять листы в скоросшиватель.
– Чего такая злая? – удивился Олег.
– На нервы капаешь, – раздражённо ответила девушка.
– Я-то думал, моё присутствие хоть как-то тебя развеселит…
– Мне и так не до скуки, поверь. Если тебе заняться нечем, найди себе какую-нибудь пассию и донимай сколько влезет!
– Значит, на кофе тебя пригласить не удастся? – уточнил Крюков.
– Хм…а ты можешь предложить мне свежемолотый? – с сомнением спросила Юлия.
– Свежемолотый сварю тебе в постель…
– Каков наглец! – возмутилась Филатова. – Засунь-ка свои фантазии в жопу!
– Если в твою, то всегда пожалуйста! – подмигнув девушке, съязвил участковый.
– Гляди, чтоб яйца из трусов не вывалились, самец!
– Дерзко, – скривил лицо Олег и поинтересовался. – Ты у нас зарплату в конверте получаешь?
Проставляющая печати на документы Юлия покосилась на лежащий у телефона бумажный пакетик и цыкнула:
– Не трогай! Его попросили анонимно передать следователю, ведущему дело Гринюка! Я позже занесу это капитану в кабинет. У Алексея Викторовича сегодня выходной.
– Поручи мне! – вызвался младший лейтенант. – Зачем ты будешь лишний раз бегать?
– Извини, но ты не имеешь туда доступа, – заявила Филатова.
– Все свои, расслабься! Тем более мы с Трофимовым в очень хороших отношениях и доверяем друг другу…
– Ладно, уговорил, – отмахнулась Юлия.
– Кто-то слишком легко сдался, – заметил Крюков.
– Не обольщайся! Просто это действенный способ поскорей избавиться от твоих надоедливых приставаний, – поставила его на место девушка, поднялась с кресла и, разгладив форменную юбку, открыла застеклённый настенный шкафчик, хранящий запасные ключи от кабинетов. Она взяла нужный и вместе с посылкой отдала Олегу. – Как отнесёшь конверт, не забудь запереть дверь и вернуть ключ обратно!
– Без проблем, душечка, – заверил участковый и удалился из дежурной части.
Филатова, откинувшись на спинку кресла, облегчённо выдохнула.
22
Презирающий всех женщин на свете Май Игнатов, красивый голубоглазый парень с золотой серёжкой в ухе, дорогими часами “Rolex” на запястье и стрижкой “ёжик”, увлечённо вёл белую “Ниву” по извилистой и бугристой сельской дороге, окружённой высокими соснами и елями. Автомобиль швыряло из стороны в сторону. Осиновый крестик, подвешенный на верёвочке перед шофёром, раскачивался туда-сюда, периодически проделывая мёртвую петлю. Добавив громкости на магнитоле, Май с наслаждением слушал, как колонки разрываются от песни Rammstein “Du hast”.
Перемахнув через холм, машина свернула с намеченной колеи и поехала по бездорожью, виляя между стволов и расходясь с ними в каких-то сантиметрах.
Герман, женоподобный молодой человек с изящными тонкими пальцами, сидел на пассажирском месте рядом с Игнатовым и визжал от страха, когда их “Нива” чудом не врезалась в корявые деревья.
– Любимый, прекрати гнать! Я не хочу на тот свет! – провопил Герман, убавляя громкость музыки и мусоля наманикюренные ногти.
– Не беспокойся, мой карамельный! Я же ас! – высунув язык от удовольствия, гламурным голоском ответил Май.
– У тебя экзамен по вождению принимал пьяный инспектор! Он ставил “сдано” каждому, кто просто тронулся и не заглох! Ас…
– Зато я получил права с первой попытки! – гордо заявил Игнатов.
– Зачем ты свернул с дороги?
– Так мы быстрее окажемся у озера! Ведь самый короткий путь – напрямик!
Герман зажмурился в надежде, что это бешенное ралли скоро завершится. Он уже шарахнулся виском о стекло и набил шишки на пятой точке, где, между прочим, недавно появилась татуировка с именем Мая.
Раздался звук удара. Побледневший Герман догадался, что их автомобиль зацепил-таки дерево зеркалом бокового вида, которое оторвалось и разбилось вдребезги.
– Доволен?! – покраснев, разгневанно проорал он. – Сбавляй скорость!
– Я один фиг собирался покупать новые зеркала. Не злись, родной, – слащавым тоном успокоил Май, похлопав Герману глазками.
Тем временем играющая в колонках песня сменилась на “Поворот” знаменитой группы “Машина времени”. Игнатов, снова прибавив громкости, стал подпевать, активно мотая головой.
Внедорожник, миновав ещё с две сотни метров, вывернул обратно на колею, и Май поддал газу. Взревев, “Нива” стремительно понеслась вперёд, собирая все кочки и ямки, отдающиеся пассажирам.
– Ого, гляди, пупсик, какая впереди здоровенная лужа! – восторженно воскликнул Игнатов. – Сейчас повеселимся!
– Уже оргазмирую, – саркастично просипел Герман и вжался в кресло.
Машина на полном ходу влетела в огромную жидкую кляксу, заставив грязную воду внушительными брызгами окатить края дороги, а заодно и сам автомобиль.
Май включил дворники, со скрипом заметавшиеся по лобовому стеклу. Вскоре видимость нормализовалась, и водитель заметил, что из-под капота “Нивы” клубится белый пар. Он тут же затормозил, да так резко, что его избранник не стукнулся лицом о панель лишь благодаря ремню безопасности.
– Сука! – выпалил Игнатов, поставив внедорожник на ручник.
– Довыёживался?! Я ведь тебя предупреждал, только толку? Всё равно своему парню не внимаешь! Теперь вляпались в неприятности, – причитал Герман.
– Ну, сладкий! Остынь! – и Май ласково погладил ляжку бой-френда, после чего, перегнувшись через рычаг переключения передач, поцеловал его. – Скорей всего на радиатор просто попала вода. Не думаю, что там серьёзные проблемы!
Шофёр вылез из машины и спустя несколько секунд изрёк недовольное “ёп”.
– Что случилось? – встревоженно спросил Герман, высунувшись из окна.
– Колесо прокололи, – осведомил Игнатов.
– А что с тем белым паром, зайчонок?
– Как я и предполагал – радиатор намок…
– Блииин…
– Давай поступим следующим образом…до озера рукой подать. Ты пока перетаскивай на пляж всё для пикника, я же попробую поколдовать над колесом.
– Разве починка не займёт уйму времени?
– На худой конец вызвоним Архипа, поможет. Не забывай, милый, мы выбрались сюда отдохнуть. При надобности переночуем в машине. Лето жаркое, не замёрзнем. Если сильно захочешь, я тебя согрею…куда спешить? У меня ещё неделя отпуска!
Герман не мог не согласиться, учитывая, что он и подавно никуда не торопился, ведь был обычным домохозяином. В будни парень готовил для Мая, держащего в Гродске целую сеть продуктовых магазинов, прибирался в их уютной двухкомнатной квартирке, а вечером, по возвращении любимого домой, парочка занималась сексом.
Поразмыслив, Герман всё же одобрил решение Игнатова. Достав из багажника пару пакетов, набитых едой, мангал и полотенце для их утех, он поплёлся к “Багровому” озеру, маячащему меж стволов.
Хвойные деревья закончились на полосе галечного пляжа, где чуть левее, практически у самой воды, стоял испещрённый дырами и щелями заброшенный сарай – бывшая лодочная станция.
Герман побросал шмотки и с любопытством проследовал к рассохшейся постройке. Толчком парень отворил скрипучую дверь, кривую и убогую.