Герцогиня тьмы

В зале «оздоровления» на людей хлынул ярчайший свет, затем мы услышали звук, показавшийся мне воплем самой смерти, и люди в зале на секунду стали похожи на негативы. Процесс не занял и пяти минут. Один из медиков дал мне пузырек с нашатырем и приказал привести в чувство прошедших обработку. Но трое из них не очнулись, из носа и глаз у них текла кровь, а на лицах застыла странная гримаса, как будто они увидели нечто, удивившее их до смерти.

В третьем зале я почувствовала себя подопытным кроликом какого-то сумасшедшего ученого. Вдоль стены стояла машина с встроенными в нее нишами в форме человеческих тел. Именно туда нам было приказано встать, и едва мы заняли свои места, как прозрачные двери захлопнулись и я почувствовала, что у меня начинается приступ клаустрофобии. Но зазвучавшая в голове музыка подействовала успокаивающе, и я стала наблюдать за медиками, эмоционально полностью отключенная.

Медперсонал пытался объяснить командору пяти звезд опасность проведения обработки во время грозы, но его ничего не волновало, он только торопил их поскорее все закончить. Грозовые тучи затянули уже все небо, но медики были вынуждены продолжать процесс обработки. Музыка в моей голове звучала все громче и громче – нежная, уговаривающая закрыть глаза, успокоиться и довериться тем, кто позаботится обо мне…

Машина не успела закончить свое дело. Молния угодила в энергатор и, смешавшись с его энергией, попала в машину обработки. От острой, жгучей боли я выгнулась дугой и открыла глаза; мощные потоки энергии метались по нише и впивались в мое тело, вплетались в мою жизненную энергию, уничтожая всякие барьеры между мной и моими магическими способностями. Боль усиливалась, и казалось, мозг вот-вот взорвется от перенапряжения. Из моей груди вырвался крик, в который вплелась моя сила, и дверь, не дававшая мне сбежать от боли, разлетелась на тысячи мельчайших осколков.

Выпав из ниши, я немного отползла от машины, но энергия молнии гигантской коброй ползла за мной, распустив свой капюшон. Она молниеносно настигла меня, и боль нахлынула с новой силой. Я чувствовала, что еще немного, и энергия так переполнит меня, что я умру, но кто-то накрыл меня прорезиненным брезентом и оттащил от вспыхнувшей машины. Взрыв прекратил поток энергии, и все равно чей-то крик продолжал резать мой слух. Мужчина медленно поднял брезент и пощупал пульс.

«Живучая, как собака!» – прошептал он. А я лежала, не шевелясь, и мне ничего не хотелось, кроме как перестать существовать.

К нам подбежал один из сержантов, весь в саже и с сильным ожогом левой руки: он явно пытался отключить машину на главном рубильнике, и это геройство дорого ему стоило. Он хотел что-то сказать, но закашлялся и долго не мог с собой совладать.

– Молния ударила в основной энергатор, – наконец, прохрипел он, – что… что стало, с теми, кто был там, мы не знаем: сильный пожар не дает пройти на крышу. Из новобранцев выжило только пятеро!

– Шестеро: девушка жива. Их всех в медкомплекс, отдельно от остальных раненых! И выяснить, какое количество энергии они получили и закончена ли психологическая обработка!

– Мы не можем ничего узнать, пока не восстановят энергатор. – Сержант огляделся по сторонам и прошептал: – Удивительно, что вообще кто-то выжил.

Я погружалась во тьму, спасительную и спокойную. В ней я могла укрыться от всех проблем, но то, что я увидела в последний миг, я запомнила навсегда! Человек, минуту назад спасший мне жизнь, посмотрел с ненавистью на мое обожженное лицо, сплюнул на пол и, шепча проклятия в мой адрес, просто растворился в воздухе.

Глава вторая

Время стало нашим спасением. Страх и боль постепенно выветрились из наших душ. За время, прошедшее после аварии, в моем мировоззрении многое изменилось, появились новые принципы, новые убеждения, но по-прежнему осталась верность брату и готовность к решительным действиям!

Наше обучение длилось целый год, который показался мне самым ужасным в моей жизни. Огромные физические нагрузки, беспрерывные проверки на верность и почти хроническое отсутствие сна изматывали, доводя почти до нервного срыва! И все же мы смогли приспособиться к суровой военной жизни.

Первое время Дракерианци не знали, что с нами делать, им так и не удалось выяснить, завершили мы психологическую обработку или нет. Мы надолго стали кошмаром командования, оно не знало, можно ли нам доверять, и при этом командующим очень хотелось поскорее испытать нас в деле, но всем нам очень мешал их параноидальный страх, что мы взбунтуемся.

Нас было шестеро выживших с феноменальными способностями и огромной физической выносливостью и с телами, не поддающимися контролю ни одной из Дракерианских машин. Даже мы сами не могли контролировать процесс изменений!

Три дня мы были покрыты коростами от ожогов, и все эти дни я чувствовала, что под обугленной кожей все меняется и становится крепче, выносливее и гораздо совершеннее, нежели до обработки.… Затем начался процесс регенерации. За сутки мы полностью восстановили свои тела. Когда-то у меня были не очень густые пепельные волосы, теперь же я могла гордиться копной серебряных, слегка волнистых волос. Блеск изумрудных глаз завораживал многих, и потому меня прозвали «Коброй», и татуировка в виде змеи на моем плече стала тому подтверждением. Гарана стала похожа на пантеру, красовавшуюся на ее плече. Мартин всегда казался мне одиноким волком, и этот зверь оскалил пасть на плече парня Сергей, имевший феноменальное зрение и способность к левитации, обрел имя «Сокол». Натали получила лисицу, а Стил, казавшийся мне всегда болтливой мартышкой, неожиданно для всех получил татуировку гепарда.

Нашей основной задачей были разведывательно-диверсионные операции в еще не завоеванных мирах или уничтожение повстанческих лагерей и спецоперации в местности, где климат и природные условия были невыносимы для простых солдат.

И все же в течение года мы оставались курсантами и носили серую форму без знаков отличия, мечтая о том, что в день выпуска мы наконец-то сможем выйти на плац в офицерской форме и с наградными планками на груди.

В ожидании этого часа мы лежали на крыше одного из самых высоких зданий на территории базы и злостно нарушали устав, потягивая пиво из жестяных банок. Мы смотрели, как солнце медленно выплывает из-за гор, пробуждая день нашего маленького торжества.

– Знаете, что я сделаю в первую очередь, как только прибуду на базу «Чуакито»? – спросил, сияя от счастья, Стил. – Я высплюсь!

– Не выйдет. Нас, скорее всего, сразу же куда-нибудь, отправят. Как говорится, «Подальше с глаз, поглубже в глушь», дабы мы приносили больше пользы и не мозолили глаза повстанцам. – Слова Натали вызвали у Стила икоту, и он пихнул ее локтем в плечо.

– Не отнимай столь сладостной мечты! – возмущенно воскликнул он.

В этот момент я снова почувствовала себя восемнадцатилетней девушкой, и на мгновение мне показалось, что все беды не страшны, если в жизни хоть иногда выпадают подобные минуты покоя, когда можно просто помечтать и поболтать с друзьями. И стоило мне только об этом подумать, как Гарана похлопала меня по плечу и показала на заброшенную дорогу, бежавшую от базы через ущелье в глубь гор.

– Кто это может быть? – прошептал Мартин, и его глаза затуманились. Он пытался проникнуть в разум, кого-нибудь из тех, кто, приближаясь к базе, стараясь остаться незамеченным.– Странно, такое ощущение, что там никого нет!

– Может, новобранцев везут? – с робкой надеждой спросила Натали и сразу же вздохнула, понимая, что новобранцев привезут не раньше, чем мы покинем базу, и доставят их по центральной трассе, а не по заброшенной дороге. – Похоже, парада не будет, – со злостью добавила она, и посмотрела на меня, ожидая приказа.

– Сергей, отправляйся к командору базы. Валера, займись нашим «обмундированием» – я не хочу остаться без своих игрушек, если нам придется экстренно эвакуироваться. Натали и Гарана, займитесь наблюдением и связью, а я попробую пробить защиту наших «гостей»: надо же узнать, кто так сильно хочет испортить нам праздник. Мартин и Стил, приготовьте «теплый» прием нашим «гостям».

Я быстро привыкла отдавать приказы, и главное – никто из моих товарищей не сомневался в том, что я имею на это право, как и в том, что я пробью защиту разума, кто бы ее ни поставил. Весь вопрос был в том, как остаться незамеченной при взломе этой самой защиты. Мне нужно было лишь закрыть глаза, сосредоточиться, мысленно потянуться к «гостям» и почувствовать их защиту, затем отступить и, создав из своей энергии тончайшую иглу, изо всех сил вонзить её в защиту противника, тем самым проникнуть через этот незримый канал в мозг поставившего защиту и понять, что к базе приближается отряд повстанцев под командованием Броли.

Он знал, что на этой базе нахожусь я – его злейший враг! Его не волновало, что благодаря мне повстанцы получали вооружение (поставляется оно только элитным частям Дракерианской армии) и постоянно имели сведения о планах врага относительно нашего мира. Он охотился за мной уже полгода и пошел на прямое неподчинение приказам командования повстанцев, напав на базу первичной подготовки. Его волновало только одно: я носила Дракерианскую форму и должна за это умереть!

Открыв глаза, я тряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятного брезгливого ощущения, возникавшего всякий раз, когда я соприкасалась с мыслями людей, глубоко меня ненавидящих.

– Он хочет драки? Он получит драку! – пафосно произнес за моей спиной Стил, вероятно, чувствуя себя очередным киногероем.

– Стил, скажи на милость, когда ты повзрослеешь? – спросила я, собирая свои вещички.

– Когда мир станет черно-белым, а ты позволишь сержанту себя поцеловать. – тут же съехидничал Стил.

– Убью! – сорвалось с моих губ. Стил знал, как меня дразнить, и ловко уворачивался от моих кулаков, особенно когда знал, что его подначка попала в цель. Он был хорошим парнем, но его упорное нежелание взрослеть и быть хоть немного серьезным выводило из себя даже Мартина, самого спокойного из нас.

Натали сидела на крыше и с ненавистью смотрела на приближающихся повстанцев. Рядом с ней лежали две рации и один энергетический кристалл. Для связи с нами ей не нужна была аппаратура, мы могли общаться на уровне мыслей, но это отнимало много сил, поэтому мы подпитывались энергетическими кристаллами. Но командование об этой нашей способности знать не должно, и поэтому для общения с ними Натали приходилось пользоваться рацией. Гарана и я переместились на первую линию обороны, выслушивая долгую речь командора базы о том, что мы любой ценой должны отстоять его базу до прихода помощи. Мы не стали говорить старому ворчливому командору о готовящемся коридоре для отступления, на случай, если повстанцы окажутся подготовлены гораздо лучше, чем мы ожидали.

Бой начался внезапно, атакой с двух сторон. Неожиданно для всех появился вертолет неизвестной модификации, двигавшийся совершенно бесшумно. Он разносил все на своем пути, используя ультразвуковую пушку, о которой мы только слышали, и то неофициально. На короткое время я могла слышать только доклад Натали о том, что повстанцев гораздо больше, чем мы предполагали, и нам не выстоять против них и часа.

Моя гордость была уязвлена, мне казалось, я все предусмотрела, но столь массированного и столь хорошо подготовленного нападения я никак не ожидала, тем более, от недотепы Броли! Мне хотелось кого-нибудь придушить от злости! Командор базы лежал рядом со мной, придавленный бетонной плитой. Я приказала всем отступать ко второй линии обороны и перегруппироваться. Вертолет не зашел на второй круг (видимо, пилот посчитал, что внес достаточно разрушений и неразберихи) и тем самым дал нам возможность достойно встретить противника.

Стил со снайперами проредил ряды противника, пока мы готовились принять их на втором рубеже, затем пошли сюрпризы Гараны: ее «фейерверк», как она это любила называть, был гораздо слабее обычной гранаты, но достаточно мощным для отражения первой волны атаки, причем прицельно. На плечо врага садилась небольшая букашка и взрывалась по команде хозяйки. Но букашки потребляли много магической энергии, поэтому при повторном наступлении противник достался мне и моим основным силам, состоявшим из пятнадцати курсантов и двадцати опытных офицеров. Где-то вдалеке было слышно сопротивление еще кого-то, но они быстро отступали, и лишь благодаря поддержке, полученной от Мартина и нескольких курсантов, второй группе удалось присоединиться к нам.

Натали сообщала о малейших перемещениях противника, и все равно мы с трудом сдерживали вторую линию обороны, когда пришло сообщение о возвращении вертолета, после чего нам пришлось отступить. Но вертолеты сделали круг над базой и улетели прочь, пилоты сбросили повстанцам оружие, известное под названием «Вопль дракона». Это энергетическое оружие было чем-то недосягаемым даже для Дракерианцев, а, значит, в бой вступили силы посерьезней повстанческих. Броли как-то сумел вступить в контакт с извечными врагами Дракерианцев и заручиться их поддержкой. Весторианская империя много веков соперничала с Дракерианской и сейчас обладала гораздо большей мощью, чем у Дракерианцев. Зачем же они вступили в бой именно сейчас? У меня снова появилось странное предчувствие, от которого я думала, что избавилась год назад, и от этого у меня закружилась голова. Снова не было четкого видения будущего, только лишь предчувствие скорых перемен.

– Отступаем в горы! – приказал один из выживших подполковников, как только увидел нацеленное на нас дуло «Вопля дракона».

– Кобра, ты и твои головорезы прикрываете отход! – приказал он мне.

Мартин и Гарана облегченно вздохнули, в моих мыслях пронесся еле слышный шепот Натали: «Давно пора, мешаются только!» И мы все с облегчением смотрели на то, как выжившие курсанты и офицеры уходили через подземный ход. Стил взорвал тоннель, как только получил подтверждение того, что все ушли на безопасное расстояние.

– Наталья, встречаемся у нашего барака, – приказала я, и мы перебежками, отстреливаясь, начали передвигаться в глубь базы.

За нашими спинами взрывались мины-ловушки, указывая по секторам, куда продвинулись силы противника, а продвигались они очень активно и гораздо быстрее, чем мы думали. И я, наконец, почувствовала на себе силу «Вопля дракона». Он лишь слегка зацепил квадрат, в котором мы находились, и все же я почувствовала сильнейший удар в спину, от которого пролетела несколько метров, а затем мне показалось, что надо мной включили сотню стереосистем одновременно. Я потеряла сознание.

Открыв глаза, я заглянула в дуло старенького, потрепанного автомата. Молоденький повстанец, наверное, лет шестнадцати, смотрел на меня с торжествующей улыбкой: он не знал, кого держит на мушке, и был убежден, что он уже победил. Его разум абсолютно не был защищен, мой же был натренирован пользоваться подобной слабостью. Я слегка коснулась его мыслей и заставила испытать страх. Поначалу это было еле ощутимое чувство, и парень не понял, что происходит, но затем он начал терять над собой контроль. Страх становился сильней. Наконец, его руки задрожали, автомат упал на землю, и мальчишка, нелепо дернувшись, упал, больше не испытывая никаких чувств.

Не шевелясь, я попыталась связаться со своей командой; ответили лишь трое. Остальные были без сознания, но главное – все были живы. Где-то вдалеке раздавались редкие одиночные выстрелы. Нечто подобное я уже слышала, когда сама добивала раненых. У меня были сломаны два ребра и рука в нескольких местах, Гарана лежала в трех метрах от меня, пытаясь вытащить из бедра стальной прут. У остальных состояние было не лучше, а на регенерацию энергии не было. В том-то и заключалась сила «Вопля дракона»: он высасывал всю магическую энергию в радиусе километра. Необходимо было действовать быстро, но неожиданно моего сознания коснулась неизвестная энергия. Кто-то меня искал, но я не знала ни одного человека со столь мощной энергетикой. Эта мощь потрясла меня до глубины души, на какое-то время я просто захлебнулась в ней, и лишь спасительный гул боевых транспортных средств вывел меня из непривычного состояния полного ступора. Я смотрела, как боевые машины добивают не успевших отступить повстанцев, и пыталась снова почувствовать этого человека. Было в его энергетике нечто знакомое, даже немного родное, и все же абсолютно непривычное, иное!

Что я знала об извечном враге Дракерианцев? Почти ничего. Но этот враг сегодня предпринял попытку уничтожить меня, и это мне вовсе не понравилось. Одно дело, когда за тобой охотится не очень умный Броли, и совсем другое – если за мной охотится Броли, имея столь могущественного союзника!

Я лежала на полу перегруженного транспорта, вся израненная и не способная быстро залечить свои раны, и мне впервые за все время моей службы стало по-настоящему страшно. Предчувствия накатывали с такой же сильной болью, как и в детстве! «Перемены, перемены», – стучало у меня в голове кувалдой кузнеца, и я чувствовала, что этот кузнец кует мое будущее, которое впервые в жизни я не могла предвидеть.

Мы прибыли на северную базу «Чарджи», и нас встретили холодный воздух болот и странный аромат огромных пространств, так резко сменивший оковы гор. Даже в этом воздухе я чувствовала привкус скорых перемен, это чувство больше не покидало меня ни на секунду, раздражая и нервируя. Я надеялась в тишине и покое обдумать все то, что с нами произошло, но даже в госпитале мне не удалось найти время. Пришлось отложить решение этого вопроса, и на его место тут же встал другой вопрос.

С самого нашего прибытия на новую базу все пошло не совсем обычно: новое нестандартное задание на территории повстанцев, взрыв нашего барака и странный медальон, совершенно не обгоревший и не нагревшийся, как будто его кто-то специально оставил на месте взрыва…

Получив новый приказ, я вернулась в каморку, выделенную нам после взрыва барака, и увидела привычную картину полного нарушения устава: все валялись на койках и либо читали, либо мучили оружие полной разборкой и сборкой.

– Мы получили новый приказ! – сообщила я, падая на свою койку, – Отбываем на закате. Полная боевая готовность! Действуем на освобожденной территории.

– Ирия, на захваченной территории! Не заговаривайся, пожалуйста, от твоих оговорок попахивает трибуналом, – самым таинственным тоном прошептала Гарана.

– У меня важное свидание. Мы надолго? – Натали попыталась изобразить возмущение, но не очень старалась, и потому у нее ничего не вышло.

– Иногда у меня возникает чувство, что мы скоро добеспредельничаемся. Мы все-таки еще состоим на службе! – пробурчал Сергей.

Натали смотрела на меня умоляющим, невинным взглядом и улыбалась так трогательно.

– У тебя все свидания очень важные, но на этот раз придется отменить. На все дело уйдет дней десять, это в лучшем случае. Нас забросят в северный участок, там заболоченная местность пересекается с горной грядой, славящейся своими пещерами и ветрами. Будем встречать у портала особо высокопоставленную персону.

Видимо, мне удалось так передать интонацией свои чувства к этой самой персоне, что все сразу же заинтересовались.

– Вы даже не поверите, кого именно! – добавила я, и все собрались вокруг моей койки.

– Ну, не томи душу! – высказала общее мнение Гарана.

– Эта персона – не кто иной, как сам Ганн Ко Адейро! – Все смотрели на меня с нескрываемой тревогой.

– Надеюсь, повстанцы не встретятся нам на пути, и никто не сдаст герцога командора повстанцам? – Голос Гараны был напряженным, ей хорошо было известно, что мой брат давно охотился за головой герцога и что я с удовольствием помогла бы брату.

– По моим сведениям, повстанцы покинули пещеры две недели назад. Вдобавок мне очень интересно, зачем прибывает в наш мир специалист по первичной обработке еще не завоеванных миров. Неужели им мало шестидесяти пяти миров и планет? – сказала я, вынимая из-под своей подушки кем-то припрятанную конфету.

– Ирия, ты сама нам всегда повторяешь: они – фанатики войны, они всегда будут воевать! – прошептала Натали.

– Знаю я, знаю! Просто, когда речь заходит об Адейро, я начинаю нервничать и терять над собой контроль! От него будут проблемы! – ответила я подруге и, развернув конфету, сунула ее в рот. Стил хотел было возмутиться, но промолчал.

– Ну, если у тебя предчувствие, надо действительно подготовиться, – сказал Мартин, вставая с койки.

– Приступайте! – милостиво разрешила я.

– Да, командор! – гаркнуло пять мощных глоток, и все ринулись кто куда, демонстративно ничего не делая.

На самом деле нам готовиться было не к чему, наше снаряжение было готово всегда, но создавать магическое поле для «спецушей из спецпрослушки» мы должны были постоянно. Нашу бригаду прозвали «Неподдающиеся» по многим причинам, и проверять нас не перестанут никогда – слишком уж большая сила была заключена в наших нахальных и неблагонадежных телах. Поэтому командование взяло за правило перебрасывать нас с базы на базу, из мира в мир, зачастую не давая нам возможности даже смыть с себя гарь и грязь после очередного кровопролития. «Неподдающиеся» были готовы всегда!

И все же у меня из головы не выходила мысль о герцоге-командоре. Он покинул наш мир сразу же после той самой аварии, во время нашей обработки и я не успела получить о нем никакой информации. Предполагалось, что наш мир больше не нуждается в его услугах. Генерал-майор пошел на повышение и получил титул герцога-командора. Но он возвращался, и это был плохой знак, и не только для какого-то мира, но и для меня лично, уж это я знала точно!

На закате мы погрузились в малый транспорт и вылетели по направлению к северу. Пилоты явно нервничали, и их можно было понять: никто не любил залетать так далеко на территорию повстанцев. Мы же могли быть абсолютно спокойны: магический щуп Гараны ни нашел ни одного повстанца в радиусе пятнадцати километров, а я излучала энергетический сигнал, сообщающий всякому, что мы не враги, и никто не мог противостоять мне – по крайней мере, пока меня поддерживали Сергей и Мартин.

Спокойно высадившись на границе болот, предшествовавших горам, мы двинулись во тьму и сырость топей. Сначала мы мокли, с трудом прокладывая себе путь через трясину, затем мы мокли в предгорье под проливным дождем, который не прекращался в течение суток. Наконец, когда мы начали восхождение, дело довершил туман. Холод и постоянная сырость сильно изматывали и мешали подъему, и даже неугомонный Стил притих и шел молча.

– И какой идиот поставил врата портала в таком месте?! Терпеть не могу ни холода, ни тумана! – возмутилась я и с корнем вырвала ни в чем не повинный кустик.

– Бывало и хуже. Помнишь Леогос? Мы тогда мокли в болотах в течение двух недель. И ты тогда выглядела вполне довольной, помнится, все ягодами нас прикармливала! – пробурчал Стил.– Просто признайся, что ты не хочешь возиться с этим… как его там…

– Ганн Ко Адейро, по-моемому, – сказал Сергей. Он шел рядом со мной и всем своим видом показывал, насколько ему безразличен какой-то там Ко.

Несмотря на всю нашу выносливость, несколько дней почти без сна и постоянная сырость сказались даже на наших магических способностях. Мне все время казалось, что за нами кто-то следит. Это раздражало и действовало на нервы не хуже, чем камушек в ботинке.

– Да, я действительно не хочу с ним встречаться. Вообще это задание как-то не очень сочетается с нами, не наш это уровень, – призналась я, а про себя подумала: «Мы ему вообще не нужны, он владеет магией мгновенного переноса».

– Действительно, роль швейцара нам еще не приходилось выполнять, – пробормотал Мартин, оглядываясь по сторонам.– Но меня больше волнует наш маршрут возвращения, он полностью пролегает через территорию, контролируемую Броли…

– Побеспокоимся, когда придется с ним встретиться, а сейчас лучше скажи, командор души моей, скоро будет этот портал? Я уже от усталости не могу себя контролировать, и поток контролируемой местности тоже совсем испортился. Мне все время кажется, что за нами кто-то пристально следит, – произнес Стил, и все напряглись.

– Ты тоже это чувствуешь. Кто еще чувствует слежку? – Все молча подтвердили присутствие, и это присутствие тут же исчезло.

– Не нравится мне все это! Кто мог так хорошо владеть магией и мгновенно учуять, что мы его обнаружили? – Гарана сканировала местность, но ее щуп ничего не нашёл. – Не знаю, кто это мог быть, но следил он издалека. Лучше прибавим шагу. До портала еще час пути, если я не ошибаюсь.

Этот самый час пути оказался самым тяжелым. Ветер сдул с гор туман и превратился в небольшой ураган. Когда мы поднялись на площадку перед пещерой, где находился портал, ветер начал сдувать с вершин гор снег и мелким режущим ливнем сбрасывал его на нас.

До открытия портала оставалось полчаса, и мы устроились в пещере поудобней. Развели огонь, занялись сушкой вещей и приготовлением еды. Я же связалась с транспортом и сообщила о нашем прибытии к месту назначения. Пилот оповестила, что погода на всей территории повстанцев резко ухудшилась и нам придется самим добираться до самой границы.