Ноктамбула. Пробуждение

– С Леной, что ли? – уточнила Тайна.

– Да. Это были довольно странные отношения – здоровенный взрослый мужик и девочка-подросток. Но они каким-то образом спелись.

– Могу спорить, это не самое странное, что видела эта больница, – вставила Кристина.

– Эти двое – единственные, кому удалось сбежать из закрытого крыла. – Комментарий художницы Оля оставила без внимания.

– Ясно, – сказала Тайна, ловившая каждое слово, долетавшее из-за стены. – А что общего у Ивана Николаевича и у этого вашего Папы?

– Папа вторичный, – произнесла Оля. – Игорь Валерьевич перекроил его мозги по схеме, которую узнал, копаясь в голове у Ивана.

– Похоже, у него получилось.

– Да. По ночам Папу окутывает черная дымка. Но, по-моему, он никогда не научится контролировать эту силу. Слишком безумный.

– Про жену, которую зарубили топором, – это забавно. А в остальном дурацкая история, – высказалась Кристина.

– Совсем нет, это страшная история, – возразила Оля. И добавила так, чтобы ее услышала только Тайна: – На твоем месте я бы держалась подальше от Папы.

– Почему?

– Ты же не хочешь, чтобы твои рога увидели все.

Этого Тайна как раз не опасалась. Черный туман на нее не действовал, равно как и рисунки Кристины, но Оля об этом, конечно же, не знала. Ее рассказ, похоже, подошел к концу, и Тайна переместилась к другой стене, поближе к камере, где находилась Олеся. Оттуда доносились едва слышные всхлипывания.

– Эй, ты здесь? – негромко позвала Тайна, опустившись на бетонный пол.

– Олеся тут, – послышалось из-за стены.

– Не бойся, с Милой все будет в порядке. Игорь Валерьевич думает, что это обычная кукла. Он наверняка бросит ее в какой-нибудь ящик и забудет.

– Ну… да, наверное.

– Тогда чего ты плачешь? Боишься?

– Да. Олесенька боится, что на ней будут ставить опыты. Резать ножами и колоть иголками.

По словам Оли, Игорь Валерьевич искал для своих экспериментов людей, которых никто не хватится. Бездомных, потерявших память, никому не нужных. Ставить запрещенные опыты на обычных пациентах было рискованно.

– Олеся, у тебя есть родственники? – спросила Тайна.

– У Олеси есть мама. Только ей лучше, когда Олесенька в дурке, а не дома.

– Все равно, главное, у тебя кто-то есть. Игорь Валерьевич не будет ставить на тебе опыты. Он, в конце концов, врач. Твоя мама может подать в суд, если он тебе навредит.

– Мама обрадуется, если Олесеньки не станет. Она говорит, лучше бы Мила осталась жить, когда машина разбилась, а Олеся умерла…

– У меня тоже есть родственники, но нашего доброго доктора это не останавливает, – фыркнула Кристина. – Если он сумеет вернуть мне способности, это вообще не будет иметь значения.

– Почему? – спросила Тайна.

– Вот ты, блин, тупая… – устало протянула Кристина. – При помощи моих рисунков он будет делать с людьми все, что пожелает. Раз – и Олеся осталась сиротой. Два – и мои собственные родители отправились на тот свет. Стоит только все это нарисовать…

Оля негромко присвистнула, и в камерах воцарилась тишина.

Тайна легла на койку и принялась ждать. Спустя некоторое время она задремала и даже начала видеть сон, в котором летела на снежной сове, когда тишину нарушило металлическое лязганье. Тайна открыла глаза и увидела Артура. Он стоял у двери в ее камеру и возился с замком.

– На выход! – приказал медбрат, распахнув решетчатую створку.

Тайна нехотя слезла с кровати и двинулась к выходу. Игорь Валерьевич стоял возле крайней камеры и сосредоточенно просматривал какие-то распечатки. Девушка остановилась, оценивая обстановку.

– Шевелись! – рявкнул Артур и потянулся к Тайне, вероятно, намереваясь схватить ее за шиворот.

Он видел перед собой лишь вялую заспанную пациентку, а доктор вообще не смотрел в их сторону, погрузившись в изучение бумаг. Самый подходящий момент, чтобы выпустить жало.

Тайна быстро сунула руку в карман пижамы и выхватила нож. Ее преимущество было во внезапности, но Артур вовремя почувствовал опасность. Вместо того чтобы схватить, он оттолкнул Тайну и сам сделал шаг назад. Лезвие, нацеленное ему в живот, проткнуло воздух. Притихшие обитатели закрытого крыла зашевелились – Олеся, прильнувшая к решетке, издала короткий возглас, Папа начал во весь голос молиться. Тайна снова атаковала, понимая, что шанс уже упущен. Артур умело перехватил ее запястье и выкрутил руку. Кисть разжалась, и нож зазвенел о бетон.

Уже распластавшись на полу, прижатая сверху тяжеленным санитаром, Тайна увидела лакированные туфли Игоря Валерьевича.

– Что это значит?! – судя по голосу, доктор был не только разозлен, но и напуган. – Откуда у нее это?

Он двумя пальцами, словно боясь испачкать руки, поднял нож с пола.

– Я не знаю, – раздраженно откликнулся Артур.

– Обыщи ее как следует. И Симонову тоже!

Санитар поднял Тайну с пола, заставил просунуть руки между прутьями и защелкнул на запястьях наручники. Его ладони быстро прошлись по одежде, но в карманах пижамы было пусто.

– Ничего!

– Хорошо. Симонову тоже проверь на всякий случай.

Артур отправился обыскивать Кристину, а Игорь Валерьевич подошел к Тайне.

– И где ты его раздобыла? – поинтересовался он, опуская нож в карман халата. Уже через мгновение Тайна почувствовала в собственном кармане знакомую тяжесть – жало, как всегда, вернулось к хозяйке.

– Не помню, нашла где-то, – недружелюбно отозвалась она.

Ничего опасней стертого уголька в карманах у Кристины не оказалось. Закончив обыск, Артур заковал обеих девушек в наручники и куда-то повел полутемными пустыми коридорами.

– Откуда ты взяла нож? – прошептала Кристина.

– Из кармана, – отозвалась Тайна.

– Поговорите у меня еще! – недовольно бросил Артур, пихнув художницу между лопатками.

Вскоре они очутились в душевой, пропахшей сыростью и ржавчиной. Артур приковал Кристину к водопроводной трубе, после чего заставил Тайну склониться над раковиной. Заскрипел кран, и в лицо полетели холодные брызги. Тайна не понимала, что происходит, пока из шкафчика не появились бритвенные принадлежности. Один взмах ножницами, и она увидела в руках у Артура собственную косу.

– Стой смирно, если не хочешь лишиться ушей, – произнес он, берясь за бритву.

«Фолко говорил, что у меня красивая коса, – вспоминала Тайна, наблюдая, как ее волосы пополам с пеной уплывают в круглое сливное отверстие. – Интересно, ему нравятся лысые девушки?»

Не прошло и десяти минут, как Тайна и Кристина были готовы к операции.

Из душевой они переместились в большую, пахнущую медикаментами комнату. Игорь Валерьевич с закатанными по локоть рукавами склонился над мойкой и мылил руки. Стены и пол операционной были выложены белым кафелем, в потолок уходила труба вытяжки. Посередине стояли два кресла, на подлокотниках и передних ножках которых были закреплены широкие ремни. Наклон спинки и подставки под голову регулировался рычагами. Между креслами располагался невысокий металлический столик – сейчас он был пуст, но Тайна не сомневалась, что скоро на нем появятся хирургические инструменты. Слева расположились мойка и застеленная белой простыней узкая кушетка, а справа – серые шкафы и громоздкие приспособления, назначения которых Тайна не знала. Вся комната была залита ярким светом.

Артур усадил девушек на кресла. Тайна наблюдала, как он снял с Кристины наручники и пристегнул ее руки и ноги ремнями. Привычное самообладание оставило художницу – ее била мелкая дрожь, губы тряслись, а кровь полностью отлила от лица. Казалось, еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок. Проверив, крепко ли держат ремни, санитар занялся Тайной.

– Артур, будь добр, принеси стерилизатор, – попросил Игорь Валерьевич.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросила Кристина неожиданно высоким срывающимся голосом.

– Я же тебе все объяснил, – спокойно ответил врач, снимая крышку с принесенного Артуром стерилизатора и раскладывая на столике зловещего вида инструменты. – Небольшая операция на мозге, ничего страшного.

– Вы сядете в тюрьму, когда это всплывет! – закричала Кристина, дергая ремни.

– У тебя будет время помечтать об этом. Первой будет твоя подруга.

– А почему я? – удивилась Тайна. – Вы же хотели Кристину вылечить, вот и лечите.

– Я и собираюсь ее вылечить, – сказал Игорь Валерьевич, закрепляя голову Тайны ремнями. – С твоей помощью.

– Что?! – воскликнула Кристина. – Что значит «с ее помощью»?

– Все очень просто. Некоторые участки мозга Тайны повреждены. Я думаю, она получила травму в результате автомобильной аварии или побоев. Участок коры, который отвечает за чувство страха, у нее полностью разрушен. Я хочу воспроизвести эти повреждения на твоем мозге, Кристина.

– Зачем? – выдохнула художница.

– Все твои проблемы, дорогая, носят нервный характер, – весело произнес Игорь Валерьевич, вставляя сверло в дрель. – Вот посмотри на Тайну – я ей сейчас голову сверлить буду, а ей все равно!

– Мне не все равно, – мрачно отозвалась Тайна.

– Да вы просто псих! – закричала Кристина. – Не смейте прикасаться к моему мозгу! Это мне не поможет!

– Поможет. Нет страха – нет проблем.

Тайна услышала над ухом жужжание электродрели, и в следующую секунду сверло вонзилось в череп. У нее потемнело в глазах, по шее за воротник стекла теплая капля крови. Сквозь непрерывный электрический свист, который, казалось, заполнил всю голову, Тайна слышала испуганные вопли Кристины. Дрель несколько раз смолкала и снова начинала визжать. Наконец доктор отложил инструмент в сторону. Тайна лежала в кресле, закрыв глаза и почти отключившись.

Игорь Валерьевич продолжал что-то делать с ее черепом, но девушка уже ничего не чувствовала. Она словно погружалась в океанские глубины, туда, где нет ни света, ни звука. И даже вопли и проклятия художницы звучали откуда-то издалека, пока совсем не стихли.

Тайна не знала, сколько времени пробыла без сознания. Когда она очнулась, в операционной царила относительная тишина – было слышно только позвякивание хирургических инструментов и скрип подошв о кафель. Тайна открыла глаза, скосила их влево – повернуть голову оказалось невозможно из-за ремней – и увидела обмякшую в кресле художницу. Ее рот приоткрылся, и по щеке стекала блестящая нитка слюны. На столе, где доктор разложил свои инструменты, Тайна разглядела странный предмет, похожий на плоскую окровавленную чашку. «Это же мой череп», – сообразила девушка.

– Как самочувствие? – раздался над самым ухом голос Игоря Валерьевича.

– Нормально, – буркнула Тайна. – А у вас как дела?

– Замечательно, просто замечательно. Ваш мозг – это нечто!

– Что с Кристиной?

– С ней все будет хорошо, – пообещал доктор.

– Уверены?

– А что с ней сделается? Просто сознание потеряла. У нее же пока нет вашей выдержки.

Некоторое время Тайна тихо сидела, размышляя над тем, что сказал Игорь Валерьевич. Что будет, когда у Кристины появится выдержка? Когда она избавится от страха?

– Доктор, а вы не боитесь? – спросила Тайна.

– Чего мне бояться? – удивился Игорь Валерьевич.

– Менять Кристину по моему образцу. После этого вы можете ее не удержать.

– Твои способности еще предстоит изучить, – серьезным тоном произнес Игорь Валерьевич. – Все, что ты рассказала мне под гипнозом, очень интересно. Я не исключаю, что ты даже бессмертна, хотя это еще предстоит проверить. Плюс способность перемещаться во времени и пространстве. Хаотичная, неконтролируемая способность, но все же…

– Я никогда не оставалась там, где мне не нравилось, – сказала Тайна, ничего не знавшая о бессмертии и тому подобных вещах. – Поэтому я думаю, что вы не удержите Кристину.

– Думаю, я как-нибудь с этим справлюсь.

Доктор бросил скальпель в металлический лоток, по форме напоминающий человеческую почку, и переместился к соседнему креслу. Кристина все еще находилась без сознания. Тайне было любопытно посмотреть, как делают трепанацию черепа, но, к сожалению, кожаные ремни впивались в шею и не позволяли в полной мере насладиться этим зрелищем. Игорь Валерьевич взял у Артура наполненный шприц и отработанным движением впрыснул Кристине какое-то вещество. Девушка вскрикнула и судорожно изогнулась в кресле.

– Что вы мне вкололи?! – прохрипела она.

– Я сделал анестезию. Пока нам без этого не обойтись, – сказал Игорь Валерьевич и зачем-то подмигнул Тайне.

Использованный шприц полетел в мусорное ведро. Доктор вынул из кармана черный фломастер и несколькими точными штрихами нанес на обритую голову Кристины разметку.

– Трепан, – произнес Артур, передавая шефу готовую к работе электродрель.

Высокий ноющий звук, издаваемый сверлом, заставил Тайну поморщиться. Игорь Валерьевич, аккуратно следуя своей разметке, раз за разом погружал стальной бур в череп Кристины. Она была в сознании, но не издавала ни звука – только пальцы впивались в мягкие подлокотники кресла. Закончив, доктор выключил машину и передал ее своему помощнику. Кровавые отверстия, оставленные сверлом, шли по кругу на одинаковом расстоянии друг от друга. Доктор нашел среди инструментов тонкую проволоку, покрытую блестящим алмазным порошком, и продел ее в только что просверленное отверстие. Тайну посетила странная мысль, что Игорь Валерьевич замыслил проткнуть Кристине мозги, но в этот момент конец проволоки показался из соседнего отверстия, прямо над виском. Абразивная нить вгрызлась в кость, и вскоре два отверстия – над правым ухом и над виском – соединились. Эту процедуру врач повторял до тех пор, пока черепная коробка Кристины не отделилась от головы. Тайна увидела мозг, все его извилины, похожие на лабиринт. Игорь Валерьевич, перехватив взгляд Тайны, произнес:

– Не правда ли, это зачаровывает? Никто не знает, какие загадки скрыты в глубинах мозга. Наука не очень-то продвинулась в этом направлении. Впрочем, я продвинулся дальше, чем все остальные.

Тайна не могла сказать, сколько времени продолжалась операция, но, по ее мнению, слишком долго. Доктор работал молча, часто перемещаясь от одного кресла к другому. Кристина выглядела безучастной к происходящему – создавалось впечатление, что к соседнему креслу привязана восковая кукла. Тайна также потеряла интерес к происходящему, ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

– Все, теперь будем ждать результатов, – произнес Игорь Валерьевич, бросая в лоток скальпель. – Артур, давай бинты.

Тайна сидела, закрыв глаза, и терпеливо дожидалась конца перевязки. И тут атмосфера в операционной странным образом переменилась. «Сейчас что-то случится», – поняла Тайна. Словно в подтверждение этой неожиданной мысли, по безлюдным помещениям закрытого крыла прокатился неясный гул. Стены и пол операционной содрогнулись, окровавленные инструменты зазвенели о металлическую поверхность стола, в шкафах заплясали пузырьки и банки с препаратами.

Тайна бросила заинтересованный взгляд на Кристину, но художница сидела в том же положении, что и раньше. Ее голова была перебинтована, а затуманенный взгляд нацелен куда-то вдаль.

– Ну вот, поздравляю, – констатировала Тайна. – Дождались результатов.

Артур начал говорить что-то о землетрясении, и в этот момент больницу сотряс взрыв. Свет замигал.

– Что за черт?! – воскликнул Игорь Валерьевич, но его голос потонул в грохоте опрокинувшегося шкафа.

Тайна увидела, как по белой стене зазмеилась трещина. Кафель отлетал, как рыбья чешуя. Лампы под потолком раскачивались, отбрасывая тени на мебель из серого металла.

– Артур, помоги мне отвязать ее! – крикнул доктор и начал освобождать правую руку Кристины.

Санитар обошел кресло и склонился над ремнями. Как только Игорь Валерьевич расстегнул последнюю пряжку, рука Кристины, секунду назад безвольно лежавшая на подлокотнике, совершила молниеносное движение к столу, туда, где в беспорядке лежали хирургические инструменты. Девушка схватила скальпель и нанесла удар. Артур скончался мгновенно – лезвие глубоко вонзилось в его толстую шею.

Игорь Валерьевич неловко попятился, зацепился ногой за столик и растянулся на полу. Не теряя времени, Кристина освободила вторую руку. Тайна видела только ботинки доктора, и, судя по тому, что вставать он не торопился, падение оказалось для него неудачным.

Кристина расстегнула ремни, опутавшие ее ноги, поднялась с кресла и шагнула к Тайне. В руке она по-прежнему сжимала окровавленный скальпель. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга. Неожиданно художница отшвырнула лезвие и принялась расстегивать ремешки.

– Спасибо. – Тайна встала с кресла и огляделась.

Игорь Валерьевич лежал на полу без сознания. Похоже, падая, он ударился обо что-то виском.

Лампы вспыхнули ярче и погасли; операционная погрузилась в полумрак. Очередной подземный толчок сотряс здание, и пол слегка наклонился. Все незакрепленные предметы начали медленно сползать в одну сторону, дверной проем перекосился. С одного из шкафов полетела банка, наполненная раствором желтого цвета, – в жидкости плавал некий серый предмет, похожий на сильно раздувшийся человеческий мозг. Осколки стекла усеяли операционную, воздух наполнился неприятным химическим запахом.

– Надо уходить. – Кристина подошла к мертвому санитару и с трудом перевернула его на спину. – В мои рисунки вернулась сила, а я чего только не рисовала про эту больницу!

– Что ты задумала? – спросила Тайна.

– Чтобы убраться отсюда, нам нужны ключи.

Массивная связка висела у Артура на поясе. Кристина дернула ее, цепочка разорвалась, и ключи рассыпались по всему полу.

– А, черт! Собирай их, быстрее!

Немного света в операционную падало из коридора, но все же собирать приходилось на ощупь. Кристина тихо выругалась, угодив рукой в лужу крови, и вытерла пальцы о пижаму.

– Кажется, все, – сказала Тайна, выудив последний ключ из-под кресла и положив его в карман.

Девушки покинули операционную. Коридор, по которому они бежали, медленно разрушался. С потолка сыпалась пыль, стены расчертили пока еще тонкие зигзаги трещин. Свет беспрерывно мигал, и Тайна не сомневалась, что еще чуть-чуть, и они окажутся в полной темноте.

– Эй, ты куда?! – Тайна услышала голос Кристины и остановилась. – Выход там!

– Я должна вернуться за Олесей.

Кристина раздраженно махнула рукой и скрылась за поворотом.

Тайна пошла в другую сторону и вскоре отыскала помещение, где Игорь Валерьевич держал особых пациентов. Из камер слышался надрывный плач и громкие исступленные молитвы.

– Олеся? – позвала Тайна, прильнув к толстым прутьям входной двери.

В зале было темно, и только под потолком что-то искрилось и вспыхивало.

– Олеся здесь! – завопила девушка.

– Сейчас, подожди немного, – сказала Тайна, доставая ключи.

В дверь было врезано три замка; с двумя проблемы не возникло, а вот к третьему подходящего ключа не нашлось. Едва Тайна это осознала, как за ее спиной послышались торопливые шаги. Художница выглядела очень злой, свежие бинты, плотным коконом охватившие ее голову, были густо присыпаны пылью. Она не смогла покинуть запретное крыло, а значит, ключ от главной двери, ведущей в другой сектор больницы, оказался у Тайны.

– Ты вовремя, – сказала Тайна, глядя на Кристину.

– Давай сюда ключ! – потребовала девушка, протягивая открытую ладонь.

– Сначала вытащим остальных.

Несколько секунд сестры по крови буравили друг друга неприязненными взглядами, пока наконец художница не сдалась:

– Ладно, черт с тобой! Только быстро!

Они в два счета отомкнули последний замок и вошли в темный зал.

– Сначала вытащим Олесю, – сказала Тайна, направляясь к ее камере. – Ей страшно.

Ключей было много, а нужный никак не попадался. Олеся, схватившись за решетку, тихо поскуливала. Неожиданно дверь, ведущая в тюремный отсек, с громким лязгом захлопнулась. Девушки разом оглянулись и увидели Игоря Валерьевича, который поспешно запирал замки. Его очки были разбиты – одно стекло вылетело, а по второму шла зигзагообразная трещина.

– Замечательно, – процедила Кристина. – Мы оставили все три ключа в двери.

– Жаль, что все так закончилось, – сказал доктор.

– Вы погибнете вместе с нами, – напомнила Тайна. – Ключ от запретного крыла у нас.

– Разумеется, он у вас! – согласился Игорь Валерьевич. – Поэтому я предлагаю обмен. Я даю вам два ключа от этой двери, а третий оставляю себе. А взамен вы даете мне главный ключ. Идет?

– Нет, – отрезала Кристина. – Какой в этом смысл?

– С тремя замками вам никогда не справиться, – напомнил доктор.

– Нам и с одним замком не справиться, – заметила Тайна. – Выпустите нас. Вместе мы спасемся.

– Что? Выпустить? – Игорь Валерьевич рассмеялся. – Нет, я вас не выпущу.

– Он блефует, – произнесла Кристина, не отрывая полного ненависти взгляда от врача.

– Нет, – со знанием дела сказала Тайна. – Ты его слишком напугала. Он погибнет под развалинами, но тебя на свободу не выпустит.

– Правильно, – процедила художница. – Я с этим козлом такое сделаю, что трепанация черепа нежным поцелуем покажется.

– А может, он решил, что ты остановишь все это, если не сможешь покинуть больницу? – размышляла Тайна. Она задумчиво посмотрела на доктора и неожиданно улыбнулась: – Хорошо, мы согласны. Давайте меняться.

– Как это меняться?! – опешила Кристина.

– Все будет хорошо, я знаю, что делаю, – сказала Тайна, понизив голос. – Просто доверься мне.

– Ты же ничего не соображаешь, – прошипела Кристина. – Как я могу тебе довериться?

– А ты рискни.

Художница недовольно поджала губы, но все-таки кивнула.

Игорь Валерьевич открыл два замка, получил заветный ключ и без лишних слов скрылся за поворотом.

– И зачем мы это сделали? – поинтересовалась Кристина. – Может, объяснишь?

– А ты обратила внимание на его очки?

– Что с ними? – спросила художница, теряя терпение.

– Они разбиты, точно как на твоем рисунке, – сказала Тайна. – А еще на этом рисунке у него скальпель из шеи торчал. Не думаю, что он сумеет далеко уйти.

Несколько секунд Кристина молча переваривала услышанное, а потом передернула плечами:

– Ладно, подождем. Давай пока освобождать твою дурочку…

– Может, заодно и мою камеру откроете? – спросила Оля. – Раз уж вы теперь никуда не торопитесь…

Спешить действительно было некуда. Оля оказалась худым, нервным на вид подростком. Короткая стрижка не скрывала рубцов на лбу и висках. Последней Тайна отомкнула одиночку, в которой сидел Папа.

– Я готов разделить участь Самсона, погребенного под развалинами храма, – донеслось из глубины камеры.

– Ну-ну… – сказала Тайна на прощание. – Но я на всякий случай оставлю дверь открытой.

– Мила! – внезапно завизжала Олеся, хвостиком ходившая за Тайной, пока та освобождала Олю и Папу. – Мила, мы здесь!!!

Тайна огляделась, но никого не увидела. По коридору, куда указывала Олеся, метались тени – те лампы, что еще продолжали работать, раскачивались на выдранных из-под штукатурки проводах. Кристина, а следом за ней и Тайна подошли ближе к двери. К ним навстречу, смешно переставляя короткие тряпичные ножки, брела Олесина сестра. На ее лоскутном платье и круглом кукольном лице появились свежие кровавые пятна. По полу она волокла старый тяжелый ключ – тот самый, с помощью которого открывался последний замок.

– Ну надо же, – только и сказала Кристина.

Мила с легкостью проскользнула между прутьями. Пока Олеся радостно тискала сестру, Тайна открыла последний замок. Путь был свободен, и вся компания поспешила к выходу. Одним из первых из темного зала на свет выскочил Папа. К тощей груди он бережно прижимал Библию – ну точь-в-точь Олеся со своей куклой.

– Вы же остаться собирались, – бросила на бегу Тайна.

– Я еще не готов предстать перед Творцом, – ответил Папа недовольным голосом. – Сначала надо покаяться, принять причастие…

С потолка, поднимая тучи пыли, падали огромные куски штукатурки, сыпала искрами разорванная проводка. Беглецы ворвались в вестибюль. Здесь ощущался едкий запах гари, из-под стальной двери ползли черные щупальца дыма, словно лаская распластавшегося на полу Игоря Валерьевича. Скальпель в шее, разбитые очки на полу – все соответствовало рисунку Кристины. Похоже, Мила взобралась по медицинскому халату, пока доктор пытался открыть замок, и поставила точку единственным точным ударом.

Тайна вынула ключ из пальцев Игоря Валерьевича и вставила его в замочную скважину.

– Не поворачивается…

– Дай я попробую. – Кристина плечом отодвинула Тайну и подергала ручку. – Заклинило! Все стены в трещинах, дверь перекосило. Дьявол!

Товарищи по несчастью растерянно переглядывались. Кристина продолжала раздраженно толкать дверь и сыпать проклятиями, а Тайна разбрасывала ногой обломки, надеясь найти что-нибудь похожее на лом или рычаг.

– Наверное, я могла бы убрать эту дверь, – услышала Тайна тихий напряженный голос и оглянулась.