Пустошь

Глава 1

Сэм брел по пустынному городу. Вернее, по тому месту, которое когда-то называлось городом. Хотя издалека эти руины действительно напоминали город, но груды мусора и хлама, торчащие опоры мостов и металлические остовы небоскребов говорили об обратном.

Все деревянные дома давно сгнили и развалились от времени, хотя кое-где еще были видны одиноко стоящие строения. Строения, которые несмотря на сильные ветра, летний зной и зимнюю стужу, все еще продолжали стоять непоколебимо, как последний форпост, как последняя линия защиты всего того, что было создано руками людей, как немое напоминание о прошлом.

В некоторые из сохранившихся домов Сэм любил заходить и, что греха таить, подолгу в них засиживаться. Один дом был его самым любимым. Он находился на окраине города, где Сэм заприметил его еще в детстве, и всякий раз, проходя мимо по каким-то делам, заходил в него и оставался там надолго. Играл оставшимися вещами и представлял себе, как жил бы там, в том прошедшем времени, когда все было по-другому.

А подвал этого дома, где он находил множество вещей, значение которых ему до сих пор было непонятно, стал его особым, тайным местом. Сэм сносил туда все свои находки, которые ему попадались во время поисков еды или скитания по Пустоши.

Все, что там находилось, видимо было очень важным для бывшего владельца этого дома. Цветные выцветшие картинки с улыбающимися людьми, с детьми были развешаны по всем стенам. Словно напоминание о тех счастливых днях. Также на стенах были аккуратно развешаны странные металлические приспособления, которые можно было удержать только двумя руками. Они были вымазаны каким-то липким и дурно пахнущим жиром и бережно завернуты в громко хрустящую серую бумагу, пропитанную той же субстанцией. Сэм часто любил снимать со стен по очереди эти штуковины и подолгу рассматривать их, разбирать на мелкие детали, а потом снова собирать в исходное состояние, пытаясь понять, для чего они были нужны.

Как ни странно, но до сих пор по Пустоши ходят слухи, что где-то на Севере за морем есть большой город, в котором проживает столько людей, что даже ему, самому умному в их долине их не сосчитать. А ведь говорят, что раньше везде их было очень много. Они населяли все эти разрушенные города, и они могли ездить на таких повозках, которые сами везли, куда они только пожелают. Да-да, хоть это и кажется невероятным на первый взгляд, но Сэм однажды сам видел, как вдалеке проезжало нечто похожее на самодвижущуюся повозку. Но, наверное, ему тогда попросту показалось. Стояла пыльная буря, и Сэм мог ошибиться. Да и откуда таким повозкам взяться в их Пустоши, в которой давно ничего нет. Нет ни одежды, ни оружия, ни даже обуви, ведь даже ботинки, что были на ногах у Сэма, имелись только у него. И то, он их нашел – в квадратных пещерах, в одном из железных ящиков. А так, все остальные (уже несколько поколений!) ходят босиком или в самодельных, сделанных из кожи сандалиях.

А однажды в Пустоши Сэм встретил столетнего старика, который вообще рассказывал настолько невероятные истории, что даже с таким живым воображением, как у Сэма, такое трудно было себе представить. Старик поведал, что его прапрадед даже мог летать по воздуху, как птица. Вы можете себе представить? Как птица. Это никак не могло быть правдой, сам Сэм был сам свидетелем того, как один охотник сорвался со скалы и полетел в пропасть. Не вверх, а вниз. Поэтому хоть тот старик и вызывал уважение, но все его рассказы были скорее старческим бредом, простыми сказками для маленьких детей. Правда он утверждал, что люди не сами летали, а при помощи какой-то железной птицы, но как это объяснить, он не знает. К этой железной птице у Сэма тоже было больше вопросов, чем ответов. Так как он с детства знал, что железо в любом виде и форме всегда тяжелее воздуха. А тут целых две несостыковки – летающий человек и летающая железная птица.

Хотя кто знает, что было раньше? Может, все-таки у людей и получалось приручать железных птиц. Ведь у его друга есть прирученный сокол, с которым тот ходит на охоту. И сокол довольно хорошо делает свое дело – всегда с добычей возвращается назад. И если друг смог подружиться с этим диким хищником, то, наверное, люди в прошлом тоже знали какие-то секреты, чтобы приручать тех железных птиц из рассказа столетнего старика.

– Вот было бы здорово поймать такую птицу, – вслух сказал Сэм. – Тогда не пришлось бы столько дней идти пешком. Сел ей на спину, взлетел высоко в небо и уже через мгновение – дома.

Сэм шел по его подсчетам уже второй месяц. Он ходил к дальним рубежам, к квадратным пещерам. Там его племя добывало лекарства и разные приспособления для выживания. Хотя многие из них уже пришли в негодность, как огненная палка и железный шар. Ему рассказывали, что если огненную палку или железный шар соединить, а потом забрать их душу в виде кольца, то от горя их разрывало на сотни кусков. А из недр железного шара вырывался смертельный огонь. На охоту было ходить с ними одно удовольствие, не то, что сейчас.

Бросил один такой шар с закрученной в него огненной палкой в стадо бизонов, и через пару секунд несколько животных уже убиты.

Но со временем огненные палки и железные шары закончились, а оставшиеся потеряли свою силу. И охотники просто носили их с собой, как амулеты.

Теперь же у охотников только копья, топоры, да ножи. Правда у опытных воинов есть луки с острыми стрелами, но зачастую они не играют вообще никакой роли. Потому как если охотиться на медведя или кабана, то раны от стрел только злили животное, а злой и раненый зверь опасней вдвойне. Он может в ярости не только выбраться из очередной ловушки, но поранить или даже убить кого-нибудь из охотников.

Так, размышляя о предстоящем ночлеге в его тайном месте, куда он держал путь, Сэм заметил, что за ним кто-то следит.

И не просто следит, а еще и пускает солнечные блики, словно играет с ним в свою, только ему известную игру.

Сэм продолжал спокойно идти, и всем своим видом давал понять, что не заметил, что за ним следят. Но как только он повернув за угол, то снял со спины и тихонько положил свой мешок под ноги, достал из него нож и веревку и, оглядываясь по сторонам, медленно начал подкрадываться к тому месту, откуда исходил свет.

– Алиса, только не заходи далеко, как в прошлый раз. Я понимаю, что люди уже почти не попадаются, но зато сейчас развелось много диких и очень опасных животных, которых я вообще никогда раньше не встречал в этих краях. Да и «серых падальщиков» меньше не стало со временем, я думал, спустя десять лет они перебьют друг друга и исчезнут, а нет, живут и здравствуют. И всегда, заметь, всегда в поиске жертвы. Помнишь, что случилось с твоей сестрой, после очередного нашего пробуждения? Думается мне, что это их рук дело. Я тогда так и не смог ее найти, а ведь она была намного сильнее и проворнее тебя, но, как оказалось, этого все-таки недостаточно в нашем мире, чтобы выжить! – Раздался тихий, но полный уверенности голос мужчины, очень старого на первый взгляд, который держал в руках фотографию молодой и улыбающейся девушки в обнимку с ним самим. – Эх, беда, беда, сколько лет прошло с того дня, а для меня все это было, словно вчера. Эх, Алина, Алина, моя непослушная девочка…

Хоть этот мужчина внешне и походил на старого человека, на самом деле ему было слегка за сорок. Но длинные седые волосы, собранные в пучок на затылке, очки с треснутыми линзами, привязанные за дужки тонкой кожаной полоской, могли любого ввести в заблуждение. Да еще борода, густая с проседью борода, закрывавшая ему половину лица и шрам, который оставил взрыв в подземной лаборатории. Взрыв, который изменил их существование навсегда. И теперь Георгию, так звали мужчину, приходилось выходить из анабиоза каждые десять лет, хотя раньше они могли спать ровно пятьдесят. Пятьдесят лет – это цикл. Цикл, после которого обязательно пробуждение, перезарядка батарей, адаптация тела к новым условиям на поверхности, подготовка капсул – и снова сон.

Так он жил последние несколько месяцев, если считать только сумму дней во время бодрствования. А про настоящий возраст, биологический, лучше у него было не спрашивать, все равно это число не поддалось бы никакому логическому объяснению.

Разработанная им и профессором Серовым еще до «Великой Паузы» технология длительного сна для путешествия в далекий космос теперь, как ни странно, пригодилась на земле, точнее, под землей. В той самой лаборатории, где и была создана. Все, кто на тот момент случайно находились в лаборатории – Георгий и его дочери Алина и Алиса чудом остались в живых. И пусть капсулы под номером 4/11, которые разрабатывали ученые, были еще на самой ранней стадии экспериментов, но они целиком выполнили свое предназначение в тот роковой для всего человечества год.

В последнюю минуту Георгий успел закрыть вход в подземную лабораторию, созданную военными еще до разрушительной взрывной волны, и запустить капсулы. Вначале капсулу Алины, через пару дней Алисы, а следом и свою. И впервые в истории людям пришлось погрузиться в такой длительный искусственный сон.

Пусть хоть таким способом, но он смог продлить своим дочерям и себе время жизни, даже не представляя, что их ждет впереди. Все-таки умереть своей смертью в старости – это одно из немногих «удовольствий», доступное, как оказалось, теперь только избранным.

Выражение «Великая Пауза» почему-то сразу прижилось после катастрофы. Радиостанции еще некоторое время оставались в эфире, и из динамиков постоянно было слышно это выражение.

Георгий объяснял себе это так, что «Великая Пауза» – это состояние человечества на данный момент.

Ведь ее последствия действительно поставили цивилизацию на паузу. Очень длительную паузу. Неизвестность порождала еще большее отчаяние, и отчаяния как раз боялся Георгий. А пауза, судя по его записям в журнале, который он начал вести с того самого рокового дня, медленно и неумолимо трансформировалась.

И вела к неумолимому вымиранию человечества.

Но, как говорится, надежда умирает последней, и Георгий часто мечтал вслух, что однажды, когда он выйдет на поверхность, там все вдруг окажется по-старому – красивый дом с зеленым газоном, гараж с машиной и дети, играющие большим желтым мячом, напоминавшим солнце, а у двери будет стоять улыбающаяся жена, зовущая его обедать…

Он говорил, что человечество рано или поздно возродится. И ему останется только выбраться из своего укрытия и начать новую жизнь. Теперь уже на поверхности. Нужно лишь просто ждать. Набраться терпения и ждать. Ожидание – это единственный способ, шанс и надежда, это все, что пока есть у него и у Алисы.

К большому разочарованию Георгия дочери думали иначе, и не разделяли странного оптимизма своего отца. Старшей, Алине, давно надоело постоянно ждать чуда, и она при малейшем удобном случае высказывала свое недовольство. Словно отец был не спасителем, а причиной всех ее проблем. Она часто бывала на поверхности во время адаптации, и всякий раз очень нехотя ложилась обратно в капсулу. Пока однажды, после очередного такого пробуждения и выхода в открытый мир, не исчезла… просто не вернулась домой.

Конечно, Георгий искал ее. Он обшарил всю округу в надежде найти свою девочку. И даже в конце концов нашел следы ее обуви на песке, но они внезапно оборвались посреди пустынного поля. Словно кто-то поднял ее в воздух и унес с собой, в неизвестность.

И поэтому он не спускал глаз с младшей дочери. Тот трекер, который он ей вживил, пока она спала, всегда показывал ему ее местонахождение. Отпуская дочь на поверхность, он спокойно наблюдал за ее перемещениями на экране, готовый в любую минуту сорваться с места и прийти на помощь.

Ведь Алиса – это последнее, что связывает его с этим миром. То, ради чего он до сих пор живет и сопротивляется всем неприятностям и вызовам судьбы, что выпадали на его долю. И пока в нем теплится жизнь, он будет продолжать идти к своей цели, ради Алисы. Ради тех воспоминаний, что осталось ему от прошлой жизни. От семьи, любящей его жены, от дома…

Георгий глянул на свое отражение в зеркале и ужаснулся. На него смотрел старик. Постоянный изматывающий тело и душу сон, скудное питание физрастворами, отсутствие солнечного света и малоподвижный образ жизни сделали свое дело.

Казалось, что такая жизнь под землей может из любого человека выжать все соки, но только не из Алисы, младшей дочери этого старика.

– Хорошо, отец, – сказала девушка. – Я только проверю периметр, и назад. И заодно ловушки посмотрю, вдруг какая живность попалась. Давно я не ела настоящего мяса, любого мяса, пусть даже мяса ящерицы.

Алиса, несмотря на свой биологический «возраст», оставалась очень красивой и подтянутой, любила коротко стричься и буквально не снимала с себя военный комбинезон, который она нашла в лаборатории. И который оказался впору. В нем, по ее словам, девушка чувствовала себя собранной и готовой к любым ситуациям. Все рассказы отца о женских платьях и моде его времени проходили мимо ушей, и с первого взгляда на Алису можно было подумать, что это просто симпатичный молодой человек спортивного телосложения.

Алиса и была невысокого роста, но отличалась большой силой и выносливостью, несмотря на то, что очень много времени проводила под землей вместе с отцом.

Там, на глубине двадцати метров, в своей комнате, если это помещение «два на полтора» можно было назвать комнатой, где помещалась только кровать и пара полок с книгами, она умудрилась сделать некое подобие турника. И каждый раз после пробуждения, изо дня в день она занималась и подтягивалась на нем – столько, сколько позволяло тело. А оно от переизбытка энергии без большого труда делало по несколько десятков подходов.

И так было каждый раз после длительного сна – таким образом девушка приводила себя в форму, пока мышцы не становились упругими, а тело не заряжалось энергией.

А еще ее страстью было метание ножей в мишень. Или всего, что попадет под руку. В ход шли папины отвертки, ручки, вилки, небольшие лопатки и даже куски арматуры или гвозди, прикрученные к палке. Доходило до того, что однажды на лету она смогла точно попасть в отцовский карандаш, который он бросил со словами:

– В это ты точно не попадешь!

И пригвоздить его к стенке.

Хотя у нее и был всегда при себе нож, который сделал ей отец из куска нержавейки, она старалась его беречь и не использовать лишний раз без особой надобности. Поэтому доставала его из ножен очень редко и только лишь для того, чтобы заточить и начистить до зеркального блеска.

Так что за себя она могла уже не просто постоять, а даже смело ввязаться в бой.

И вот, открыв люк, девушка вышла на поверхность в поисках чего-либо интересного. Немного осмотрела развалины, которые видела десять лет назад в последний раз, пока не заметила кого-то, идущего вдалеке.

Алиса немедленно присела и достала из футляра небольшой военный бинокль, найденный ею еще во время самой первой вылазки. Когда все вокруг было усеяно военной техникой.

Внимательно рассмотрев эту фигуру с небольшим рюкзаком за спиной, которая неспешно проследовала до ближайшего строения, она поняла, что это молодой парень. Но больше ей ничего разглядеть и понять не удалось, так как уже через минуту он скрылся за углом.

За много лет охоты Сэм очень хорошо развил навык незаметно подкрадываться к любому зверю или противнику. Он буквально срастался с опоясывающими предметами и сливался с окружающей его средой. Если рядом были камни – он становился камнем, если кусты, то кустом, если деревья, то деревом.

А бесшумная ходьба позволяла ему приблизиться почти вплотную и потом нанести один единственный удар, который сразу решал исход поединка.

Так и в этот раз Сэм постоянно держал в поле зрения то место, откуда за ним следили. И неслышно проскользнув между грудами мусора, он уж через пару минут очутился за спиной у незнакомца.

Сделанная заранее петля взлетела в воздух и точно опустилась на наблюдателя, плотно прижав его руки к телу. Незнакомец дернулся от неожиданности, но вдруг просто поднялся на ноги и сделал глубокий вдох.

На лице у Сэма уже начала появляться улыбка, как вдруг пленник резким движением рук моментально разорвал старую веревку и, выхватив висящий на ремне нож, метнул его прямо в голову парня. Раздался глухой удар, тяжелая костяная рукоятка ударила Сэма в лоб. От боли у него потемнело в глазах, и он неожиданно для себя потерял сознание. Этого оказалось достаточно, чтобы незнакомец связал Сэма его же веревкой, засунул в рот кляп и, взвалив на плечо, поволок по одному ему известному пути глубоко под землю.

Подойдя к люку в своей пещере, незнакомец положил связанного парня на пол, еще раз оглядел его, вытер пот со лба и нажал на какую-то штуковину на стене.

Большая, обшарпанная металлическая дверь высотой в человеческий рост начала постепенно выезжать из стены и закрывать собой вход, пока полностью не заполнила его. И спустя минуту Сэм и сам незнакомец оказались в полной темноте.

Георгий, сидя за столом в лаборатории, разбирал очередную батарею и напевал свою любимую мелодию из давно уже забытой песни:

– Просто я нарушил покой

Той, с кем многое пережил…

Дверь распахнулась, и в помещение с большой ношей на плече буквально ввалилась изможденная Алиса. Когда она отдышалась и жадно напилась воды, то, наконец, сказала:

– Вроде небольшой, но какой-то тяжелый, странно?

– Дочка, кого это ты принесла? – отложив прибор в сторону, спросил отец. – Надеюсь, не «Серого падальщика», как в прошлый раз? А то от них толку мало…

– Нет, этот вроде нормальный, но жутко шустрый, – ответила девушка. – Незаметно ко мне подкрался. Первый раз меня смогли поймать таким образом. Даже веревку успел набросить. Нужно тренироваться больше, совсем форму растеряла.

– А ты что?

– А что я? Скрутила его сразу, да решила повнимательнее рассмотреть. Все-таки у него почти получилось меня поймать, – ответила Алиса. – Может, на поверхности придумали что-то новенькое в охоте, а я не в курсе.

Георгий, улыбаясь, встал из-за стола и подошел к связанному пленнику:

– Вот наконец и свершилось! Я рад, что я дожил до этого момента!

– О чем ты отец? – недоумевая, проговорила девушка.

– Я вдруг вспомнил наш с тобой давний спор. Когда ты торжественно мне поклялась, что как только найдется мужчина, который сможет тебя поймать, то он автоматически станет твоим избранником. А до тех пор ты не будешь принадлежать никому.

– Нет, нет, нет! Это несправедливо, я говорила это, когда была совсем ребенком, – Алиса засмеялась и покраснела до кончика ушей. – И вообще, это я его в итоге поймала!

Отец достал кляп изо рта парня и, склонив голову на бок, серьезно изрек:

– А он не так уж и плох! Сама посмотри. Симпатичный молодой человек. Чем не…

– Папа, хватит со своими шутками! И вообще, я сейчас отнесу его обратно! Что я, парней раньше не видела, что ли?

Но парень уже очнулся, и не слушая разговор, уставился не на них, а внезапно, на небольшую фотографию, приколотую к стене кнопкой. На ней были двое мужчин в белых халатах, и при внимательном рассмотрении было понятно, что один из них – Георгий. А второй…

– Ты что, фотографии раньше не видел? – заметив его взгляд, спросила Алиса.

– Что такое фотография? – хрипло спросил парень.

Девушка подошла к стене, на которую был обращен все это время взгляд Сэма.

– Цветная картинка с людьми называется фотография?

– Именно, – нарочито высокомерно ответила девушка.

– А кто этот второй мужчина, что на ней нарисован? Я его уже однажды видел, в квадратных пещерах. Он выглядел точно так же, как и на этой картинке, правда, одет был по-другому, – начал вспоминать парень. – И волос на голове меньше.

У Георгия вмиг с лица пропала улыбка. Он надел свои треснувшие очки и, сняв фотографию со стены, посмотрел на нее очень внимательно, после чего поднес поближе к парню.

– Ты точно уверен, что это был он? – показывая пальцем на мужчину, спросил он.

– Да, я его видел, как сейчас вижу вас, – ответил Сэм.

Георгий и Алиса переглянулись и, сделав глубокий вдох одновременно, произнесли:

– Этого не может быть!

А через секунду отец девушки добавил:

– Этого просто физически не может быть вообще! Столько не живут! Нет, нет, это невероятно. Что угодно, только не это. Я не поверю, пока не увижу его своими глазами. Алиса, развяжи гостя, мне нужно с ним срочно кое-что обсудить.

Алиса нехотя развязала парня и, прищурив глаза, шепотом сказала:

– Даже не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, иначе мой нож полетит в тебя уже лезвием вперед.

Но Сэм и не думал что-либо предпринимать. Это был самый удивительный день в его жизни. Впервые он нашел равного по силе себе соперника, который смог его одолеть. И впервые в жизни он увидел такой подземный дом, который не напоминал ему ничего из тех, где он был ранее. Хотя квадратные пещеры тоже интересное место, но здесь все совершенно по-другому. И сотни переливающихся и мигающих маленьких звездочек на стене напротив, и круглые стеклянные штуки, наподобие тех, что были у него в подвале за секретной стеной, только из них дул небольшой ветерок. И картинки, много цветных картинок, или как сказала эта девушка Алиса – фотографий. Нет, ему определенно здесь нравится! Правда от удара рукояткой ножа все еще болит голова.

– Здорово она меня там приложила, ничего не скажешь, – подумал вслух парень. – Эх, все бы охотники могли так владеть ножами, глядишь никогда и голодать бы не пришлось…

И Сэм встал, потирая синяк на лбу, и увидел снова усмехающегося отца Алисы.

– До свадьбы заживет, – сказал тот и залился громким смехом, почесывая то же место у себя на лбу, где у Сэма уже набухала шишка.

Стоящая рядом девушка хмыкнула, посмотрела на отца, потом на Сэма, глубоко вздохнула и отчего-то сжала зубы.

За столом в небольшой комнате сидели двое – Сэм и Алиса. И если Алиса, не обращая ни на кого внимания, ковыряла свои ногти, то Сэм постоянно крутил головой, с большим интересом разглядывая новое помещение, в котором они сейчас находились. На потолке светила тусклым светом всего лишь одна лампа из десяти, остальные давно перегорели, да и эта, судя по периодическому мерцанию, вот-вот должна была погаснуть. На шкафах и полках вперемешку с приборами валялись бумаги и колбы.

По центру комнаты стояла большая черная доска со множеством нарисованных на ней мелом графиков, нарисованных так давно, что они стали почти незаметными. Сразу возле доски стояла импровизированная электрическая плита, которую собрал Георгий, и на ней закипал чайник.

Георгий, с важным видом помешивая большой ложкой, налил кипятка в белый порошок, который заранее насыпал в кастрюлю, и уже размешивал его до состояния каши. Когда все было готово, он двумя руками поставил по центру стола эту видавшую виды кастрюлю, и по праву хозяина начал раскладывать по очереди довольно неаппетитную липкую субстанцию молодым людям по тарелкам.

Но, перехватив недоуменный взгляд Сэма, демонстративно съел из черпака немного и, улыбнувшись, сказал:

– Это концентрат, разведенный кипятком, не бойся. Вполне съедобная дрянь, а если закрыть глаза, то по вкусу напоминает манную кашу. Извини, но это все, что у нас есть. Хотя, признаться тебе, запасы этого добра почти не ограничены. СП-18 – сухой паек, его разработали медики для армии еще в те годы. В нем есть все, что нужно организму. Практически по своему составу заменяет набор из любых продуктов.

Сэм кивнул в знак благодарности и взял протянутую ему тарелку.

– Надеюсь, со столовыми приборами ты обращаться умеешь? – продолжил Георгий. – А то мы даже не знаем, как сейчас принято обедать.

На что Сэм достал из кармана самодельную деревянную ложку, выструганную им самолично из ножки сломанного табурета в своем подвале и, пожимая плечами, ответил:

– Да, я видел на картинках нечто похожее, как у вас. Только там еще были и металлическая палочка с четырьмя полосками с одной стороны.

– Это вилки, мой юный друг, – ответил мужчина. – Они у нас тоже имеются, но кашу удобнее есть ложкой.

– Имя у тебя хоть есть? – вдруг прервала разговор мужчин Алиса.

– Я думал, что ты никогда меня так и не спросишь. Сэм, меня зовут Сэм. Хотя это сокращенное имя. А полное я не помню, хотя все говорили, что меня так назвали в честь моего деда. Ох, должен вам признаться, очень необычный он был человек, мой дед. Однажды он наелся ядовитых грибов и всю ночь…