– Хорошая смерть, – кивнул темный уважительно.
Женщина вскинулась, резко развернулась, чтобы закричать что-то… И осеклась, потому что во взгляде Ра’Харда не было ничего, кроме почтения и уважения. Почему-то ей было невыносимо больно видеть это выражение на прекрасно-хищном, чужом, нечеловеческом лице. Почему-то в эту секунду она воспринимала темного эльфа как врага. От этого становилось еще горше. И она отвернулась.
– На’Аталия, – обнял он ее за плечи и прижал к себе.
– Как тебя зовут? – спросила она, не поворачиваясь.
– Что? – опешил он.
– Нет, я понимаю, что ты – владыка претемный лур Ра’хард… Мне тебя так и называть?
– Торн, – тихо откликнулся он, прижимаясь губами к ее макушке, что как раз была под ними. – Это мое личное имя, не родовое.
– Торн, – повторила она, пробуя на вкус.
И резко высвободилась из его объятий. Развернулась к нему. Синие глаза горели торжеством. Претемный вздрогнул – такое он уже видел.
– Два года, – продолжила Наташа. – Два года я не жила. Не помню, что ела. Не помню, когда я спала. Не помню, как росли и развивались в это время мои собственные дети. Но я вычислила всех пиратов, кто участвовал в рейде. Вычислила и базу, на которую они ушли. Вычислила и пункт торговли рабами. Несколько месяцев мы готовили операцию – как раз перед этим мне дали в подчинение целый отдел.
– А как ты высчитала базу? Когда мы охотились на пиратов, то только экспресс-допросы… – Он запнулся.
– Ребята после захвата пленных тоже ломали им кости и вырезали что-то замысловатое на коже. Особенно после того, как насмотрелись, что эти уроды делали с нашими. – Наташа спокойно отнеслась к упоминанию владыки о пытках. – Но нам нужно было захватить базу тихо. В идеале – так, чтобы никто в течение нескольких суток не догадался.
– И взять всех, кто прибудет на базу.
– Именно так.
– И как тебе это удалось?
– Все оставляет след. Особенно контейнеры с обмундированием, боеприпасами. Еда. По еде и спиртному вообще можно отследить кого угодно в любом уголке Вселенной.
– И эти сведения…
– Никто никогда не шифрует.
– Гениально!
– Так мы потом отслеживали поставки всего, что у нас награбили. И уже по-тихому разбирались со всеми, кто участвовал в налетах.
Она посмотрела на него вызывающе.
– Ты же не думаешь, что я сдам полученную от тебя информацию Галактическому совету? – обиженно проговорил темный.
– Не думаю, Торн. Почему-то я тебе доверяю.
– Сколько вам удалось пробыть на пиратской базе?
– Две недели. Общение с вновь прибывшими, работа с документами. Отслеживание контактов, как ты выразился – экспресс-допросы. Потом наши ушли, все предварительно взорвав.
– Почему не заминировали?
– Побоялись, что какой-нибудь пиратский корабль может вернуться после набега с землянами-рабами. Я подумала, что нашим надо дать еще один шанс.
Глава одиннадцатая
Ночь подступила как-то неожиданно. Хотя какая там ночь где-то в объятиях бесконечного космоса? Так, тренькнул таймер, потянулся лур Ра’хард, оторвался от своих бесконечных бумаг. Наташа все хотела спросить, почему документы приносят ему распечатанными, а не на планшете, скажем?
Они уже поужинали. Рыба была великолепна! Наверное, умница-лекарь сообщил на кухню, что предпочитает гостья.
Подали белое вино.
Лур посмотрел на Наташу. И решил, что ей алкоголь пить рановато. А он тоже не будет. За компанию.
Он заснул, пока она ходила в душ. Прямо над своими бумагами. Наташа постояла над ним, полюбовалась на спящего. Не удержалась, коснулась его волос. Непривычных. Ярко-белых. Они оказались жесткими, как лошадиная грива. Вздохнула, потушила свет. Улеглась. И закрыла глаза.
– Вы понимаете, что вы делаете?
Наташа никогда не видела своего друга Станислава Броу в таком состоянии. Сегодня он потерял сына. Как и она сама, как и тысячи землян. Но президент не мог себе позволить слечь в больницу под успокоительные и наблюдение кардиолога, как его жена, милейшая Эмили, которая, когда-то влюбившись в бравого майора, сначала привела его в свой клан, а потом и на вершину политического олимпа.
Стас кричал, что-то пытаясь доказать или объяснить…
А Наталья… Наталья снова впала в то странно-отрешенное состояние, которое у нее было после гибели мужа. И которое теперь захватило ее после гибели сына.
И Стас, и она потеряли своих детей. Как это пережить? Как? Но показывать свое горе этому уроду, который виновен, виновен, виновен…
Наташа вцепилась в плечо друга, причиняя ему боль и заставляя взять себя в руки.
– Прекрати, – шипела она. – Прекрати! Эти твари понимают, что такое боль, лишь только когда сами ее испытают. Мы будем плакать потом. Когда уничтожим каждую сволочь, что пришла к нам. После того, как зальем кровью. Их кровью. Их планеты.
Мужчина взял себя в руки. И заговорил спокойно.
Женщина тем временем набирала на планшете команды. Кто бы мог подумать, что брандеры можно сделать из захваченных когда-то пиратских кораблей, – все денег на утилизацию этого металлолома не было. А теперь они начиняли старую рухлядь взрывчаткой. Вот и пригодились.
За детей!
Добровольцев-смертников набралось сразу – и немало.
За детей!
Десантные боты готовились взмыть в небо – и нести тварям смерть. Ничего, кроме смерти.
За детей!
Несколько кораблей готовились под прикрытием контратаки землян выскользнуть из блокады – и вызвать подкрепление. И резервы. И призвать на помощь орков, с которыми как раз накануне был заключен договор о взаимопомощи.
Наталья Вереева, отдав все необходимые команды, не сводила взгляда с врага, стараясь до мельчайших деталей запомнить его черты.
– Что ж ты забыла у нас, остроухая тварь? – прошипела она.
